Принципы экономических отношений России со странами ближнего зарубежья.

Другая состоит в том, что внешний рынок предъявляет спрос главным образом на российские топливно-сырьевые  ресурсы и полупродукты, почти не принимая наших готовых изделий вследствие  их низкой конкурентоспособности. В 1997 г. доля минерального сырья и топлива в российском экспорте в «дальнее зарубежье» составила  47 %, черных и цветных металлов - 23,4, тогда как удельный вес машин и транспортных  средств не превышал 8,3, а химических  продуктов - 8,2%. Тем самым объективно  поощряется закрепление топливно-сырьевой специализации России, оттесняемой, таким образом,  на обочину мирового рынка, в ряды развивающихся  стран.  
 
 

 Рисунок 1. Динамика  объемов ВВП (по паритету покупательной  способности доллара), внешнего  товарооборота, млрд. долл. (левая  шкала) и внешнеторговой квоты  России, % (правая шкала).   

Источник: Ю. Шишков Россия в глобализируемой системе международных хозяйственных связей // РЭЖ № 10 1998 г., с. 84 

Рисунок 2. Индексы  ВВП, экспорта, внутреннего потребительского и инвестиционного спроса  в  России в 1991-1997 гг  (1990 г. = 100 %).  

Источник: Ю. Шишков Россия в глобализируемой системе международных хозяйственных связей // РЭЖ № 10 1998 г., с. 85 

В то же время состояние  экспортоориентированных отраслей, да и всей российской экономики все больше зависит от конъюнктуры мирового рынка. Это убедительно показало снижение к середине августа 1998 г до рекордно  низкого за последние десять лет уровня (1,5 долл. за баррель) мировых цен на нефть, приведшее к существенным потерям экспортных  доходов России и уменьшению налоговых поступлений в бюджет, что в свою очередь потянуло  за собой цепочку других осложнений, усугубивших и без того тяжелый финансовый кризис. [3]  
 

За последние годы произошло быстрое  насыщение  внутреннего рынка новыми для  россиян продовольственными и другими  потребительскими  товарами. Под  давлением конкуренции  извне  отечественные производители, оказались  перед необходимостью  значительно  повышать качество своей продукции, улучшать ее дизайн, расширять  ассортимент, налаживать послесбытовое обслуживание. Впрочем, хлынувший в страну поток зарубежных товаров застал врасплох многих  отечественных производителей готовых изделий.  Промышленность, выпускающая товары широкого потребления, нередко оказывается бессильной противостоять внешним конкурентам и сдает позиции. Так, например, в первом полугодии 1998 г. в магазинах России ассортимент импортных парфюмерно-косметических товаров был вдвое более разнообразен, чем отечественных,  электротоваров - в 2,3 раза, фототоваров -  в 4, телевизоров и стиральных машин -  в 10, видеомагнитофонов - в 65 раз[4].  

Конечно, рост зависимости  от зарубежных поставок товаров бытового назначения решающей  опасности  для России не представляет. Гораздо  серьезнее обстоит дело с импортом продовольствия  и машинного оборудования. В результате  сокращения отечественного сельскохозяйственного  производства (почти на 43 % с 1990 г.) даже сравнительно небольшое увеличение  импорта  привело к тому, что доля внешних  поставок мяса и других пищевых товаров  во внутреннем потреблении превысила 50 %, перекрыв допустимый предел продовольственной  безопасности страны. Нечто подобное произошло и на рынке станочного оборудования.  Будучи в прошлом одной из ведущих мировых  станкостроительных держав, Россия к 1998 г. сократила производство станков до 17% от уровня 1990 г.[5] Но и эта продукция в основном  поставляется в развивающиеся страны. Внутренние же заказы на отечественные станки  почти отсутствуют: отчасти по причине нехватки  средств на закупку, отчасти из-за того, что они значительно уступают по качеству импортным  аналогам, на приобретение которых российские предприятия получают связанные кредиты иностранных фирм-поставщиков. В результате отечественное станкостроение оказалось  на грани вымирания. 

Не менее основательно Россия врастает и в мировую финансовую систему. Прежде всего в качестве заемщика: ее внешний долг увеличился  с 95,3 млрд. долл. (унаследованных в 1991 г. от СССР) до 130,8 млрд. на 1 января 1998 г.[6] Известно, что в условиях рыночной экономики в долг живут все государства (как развивающиеся,  испытывающие дефицит финансовых ресурсов,  так и капиталоизбыточные развитые страны), а самым большим должником в мире являются США, государственный долг которых достигает сегодня около 5,5 трлн. долл. Величина  накопленного Россией долга сравнительно  умеренна: он составляет 128 % от экспортных  доходов страны. Согласно международным меркам, это не выходит за пределы нормы: в 1997-1998 гг. для развивающихся стран соотношение  внешнего долга и экспорта составляло  в среднем около 140 %. С учетом реструктурирования  задолженности в рамках Парижского  и Лондонского клубов международных кредиторов  ежегодные выплаты процентов и погашения  основной суммы российского долга тоже невелики: в 1996 г. они составили 7,5 % от экспортных  доходов страны, в 1997 г. - 7,4 % (у развивающихся стран эта пропорция составляет  в среднем 22,2-22,7 %).  

