Казахстанско-китайские отношения

под эгидой МИД Республики Казахстан, эти переговоры пока-

зали, что около 85% от общей  протяженности казахстанского

участка границы с КНР  разногласий не вызывали. По ряду

участков удалось договориться, и в итоге переговоров, по-

видимому, уже к концу 1993 г. было согласовано более 90%

общей линии границы [107]. Именно данное обстоятельство и 

создало благоприятный фон  для первого официального визита  

Н. Назарбаева в Китай.

Принципиальное значение в ходе этого визита имело под-

тверждение договоренностей, достигнутых на советско-ки-

тайских переговорах по пограничным  вопросам. Обсуждение

нерешенных вопросов было решено продолжить на основе

договоров о существующей границе между двумя странами.

Данное принципиальное положение  было закреплено в 

первой совместной декларации, подписанной главами сопре-

дельных государств в октябре 1993 г. в Пекине. Статья 13 этого 

документа гласила: «Стороны подтверждают договоренности,

ранее достигнутые на советско-китайских  переговорах по по-

граничным вопросам, и будут  продолжать обсуждение нерешен-

ных вопросов на основе договоров  о нынешней границе между 

двумя странами в соответствии с общепризнанными нормами международного права, в духе равноправных консультаций,

взаимного понимания и  взаимной уступчивости – с тем, чтобы 

найти взаимоприемлемые, справедливые и рациональные их

решения» [108].

Заявление Казахстана о подтверждении  ранее достигнутых 

договоренностей на советско-китайских  переговорах способ-

ствовало возникновению  соответствующей доверительной  и 

конструктивной атмосферы  дальнейшего переговорного процес-

са. Учитывая данное обстоятельство, Н. Назарбаев предложил 

уже в 1994 г. подписать двустороннее соглашение о юридическом 

описании границы, оставив  два несогласованных участка  для 

последующих переговоров [109]. В ходе визита Ли Пэна в Казахстан 26 апреля 1994 года

было подписано «Соглашение  между Республикой Казахстан 

и Китайской Народной Республикой  о казахстанско-китайской 

государственной границе».

* Поскольку к этому  моменту оконча-

тельной договоренности по нескольким ее участкам достигнуто

не было, статья 3 «Соглашения…»  подчеркивала необходимость 

проведения дальнейших переговоров.

Кроме того, участок государственной  границы протяженнос-

тью около 12 км, проходящий по водоразделу хребта Тенгритау 

от пика «100 лет Всероссийского Географического Общества» 

до пика Хан-Тенгри, в силу отсутствия на тот период соответс-

твующего соглашения между  КНР и Республикой Кыргызстан,

этим соглашением юридически не оформлялся. Возможность 

описания и юридического оформления этого участка появилась 

после подписания 4 июля 1996 г. соглашения между КНР и Рес-

публикой Кыргызстан, в  котором в качестве начальной  точки 

кыргызско-китайской государственной  границы определялся 

пик Хан-Тенгри.

Далее последовал обмен визитами: Цзян Цзэминь (июль

1996  г., Алма-Ата), Н. Назарбаев  (февраль 1997 г., Пекин),  

Н. Балгимбаев (май 1997 г., Пекин), Цзян Цзэминь и Ли Пэн 

(сентябрь 1997 г., Алма-Ата). В  ходе последнего визита, 24 сентября 1997 г., было подписано 

«Дополнительное Соглашение между Республикой Казахстан  и 

Китайской Народной Республикой  о казахстанско-китайской го-

сударственной границе», поставившее  все точки над «i» в вопросе i» в вопросе » в вопросе 

о прохождении линии границы  в районе пика Хан-Тенгри.

Несогласованными остались два участка: в районе перевалов 

Чоган-обо и Баймурза (между 15-й и 16-й пограничными точка-

ми) и в районе Сарычильды (между 48-й и 49-й пограничными

точками). В апреле 1998 г. в  Пекине состоялись консультации экспер-

тных групп Казахстана и Китая по этим участкам границы.

Консультации проводились  вне рамок переговорного процесса

Объединенной делегации  с китайской стороной. Их целью  был 

«…поиск новых подходов и оригинальных решений по урегули-

рованию несогласованных  участков на казахстанско-китайской 

границе».

Казахстанской стороной было предложено разделить участок 

в районе перевалов Чоган-обо  и Баймурза из расчета, что 70%

территории участка остается в Казахстане, а 30% – в Китае. На

участке в районе Сарычильды соотношение раздела решено было

сделать обратным: 30% остается в Казахстане, а 70% – в Китае.

Китайская сторона с данным подходом согласилась [110].

