Способы обеспечения обязательств в гражданском праве

8. Вопрос о соотношении компенсационной и ликвидационной функций решается на основании единственной диспозитивной нормы в рамках ст. 351, 352 ГК Республики Беларусь. Это ч. 2 п. 2 ст. 352, согласно которой помимо обеспечительных сумм сторона, ответственная за неисполнение договора, обязана возместить другой убытки с учетом задатка, если в договоре не предусмотрено иное [12]. Т.е. по умолчанию убытки возмещаются сверх задатка, причем характер задатка по отношению к убыткам – зачетный.

Что касается «иного», предусмотренного соглашением о задатке, то возможны следующие варианты:

– по аналогии с неустойкой задаток и возмещение убытков могут носить альтернативный друг другу характер (или задаток, или возмещение убытков, хотя в большинстве случае результат будет аналогичен зачетному задатку);

– штрафной задаток, т.е. дополнительно к нему в полной сумме взыскиваются и убытки;

– задаток выполняет роль отступного и напоминает исключительную неустойку, т.е. убытки дополнительно не взыскиваются.

Относительно придания исключительному задатку характера отступного следует полностью согласиться с О.Ю. Шилохвостом. С одной стороны, он отмечает ряд различий между этими двумя институтами: предмет отступного не обязательно денежная сумма; соглашение об отступном может заключаться как в отношении договорных, так и недоговорных (деликтных, кондикционных, алиментных) обязательств, причем ему не придается безусловное значение доказательства заключения обязательства; соглашению об отступном не присущи и такие характерные черты соглашения о задатке, как реальный характер и письменная форма. С другой – отступное произошло из разновидности задатка arrha poenitentialis; общее у них и то, что в обоих случаях неисполнение обязательства влечет потерю некоторой имущественной ценности одной стороной. Поэтому, по мнению указанного автора, придание по соглашению сторон задатку характера отступного вполне допустимо. Более того, по его мнению, наличие у одного и того же института двух, трех, а может быть, и более функций, также как и возможность для достижения одних и тех же правовых результатов пользоваться различными юридическими инструментами, позволяет сторонам, участвующим в экономическом обороте, более эффективно обеспечивать защиту своих правомерных интересов [76, с. 42].

Практический интерес вызывает вопрос, может ли одно основное обязательство одновременно обеспечиваться и задатком, и неустойкой? Ввиду отсутствия законодательных запретов ответ должен быть положительный, а вопрос о соотношении неустойки и задатка может решаться исключительно в соглашении сторон. Однако сразу хочется отметить явную чрезмерность и непрактичность такого сдвоенного обеспечения, причем обеспечения больше психологического, нежели материального. В то же время неустойка вполне может служить эффективным обеспечением по самому соглашению о задатке: например, за неперечисление в установленный срок и за просрочку возврата задатка вполне может быть предусмотрена пеня.

По итогам рассмотрения материала, можно сделать вывод, что, несмотря на некоторые пробелы в правовом регулировании в отечественном законодательстве, удержание и задаток – это доступные, эффективные и простые в применении способы обеспечения исполнения обязательства. Во-первых, ими может быть обеспечен достаточно широкий круг обязательств, а реализация данных прав осуществляется лишь посредством собственных действий кредитора и не требует каких-либо сложных согласований и процедур. Во-вторых, они являются эффективным стимулом для должника, поскольку удовлетворение интересов должника в данном случае напрямую зависит от исполнения им своих обязанностей.

2.4 Исполнение  обязательств, вытекающих из поручительства  и гарантии

В соответствии со ст. 341 ГК по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Указанной статьей ГК определено, что поручитель отвечает за исполнение неким лицом своего обязательства, но сущность обязательства поручителя состоит не в том, чтобы исполнить в натуре обязательство должника, а в том, чтобы в случае неисправности последнего уплатить кредитору определенную договором поручительства сумму денег (например, если обязательство состояло в поставке товара, то поручитель обязуется не поставить товар, а уплатить определенную сумму денег).

Некоторые авторы указывают на возможность существования компенсационного поручительства (поручитель обязуется компенсировать в денежном эквиваленте величину обязательства должника либо выполнить за должника его денежное обязательство) и замещающего поручительства (поручитель принимает на себя обязанность исполнить само обязательство должника, например, поставить товар) [21, с. 228]. Однако законодательство Республики Беларусь, как и современное законодательство Российской Федерации, не регламентирует замещающее поручительство.

Таким образом, перечисляя денежные средства кредитору, поручитель исполняет не обязательство за должника, он исполняет собственное обязательство, вытекающее из договора поручительства. В связи с вышеизложенным поручительством может обеспечиваться любое гражданско-правовое обязательство, а не одно лишь обязательство об уплате денег. Причем это возможно не потому, что поручитель «может быть просто не способен по объективным причинам выполнить» [77, с. 592] обязательство должника.

Обязательство поручителя является акцессорным (дополнительным к основному, т.е. обязательству должника) и существует лишь постольку, поскольку существует это основное.

Договором между должником и поручителем обычно предусматривается внесение должником поручителю платы за предоставление поручительства (но эти отношения остаются за рамками договора поручительства). Таким образом, можно говорить о возмездном характере поручительства как такового и о безвозмездном характере договора поручительства [12].

Существенные условия договора поручительства (условия, без согласования которых договор не считается заключенным) не выделены законодателем особо, тем не менее очевидно, что в подобном договоре, как и в любом ином, должен быть определен предмет, т.е. в договоре должна найти отражение информация о том, какое обязательство им обеспечивается. При отсутствии в договоре поручительства условий, позволяющих определить, за исполнение какого обязательства дано поручительство, договор поручительства следует считать незаключенным. Таким образом, даже в том случае, если договор поручительства заключается в обеспечение исполнения обязательства, которое возникнет в будущем, все равно в таком договоре должны найти отражение сведения, в достаточной степени идентифицирующие основное обязательство.

