Зигмунд Фрейд теория полового влечения

Учение о бисексуальности  в своей самой грубой форме  формулировано одним из защитников инвертированных мужчин следующим  образом: женский мозг в мужском  теле. Однако нам неизвестны признаки «женского мозга». Замена психологической  проблемы анатомической в равной мере бессильна и неоправдываема. Объяснение, предложенное v. Krafft-Ebing’ом, кажется более точно выраженным, чем Ulrich’a, но по существу ничем от него не отличается. V.Krafft-Еbing полагает, что  бисексуальное предрасположение награждает индивида как мужскими и женскими мозговыми центрами, так и соматическими  половыми органами. Эти центры развиваются  только в период наступления половой  зрелости, большей частью под влиянием независимых от них по своему строению половых желез. Но к мужским и  женским «центрам» применимо  то же, что и к мужскому и женскому мозгу, и, кроме того, нам даже неизвестно, следует ли нам предполагать существование  ограниченных частей мозга («центры») для половых функций, как, например, для речи.

Две мысли все  же сохраняют свою силу после всех этих рассуждений: что для объяснения инверзии необходимо принимать во внимание бисексуальное предрасположение, но что нам только неизвестно, в чем, кроме анатомической его формы, состоит это предрасположение, и  что дело тут идет о нарушениях, касающихся развития полового влечения^[7].

Половой объект инвертированных

Теория психического гермафродитизма предполагает, что  половой объект инвертированных  противоположен объекту нормальных. Инвертированный мужчина не может  устоять перед очарованием, исходящим  от мужских свойств тела и души, он сам себя чувствует женщиной и  ищет мужчину.

Но хотя это и  верно по отношению к целому ряду инвертированных, это далеко не составляет общего признака инверзии. Не подлежит никакому сомнению, что большая часть  инвертированных мужчин сохраняет  психический характер мужественности, обладает сравнительно немногими вторичными признаками другого пола и в своем  половом объекте ищет в сущности женских психических черт. Если бы было иначе, то оставалось бы совершенно непонятным, для чего мужская проституция, предлагающая себя инвертированным, –  теперь, как и в древности, –  копирует во всех внешних формах платья и манеры женщин; ведь такое подражание должно было бы оскорблять идеал инвертированных. У греков, у которых в числе  инвертированных встречаются самые  мужественные мужчины, ясно, что не мужественный характер мальчика, а  телесное приближение его к женскому типу, так же как и женские душевные свойства его, робость, сдержанность, потребность в посторонней помощи и в наставлении, разжигали любовь в мужчине. Как только мальчик становился взрослым, он не был уже больше половым объектом для мужчины, а сам становился любителем мальчиков. Сексуальным объектом, следовательно, в этом, как и во многих других случаях, является не тот же пол, а соединение обоих половых признаков, компромисс между душевным движением, желающим мужчину и желающим женщину при сохранении условия мужественности тела (генеталий), так сказать отражения собственной бисексуальной природы^[8].

Более определенными  оказываются отношения у женщины, где активно инвертированные, особенно часть из них, обладают соматическими  и душевными признаками мужчины  и требуют женственности от своих  половых объектов, хотя и здесь, при  более близком знакомстве, вероятно, окажется большая пестрота отношений.

Сексуальная цель инвертированных

Важный факт, который  нельзя забывать, состоит в том  что сексуальную цель при инверзиях  никоим образом нельзя называть однородной. У мужчин половое общение per anum далеко не совпадает с инверзией; мастурбация  также часто составляет исключительную цель и ограничения сексуальной  цели – вплоть до одних только излияний чувств – встречаются здесь даже чаще, чем при гетеросексуальной  любви. И у женщин сексуальные  цели инвертированных разнорядны; особенным  предпочтением, по-видимому, пользуется прикосновение слизистой оболочкой  рта.

Выводы

Хотя мы не чувствуем  себя в силах дать удовлетворительное объяснение образованию инверзии на основании имеющегося до сих пор  материала, мы замечаем, однако, что  при этом исследовании пришли к взгляду, который может приобрести для  нас большее значение, чем разрешение поставленной выше задачи. Мы обращаем внимание на то, что представляли себе связь сексуального влечения с сексуальным  объектом слишком тесной. Опыт со случаями, считающимися ненормальными, показывает нам, что между сексуальным влечением  и сексуальным объектом имеется  спайка, которой нам грозит опасность  не заметить при однообразии нормальных форм, в которых влечение как будто  бы приносит от рождения с собой  и объект. Это заставляет нас ослабить в наших мыслях связь между  влечениями и объектом. Половое влечение, вероятно, сначала не зависит от объекта и не обязано своим  возникновением его прелестям. Было бы безосновательно утверждать, что  благодаря этим прекрасным опытам учение об инверзии приобретает новое основание  и преждевременно ждать от них  прямо нового пути к общему «излечению»  гомосексуальности. W. Fliess вполне правильно  подчеркнул, что эти экспериментальные  опыты не обесценивают учения об общем  бисексуальном врожденном предрасположении высших животных. Мне кажется скорее вероятным, что дальнейшие исследования подобного рода дадут прямое подтверждение предполагаемой бисексуальности.

