Условно-досрочное освобождение

Отсутствие в уголовном  законодательстве критериев, на основании  которых можно сделать вывод  об исправлении осужденного, порождает  в правоприменительной деятельности судов различные подходы к  применению условно-досрочного освобождения⁶¹. Часто наблюдается использование судами мотивов, не предусмотренных законом, это приводит к тому что более половины поступающих в Минюст РФ жалоб и заявлений  осужденных  и  др.  заинтересованных  лиц  касаются  вопросов представления  к  условно-досрочному  освобождению.  В  основном  это жалобы  на  необоснованный  отказ  в  условно-досрочном  освобождении или  нарушения  сроков  рассмотрения  материалов⁶².

Совершенно  справедливо  отмечал М. С. Рыбак, что необоснованный отказ администрации ИУ и суда в условно-досрочном освобождении отрицательно сказывается на процессе исправления осужденных и их дальнейшей ресоциализации,  дестимулирует  стремление  осужденных  к исправлению и создает благоприятную обстановку  для усиления  влияния  криминальной  субкультуры⁶³.

В то же время, отмечается непоследовательность судей в своих подходах к определению  «ненуждаемости» в полном отбывании наказания. Так, например, С. осужден по ч. 2 ст. 161, 108 УК РСФСР к 6 годам лишения свободы, 1981 г. р., ранее несудимый, был условно-досрочно освобожден при наличии 14 поощрений и 28 взысканий (!) как доказавший свое исправление и перевоспитавшийся⁶⁴. Можно отметить и то, что судьи  невнимательно  относятся  к  качеству  подготовки  дел  об  условно-досрочном освобождении, не учитывают  отсутствие  справок  о  поощрениях  и  взысканиях,  их  погашении или снятии,  характеристик на  осужденных,  сведений о поддержании связей  с родственниками, возможном трудоустройстве и др.  Многообразие проявлений личности человека не  позволяет дать  исчерпывающий перечень  признаков исправления. Основное, чему судьи уделяют внимание  при  рассмотрении  дел  об  условно-досрочном освобождении, – это наличие поощрений и отсутствие нарушений порядка отбывания наказания,  исполнение  порученной  работы,  отношение  к обучению,  погашение  гражданского  иска,  отсутствие  рецидива  преступлений,  отношение  к  труду, планы  на  будущее,  признание  вины,  время  нахождения  в  данном  ИУ,  наличие  социально-полезных связей. При этом участие в самодеятельных организациях  осужденных  зачастую  не  рассматривается практическими работниками как доказательство исправления.

 Нередко  суд   отказывает  осужденному в условно-досрочном  освобождении, несмотря на наличие   других  показателей  исправления   потому, что в деле имеется  непогашенный иск. Суд не предпринимает   попыток  выяснить,  почему  осужденный не  смог  возместить  вред,  причиненный  преступлением.  Так, осужденному Н., ранее судимому  по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР, осужденному  по ч. 2 ст. 158 УК РФ,  имеющему 8 поощрений   и 2 взыскания,  передвигавшемуся  без  конвоя  и  сопровождения,  члену секции  поддержания   дисциплины,  было  отказано  в  условно-досрочном  освобождении,  т.  к.  им  не  был погашен иск по делу⁶⁵.

Получается, что законодатель всю широту понимания  исправления  свел  только  к  одному  критерию – загладил ли осужденный вред, причиненный  преступлением? Люди совершают преступления, не имея средств к существованию, и как следствие не могут  погасить  иск,  а  заработанных  в  колонии средств  явно  недостаточно  для  возмещения  убытков, равных не одной тысяче рублей. Во многих колониях осужденные не обеспечены работой и не могут выплачивать деньги потерпевшим. В таких случаях, если осужденный по другим признакам доказывает исправление, его целесообразнее освободить, дабы  он  своим  трудом  на  свободе  мог  заработать гораздо  больше  средств,  возместить  причиненный вред и не быть обузой для государства и налогоплательщиков. 

Поэтому, как справедливо  отмечает А. Ф. Сизый, целесообразно  исключить из норм, предусматривающих  поощрение, все формулировки «могут», «могут быть»⁶⁶. Аналогичной позиции придерживались Р. А. Сабитов, В. А. Баранов, Ю. В. Голик, В. А. Уткин⁶⁷. Поэтому целесообразным перечислить в ст. 79 УК признаки исправления следующим образом: «Лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению как не нуждающееся в его полном отбывании, если судом будет признано, что оно примерным  поведением,  добросовестным  отношением  к  труду  или  обучению, проводимым воспитательным мероприятиям доказало свое исправление во время отбывания наказания, раскаялось в совершенном деянии, частично или полностью возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления. При этом лицо может быть полностью или частично освобождено от отбывания дополнительного вида наказания».

