Способы обеспечения обязательств в гражданском праве

Вместе с тем в законодательстве ряда государств вопрос о возможности удержания недвижимого имущества решен положительно. Так, Гражданский кодекс Нидерландов [71] предоставляет арендатору недвижимости право удерживать ее в случае невыплаты собственником причитающегося в определенных случаях возмещения арендатору (ст. 100 книги 5). Гражданский кодекс Квебека [72] предоставляет право удержания недвижимости архитекторам, инженерам, подрядчикам, субподрядчикам, если выполненная ими работа или поставленные материалы не оплачены полностью. В соответствии со статьей 373 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации для обеспечения требований, возникающих в связи с постройкой судна, а также ремонтом судна, в том числе его реконструкцией, судостроительная и судоремонтная организации имеют право удержания такого судна в период, когда оно находится во владении указанных организаций

Что касается Республики Беларусь, то, как уже отмечалось ранее, буквальное толкование пункта 1 статьи 340 ГК позволяет сделать вывод о том, что удержание недвижимого имущества не запрещено законодательством. При этом ни Закон Республики Беларусь от 22.07.2002 N 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» [73] (далее – Закон), ни ГК напрямую не говорят о регистрации права удержания. Вместе с тем статья 4 Закона в качестве объекта государственной регистрации называет в том числе ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество. Превалирующей является точка зрения, относящая право удержания к ограничениям (обременениям), «стесняющим правообладателя при осуществлении права собственности или иных вещных прав на конкретный объект недвижимого имущества» [67, с. 138].

Законодатель не ограничивает срок применения права удержания – кредитор вправе удерживать вещь до момента исполнения должником обязательства. В то же время нельзя говорить о бессрочном характере права удержания, поскольку по истечении более или менее длительного времени кредитор-ретентор обязан либо вернуть удерживаемую вещь должнику, либо удовлетворить свои требования за счет удерживаемого имущества. Однако следует помнить, что право удержания – это право производное, оно зависит от того обязательства, которое им обеспечено, следовательно, по истечении срока исковой давности для предъявления требований по основному обязательству истребовать вещь у ретентора будет невозможно и при этом нельзя будет говорить о том, что вещь находится в удержании (поскольку будет утрачено правовое основание владения вещью). Б.М. Гонгало предлагает в подобных ситуациях применять аналогию закона и признавать право собственности кредитора на вещь в силу приобретательной давности [5, с. 204].

Анализируя аналогичную проблему, В.С. Ем предлагает несколько иное решение вопроса о судьбе удерживаемого имущества. Отсутствие со стороны должника действий по истребованию вещи до истечения срока исковой давности, по мнению ученого, можно рассматривать как форму отказа от права собственности на нее. Бездействие же ретентора, не предпринявшего мер по удовлетворению своих требований из стоимости удерживаемого имущества, можно оценить как действия по приобретению в собственность вещи, от которой собственник отказался [54, с. 136]. Такое решение вопроса также видится противоречивым. Ранее уже говорилось о том, что предметом права удержания может быть как движимое, так и недвижимое имущество. Возникновение права собственности на движимое имущество, от которого собственник отказался, регулируется статьей 227 ГК. И здесь проблем не возникает: если у ретентора остается вещь, стоимость которой явно ниже суммы, соответствующей пятикратному размеру базовой величины, либо лом металлов, бракованная продукция, топляк от сплава, отвалы и сливы, образуемые при добыче полезных ископаемых, отходы производства и другие отходы, он имеет право обратить эти вещи в свою собственность, приступив к их использованию или совершив иные действия, свидетельствующие об обращении вещи в собственность; другие вещи поступают в собственность ретентора, если по его заявлению они будут признаны судом бесхозяйными (п. 2 ст. 227 ГК). Возникновение права собственности на недвижимое имущество, от которого собственник отказался, регулируется пунктом 3 статьи 226 ГК. И здесь опять тупиковая ситуация, поскольку часть 3 пункта 3 статьи 226 ГК содержит правило, в соответствии с которым право собственности на бесхозяйное недвижимое имущество возникает в силу приобретательной давности. Представляется, что в ситуации, когда до истечения срока исковой давности по основному обязательству ретентор так и не предпринял никаких мер по удовлетворению своих требований из стоимости удерживаемого имущества, право собственности на эту вещь у него возникнуть не может. Поскольку несвоевременное предъявление иска лишает управомоченное лицо возможности осуществлять нарушенное субъективное право в принудительном порядке, то по истечении срока исковой давности по нарушенному обязательству ретентор должен либо обратить взыскание на удерживаемое имущество, либо прекратить его удерживать, возвратив должнику [12].