В соответствии со ст. 342 ГК договор поручительства должен быть совершен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность договора поручительства [12].

Указывают, что о соблюдении письменной формы договора поручительства свидетельствует также отметка о принятии поручительства, сделанная кредитором на документе, составленном должником и поручителем. Возможно также включение условий о поручительстве в основной договор и подписание его поручителем, т.е. заключается многосторонний договор между должником, поручителем и кредитором. При том, что данные варианты оформления взаимоотношений сторон вполне соответствуют законодательству, представляется, что в последнем случае неверно было бы говорить о трехстороннем (многостороннем) договоре, поскольку в таковом должна быть согласована воля всех его сторон и все стороны должны иметь взаимные права и (или) обязанности. В рассматриваемом же случае имеет место два договора (договор поручительства и договор о предоставлении поручительства), которые оформлены одним документом [5, с. 104].

Неоднозначной представляется практика, когда договор поручительства заключается уже после того, как срок исполнения основного обязательства наступил, но оно не исполнено. Ведь обязательство поручителя носит в некоторой мере условный характер – одним из необходимых условий возникновения обязанности поручителя является неисполнение обязательства должником.

В данном вопросе следует согласиться с В.Н. Беловым, который указал, что «существует и крайний максимальный срок установления поручительства. Это – день, предшествующий дню наступления обязанности исполнить основное обязательство» [78, с. 48].

Обычно в момент заключения договора поручительства поручитель не знает твердо, что должник не исполнит обязательство. Если же это не так и с подписанием договора поручительства на поручителя непосредственно возлагается обязанность исполнить обязательство за должника, то речь надо вести о переводе долга (ст. 362 ГК) либо возложении исполнения на третье лицо (ст. 294 ГК), но не о поручительстве [12].

Одной из сторон договора поручительства всегда является лицо, которое является также кредитором в основном обязательстве. Поручителем может быть любое иное физическое или юридическое лицо, обладающее гражданской праводееспособностью. Учитывая то, что обязанность поручителя состоит не в выполнении в натуре того обязательства, которое обеспечивается, а в возмещении кредитору определенной суммы денежных средств, для того чтобы юридическое лицо выступало поручителем, не требуется особых указаний об этом в учредительных документах.

Основанием возникновения обязательства поручителя является сложный юридический состав, который включает: 1) заключение договора поручительства; 2) неисполнение должником основного обязательства. Отношения же поручителя и должника остаются за рамками этой конструкции. Таким образом, характер отношений между поручителем и должником, а также вопрос о том, в силу каких причин поручитель согласился отвечать за конкретного должника, для ответственности поручителя перед кредитором значения не имеют.

Определенные особенности имеет поручительство по обязательствам, выраженным в иностранной валюте. Обусловлена эта специфика тем, что согласно ст. 298 ГК использование иностранной валюты при осуществлении расчетов на территории Республики Беларусь по обязательствам допускается в случаях, порядке и на условиях, определенных законодательством Республики Беларусь. Аналогичный подход предусмотрен и в статье 11 Банковского кодекса (далее – БК) [79].

Случаи, когда допускаются расчеты между резидентами в иностранной валюте, предусмотрены Правилами проведения валютных операций, утвержденными постановлением Правления Национального банка Республики Беларусь от 30 апреля 2004 г. N 72. Использование иностранной валюты в отношениях между резидентами допустимо, например, при проведении субъектами валютных операций – резидентами валютных операций с банками; при расчетах с участием субъекта валютных операций – резидента свободной экономической зоны Республики Беларусь [80].

Что касается иных обязательств, то если возможность проведения операций в иностранной валюте между резидентами не предусмотрена, их проведение не допускается без разрешения Национального банка. Тем не менее, в тех случаях, когда в договоре поручительства объем ответственности поручителя определен в иностранной валюте и при этом указано, что при неисполнении обязательства должником поручитель обязуется уплатить сумму в белорусских рублях, эквивалентную определенной в договоре сумме в иностранной валюте по определенному курсу, данная операция не противоречит законодательству, поскольку она в полной мере соответствует ст. 298 ГК.

В соответствии со ст. 343 ГК при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законодательством или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя [12].

Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Как указывалось выше, сущность обязательства поручителя состоит не в том, чтобы исполнить в натуре обязательство должника, а в том, чтобы в случае неисправности последнего уплатить кредитору определенную договором поручительства сумму денег.

Хотя ст. 343 ГК и названа «Ответственность поручителя», она не содержит ни одной нормы об ответственности поручителя за неисполнение обязательств, вытекающих из договора поручительства, в ней «речь идет о содержании обязательства, возникшего из договора поручительства, и порядке его исполнения» [12].

Законодательство в качестве общего правила предусматривает, что поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законодательством или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Солидарная обязанность (ответственность) означает, что кредитор в силу статьи 304 ГК вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. При солидарной ответственности в случае неисполнения обязательства должником кредитор вправе потребовать исполнения как от должника, так и от поручителя (причем кредитор не связан тем, чтобы требовать исполнения сначала от должника).

Солидарная ответственность при поручительстве имеет ряд особенностей, обусловленных тем, что должник и поручитель, хотя и являются солидарными должниками, но несут ответственность по различным обязательствам (должник по обязательству, возникшему из основного договора, поручитель – из договора поручительства). Одна из этих особенностей проявляется в том, что по общему правилу о солидарных обязательствах, установленному ст. 306 ГК, должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях, за исключением доли, падающей на него самого. Но к поручительству данная норма не применима, поскольку в п. 1 ст. 345 указано, что поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора.