Социально-экономические предпосылки и закономерности переходной экономики

       На самом деле увеличение расходов на конечное потребление означает, что население в целом стало тратить гораздо больше, чем в дореформенные годы. Таким образом, политические заявления о катастрофическом падении уровня жизни населения, о значительном снижении уровня потребления по сравнению с советским периодом уже потеряли смысл. Однако утверждения о росте неравенства в обществе, о преодолении спада уровня потребления только частью российского населения следует признать справедливыми. Это реалии, которые недооценивать нельзя.

       Что касается валового накопления, то оно включает в себя валовое накопление основного капитала и изменение запасов материальных оборотных средств. Фактически это инвестиции в производство и складские запасы в экономике.

       В течение 1990-х годов валовое накопление в реальном выражении сократилось более чем в восемь раз, что, в общем-то, естественно в условиях глубокого экономического кризиса. Предприятия решали задачу выживания и об инвестициях в целях перспективного развития задумываться не могли. Кроме того, естественное в тот период сокращение запасов готовой продукции в немалой степени было обусловлено либерализацией цен. Валовое накопление начало возрастать только в 2000 г., а в 2002 г. вновь произошло некоторое сокращение его объемов в связи с падением уровня запасов материальных оборотных средств после бурного роста в 2000-2001 гг.

       Итак, достичь дореформенного уровня валового накопления вряд ли удастся, но так ли уж это плохо? Означает ли низкий уровень этого показателя, что экономика все еще не оправилась от потрясений периода реформ?

       Сложившаяся на 2005 г. структура расходования ВВП, в отличие от существовавшей в начале 1990-х годов, вполне соответствует структуре расходования ВВП ведущих развитых стран. Уровень валового накопления в 37%, зафиксированный в России в 1991 г., был излишне высоким. Современный показатель (20-22% ВВП) вполне сопоставим с показателями Франции (около 20%), Японии (25%) или, например, США (19%).

       Изменение и относительная стабилизация структуры расходования ВВП свидетельствуют о завершении исправления экономикой существовавшего структурного перекоса, когда объемы производства определялись ресурсными ограничениями, а не спросом. Конечное потребление стало играть в российской экономике ту же роль, что и в странах с развитой рыночной экономикой. Впрочем, нельзя забывать об экспортно-ориентированном характере экономики России.

3.2. Предварительные  итоги переломного периода –  страна другая, проблем не меньше

       Не менее важной, чем количественная оценка, является оценка экономики с точки зрения ее внутреннего содержания, движущих сил, развитости и эффективности функционирования ее институтов. Что же такое «институты» и «институциональный подход»? Можно предложить такое определение: институты - это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют отношения между людьми. Институциональная структура России на протяжении всего переходного периода характеризуется значительной долей «неформальных», «теневых» отношений и договоренностей.

       После 10 лет реформ Россия с институциональной точки зрения оказалась в неприятной ситуации «стационарного перехода». Институциональное равновесие было достигнуто, но оказалось, что новые созданные или импортированные институты не способны выполнять свою основную функцию, как из-за двоякой трактовки «правил игры», так и из-за слабости инстанций, обеспечивающих их выполнение.

       Россия достигла в процессе реформ значительных успехов. Наиболее весомые из них находятся в области высвобождения цен, либерализации торгово-валютных операций и приватизации. Довольно медленно продвигаются реформы на предприятиях, что связано и со слабым применением законодательства о банкротстве, и с низким уровнем корпоративной культуры, в частности, с нехваткой квалифицированных управленцев. Наиболее тяжело проходят реформы в сфере защиты конкуренции.

       Эффективной считается институциональная система, обеспечивающая экономический рост. Институциональное равновесие (стабильность) - это ситуация, при которой относительные издержки и выигрыши от изменения игры, которую ведут участники контрактных отношений, делают невыгодной смену правил этой игры.

       Устойчивый экономический рост, наблюдаемый в России с 1999 г., безусловно, является признаком институционального равновесия. С другой стороны, отсутствие глубоких и эффективных реформ многих институтов (административная реформа, монетизация льгот, реформа ЖКХ, пенсионная реформа и др.) плохо сочетается с этим равновесием. В результате, применение институционального подхода для оценки завершенности переходного периода в российской экономике по состоянию на начало 2005г. дает скорее отрицательный, чем положительный результат.