В. Животные и незрелые в половом отношении лица как  сексуальные объекты

В то время как  лица, сексуальный объект которых  не принадлежит к нормально соответствующему полу, т. е. инвертированные, кажутся  наблюдателю группой индивидов  в других отношениях, может быть, полноценных, случаи, в которых сексуальными объектами выбираются незрелые в  половом отношении лица (дети), кажутся  единичными отклонениями. Только в  исключительных случаях сексуальными объектами являются дети; большей  частью они приобретают эту роль, когда ленивый и ставший импотентным  индивид или импульсивное (неотложное) влечение не может в данную минуту овладеть подходящим объектом. Все  же факт, что половое влечение допускает  столько вариаций и такое понижение  своего объекта, проливает свет на его  природу; голод, гораздо более прочно привязанный к своему объекту, допустил бы это только в крайнем случае. То же замечание относится к половому общению с животными, вовсе не редко встречающемуся среди сельского  населения, причем половая притягательность переходит границы вида.

Из эстетических соображений является желание приписать  это душевнобольным, как и другие тяжелые случаи отклонения полового влечения, но это неправильно. Опыт показывает, что у последних не наблюдается других нарушений половых  влечений, чем у здоровых, у целых  рас и сословий. Так сексуальное  злоупотребление детьми с жуткой частотой встречается у учителей и нянек просто потому, что им предоставляются для этого наиболее благоприятные случаи. У душевнобольных встречается соответствующее отклонение только в усиленной форме, или, что  имеет особое значение, оно стало  исключительным и заняло место нормального  сексуального удовлетворения.

Это замечательное  отношение сексуальных вариаций по щкале от здоровья до душевной болезни  заставляет задуматься. Мне казалось бы, что нуждающийся в объяснении факт служит указанием на то, что  душевные движения половой жизни  относятся к таким, которые и  в пределах нормы хуже всего подчиняются  высшим видам душевной деятельности. Кто в каком бы то ни было отношении, душевно ненормален в смысле социальном, этическом, тот, согласно моему опыту, всегда является таким же в своей  сексуальной жизни. Но есть много  ненормальных в сексуальной жизни  и соответствующих во всех остальных  пунктах среднему человеку, не отставших  от человеческого культурного развития, слабым пунктом которого остается сексуальность. Как на самом общем результате рассуждений, остановимся на взгляде, что под влиянием многочисленных условий у поразительно многих индивидов  род и ценность сексуального объекта  отступают на задний план. Существенным и постоянным в половом влечении является что-то другое?.

2. ОТСТУПЛЕНИЕ  В ОТНОШЕНИИ СЕКСУАЛЬНОЙ ЦЕЛИ

Нормальной сексуальной  целью считается соединение гениталий  в акте, называемом совокуплением, ведущем  к разрешению сексуального напряжения и к временному угашению сексуального влечения (удовлетворение, аналогичное  насыщению при голоде). И все  же уже при нормальном сексуальном  процессе можно заметить зачатки, развитие которых ведет к отклонениям, которые были описаны как перверзии. Предварительной сексуальной целью  считается известный промежуточный  процесс (лежащий на пути к совокуплению) отношения к сексуальному объекту  как ощупывание и разглядывание  его. Эти действия, с одной стороны, сами дают наслаждения, с другой стороны, они повышают возбуждение, которое  должно длиться до достижения окончательной  сексуальной цели. Одно определенное прикосновение из их числа, взаимное прикосновение слизистой оболочки губ, получило далее как поцелуй  у многих народов (в том числе  и высоко цивилизованных) высокую  сексуальную ценность, хотя имеющиеся  при этом в виду части тела не относятся к половому аппарату, а  составляют вход в пищеварительный  канал. Этим даются моменты, которые  позволяют установить связь между

? Самое глубокое  различие между любовной жизнью  древнего мира и нашей состоит,  пожалуй, в том, что античный  мир ставил ударение на самом  влечении, а мы переносим его  на объект влечения. Древние уважали  влечение и готовы были облагородить  им и малоценный объект, между  тем как мы низко оцениваем  проявление влечения самого по  себе и оправдываем его достоинствами  объекта.

перверзией и  нормальной сексуальной жизнью, и  которые можно использовать как  классификации перверзии. Перверзии  представляют собой или: а) переход  за анатомические границы частей тела, предназначенных для полового соединения, или б) остановку на промежуточных  отношениях к сексуальному объекту, которые нормально быстро проходят на пути к окончательной сексуальной  цели.