Формальное основание  применения условно-досрочного  освобождения – это установленная законом часть срока наказания, по отбытии которой осужденный может быть представлен к условно-досрочному освобождению. Для изучения личности осужденного и вывода о его исправлении необходим срок – тем больший, чем более тяжким было совершенное преступление и продолжительнее назначенное наказание. В практике известно немало случаев, когда опасные преступники, желая поскорее выйти на свободу, маскируют свои истинные мотивы, демонстрируя исправление, которого нет на самом деле. И чем больше времени осужденный находится в исправительном учреждении, тем труднее ему притворяться. Но отбытие части срока наказания имеет и самостоятельное значение, ибо на лицо должно быть оказано воспитательное воздействие, продолжительность которого зависит от тяжести совершенного преступления и др., перечисленных в законе, обстоятельств⁶⁸.

Однако на практике в ряде случаев имеет место неправильный подход к пониманию материального  и формального оснований как  одинаковых по своему значению предпосылок  условно-досрочного освобождения. Это  приводит к ошибочному выводу, что  для условно-досрочного освобождения достаточно отбытия осужденным только требуемой по закону части срока  наказания. Но фактическое отбытие  части срока наказания не имеет  никакого значения, если осужденный не исправился, и не может влечь никаких  правовых последствий. Пленум Верховного Суда СССР специально подчеркнул, что  основным является не факт отбытия  требуемой по закону части срока  наказания, а исправление осужденного⁶⁹.

Осужденные на срок от 12 месяцев  до 2-х лет лишения свободы могут  быть условно освобождены после  отбывания 6 месяцев. Кроме того, сроки  наказания от 2-х лет и более  уменьшаются на 1/3, а затем еще  на 1/3 при хорошем поведении осужденного, тем самым освобождение становится досрочным и безусловным. 

В настоящий момент ч. 5 ст. 79 УК РФ содержит один единственный запрет в условно-досрочном освобождении лиц, совершивших в период отбывания  пожизненного лишения свободы новое  тяжкое или особо тяжкое преступление и при отсутствии у осужденного злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течении предшествующих трех лет. Отсутствие запретов  в  условно-досрочном  освобождении  отрицательно  влияет,  прежде всего, на состояние рецидивной преступности.  Рецидив преступлений является одной из важнейших проблем в деятельности  правоохранительных  органов. 

 В большинстве случаев  именно лица, неоднократно совершавшие умышленные преступления после досрочного освобождения вновь совершают преступления, характеризующиеся особой дерзостью и жестокостью. Кроме того, как отмечал Г. З. Анашкин, «некоторое расширение условно-досрочного освобождения из мест лишения свободы иногда отрицательно  сказывается  на  общем  предупреждении.  У  некоторых  лиц  исчезал страх перед наказанием, иногда распространялось мнение о безнаказанности даже достаточно серьезных преступлений»⁷⁰.

Криминологическая характеристика лиц, допустивших рецидив преступлений,  и  прежде  всего  лиц,  допустивших  особо  опасный  рецидив преступлений, определяется их большим преступным опытом и развитым комплексом  негативных  свойств,  устойчивым  антиобщественным  поведением. С ростом числа судимостей у них возникает потребность  в общении с лицами, ведущими преступный образ жизни⁷¹. Лицо, допустившее особо опасный рецидив, уже отбывает наказание за тяжкое или особо тяжкое преступление и, несмотря на применение к нему всех методов исправительного воздействия,  не  изменяет  своего  поведения.  Оно каждый раз доказывает, что все мероприятия по его исправлению остались безуспешными. Ф. Р. Сундуров предупреждал о более осторожном применении условно-досрочного освобождения, помилования в отношении лиц, допустивших рецидив преступлений: «Рецидив среди освобожденных условно-досрочно по мере увеличения судимостей возрастает. Если из впервые отбывавших лишение свободы, а затем освобожденных условно-досрочно 30 % вновь совершили преступления, то из отбывших второй раз лишение свободы – 38 %, третий – 34,5 %, четвертый раз и более – 11,8 %»⁷².

Поэтому И. С. Ной отмечал, что отказ в условно-досрочном  освобождении лиц, допустивших особо  опасный рецидив, ослабляет стимулирование их исправления, но в интересах общей  превенции такой отказ необходим⁷³. Исправление таких осужденных практически затруднено в силу укоренившихся в их сознании антисоциальных ценностей, приоритетов уголовной микросреды.

Как показывает практика, основная масса – 58,6 % лиц, представленных к условно-досрочному освобождению, ранее судимы в основном за корыстные преступления, – квалифицированные кражи и грабежи. Причем у многих наблюдается не только наличие уголовно-правового рецидива преступлений, но и рецидива криминологического, не имеющего правовых последствий, но дающего необходимую при условно-досрочном освобождении характеристику личности.

Учитывая криминогенную обстановку в стране и историю существования института условно-досрочного освобождения, необходимо внести ограничения в предоставлении условно-досрочного освобождения лицам, допустившим особо опасный рецидив преступлений. В соответствии с вышесказанным ст. 79 УК РФ должна быть дополнена частью 8 следующего содержания: «К условно-досрочному освобождению не представляются лица, допустившие особо опасный рецидив преступлений».