Зарубежные займы  при разумном их использовании  способны смягчить остроту финансовых  и  социальных проблем в период кризиса  и вывести страну на траекторию экономического подъема. Предоставление России финансовых ресурсов находится и в русле интересов самих стран-кредиторов, поскольку при нынешней степени экономической взаимозависимости потрясения на российских валютном и фондовом  рынках, как показали события августа 1998 г., немедленно и весьма болезненно сказываются  на финансовых рынках Германии, США, Франции и других государств. Крах же реформ в России чреват непредсказуемыми последствиями для ее больших и малых партнеров.  

Крупные внешние  займы по линии МВФ и Всемирного банка получали в свое время Мексика  и некоторые другие страны, сумевшие благодаря  этому успешно выйти  из финансового кризиса и за полтора-два  года обеспечить высокий  экономический  рост. У нас же нарастание  внешнего долга сопровождается хроническим  дефицитом федерального бюджета, сокращением  инвестиций в реальный сектор экономики  и почти неуклонным свертыванием производства. Это значит, что Правительство  России так и не научилось рационально  использовать поддержку мирового экономического  сообщества, «проматывая» полученные кредиты на текущее латание бюджетных  дыр и поддержание курса рубля.  

Врастание России в  мировое хозяйство происходит  и по линии обмена капиталовложениями. Сначала это был односторонний  вывоз отечественного  капитала за границу, начавшийся еще в 60-х годах, когда в СССР ослаб контроль за «теневой» экономикой и несколько расширились  внешнеэкономические связи, и интенсифицированный  в годы «перестройки». К моменту распада СССР за его пределами оказалось около  100 млрд. долл. отечественного капитала[7]. Продолжился этот процесс и в ходе рыночных реформ. Общий объем вывезенных в 90-х годах  из России капиталов точно не известен. По оценкам Центрального банка РФ, он составил от 50 до 80 млрд. долл., по данным Интерпола, - 150-300 млрд.[8] Большая часть этих капиталов  используется непроизводительно: вкладывается  в недвижимость, оседает на счетах зарубежных  банков и т.п.  

Однако с началом  реформ трансграничное движение капиталов  стало двусторонним: несмотря  на продолжающийся кризис, с 1992 г. в российскую экономику сначала робко, а потом  активнее потекли прямые иностранные  инвестиции,  т.е. долгосрочные вложения в уставной капитал совместных либо полностью принадлежащих  нерезидентам предприятий на территории  нашей  страны. В 1992 г. приток таких инвестиций составил 700 млн. долл., в 1993 г. - 900 млн., в 1994 г. - 640 млн., в 1995 г. - 2016 млн., в 1996 г. - 2479 млн., в 1997 г. - уже 6241 млн. долл. К началу 1998 года объем накопленных прямых иностранных инвестиций  в России достиг 13 млрд. долл., а общее  число совместных или чисто иностранных предприятий приблизилось к 26 тыс.  

Обмен прямыми инвестициями - такая же обычная практика стран  рыночной экономики, как и товарный обмен. В 1996 г приток подобных  капиталов  в промышленно развитые страны  составил в среднем 0,9 % их ВВП, в том  числе  в США - 1,0 %, Францию - 1,4, Нидерланды -  2,0, Швецию - 2,2. Норвегию - 2,5, в Англию - 2,8 %. У стран с переходной экономикой  этот показатель выше: в среднем  за 1996 г. он составил здесь 1,5 %, в том  числе в Польше - 3,3 %, Венгрии - 4,4, Латвии - 6,5, Китае - 4,9 %, в России же он не превысил 0,6 % ВВП.  

Потребность России в притоке прямых инвестиций  очень велика. Ведь только для первичной  модернизации ключевых отраслей промышленности (обрабатывающей, топливной, металлургической)  до 2000 г потребуется почти 150 млрд. долл., а потребность в них на ближайшие 15 лет составляет от 800 до 2500 млрд. долл.[9] Основную массу этих финансовых ресурсов предстоит, конечно, мобилизовать внутри страны.  Вместе с тем предполагается возможность ежегодного привлечения до 10 млрд. долл. прямых  инвестиций извне. Но на международном рынке производительных капиталов, годовой объем которого оценивается в 200 млрд. долл., идет острая борьба за иностранные инвестиции между десятками стран-претендентов. Побеждает тот, кто может создать благоприятный инвестиционный  климат: обеспечить политическую  и экономическую стабильность, грамотную систему налогов, гарантии репатриации прибыли и основного капитала. Россия, увы, не может похвастать успехами ни в одной из этих областей.  В 1997 г. в мировом рейтинге инвестиционных  рисков она находилась лишь на 79 месте,  сильно уступая Чехии (37 место), Китаю (40), Венгрии (41), Польше (47 место) и ряду других стран с переходной экономикой. Осенний ( 1998 г.) финансовый и банковский крах отбросил  Россию далеко назад даже с этого непрестижного  места.  

