А.И. Деникин : « Очерки русской смуты»

 

Поэтому, кроме непосредственного  воздействия на кубанцев, мне пришлось просить Донской Круг выслать  на Кавказ своих делегатов — уговаривать  кубанских казаков, во что бы то ни стало желавших побывать в своих  станицах, ехать на помощь старшему брату.

 

В связи с предстоящим открытием  Донского Круга часть екатеринодарской прессы вновь ополчилась в чрезвычайно  резком тоне против генерала Краснова. Я приказал закрыть газету “Истина”, и в официальном сообщении  штаба [28 января] это распоряжение мотивировано было недопустимостью “подрывать доверие  к атаману, под руководством которого доблестная Донская армия прилагает  величайшие усилия к спасению своей  области”. Надо было окончательно рассеять недоразумения, поддержать донцов морально и заверить их в помощи. И я  решил поехать на Круг, о чем  уведомил атамана.

 

Атаман, чувствуя неблагоприятное  для себя настроение съезжавшихся членов Круга, 20 января запрашивал меня, не считаю ли я “своевременным, чтобы в  февральскую сессию он просил Круг освободить его от должности атамана”. Я ответил, что вмешиваться в  его отношения с Кругом не буду.

 

Генерал Краснов считал, что я  в союзе с генералом Богаевским и Харламовым готовлю его свержение, и не верил в искренность моего  “невмешательства” [Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. Т. 5.]. Письма этих лиц ко мне, относящиеся  к концу января, должны значительно  ослабить возводимое обвинение... “Страшная  усталость, — писал мне Богаевский [от 26 января 1919 г.], — падение духа, измена — все соединилось против нас... Надежды на союзников нет... Верьте тому, что пишет Вам атаман. Я не завидую его положению: он готов пасть духом под ударами  судьбы... Блестящие успехи Добровольческой  армии дают всем надежду на быструю  помощь. Ваш приезд всех радует...”  То же писал и Харламов [от 26 января 1919 г.]: “С чувством большой радости  я услыхал о Вашем желании  посетить Дон и быть на Войсковом  Круге... Узнал об этом от атамана  Краснова... Проникавшие на фронт  сведения о трениях по вопросу  об едином командовании вселили в  казаков тревогу, что Вы из-за этих трений не даете помощи и что наше командование не сделало всего, чтобы  устранить эти трения... Сейчас Ваш  приезд психологически необходим”.

 

К февралю месяцу на севере Донской  фронт представлял из себя неопределенную прерывчатую линию, шедшую от Луганска через Миллерово в общем направлении  на Царицын. Еще в середине января насчитывавшая до 40 тысяч Донская  армия таяла с каждым днем. У  Луганска отбивал успешно наступление  противника генерал Коновалов с 11/2 дивизии Молодой Донской армии... У Миллерово медленно отходил  вдоль железной дороги на юг 8—10-тысячный отряд генерала Фицхелаурова... Далее  на расстоянии 100—150 верст фронта не было, и только где-то у поселка  Петровского храбрый генерал  Гусельщиков, затерянный с тысячным отрядом среди мятущихся или  переходивших на сторону врага станиц, атаковал еще и бил большевиков, брал пленных и оружие... За Чиром  поспешно отходили на юго-запад растаявшие отряды Саватеева, Сутулова, Старикова  и к февралю приблизились на полперехода  к железнодорожной линии Лихая  — Царицын, поставив тем под угрозу коммуникационную линию генерала Мамонтова, который все еще дрался под  самым Царицыным.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Том V

 

Вооруженные силы Юга России

 

Операции Вооруженных сил Юга  в каменноугольном бассейне, на Донце  и Маныче с января по 8 мая 1919 года.

Надежды на осуществление плана  кампании при поддержке союзных  армий давно уже были подорваны, если не совсем потеряны. Приходилось  рассчитывать только на русские силы. В предвидении близкого освобождения Северного Кавказа являлся вопрос о дальнейшем направлении Кавказской Добровольческой армии.

 

В январе намечена была переброска армии  на царицынское направление, с одновременным  наступлением против Астрахани, для  захвата стратегически важного  пункта Царицына и нижнего плеса  Волги и для установления связи  с армиями адмирала Колчака. Это  движение в тесной связи с наступлением в харьковском и воронежском  направлениях должно было вылиться впоследствии в общее наступление к центру России.

 

В этом смысле штабу Кавказской армии  предложено было разработать план операции. Но к тому времени, когда явилась  возможность начать переброску сил, то есть к началу февраля, обстановка на Северном фронте коренным образом  изменилась. Первоначальная линия фронта, подходившая к Курску и Воронежу и обусловливавшая возможность  выполнения этого плана, с падением гетманской и петлюровской Украины, откатилась уже к Азовскому морю. Донская армия, доходившая до Лиски, Поворино и Камышина, упавшая духом  и совершенно расстроенная, находилась в полном отступлении к Северному  Донцу и к Салу. Чувство усталости  и безнадежности охватило не только казаков, но и часть донской интеллигенции. Советские войска наступали почти  безостановочно, направляясь на Новочеркасск. Круг, атаман, правительство указывали  на смертельную опасность, угрожавшую Дону, и просили помощи.

