Аппарат террора и репрессивная политика в нацистской Германии

Ограничивать деятельность данной организации только Холокостом было бы упрощением. РСХА прежде всего  создавалось для осуществления  целей, приведенных во введении, то есть изначально задумывалась как специальная служба. Тот же холокост, задумывался как планомерное уничтожение интеллигенции (изначально польской) в целях предотвращения возможных мятежей, а отнюдь не по расовым установкам фюрера.

Таким образом, карательные  органы в Германии характеризовалась материальным формированием в рамках Третьей империи разветвленного, систематизированного аппарата и структуры террора. Гестапо подчиняется правительству. Штурмовики и эсэсовцы – партии. Одна полиция следила за другой, и не одна не доверяла другой. В конечном счете образовалось разветвленное Ведомство безопасности Рейха (РСХА), в которое вошли СС, «гестапо», служба безопасности (СД) и т. д. РСХА служило еще одним автономным центром власти. Главным структурным звеном в этот аппарате являлась организация СС, которая объединяла все полицейские силы – политическую полицию гестапо и полиция правопорядка «зипо», разведывательный орган нацистской партии – организацию СД, а также имел в своем составе специальные полицейские части – «отряды по поручениям», которые занимались наведением порядка внутри самой партии НСДАП, а также «караульные отряды», которые обеспечивали функционирование концентрационных лагерей. Система карательного аппарата Германии характеризовалась сильным сращением с самой нацистской партией и ее органами. СС были задуманы как принципиально новый тип властной структуры; их назначение, структура, принципы отбора кадров, идеологические и психологические установки, символика должны были воплощать идеалы и цели нацистского режима и, прежде всего, его расистскую идеологию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Политика репрессий в Германии  в 1933 – 1935 гг.

 

Сразу после прихода  нацистов к власти 30 января 1933 г. самой  главной задачей для них было эту власть не потерять. Поэтому  они сразу же начали проводить  мероприятия, направленные против своих политических противников – социал-демократических и, особенно, левых партий. Средствами для этого стали захват «улицы», аресты, обыски, убийства — то есть «кровопускание» с одной стороны, и создание огромного разветвленного аппарата слежки, подавления и террора — с другой [63, с. 183].

Все средства запугивания и задабривания для фашистов были хороши, а «несогласных»  и «неисправимых» карательная система  отправляла в концентрационные лагеря. Действовало в тесном контакте с  гестапо и министерство пропаганды, которое, по существу, являлось одним из звеньев карательного аппарата нацистов, оправдывая все репрессии против противников режима. Пропаганда рассматривалась нацистами  как одно из основных средств укрепления своего господства и подготовки населения к войне.

Дополняя методы террора, пропаганда должна была обеспечить полный контроль фашистов над мыслями и чувствами  масс. Дресслер-Андресс, руководитель нацистского радиовещания, так формулировал главную задачу пропаганды: «Тотальное воздействие на народ, обеспечение единой реакции на события...» [6, с. 132].

Используя разветвленный аппарат  террора — гестапо, СС, СД, гитлеровцы пресекали проникновение в среде  населения Третьего рейха демократических  и антивоенных настроений, выражений недовольства фашистскими порядками. Никто не протестовал дважды, так как за любое оппозиционное суждение каждого немца ждал концлагерь или смертная казнь. Фашистской пропаганде была обеспечена полная монополия. Дополняя террор и взаимодействуя с ним, она, по существу, контролировала поведение и даже мысли и чувства каждого. Гитлеровцы стремились воспитать из каждого гражданина Германии «бойца», слепо повинующегося воле фюрера и готового беспрекословно выполнить любой приказ фашистского командования. Уже первые годы нацистского режима показали, какую огромную опасность для соседних народов и самой немецкой нации несет духовное растление немецкого населения, а в особенности молодежи Германии человеконенавистнической фашистской идеологией [45, с. 97].

31 января 1933 г. Герман Геринг захватил прусское министерство внутренних дел, которое контролировало прусскую полицию, самый сильный полицейский орган в Германии. Эта полиция насчитывала 76 тыс. человек.

1 февраля 1933 г. Гитлер распустил  рейхстаг и назначил на 5 марта новые выборы. В тот же день Геринг в качестве «чрезвычайного комиссара» прусского министерства внутренних дел запретил митинги Компартии Германии под открытым небом в Пруссии. Через сутки этот запрет распространился на всю Германию. Одновременно Геринг развил бурную деятельность в стенах самого министерства. Вот что пишет об этом Конрад Гейден, бывший корреспондент буржуазной «Фоссише цейтунг» в Мюнхене, буквально «по следам» событий:  «Он немедленно ввел в аппарат большое число так называемых почетных комиссаров, как, например, вождя «особых отрядов» — Далюге, своего личного адъютанта Халля и Зоммерфельда. В качестве юридического советника он привлек в прусское министерство внутренних дел адвоката Гитлера доктора Лютгебруна. Директором отдела полиции Геринг назначил весьма своеобразную личность, а именно прокурора в отставке Грауэрта, бывшего управляющего делами Союза работодателей северо-запада, самой непримиримой и антисоциальной организации германской тяжелой промышленности. Грауэрт уже давно был национал-социалистом и имел большие заслуги по части финансирования своей партии» [49, с. 225].