Сложнее обстоит  дело с иностранными портфельными инвестициями, т.е. с вложениями  капиталов нерезидентов в отечественные акции  и долговые ценные бумаги. Такие капиталы весьма подвижны: под влиянием тех или  иных причин они могут быстро и  широкомасштабно хлынуть на фондовый рынок страны с целью скупки их владельцами акций перспективных  компаний или выгодных облигаций, но в случае малейшего ухудшения  конъюнктуры столь же быстро покинуть этот рынок. Приходя в страну, такой «блуждающий» капитал подпитывает оборотные фонды ее предприятий, расширяет возможности их маневра в условиях всеобщего дефицита  финансовых ресурсов. Поэтому приток иностранных портфельных инвестиций в принципе  желателен. До последних лет он был невелик и не мог оказывать серьезного влияния на российскую экономику.  

Ситуация изменилась с появлением в 1993 г на отечественном  рынке ценных бумаг государственных  краткосрочных обязательств (ГКО), а  позднее - облигаций федерального займа (ОФЗ) и других долговых обязательств государства  на очень выгодных для  покупателей условиях.  Вначале  этот общепринятый в мировой практике инструмент пополнения бюджета занимал  в России скромное место. Но далее  эмиссия  государственных ценных бумаг вышла за разумные пределы. Приток портфельных инвестиций  извне стал быстро расти, а их доля в общем импорте иностранных  капиталов стремительно  увеличилась. Их пирамида стала с невероятной  скоростью расти. К августу 1998 г. общий объем рынка ГКО-ОФЗ достиг около 400 млрд. руб. (64 млрд. долл.). На погашение  долгов уходила все большая часть  доходов  федерального бюджета. Заимствование  ресурсов таким способом завело страну в тупик,  и в июле 1998 г. пришлось прекратить эмиссию очередных порций ГКО и ОФЗ. Это вызвало бегство  отечественных и иностранных  портфельных инвестиций с рынка  государственных  ценных бумаг и  закономерно завершилось в конце  августа финансовым крахом. 

Все вышесказанное  свидетельствует: врастание  России в мировую экономику - процесс  сложный и небезопасный.  

Стратегия врастания  России в мирохозяйственную  систему  была и остается единственно правильной. Это подтверждается всем мировым  опытом, в особенности опытом большинства  развивающихся стран. Эмпирический факт: на протяжении  двух десятилетий (с 1970 г. по 1989 г.) у развивающихся стран с закрытой экономикой среднегодовой темп экономического роста составил  0,69 %, с открытой - 4,49 %[10]. В пользу открытости  убедительно свидетельствует и практика  наших ближайших соседей, долгие десятилетия,  также изолированных от мировой экономики, -  Китая, Польши, Венгрии, Чехии, Эстонии и др.  

1.2 ПРОБЛЕМЫ ВЫБОРА  ПУТИ РАЗВИТИЯ И РЕГИОНАЛЬНАЯ  ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РЕИНТЕГРАЦИИ СТРАН  СНГ 

1.2.1 Проблемы адаптации  стран СНГ к изменившимся экономическим  условиям 

В 90-е гг. XX в. произошел  исторически беспрецедентный  по масштабам распад единого народнохозяйственного  комплекса целостного государства  СССР на многочисленные  усеченные  хозяйства новых государств, имеющий  геополитическое и геостратегическое значение. Перед молодыми государствами встала проблема адаптации к резко изменившимся условиям с целью обеспечения своей экономической безопасности и придания позитивным процессам устойчивого и необратимого характера.  По определению Межведомственной комиссии по экономической безопасности Совета Безопасности РФ, «экономическую безопасность можно понимать как возможность  и готовность экономически обеспечить достойные  условия жизни и развития личности, социально-экономическую  и военно-политическую стабильность общества  и государства, противостоять влиянию внутренних и внешних угроз» (Основные положения государственной стратегии в области обеспечения экономической безопасности  Российской Федерации, утвержденные Межведомственной  комиссией 13 января 1995 г.)[11].  

Проблемы, стоящие  перед этим регионом, многогранны  и могут быть сгруппированы следующим  образом.  

Первая группа проблем  обусловлена сменой экономических  систем, а именно командной экономики  смешанной,  т. е. преимущественно  рыночной, экономикой, где наряду с  рынком социально-экономические задачи решаются  государством.  

Вторая группа проблем  вызвана тяжелым  кризисным состоянием стран и необходимостью стабилизации экономики, обеспечения экономического подъема.