 

На крайнем левом фланге Донской  армии, прикрывая ростовское направление, стоял отряд генерала Май-Маевского (Вначале самостоятельный, потом  входил в состав Крымско-Азовской армии, а с марта - Кавказской Добровольческой. (Здесь и далее примечания автора).) - малочисленный, но состоявший из старых испытанных добровольческих полков (последовательно там собрались  Корниловский, Марковский, Дроздовский, Самурский, 1-й и 2-й конные полки  с их артиллерией, и к маю подошел  Алексеевский (бывший Партизанский) полк и другие части.). К началу января отряд этот, заняв главными силами район Юзовки, выдвинулся в харьковском  направлении до Бахмута и Константиновки, в бердянском - до Пологи. На этой линии, перехватив все пути, идущие с севера и запада к Донецкому каменноугольному бассейну, Май-Маевский, то наступая, то отходя, непрестанно маневрируя, с  необыкновенным упорством выдерживал напор значительно превосходящих  сил: левого крыла Украинского и  правого - Южного большевистских фронтов.

 

На это направление сосредоточено  было особое внимание Москвы: там бился  пульс хозяйственной жизни страны. И Бронштейн-Троцкий в своих  приказах-воззваниях неустанно призывал "пролетариат... вперед - на борьбу за советский уголь": "В первую голову нам нужен уголь. Фабрикам, заводам, железным дорогам, пароходам, домашним очагам смертельно нужен уголь... В Донецком бассейне зарыт великий  клад, от которого зависит благополучие, процветание и счастье всей страны. Этот клад необходимо добыть с оружием  в руках..." "Донецкий фронт является сейчас, без всякого сомнения, важнейшим  фронтом для всех советских республик. Говоря это, я не забываю о Петроградском  фронте, но вполне сознательно считаю, что потеря Петрограда не была бы для  нас так тяжка, как длительная потеря Донецкого бассейна. Поскольку  советская республика является сейчас крепостью мировой революции, постольку  можно сказать, что ключ этой крепости находится сейчас в Донецком бассейне. Вот почему все внимание сосредоточивается  сейчас на этом участке обширнейшего фронта советской республики".

 

Нечего и говорить о том, какое  значение имел этот вопрос и для  нас - для областей Юга и для  всего черноморского транспорта.

 

Передо мною встала дилемма: приводить  ли немедля в исполнение первоначальный план движения главными силами на Царицын  и, следовательно, бросить на произвол судьбы Дон и отдать большевикам  каменноугольный бассейн... Или, не оставляя царицынского направления, сохранить  Донецкий бассейн - этот огромной важности плацдарм будущего нашего наступления, сохранить от окончательного падения  и разложения Донское войско. Без  малейших колебаний я принял второе решение, и с начала февраля на север потянулись эшелоны Добровольческой  армии - в голове Кавказская дивизия  генерала Шкуро, за ней 1-я Кубанская  дивизия корпуса генерала Покровского, 1-я Терская дивизия и другие части.

 

Появление помощи оказало решительное  влияние на поднятие духа Войска Донского. Имевшая в декабре на фронте свыше 50 тысяч бойцов, Донская армия  отошла за Донец с 15 тысячами. Противник  нажимал все сильнее в сторону  Новочеркасска и в феврале  в нескольких местах между Доном  и Юго-Восточной железной дорогой  прорвался уже через Донец. Во второй половине февраля, однако, донские  дивизии переходят в короткие контратаки и с большими потерями отбрасывают противника за реку. Моральное  состояние донских войск крепнет. Разлитие Донца вскоре делает этот фронт пассивным, и отступление  прекращается.

 

Большевистские дивизии начинают постепенное передвижение к западу. В районе Луганска вырастает новый  сильный кулак красных войск, а южнее возобновляются жестокие, кровопролитные, но безрезультатные  атаки на корпус Май-Маевского на фронте Дебальцево - Гришино. Имея разновременно 3-6 тысяч против 10-30 тысяч большевиков, Добровольческий корпус наносит им ряд поражений, и к концу февраля наши сводки отмечают впервые на донском фронте признаки некоторого разложения красных: "части начали митинговать, иногда отказываясь от наступления, а некоторые из них расформировываются..."

 

Только на крайнем правом фланге, на царицынском направлении, донские  войска, в значительной мере потерявшие боеспособность, под напором конницы  Думенко медленно, но почти безостановочно отходили к Манычу.

 

К началу марта стратегическое положение  на Северном фронте Вооруженных сил  Юга было таково:

 

1. На царицынском направлении  донские войска генерала Мамонтова,  номинально 5-6 тысяч, придержались  несколько между реками Салом  и Манычем, опираясь левым флангом  в Дон против станицы Константиновской, и правым - в Манычские озера.