а) Переход за анатомические  границы

Переоценка сексуального объекта

Психическая оценка, которую получает сексуальный объект, как желанная цель сексуального влечения, в самых редких случаях ограничивается его гениталиями, а распространяется на все его тело и имеет тенденцию  охватить все ощущения, исходящие  от сексуального объекта. Та же переоценка излучается на психическую область  и проявляется как логическое ослепление (слабость суждения) по отношению  к душевным проявлениям и совершенствам  сексуального объекта, так же, как  готовность подчиниться и поверить всем его суждениям. Доверчивость любви  становится таким образом важным, если не самым первым источником авторитета^[9].

Именно эта сексуальная  оценка так плохо гармонирует  с ограничениями сексуальной  цели соединением одних только гениталий  и способствует тому, что другие части тела избираются сексуальной  целью^[10].

Значение момента  сексуальной переоценки лучше всего  изучать у мужчины, любовная жизнь  которого только и стала доступной  исследованию, между тем,

как любовная жизнь  женщины отчасти вследствие культурных искажений, отчасти конвенциональной скрытности и неоткровенности женщин, погружена еще в непроницаемую  тьму^[11].

Сексуальное применение слизистой оболочки рта и губ

Применение рта, как сексуального органа, считается  перверзией, если губы (язык) одного лица приходят в соприкосновение с  гениталиями другого, но не в том  случае, если слизистые оболочки обоих  лиц прикасаются друг к другу. В последнем исключении заключается  приближение к нормальному. Кому противны другие приемы перверзии, употребляемые, вероятно, с самых древних доисторических времен человечества, тот поддается  при этом явному чувству отвращения, которое не допускает его принять  такую сексуальную цель. Но граница  этого отвращения часто чисто  условна; кто со страстью целует губы красивой девушки, тот, может быть, только с отвращением сможет воспользоваться  ее зубной щеткой, хотя нет никакого основания предполагать, что полость  его собственного рта, которая ему  не противна, чище, чем рот девушки. Тут внимание привлекается к моменту  отвращения, которое мешает либидинозной переоценке сексуального объекта, но, в свою очередь, преодолевается либидо. В отвращении хотят видеть одну из сил, которые привели к ограничению  сексуальной цели. Обыкновенно влияние  этих ограничивающих сил до гениталий  не доходит. Но не подлежит сомнению, что  и гениталии другого пола сами по себе могут быть предметом отвращения, и что такое поведение составляет характерную черту всех истеричных больных (особенно женщин). Сила сексуального влечения охотно проявляется в преодолении  этого отвращения (см. ниже).

Сексуальное применение заднего прохода

Еще яснее, чем в  предыдущем случае, становится ясным  при пользовании задним проходом, что именно отвращение налагает печать перверзии на эту сексуальную  цель. Но пусть не истолкуют, как  известное пристрастие с моей стороны, мое замечание, что оправдание этого отвращения тем, что эта  часть тела служит выделениям и приходит в соприкосновение с самым  отвратительным – с экскрементами, – не более убедительно, чем то оправдание, которым истеричные девушки  пользуются при объяснении своего отвращения к мужским гениталиям: они служат для мочеиспускания.

Сексуальная роль слизистой  оболочки заднего прохода абсолютно  не ограничивается общением между мужчинами, оказываемое ей предпочтение не является чем-то характерным для инвертированного чувствования. Наоборот, по-видимому, педерастия у мужчины обязана своим значением аналогии с актом с женщиной, между тем как при общении инвертированных сексуальной целью скорее всего является взаимная мастурбация.

Значение других частей тела

Распространение сексуальной  цели на другие части тела не представляет собой во всех своих вариациях  нечто принципиально новое, ничего не прибавляет к нашему знанию о  половом влечении, которое в этом проявляет только «свое намерение  во всех направлениях овладеть сексуальным  объектом. Но наряду с сексуальной  переоценкой при анатомическом  переходе границ половых частей проявляется  еще второй момент, который с общепринятой точки зрения кажется странным. Некоторые  части тела, как слизистая оболочка рта и заднего прохода, всегда встречающиеся в этих приемах, как  бы проявляют притязание, чтобы на них самих смотрели, как на гениталии  и поступали с ними соответственно этому. Мы еще услышим, что это  притязание оправдывается развитием  сексуального влечения, и что в  симптоматологии некоторых болезненных  состояний оно осуществляется.

Несоответствующая замена сексуального объекта – фетишизм

Совершенно особое впечатление производят те случаи, в которых нормальный сенсуальный  объект заменен другим, имеющим к  нему отношение, но совершенно непригодным  для того, чтобы служить нормальной сексуальной цели. Согласно принципам  классификации половых отклонений нам лучше следовало бы упомянуть  об этой крайне интересной группе отклонений полового влечения уже при отступлениях от нормы в отношении сексуального объекта, но мы отложили это до момента  знакомства нашего с сексуальной  переоценкой, от которой зависят  эти явления, связанные с отказом  от сексуальной цели.