Следует отметить, что в соответствии с пунктом 5 статьи 340 ГК требования кредитора, удерживающего вещь, удовлетворяются из ее стоимости в объеме и порядке, предусмотренных для удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Отсюда следует, что нормы статей 329 – 331 ГК, регламентирующие порядок обращения взыскания на заложенное имущество и его реализацию, в полной мере применяются для реализации права ретентора на получение удовлетворения своих требований из стоимости удерживаемого имущества. В связи с этим следует отметить, что в обращении взыскания на предмет удержания может быть отказано, если допущенное должником нарушение обеспеченного удержанием обязательства крайне незначительно и размер требований ретентора вследствие этого явно несоразмерен стоимости удерживаемого имущества (п. 2 ст. 329 ГК). Возникает логичный вопрос: означает ли это, что кредитор не может без обращения в суд за разрешением на реализацию удерживать имущество должника, если его стоимость явно несоразмерна требованиям кредитора? Законодательство Республики Беларусь допускает такого рода удержание. В подобной ситуации кредитор (даже не обращаясь в суд) может рассчитывать на удовлетворение своих требований, поскольку стоимость имущества достаточно высока и должник (лишенный возможности это имущество использовать) будет крайне заинтересован в уплате долга в целях его освобождения.

Однако, как верно отмечает С.В. Сарбаш, «такое положение не всегда отвечает требованиям справедливости и самому назначению права удержания, ибо последнее все же в большей степени предназначено для завершения процесса удержания реализацией удерживаемого имущества». Далее автор пишет: «Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что указанное положение никак не способствует стабильности оборота и его динамичности, требуемых для нормального функционирования рыночной экономики. Может получиться так, что незначительные денежные требования будут «замораживать» оборот крупных имущественных объектов» [61, с. 167 – 168]. Таким образом, при явной несоразмерности требований кредитора и стоимости удерживаемого имущества допустимо отказать кредитору в защите его прав на удержание вещи. В этом случае С.В. Сарбаш предлагает делать ссылку на статью, устанавливающую пределы осуществления гражданских прав.

Что же касается задатка, то задаток практически в том же виде, в котором он урегулирован в белорусском законодательстве сегодня, был известен еще в римском праве. Позднее в средние века, на территории Беларуси задаток имел большое значение и широкое применение во всех видах сделок, выступая одним из основных способов обеспечения. В советский период, напротив, задаток мог применяться только в сделках с участием граждан (ст. 166 ГК БССР 1964 года) [74, с. 104].

В настоящее время за задатком традиционно закрепились пять основных функций, которые он выполняет в гражданском обороте:

1) доказательство заключения  обеспечиваемого им договора (п. 1 ст. 351 ГК Республики Беларусь, а также § 336 Германского Гражданского Уложения (ГГУ), ст. 1728 ГК Латвии, ст. 93 болгарского Закона об обязательствах и договорах);

2) обеспечительная (штрафная) функция, выраженная в утрате  задатка покупателем или возвращении  его в двойном размере продавцом  в случае неисполнения договора (ч. 1 п. 2 ст. 352 ГК Республики Беларусь, а также ст. 1730 ГК Латвии, ст. 394 ГК Польши, ст. 93 болгарского Закона об обязательствах и договорах, ст. 14 Закона КНР о хозяйственном договоре от 13.12.1981);

3) ликвидационная, проявляющаяся  в том, что в случае неисполнения  договора задаток может выполнять  функцию отступного (допускается ч. 2 п. 2 ст. 352 ГК Республики Беларусь, см. также ст. 1590 французского ГК). Задаток в ликвидационной функции не нуждается в наличии вины со стороны одной из сторон. Но в то же время суммой задатка ответственность одной из сторон и ограничивается;

4) компенсационная, выступающая  в качестве альтернативы ликвидационной (ч. 2 п. 2 ст. 352 ГК Республики Беларусь, а также § 338 ГГУ): при неисполнении договора сохраняется возможность взыскать и убытки, не покрытые суммой задатка;

5) платежная, согласно которой  передача задатка выступает в  качестве частичного исполнения  денежного обязательства по обеспечиваемому  договору (п. 1 ст. 351 ГК Республики Беларусь, § 337 ГГУ, ст. 394 ГК Польши, ст. 1729 ГК Латвии, ст. 14 Закона КНР о хозяйственном договоре) [75].