4 июля 1998 г. в Алматы, где  проходила встреча «Шанхайской 

пятерки», Н. Назарбаев и  Цзян Цзэминь подписали еще одно

«Дополнительное Соглашение между Республикой Казахстан 

и Китайской Народной Республикой  о казахстанско-китайской 

государственной границе». По данному соглашению, из общей 

площади двух ранее несогласованных  участков площадью при-

мерно 944 кв. км Казахстану юридически оформлялось 537 кв.

км (56,9%), Китаю – 407 кв. км (43,1%) [111].

Соглашение вступило в  силу 7 апреля 1999 г. 10 мая 2002  г.

в Пекине был подписан межправительственный протокол о демаркации линии казахстанско-китайской  государственной 

границы, а также эталонные  экземпляры топографических карт

госграницы. Согласно этим документам, общая протяженность 

демаркированной казахстанско-китайской  границы составляет

1782 км, из них 1215 км приходится  на сухопутную границу и 

566 км – на водную. Линия  границы обозначена 559 погранич-

ными знаками.

29 июня 2003 г. в пограничном  вопросе между Казахстаном и 

Китаем была поставлена окончательная  точка – межправитель-

ственный протокол после  ратификации его парламентами двух

стран вступил в силу. Мне бы не хотелось давать количественную и качественную

оценку «приобретениям»  и «убыткам» китайской и казахстанс-

кой сторон. Во-первых, это  – тема специального исследования

с использованием точных географических карт.

Во-вторых, принятые решения (а в их негативных оценках,

особенно в конце 1990-х  гг., недостатка не было) во многом

были продиктованы стечением  обстоятельств. С одной стороны,

в тот период Казахстан (да и Россия) были не в том положении,

чтобы диктовать условия  Китаю, а, с другой – к установлению

с ним добрососедских отношений  подталкивала экономическая 

необходимость и складывающаяся в регионе геополитическая 

обстановка.

Как бы там ни было, но именно решение пограничных про-

блем позволило вывести  казахстанско-китайские (как и россий-

ско-китайские) отношения  на качественно новый уровень.

Наконец, весьма существенно, что пограничная проблема

досталась Республике Казахстан  в наследство от распавшегося

Советского Союза, который  к моменту активного подключения 

к переговорному процессу казахстанских дипломатов успел  со-

гласовать практически всю  линию советско-китайской границы 

не только на восточном, но и на западном ее участках. При этом,

поскольку Китай настаивал  на том, чтобы эти договоренности

оставались в силе при  любых обстоятельствах, спорить  с ним, что называется, «было себе дороже».

Единственное, что лично  у меня вызывает некоторое недо-

умение, это отсутствие добротной  разъяснительной работы со

стороны МИД РК в период переговорного процесса и полная

секретность после его  завершения. Вне всякого сомнения, пере-

говорный процесс по такой  деликатной теме, как пограничные 

и территориальные проблемы, любит тишину, и, возможно, не

стоило акцентировать  на ней внимания. Хотя, данный тезис  и 

небесспорен. А вот то, что касается итогов переговоров  – т. е.

собственно подписанных  соглашений о границе – в обязательном

порядке должно быть предано  гласности. Это не только избавит  данную тему от слухов и домыслов, но и позволит с фактами в 

руках объяснить населению  страны, почему государством было

принято то или иное решение.

 

2.2. Проблема трансграничных рек

Вопросы использования ресурсов трансграничных рек — сфера отношений, недостаточно урегулированная на международном  уровне. Документы ООН по этой проблематике подписали лишь 37 стран, а ратифицировали лишь 20, причем среди участников соглашения нет Китая, который вообще никогда не имел ни с кем договоров о трансграничных реках.

В международном праве  не существует никаких запретительных или ограничительных положений  на использование водных ресурсов рек  в границах территории своего государства.

Водные отношения стоятся  только на основе взаимных договоренностей. Однако. оговорено право других прибрежных государств на информацию и консультации о планируемых или выполняемых  водохозяйственных мероприятиях на международных реках с тем, чтобы  эти государства могли своевременно осуществить меры, компенсирующие негативное влияние.

Водный Кодекс КНР, принятый в июле 1988 года, в статьях 51 и 52, признавая  в качестве превалирующих положения  возможных международных соглашений об использовании водных ресурсов трансграничных рек, оставляет за КНР и её территориальными органами управления право решать вопросы  использования вод в пользу китайской  стороны.

Важной составляющей в  китайско-казахстанских отношениях остаётся проблема трансграничных рек. Вода – это такая же ценность, как нефть и другие природные  ископаемые. Она необходима для сельскохозяйственных нужд, для промышленности и для  личных нужд людей. В Китае с его  многомиллиардным населением в последнее  время остро ощущается нехватка воды, а к 2010 году китайские эксперты прогнозируют первый серьезный “водяной кризис”.