Немедленно по всей Пруссии начались отставки и новые назначения. Увольнялись или отпускались в длительный отпуск чиновники — от старшего председателя до уголовных комиссаров, которые были известны как сторонники левых партий. Их преемниками стали большей частью национал-социалисты. Это происходило во всех без исключения ведомствах, имевших отношение к полиции. Многочисленные фюреры штурмовиков или национал-социалистские функционеры были назначены полицай-президентами, и на посты, которые ранее занимали даже весьма правые чиновники. Еще до новых выборов рейхстага 5 марта 1933 г. в Пруссии было смещено несколько сот политических чиновников. Благодаря такому методу действий Геринг в течение каких-нибудь четырех недель укрепил свои позиции настолько, что Немецкая национальная партия, которая являлась партнером нацистов по правительственной коалиции, не смогла бы овладеть ими даже в случае, если бы позднейшие события протекали иначе [49, с. 226].

4 февраля 1933 г. Гитлер добился  принятия президентом  Гинденбургом  закона с весьма звучным названием: «В защиту германского народа» [25, с. 173]. Согласно этому закону власти могли запретить любое собрание, которое якобы «угрожало общественному спокойствию» [25, с. 173]. По тем же причинам разрешалось закрывать газеты. Таким образом, была фактически ликвидирована свобода слова и свобода печати. А так как в это время проходила предвыборная кампания, нацисты испортили все условия для ее ведения своим политическим оппонентам.

7 февраля 1933 г. Гитлер распустил  прусский ландтаг [49, с. 227].

24 февраля 1933 г. начался обыск  в Доме Карла Либкнехта на  площади Бюлова, где размещался  ЦК Коммунистической партии Германии. Три дня проводился обыск помещений здания с целью поиска «подрывных документов», которые должны были быть направлены против нацистской партии. Но никаких «подрывных» документов там не было найдено.

Тем не менее, полиция опубликовала сообщение о каких-то «сотнях центнеров преступных бумаг» [49, с. 411]. Однако, что именно говорилось «в сотнях центнеров», осталось неизвестным. Для объяснения ситуации пришлось вмешаться Герингу. Он заявил через официальное прусское информационное бюро, что «в очень короткий срок представит общественности найденные документы» [22, с. 91]. Но впоследствии никаких документов представлено не было.  Вместо этого через полицейские источники, а также в заявлениях Геринга прозвучали намеки о том, что коммунисты готовятся к террористическим актам против национал-социалистов и публичных зданий [22, с. 91].

Главой СС Гиммлером, а также  его главным помощником была инспирированная (пропаганда шепотом), Fliis-terpropaganda которая утверждала, будто Герингу стало известно: коммунисты готовят 10 тыс. пожаров во всей Германии и целую серию покушений на политических деятелей. При этом марксисты будут переодеты в форму СА. Таким образом, нацисты морально подготовили население к такого образа акциям со стороны левых политических организаций.

В  февраля 1933 г. полиция произвела налет на здание ЦК КПГ. Однако разгромить компартию было далеко не просто: она пользовалась огромным авторитетом и доверием значительной части немецкого населения. Чтобы развязать себе руки и перейти к открытому массовому террору, гитлеровцы решились на чудовищную провокацию — поджечь рейхстаг и обвинить в этом коммунистов. 27 февраля 1933 г. нацистами была совершена «провокация века» — поджог рейхстага. Гитлер, прибыв к месту происшествия, в присутствии многочисленных журналистов воскликнул: «Это перст божий! Теперь никто не помешает нам уничтожить коммунистов железным кулаком!» [28, c. 499].  Нацистская печать изощрялась в нападках на коммунистов, утверждая, что «пожар должен был послужить сигналом для начала страшной всесокрушающей борьбы против немецкой нации, немецкой культуры и немецкой экономики» [37, c. 573].

Таким образом, якобы были подтверждены распространяемые  слухи «о поджоге  публичных зданий». Эта провокация, которая была организованна с  участием СА и СС, была направлена на дискредитацию роли КПГ Германии и развязыванию массового террора против ее членов и приверженцев.