       И все же, в 2006г. оказалась, переломлена тенденция затухания экономического роста, наблюдавшаяся в последние годы. Конечно, насколько 2006 г. действительно оказался переломным, еще покажут годы. Но нельзя не признать очевидный факт: экономические итоги 2006 г. по главному макроэкономическому показателю - росту ВВП - оказались лучше итогов 2005-го. Есть еще один очень примечательный результат, обусловленный динамикой экономического развития в 2006 г. Именно по итогам этого года можно констатировать, что сильнейший экономический спад, сопровождавший переход к рыночной экономике, оказался полностью преодолен.

       Таким образом, итоги 2006 г. означают, что 16-летний период перехода к рыночной экономике в России завершился. Экономика полностью восстановилась по сравнению с дореформенным уровнем. Инфляция по итогам 2006 г. составила около 9%. Это рекордно низкий уровень за все последние 16 лет. Примечательно также и то, что впервые за прошедшие годы инфляция перестала выражаться двузначной цифрой (в 2005 г. было 10,9%). Иностранные инвестиции были и остаются важнейшим индикатором инвестиционной активности. Накопленный иностранный капитал в экономике России на конец сентября 2006 г. составил 130 млрд долл. США. В январе-сентябре 2006 г. в экономику России поступило 35,3 млрд долл. иностранных инвестиций, что на 31,7% превышает соответствующий показатель 2005 г.

       Социальная  реформа, которую государственная власть «запустила» с 1 января 2005 года под названием «монетизация льгот», «венчает» преобразования, запущенные в начале 1990х гг. на основе идеологии рыночного фундаментализма. Ельцинское правительство эту идеологию реализовало в экономике. Путин ее реализует в социальной сфере. Таким образом, мы построили еще одну утопическую модель, причем с более плачевным результатом, чем в предыдущем социально-экономическом эксперименте, проводившемся под коммунистическими лозунгами. То есть Россия перешла из одной крайности в другую. В результате мы имеем экономику, которую нельзя назвать ни плановой, ни рыночной. Мы имеем отношения собственности, которые формально считаются основанными на Гражданском кодексе, но, по сути, в ней господствуют криминальные, «теневые» отношения. Мы имеем очень странную, суррогатную экономическую систему, в которой не работают ни механизмы рыночной конкуренции, ни инструменты государственного регулирования. Такие примеры известны истории, но их немного.

       Фактически  наша экономическая система распалась на три сектора, которые функционируют совершенно по-разному. Первый, преуспевающий сектор, - это экспортоориентированные сырьевые отрасли, которые организованы в крупные корпорации, занимающиеся добычей и вывозом сырья и имеющие достаточно доходов для собственного развития. Эта часть экономики вообще не нуждается в государственном регулировании. Она его отторгает. В ней за счет присвоения природной ренты сконцентрирована львиная доля национального дохода.

       Как известно, природная рента представляет собой ту часть прибыли, которая образуется в экономической системе не за счет предпринимательской активности, не за счет работы предприятий, а в силу уникальных особенностей месторождений полезных ископаемых, которые фактически приватизированы этими предприятиями. Причем государство, собственник этих полезных ископаемых, свою долю прибыли не получает. Фактически государство передало ее частным компаниям. И парадоксальным образом в этом секторе мы видим великолепные показатели прибыльности на фоне удручающих показателей эффективности производства. Объясняется это тем, что, присваивая себе природную ренту, руководители этих корпораций тратят огромные деньги на непроизводительные расходы, на содержание обслуживающего персонала, роскошных офисов, на многотысячную охрану, личные самолеты; значительную часть прибыли они попросту вывозят из страны, не выплачивая налоги. Так что этот сектор чувствует себя неплохо в основном потому, что фактически паразитирует на общенациональных природных ресурсах.