 

За Манычем сосредоточивалась  группа генерала Кутепова, частью в  районе Великокняжеской, частью южнее  у Дивного - Приютного. Численность  ее была 9-11 тысяч, но, кроме 2-го Кубанского корпуса генерала Улагая, прочие части  ее находились в стадии формирования, и боевой эквивалент их был невысок (Горская дивизия, кадры формировавшихся  на Дону бывшей Астраханской армии, затем  Саратовского корпуса, и так далее.).

 

2. Прикрываясь Донцом, располагались  главные силы Донской армии  генерала Сидорина - около 12-13 тысяч,  имея на левом фланге в луганском  направлении активную группу  генерала Коновалова.

 

В районе Александро-Грушевского, севернее Новочеркасска, сосредоточивались  дивизии генерала Покровского и  Шкуро, перебрасываемые также на луганское направление.

 

3. От станции Колпаково на  Волноваху и Мариуполь шел  фронт Кавказской Добровольческой  армии (за болезнью генерала  Врангеля временно командовал  генерал Юзефович.), насчитывавшей  всего с подошедшими дивизиями  12 тысяч бойцов. Ввиду наличия  одной только железнодорожной  магистрали, связывавшей Кавказ  с Донецким районом, сосредоточение  войск шло крайне медленно.

 

Таким образом, на всем 750-верстном Северном фронте ВСЮР стояло 42-45 тысяч штыков и сабель (считая и части, прикрывавшие тогда перешейки в Крыму. Остальные  силы находились частью в пути, частью на Северном Кавказе и на побережье  Черного моря). В группировке по различным участкам фронта численное  соотношение не играло существенной роли ввиду крайне разнообразной  боевой ценности войск. В этом отношении  Кавказская Добровольческая армия, прикрывавшая Донецкий бассейн, и конные донские дивизии, действовавшие на луганском направлении, представляли из себя тогда наиболее прочную и внушительную силу.

 

С севера на юг наступали советские  армии Южного (подполковник Гиттис) и Украинского (Антонов-Овсеенко) фронтов. Ввиду неудавшейся операции по захвату  Новочеркасска прямым наступлением с северо-востока 8-й и 9-й армиями  советское командование изменило план и приступило к перегруппировке.

 

1. Вдоль железнодорожной линии  Царицын - Тихорецкая наступала,  пока еще только конными частями, 23-тысячная 10-я армия полковника  Егорова, в состав которой вошла  и степная группа, около 10 тысяч,  действовавшая восточнее по большому  Ставропольскому шляху.

 

2. По Дону от Чира до устья  Донца и по Донцу до впадения  Луганчика на широком фронте  раскинулась 9-я армия полковника  Всеволодова силою в 28 тысяч  (после перегруппировки).

 

3. Западнее, сдвинувшись

 

с воронежского направления, 8-я армия  штабс-капитана Тухачевского, около 27 тысяч, производила вкруговую переброску войск на правый берег Донца, в  район Луганска.

 

4. Южнее до Юзовки был фронт  13-й армии Кожевникова, из украинских  формирований, усиленной к тому  времени до 20-25 тысяч, с главными  силами в направлении Никитовки.

 

5. В районе Юзовки находился  стык Южного и Украинского  большевистских фронтов, причем  на левом фланге последнего  развернулась 2-я Украинская армия  (позднее 14-я, включавшая "украинские" дивизии, повстанческие отряды  Махно, Опанасюка и другие). Эта  группа, усиленная до 20-25 тысяч, располагалась  главными силами против Юзовки - Волновахи; далее по линии  Бердянск - Мелитополь - Перекоп (исключительно)  стояла особая Крымская группа.

 

Таким образом, против Северного фронта Вооруженных сил Юга большевики располагали силами в 130-150 тысяч, расположенными в двух главных группах: на царицынском  направлении - 10-я армия и на линии  Луганск - Волноваха - 8-я, 13-я и большая  часть 2-й Украинской армии. Как следовало  из полученных нами позднее в половине апреля сведений из Москвы, советским  войскам поставлена была задача уничтожить группу, прикрывающую Донецкий бассейн, для чего: удерживая в центре линию  Донца и Дона, нанести главный  удар тремя армиями в юго-восточном  направлении на Ростов - Новочеркасск (8-я армия направлена была правым берегом Донца), одновременно угрожая  нашему тылу ударом по Великокняжеской.

 

2 марта мною отдана была армиям  директива, впоследствии несколько  видоизмененная в деталях, но  в общем ставившая войскам  следующие основные задачи: 1) продолжать  переброску войск с Кавказа  в донецкий район; 2) активно обороняясь  на Западном фронте Донецкого  бассейна, а также по Донцу  и Дону, правым флангом Кавказской  Добровольческой армии и левым  флангом Донской нанести удар  главной массе противника, направляя  его на фронт Дебальцево - Луганск; 3) группе генерала Кутепова, по  сосредоточении, совместно с правым  флангом Донской армии наступать  в царицынском направлении, имея  ближайшей целью отбросить большевиков  за реку Сал.