В связи с устроенной нацистами  провокацией Гитлер добился от престарелого президента Гинденбурга принятия 28 февраля 1933 г. закона  «Об охране народа и государства», который фактически окончательно ликвидировал все конституционные права немецких граждан. Этот же закон вводил смертную казнь для участников антифашистского Сопротивления [36, с. 133]. Под предлогом «защиты от опасных для государства коммунистических насильственных акций» отменялось действие семи статей конституции, в которых были зафиксированы элементарные буржуазно-демократические права (свобода личности, свобода выражения мнения, свобода печати, союзов, собраний, сохранение тайны почтовой переписки, телефонных разговоров). Вводились обыски и аресты без ордеров, смертная казнь за разнообразные «преступления» политического характер. В стране было объявлено чрезвычайное положение. Начались массовые облавы и аресты. В ночь на 28 февраля только в одном Берлине было арестовано 1500 человек, а по всей стране — более 10 тыс. Члены КПГ были фактически поставлены вне закона, хотя их партия могла еще принять участие в выборах в рейхстаг 5 марта. Она получила 81 место, но 13 марта ее мандаты были аннулированы.

Полиция и, созданная  указом Геринга из штурмовиков, «вспомогательная полиция» (в ее составе было 56 тыс. человек) стали врываться в квартиры и арестовывать или убивать членов КПГ. В период с 28 февраля по 5 марта  около половины членов Компартии, а именно 150 тысяч человек были либо арестованы, либо убиты, либо покинули территорию Германии. Также был заключен в тюрьму председатель КПГ Германии Эрнст Тельман. Нацисты назвали этот период «неделей пробуждающегося народа» [50, с. 168].

 «Штурмовики организовывали широкие операции прочесывания, обыскивали дома, конфисковывали имущество, допрашивали людей, отправляли их в тюрьмы. Короче говоря, они стали действовать как самозваная полиция, не уважая никаких установлений демократического государства... Горе было всякому, кто попадал в их лапы. К тому времени относится создание ими «бункера», этой ужасной тюрьмы» [49, с. 404].

Расправа с коммунистами должна была, по мнению гитлеровцев, не только укрепить фашизм внутри страны, но и  обеспечить сочувствие буржуазного Запада, поставить немецких империалистов во главе реакционных сил Европы. Консервативная печать демократических государств выразила свое «почтительное понимание мероприятий по сплочению национального фронта в Германии, причем она подчеркивала прежде всего объявленные Гитлером защитные акции против большевизма» [53, с. 582].

Многих руководящих  деятелей КПГ нацистские палачи уничтожили при аресте или в концентрационных лагерях. Партия была вынуждена переправить  за границу членов ЦК КПГ — В. Пика, В. Ульбрихта, В. Флорина, Ф. Геккерта. «Главная задача гитлеровской диктатуры состояла в том, чтобы в интересах германского монополистического капитала, юнкеров и милитаристов сломить силу немецкого рабочего класса и его союзников путем уничтожения его марксистско-ленинского авангарда — коммунистической партии, поработить рабочий класс, а также другие силы народа и сделать их пригодными для войны» [58, с. 467]. Каждый эсэсовец знал, что следовало понимать под «интересами родины». В Дахау были убиты депутаты-коммунисты Дрессель и Шлеффер. После пыток был убит двумя пулями в затылок доктор Альфред Штраус, мюнхенский адвокат и коммунист. Врач, проводивший вскрытие трупа, записал, что все тело «покрыто почерневшими и синими кровоподтеками и многочисленными ранами» [30, с. 624]. Мюнхенская прокуратура, которая еще не перестроилась, как того требовали нацисты, попыталась начать расследование в связи с этими убийствами. Однако руководство эсэсовцев ответило, что все трое заключенных были убиты при попытке к бегству. Между тем в акте вскрытия трупа Штрауса указывается, что он был в тапочках, «носок имелся лишь на одной ноге, другая же была без носка из-за раны на ней» [30, с. 624]. К тому же пули были выпущены в затылок и в упор.

Предпринимая поход  «за искоренение марксизма», против организованного рабочего движения, немецкие империалисты хотели получить возможность беспрепятственно проводить политику войны как внутри страны, так и за ее пределами. 5 марта 1933 г. состоялись выборы в рейхстаг. Несмотря на свирепый террор, Коммунистическая партия собрала 4 848 тыс. голосов 6, что свидетельствовало о доверии к ней широких слоев народа. Однако гитлеровцы не допустили коммунистов-депутатов в рейхстаг и, попирая все демократические законы, аннулировали их мандаты. Коммунистическая партия Германии была официально запрещена, а не успевшие скрыться депутаты-коммунисты арестованы. «Терпимость означает слабость. Поэтому следует безжалостно наказывать всякого, кто посягает на интересы родины. Настоящее положение не относится к добропорядочным гражданам, совершившим ту или иную ошибку. Но политические агитаторы и вожаки-интеллигенты любой политической окраски должны быть предупреждены: не попадайтесь нам. Мы вас возьмем за горло и заставим замолчать вашими же собственными методами» [32].