Казахстанско-китайские отношения

заключение соглашения по водоотделению рек Иртыш и  Или».

Создается рабочая группа, основной задачей которой становится

определение необходимых  для нужд населения, промышленнос-

ти и поддержания экологического равновесия в русле двух рек 

объемов спуска воды по ним  из Китая [132].

В первой половине апреля Китай  посетил министр иностран-

ных дел Казахстана К. Токаев, который на встрече с премьером 

Госсовета КНР Вэнь Цзябао вновь поставил вопрос о транс-

граничных реках. Как подчеркнул Вэнь Цзябао, «…В решении 

вопроса о трансграничных реках надо исходить из долгосрочных

интересов двух государств, важности сохранения экологического

баланса и рационального  использования водных ресурсов во

благо народов двух стран» [133].

20 декабря 2006 г. в Пекине  были подписаны еще два согла-

шения: между Министерством  сельского хозяйства РК и Ми-

нистерством водного хозяйства  КНР – «Соглашение о развитии

научно-исследовательского сотрудничества на трансграничных

реках»; а между Министерством  охраны окружающей среды 

РК и Министерством  водного хозяйства КНР – «Соглашение  о 

взаимном обмене гидрологической  и гидрохимической инфор-

мацией (данными) пограничных  гидропостов основных транс-

граничных рек». В «Стратегии сотрудничества Республики Казахстан  и Ки-

тайской Народной Республики в XXI веке», подписанной в ходе XXI веке», подписанной в ходе  веке», подписанной в ходе

этого же визита, подчеркивалось: «Стороны высоко оценивают 

результаты, достигнутые  казахстанско-китайской Совместной

комиссией по использованию  и охране трансграничных рек и,

придерживаясь принципов  справедливости и рациональности,

продолжат развивать сотрудничество в рамках действующего

механизма, выработают соответствующие  конкретные меры,

гарантирующие рациональное использование и охрану транс-

граничных рек, их биологических  ресурсов, а также реальное

обеспечение интересов Сторон» [134]. Совместное коммюнике, подписанное  в августе 2007 г., под-

тверждало ранее достигнутые  договоренности и призывало к 

«обеспечению соблюдения взаимных интересов». Кроме того, в 

качестве конкретной меры было заявлено намерение продолжать

тесное сотрудничество по вопросу строительства гидроузла 

«Достык» на р. Хоргос [135].

Правда, нельзя не отметить того факта, что в 2007 г. власти

СУАР КНР в одностороннем  порядке отвели воду из р. Улкен-

Ласты, в связи с чем  три хозяйства в Восточно-Казахстанской 

области – Майкапчагай, Досым  и Умбетай – остались прак-

тически без воды. Акимат Зайсанского района предпринял

попытки провести переговоры с администрацией Или-Казах-

ской автономной области  СУАР КНР, но китайская сторона 

отказалась от каких-либо встреч без объяснения причин, что 

являлось нарушением межправительственного  соглашения от

2002 г. [136].

В начале 2008 г. на переговорах  между Казахстаном и Китаем

по взаимному использованию  трансграничных водных ресурсов

наметился позитивный сдвиг: делегации Казахстана во главе 

с вице-министром сельского  хозяйства Дулатом Айтжановым

удалось договориться с партнерами о разработке в перспективе 

проекта соглашения по контролю над качеством воды и о предуп-

реждении ее загрязнения. Китайской стороне был также  вручен текст разработанной Казахстаном  «Концепции по межгосударс-

твенному распределению  водных ресурсов трансграничных рек 

между РК и КНР».

Кроме того, казахстанская  делегация смогла настоять на том,

чтобы следующее заседание  рабочих групп экспертов состоялось

в Синьцзяне, а не в городе Далянь, как предлагала китайская 

сторона. В протокол заседания  также были внесены пункты о 

взаимном осмотре водохозяйственных  сооружений на трансгра-

ничных реках в июле-августе 2008  г., продолжении организации 

взаимных посещений гидрохимических  лабораторий и проведе-

нии технического обмена [137]. В октябре 2008 г. по итогам визита в  Астану премьера Гос-

совета КНР Вэнь Цзябао было принято решение «…в целях 

дальнейшего углубления сотрудничества в области трансгра-

ничного водопользования» включить Совместную комиссию

по использованию и  охране трансграничных рек в состав казах-

станско-китайского Комитета по сотрудничеству. В подписанном

сторонами совместном коммюнике  подчеркивалось, что в буду-

щем «…стороны продолжат  практику согласованного решения

соответствующих вопросов в  сфере использования и охраны

трансграничных рек на основе принципов высокой ответствен-

ности и взаимной выгоды» [138].