       Второй, тоже весьма преуспевающий сектор, - это, прежде всего, естественные монополии, которые в силу коррумпированности государства и его неэффективности  систематически злоупотребляют монопольным  положением на рынке, неоправданно увеличивая тарифы и цены на свои услуги и свою продукцию. К естественным монополиям приближаются монополии организационные - такие, как нефтяные картели, картели металлургические, которые также злоупотребляют своим монопольным положением на внутреннем рынке, устанавливая цены уровня мировых и даже выше.

       И, наконец, это криминальные монополии, которые охватывают оптовую и розничную торговлю практически во всей стране и диктуют цены на товары массового потребления. В совокупности эти два сектора - экспортоориентированный сырьевой и монопольный - дают доходы при мерно 15 процентам граждан. Оставшаяся же часть занятых - в перерабатывающей промышленности и сельском хозяйстве, в бюджетной сфере - практически получает до ходы на уровне, близком к прожиточному минимуму и даже ниже. Предприятия, организации, работающие в сельском хозяйстве, строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве, имеют низкую, в большинстве своем отрицательную рентабельность. Этот сектор замыкается исключительно на внутренний рынок. Фактически он отрезан от доступа к кредитным ресурсам, потому что предприятиям здесь нечего дать в залог, а у банков нет денег для того, чтобы предоставлять им долгосрочные кредиты под низкие процентные ставки. Государство не предпринимает необходимых мер для создания условий расширения воспроизводства в этом секторе, и он попросту вымирает.

       Мы  уже потеряли целые отрасли нашей экономики. Это, прежде все то, инвестиционное машиностроение, которое работает сегодня на 10 процентов своих мощностей. Мы почти лишились таких перспективных отраслей, как микробиологическая промышленность, высоко технологическая химическая промышленность. И имея колоссальную сырьевую базу, используем ее от силы на 2-3 процента существующего потенциала. Самый яркий пример - это лесопромышленный комплекс. Россия, как известно, обладает самыми большими в мире лесными массивами, но продуктов переработки леса мы производим меньше, чем маленькая Финляндия. Происходит это потому, что на один кубометр леса мы получаем в 10 раз меньше продукции, чем финны.

       Мы  могли бы поднимать производство на нашей сырьевой базе. Есть, созданы производственные мощности для изготовления готовой продукции, но они не используются, потому что сложившийся экономический механизм делает производство товаров конечного потребления неэффективным. Предприятия не могут взять кредиты. Они вынуждены конкурировать с дешевым импортом товаров, нередко поставляемых по демпинговым ценам, а иногда и фальсифицированного качества.

         «Причины неудач нашей трансформирующейся страны коренятся в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики и процесса институциональных реформ. Согласно стандартной неоклассической теории, для того чтобы рыночная экономика действовала хорошо, необходимы частная собственность и конкуренция. Требуется одновременно и то, и другое. Однако проблема заключается в выборе: если нельзя иметь и то, и другое сразу, то можно ли обойтись одной лишь приватизацией?

Заключение

       Переходная  экономика (ее особенности и закономерности) являются объектом нашей работы; ее цель – анализ причин, содержания и итогов переходного периода в экономике России. Последовательно добиваясь поставленной цели, мы пришли к следующим выводам.

       Переходная  экономика (переходный период в экономике) - это хозяйственные процессы в период перехода от одной хозяйственной системы к другой. Основные отличительные признаки этого процесса – неустойчивость, альтернативность, историчность и кризисность. Любой переходный период сочетает в себе кризисные явления, присущие как уходящей, так и приходящей системе. Эти кризисные явления можно смягчить (за счет правильной политики преобразований). Но полностью избежать их практически невозможно. В каждом конкретном случае политика преобразований разная, соответствующая определенному колориту. В общем и целом теория и практика проведения рыночных реформ выделила две противостоящие друг другу концепции – «градуализм» и «шоковая терапия». Первая – это экономическая концепция, которая предполагает проведение медленных, последовательных реформ и отводит государству главную роль в формировании рынка. Сторонники этой концепции считают, что для создания рынка государство должно постепенно заменять элементы командно-административной экономики рыночными отношениями. «Шоковая терапия» - экономическая концепция, которая считает инструментом формирования рынка и антиинфляционной политики одномоментную либерализацию цен, резкое сокращение государственных расходов и достижение бездефицитного бюджета.