Проблему нехватки воды в  северном Китае хотят решить путём  переброски части вод Янцзы. Но в  западном регионе страны эту проблему можно будет решить только за счет использования трансграничных рек  Синьзцян-Уйгурского Автономного Округа (СУАР) и Казахстана. А это неизбежно  порождает затруднения в отношениях между Китаем, РК (Республика Казахстан) и РФ.

Многие реки, берущие начало в Китае, протекают по территории Казахстана и его водоснабжение  зависит от степени использования  этих рек Китаем (см. табл. 1). Из таблицы видно, что большинство трансграничных рек берут начало в Китае. Выделяется три бассейна: бассейн р. Иртыш, бассейн р. Алаколь и бассейн р. Или.

Вот уже несколько лет  ведутся переговоры о рациональном использовании двух рек: Или и  Иртыша. Исток Иртыша находится на южных склонах Алтая. Это единственная река СУАР, имеющая сток в океан. Длина Черного Иртыша (так он называется на территории КНР) до границы с Казахстаном - 672 км, на территории Казахстана он впадает  в озеро Зайсан, площадью 1800 куб.км . Из озера Зайсан вытекает собственно Иртыш, в который далее впадают  притоки Ишим и Тобол. На Иртыше действует  плотина Бухтарминской ГЭС. Суммарная  нагрузка на водную экосистему района уже на 21% превышает располагаемые  водные ресурсы. К тому же вода Иртыша сильно загрязнена.

В Казахстане на реке Иртыш  построены и paботают Бухтарминская, Усть-Каменогорская и Шульбинская  ГЭС. Водохранилище Бухтарминской  ГЭС емкостью 49.0.ку6. км. осуществляет многолетнее регулирование стока  реки, а Шульбинской РЭС - сезонное. Водный режим реки в пределах Омской области в настоящее время  целиком зависит от pегулирования его каскадом ГЭС в Казахстане.

Балхаш-Алакольский гидроузел  Казахстана также связан с Китаем. 54% притока озера Балхаш зависят от Китая. Более 50 % суммарного объема поверхностных вод Балхаша формируются в бассейне реки Или, большая их часть приходит с территории КНР.

В конце 1995 года в китайской  прессе (в основном в газетах, выходящих  в СУАР) стали появляться публикации, посвященные планам строительства  канала Иртыш - Карамай общей протяженностью около 300 км с забором воды из Черного  Иртыша для последующей переброски его в г. Карамай, один из центров  нефтедобычи в Синьцзяне, и для  увеличения площади орошаемых земель. Строительство канала началось в 1997 году и окончилось в 1999 году.

Параллельно со строительством Карамайского канала, правительством КНР принято решение о создании крупной базы товарного зерна  в Или-Казахской автономной области  СУАР, где валовой сбор зерна предполагается более чем удвоить и довести  до уровня 5 млн. тонн в год, что предполагает дополнительный отбор еще 5 куб. км воды из рек Или и Иртыш для орошения новых площадей.

По сведениям Управления водообеспечения Министерства природных  ресурсов РФ в Синьцзян-Уйгурском  автономном районе КНР в 1997 году начаты работы по переброске части стока  р. Черный Иртыш в безводные районы для обеспечения водоснабжения, орошения земель и закачки в нефтяные скважины . С этой целью строится канал протяженностью 300-450 км. В район города Карамай уже в 1999 году должна начаться подача воды до 400 млн.куб.метров, что позволит удовлетворить потребности в воде населения и оросить 33.3 тыс.га земель.

Последствия таких проектов ещё не просчитаны в целом. Оценка тех или иных действий КНР в  отношении трансграничных с Казахстаном  рек вызывает много споров и неоднозначных  оценок. Особенно важно в этом отношении  знать будет ли нанесён вред и  какой России в случае дополнительного  водозабора со стороны Китая. К тому же в случае экологической катастрофы, пострадают все приграничные страны и не только они.

По имеющейся у МИДа РФ информации, нынешние (до 2020 г.) планы  КНР по использованию части стока  реки Иртыш подразумевают забор  до 1,0 куб. км воды в год, то есть до 12 % ежегодного среднего стока в 9,6 куб. км в створе китайско-казахстанской  границы. Международное право не содержит каких-либо обязательных норм по ограничению забора воды, но подразумевается, что он не должен превышать 50 %. Конвенция  ООН 1997 г. о праве несудоходных видов  использования международных водотоков  содержит положения о том, что страна, на территории которой находится часть международного водотока, принимает на себя обязательство не наносить “значительный ущерб” другим странам, по которым он проходит, и сотрудничать в его освоении “справедливым и разумным образом”.