Дальше этого решение  вопроса пока не пошло, хотя подпи-

сание всех вышеперечисленных  документов, а также договорен-

ности по новому пакету можно  рассматривать как определенный

прогресс. Некоторый оптимизм внушают и последние заявления

китайского руководства.

Так, в ходе своего визита в Казахстан 12 декабря 2009 г. Ху

Цзиньтао, касаясь проблемы трансграничных рек, в очередной

раз подтвердил, что в  данном вопросе «…Китай никогда  не пой-

дет на меры, ущемляющие интересы Казахстана». Более того

он выразил надежду, что  обсуждение вопросов совместного 

использования трансграничных водных ресурсов в рамках двус- торонней комиссии позволит «…в скорейшее  время подписать 

соответствующий документ по этим вопросам» [139].

Все это говорит о том, что сегодня КНР (во всяком случае,

ее центральное руководство) в принципе демонстрирует готов-

ность постепенно продвигать подготовку и обсуждение про-

ектов соглашений, представленных казахстанской стороной, и 

уж, тем более, не помышляет  о том, чтобы намеренно нанести 

экологический вред Казахстану. Возможно, что в ближайшей 

перспективе Китай даже пойдет на подписание (безусловно, со

своими поправками) переданного  ему проекта «Концепции по

межгосударственному распределению  водных ресурсов транс-

граничных рек между РК и КНР». Чего нельзя ожидать, так  это, во-первых, того, что Китай пой-

дет на серьезные уступки  Казахстану и свернет ведущееся  в СУАР

КНР ирригационное строительство. Логика экономического

развития Синьцзяна требует  иных подходов, Казахстану вряд ли

удастся убедить руководство  автономного района в обратном.

Во-вторых, конструктивизма  в диалоге с Китаем по проблеме

трансграничных рек вряд ли добавит и создание в правительстве 

Казахстана (а, точнее – при  Министерстве сельского хозяйства)

специальной рабочей группы по данной проблеме [140]. Безу-

словно, проблема заслуживает  самого пристального внимания,

однако, решать ее необходимо все-таки на двусторонней, а луч-

ше  – на трехсторонней (с участием России) основе, поскольку 

в противном случае вся  наша аргументация будет для китайской 

стороны всего лишь «информацией к размышлению».

Однако почти со стопроцентной  уверенностью можно пред-

положить, что обсуждать  проблему трансграничных рек в трех-

стороннем (с участием России) или многостороннем (в рамках

ШОС) форматах Китай не согласится. Логика китайской сторо-

ны вполне вписывается  в традиционную китайскую диплома-

тию  – «проблема спорных  участков» решена, ну, а «…проблема

трансграничных рек –  вопрос международного права и требует 

детальных консультаций на двусторонней основе».

Во всяком случае, в ответ  на предложения Казахстана о при- влечении к переговорному процессу российской стороны руко-

водство Китая заявило, что  предпочитает вести переговоры лишь

в двустороннем формате, поскольку  «в каждом случае необходим

индивидуальный подход». На сегодняшний день все «козырные

карты» уже разыграны, и Казахстану остается уповать только на

«добрую волю» китайской  стороны.

Наконец, подписание даже полноценной  концепции вряд ли

позволит решить проблему трансграничных рек. И в этом пови-

нен не только Китай. Часто  проблема кроется в нас самих.

Так, по мнению Анары Тлеулесовой, «…если китайцы в чем-то

и виноваты, то это – второстепенные причины обмеления водо- емов». Главную  причину она видит в нашей  бесхозяйственности и 

неэкономном использовании  воды. У Или есть множество прито-

ков. Однако в реальности этих рек не осталось. «Позаботились» об

этом сами жители Алматинской  области. Сельские акимы, словно

боги, распоряжаются реками. Все русла превратили в карьеры,

что категорически запрещено  законом. Они делают свой бизнес,

получают дармовой мытый  песок, продают строителям. Изуро-

довали все реки – Аксайки  нет, Каргалинки, Талгарки, Иссычки,

Бесагашки... Эти реки больше не существуют» [141].