Хотелось бы заметить, что эти пять функций задатка не равноценны. Обеспечительная функция присуща задатку по определению (т.к. он помещен в главу 23 ГК Республики Беларусь «Обеспечение исполнения обязательств»), доказательственная и платежная функции также сформулированы императивно, компенсационная выражена диспозитивной нормой, а ликвидационная должна быть специально предусмотрена договором.

Рассмотрим основные признаки задатка в действующем законодательстве:

1. Обеспечиваться задатком может обязательство с универсальным субъектным составом. Иными словами, в настоящее время снято ограничение советского периода на использование задатка в обязательствах между юридическими лицами.

Наиболее эффективно использование задатка в договорах купли-продажи (как с участием граждан, так и между юридическими лицами), а также подряда, возмездного оказания услуг, жилищного найма (с участием граждан).

В большинстве случаев использование задатка в отношениях между гражданами по функциональным признакам несколько отличается от его использования в отношениях с участием юридических лиц. Речь, прежде всего, идет о доказательственной функции. Если письменная форма основного договора для граждан не обязательна (ст. 160 ГК Республики Беларусь), то доказательственная функция проявляет себя в полной мере.

2. Обеспечиваемое обязательство должно быть договорным (п. 1 ст. 351 ГК Республики Беларусь) [12].

3. Договорное обязательство со стороны лица, передающего задаток, должно быть денежным, да и сам предмет задатка в силу недвусмысленной формулировки п. 1 ст. 351 ГК Республики Беларусь может составлять только денежная сумма. В литературе отмечается излишняя категоричность законодательства на этот счет: навряд ли имело смысл ограничивать использование задатка лишь денежными суммами, а обеспечиваемые обязательства – лишь денежными обязательствами. В результате образовалась: задаток, переданный участником торгов, обеспечивает не уплату им денежной суммы (платеж), а заключение договора, исполнение по которому также будет неденежным. Единственное, что может объяснить неточность формулировки ГК, – это многозначность самого термина «платеж»: наряду с традиционным узким значением (исполнение денежного обязательства), иногда он используется в цивилистике и в широком значении (как синоним выражения «исполнение обязательств» вообще) [5, с. 114].

4. Соглашение о задатке должно быть заключено в письменной форме (п. 2 ст. 351 ГК Республики Беларусь). Поскольку специальных последствий несоблюдения такой формы не предусмотрено (если только речь не идет о внешнеэкономической сделке (п. 3 ст. 163 ГК Республики Беларусь)), оно влечет лишь отказ в праве ссылаться на свидетельские показания [12].

Но соглашение о задатке – это реальный договор. Поэтому передача (перечисление) средств в качестве задатка означает вступление в силу как соглашения о задатке, так основного договора. Если же основной договор требует нотариального удостоверения, государственной регистрации или просто вступает в силу с более поздней даты, то на этот счет в соглашении о задатке должна быть сделана соответствующая оговорка.

Хотя чаще всего по практическим соображениям соглашение о задатке отдельным документом не оформляется, а включается в качестве одного из условий в основной договор. При этом условие о задатке чаще всего имеет решающее значение для принимающей его стороны. Поэтому возникновение у нее соответствующих обязательств может формулироваться как встречное исполнение в смысле ст. 309 ГК Республики Беларусь [75].

5. В соглашении о задатке необходимо определить: сумму задатка, порядок его внесения и возврата. В случае необоснованного удержания задатка на стороне лица, совершающего такие действия, могут возникнуть обязательства вследствие неосновательного обогащения [12].

6. Как и другие способы обеспечения, для которых специально не предусмотрено иное, задаток относится к акцессорным способам обеспечения. Однако, акцессорность эту не стоит абсолютизировать. Например, встречается мнение, что задатком может обеспечиваться только ограниченный круг обязательственных отношений, из которого изымаются:

– обязательства, возникновение которых лишь предполагается;

– договоры, требующие государственной регистрации;

– предварительные договоры [5, с. 81].

Соглашение о задатке, чтобы оно могло обеспечивать исполнение обязательств по будущему договору или договору, требующему государственной регистрации, может быть заключено как сделка, совершенная под отлагательным условием. Что же касается предварительного договора, то здесь стоит безоговорочно согласиться с В.В. Витрянским в том, что такой договор может быть обеспечен задатком [66, с. 485].

7. Обеспечительная функция задатка, выражающаяся в удержании его суммы получившим лицом любо в возврате ее в двукратном размере, проявляется только в случае неисполнения обязательства соответствующей стороной. Случаи ненадлежащего исполнения обязательств одной из сторон сюда не подпадают. При этом данная норма (ч. 1 п. 2 ст. 352 ГК Республики Беларусь) изложена императивно [12].