В  отношении  лиц,  впервые  совершивших  тяжкие  и  особо  тяжкие преступления, ситуация несколько  иная. Несмотря на высокую общественную  опасность  таких  деяний,  и  лиц,  их  совершивших,  существует большая доля вероятности их исправления  и возвращения в общество в  качестве безопасных и полезных его  членов. Поэтому нельзя лишать их права  доказать всему обществу свое исправление, начать новую, добропорядочную жизнь. Однако некоторые работники исправительных учреждений по-прежнему считают, что в связи с криминализацией осужденных бесперспективно заниматься воспитательной и профилактической работой, а лучше все усилия сосредоточить на ужесточении надзора, изоляции и применении наиболее строгих мер воздействия⁷⁴.

Основания  условно-досрочного  освобождения  лиц,  отбывающих пожизненное  лишение  свободы,  выражены  в  законе  не  совсем  ясно. Часть 5 ст. 79 УК РФ устанавливает, что такое лицо может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что оно для своего исправления  не  нуждается  в  дальнейшем  отбывании  этого  наказания  и фактически отбыло не менее 25 лет лишения свободы. Во-первых, в соответствии с буквальным толкованием текста данной статьи, от осужденных к пожизненному лишению свободы не требуется исправиться. Достаточно установить факт их ненуждаемости в дальнейшем отбывании наказания. Во-вторых, законом установлена весьма отдаленная во времени перспектива условно-досрочного освобождения, которая вряд ли существенно стимулирует правопослушное поведение осужденного⁷⁵. По мнению ряда ученых, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство  должно  по  возможности  стимулировать  положительное поведение  лиц,  отбывающих  наказание,  и  уменьшать  разницу  между жизнью в местах лишения свободы и за их пределами⁷⁶. Поэтому правовые нормы должны закреплять и максимально поддерживать позитивные ценностные ориентации осужденных. Возможность освободиться через 25 лет ощущается как дальняя перспектива. Исследования в психологии и педагогике показывают, что стимуляторы процесса исправления, находящиеся в отдаленной перспективе, оказывают значительно меньший эффект, чем ближайшие перспективы. Воспитательные меры могут быть результативными только в случае, если они опираются на  ближайшие  перспективы,  имеющие  для  осужденного  существенное значение⁷⁷.

 Полученные объективные  данные  свидетельствуют  о  возможной ресоциализации осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы. Так, 76,1 % осужденных, которым смертная казнь заменена лишением свободы, имели одну судимость; их преступная активность в местах лишения свободы в среднем в 2–3 раза ниже, чем у лиц, допустивших особо опасный рецидив; большинство из них совершили преступления в молодом возрасте – 26–35 лет;⁷⁸ их искаженные ценностные ориентации в целом совпадают со взглядами, нормами поведения впервые судимых лиц⁷⁹. По данным исследования В. И. Баранова, индекс враждебности у осужденных к пожизненному  лишению  свободы  и  у  осужденных,  отбывающих  наказание  в тюрьме, практически одинаковый. Более того, почти у 47,2 % осужденных к пожизненному лишению свободы нет особой агрессивности⁸⁰. Как утверждает  В.  М.  Анисимков,  большинство лиц,  смертная  казнь которым была заменена пятнадцатью годами лишения свободы, после отбытия наказания становились законопослушными гражданами. Рецидив у иных категорий освобожденных, осуждённых к лишению свободы, был гораздо выше⁸¹.  П. Г. Пономарев справедливо отмечал, что реальные условия отбывания лишения свободы в российских исправительных учреждениях делают  срок  в 25–30 лет  фактически  пожизненным,  т.  к. выжить  столько времени при существующих условиях в местах лишения свободы невозможно⁸².

В соответствии с этим срок пожизненного лишения свободы, вероятно, имеет смысл считать равным 25 годам лишения свободы. По сути дела, лица, которым смертная казнь в порядке помилования заменена 25-ю годами лишения свободы, находятся в более выгодном положении, т. к. могут быть условно-досрочно освобождены по отбытии 2/3 части срока наказания, т. е. через 16 лет и 7 месяцев. Такое формальное основание выступает действенным стимулом правопослушного поведения осужденных, ощущается ими как ближайшая перспектива и способствует их исправлению и в дальнейшем – успешной ресоциализации. В этой связи представляется необходимым изменить ч. 5 ст. 79 УК РФ следующим образом: «Лицо, отбывающее пожизненное лишение свободы, освобождается условно-досрочно,  если  судом будет признано,  что оно доказало свое исправление примерным поведением и добросовестным отношением к труду, проводимым воспитательным мероприятиям, и не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания, и фактически отбыло не менее 15 лет лишения свободы.

Поэтому, необходимо не только снизить срок формального основания условно-досрочного освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, но и создать специализированные государственные органы по контролю за поведением условно-досрочно освобожденных. Также предусмотреть ряд мер по их ресоциализации, как единый комплекс мероприятий, направленных на повышение эффективности условно-досрочного освобождения и снижение рецидивной преступности среди лиц, освобожденных условно-досрочно. Следует отметить, что условно-досрочное освобождение должно применяться лишь при наличии двух оснований: формального и материального, при этом первое в значительной степени подчинено второму. Для изучения личности осужденного и вывода о его исправлении необходим определенный срок, зависящий от категории преступления и личности преступника, а так же регулярный контроль за его поведением и выполнением возложенных на него судом обязанностей уполномоченными на то специализированными органами.