Мы сильно запаздываем  с выполнением достигнутых догово-

ренностей и решений Совместной комиссии по трансграничным

водным ресурсам. Некоторые  проекты, согласованные с китайс-

кой стороной еще на заре независимости, до настоящего времени 

пылятся в столах чиновников. Более того, договорно-правовая

база, имеющаяся на сегодняшний  день, позволяет решать прак-

тически весь комплекс проблем, касающихся контроля качества

и забора воды, а также  экологии трансграничных рек.

Вопрос, почему этого не происходит, опять же нужно адресо-

вать нам, а не китайцам. Возможно, главная причина – в  том, что 

наш «чемоданный чиновник»  пока так и не научился ощущать 

себя хозяином в собственном  доме, полагаясь, главным образом,

на чужое мнение. 

 

Глава 3. Партнерство Китая и Казахстана в контексте региональной стабильности и безопасности

3.1. Экономический  вектор сотрудничества Китая  и Казахстана

Одним из перспективных направлений  сотрудничества является создание в  будущем экономических зон, зон  интеграции с участием СУАР и восточных  областей Казахстана.

Существует также проект создания зоны свободной торговли, которая будет включать СУАР КНР, юго-восток Казахстана и Алтайский  край.

Среди объективных предпосылок  создания такого рода зон специалисты  называют следующие:

На долю этих областей приходится около 80 % экспортных поставок в СУАР.

Потенциальная возможность  влияния СУАР на процессы интенсификации производства и районообразования.

Географическая близость.

Характер производственной структуры дает возможность взаимодополнения друг друга.

В задачи данной работы не входит подробный анализ возможностей и  перспектив взаимодействия регионов, так как это может являться темой отдельного исследования. Вместе с тем, представляется необходимым  общая характеристика экономического развития региона с целью определения  степени подготовленности его к  интеграции.

Говоря о степени готовности областей и районов к образованию  экономической зоны, необходимо учитывать относительно слабое промышленное развитие региона СУАР.

До начала экономической  реформы особенностями экономики  СУАР являлись диспропорции в развитии отраслей, разной степенью освоенности  территории СУАР, неразвитой сетью  транспортных коммуникаций, технической  и технологической отсталостью  предприятий.

После 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва начала развиваться политика открытых дверей, а базовые отрасли  промышленности СУАР: металлургическая, угольная, нефтяная, электроэнергетическая, цветная металлургия, химическая, промстройматериалы, легкая - оформились в современную  промышленную систему.

В 1998 г. в СУАР насчитывалось 8500 предприятий, 205 крупных и 13 средних. Стоимость их валовой продукции  составила 58 % от общей стоимости  валовой продукции промышленности и сельского хозяйства.

В 1999 г. на долю предприятий  государственной собственности  приходилось 68,4 %.

В производственной структуре  СУАР, безусловно, ведущее место  принадлежит трем крупным отраслям: нефтяной, легкой и химической, они  обуславливают развитие других отраслей (вспомогательных и обслуживающих).

С ними связывают стратегию  экономического развития СУАР и концепцию  формирования нового северного пояса  открытости. Первое место занимает нефтяная промышленность – 21,5 %, затем  металлургическая, химическая и кожевенная.

С 1949 г. инвестиционная политика КНР была направлена на развитие именно тяжелой промышленности, как основы экспорта КНР. В настоящее время, приоритеты изменились, и руководством КНР оказывается всесторонняя поддержка  развитию легкой промышленности. Прирост  капиталовложений в тяжелую промышленность по сравнению с легкой ниже, хотя по прежнему сохраняется приоритет  тяжелой промышленности. Отсталыми  являются электроэнергетика, машиностроение и пищевая промышленность. Предпринимаются  попытки увеличения промышленного  производства в области электроэнергетики, золотодобычи, нефтяной и металлургической промышленности.

Однако основное место  в структуре формирующегося народно-хозяйственного комплекса СУАР по величине валовой  продукции занимает легкая промышленность. В СУАР представлено 38 видов легкой промышленности (для сравнения, в  КНР всего 44 вида). В Синьцзяне  около 1500 специализированных предприятий  легкой промышленности, в том числе, 33 крупных и средних.

Таким образом, можно говорить о том, что в СУАР созданы основы формирования регионального народно-хозяйственного комплекса, сформированы ведущие группы отраслей. По некоторым видам промышленной продукции СУАР прочно занимает рыночные ниши на региональных рынках ведущих  государств мира. Однако промышленность СУАР остается слабым звеном в народном хозяйстве с преобладанием добывающих отраслей.