Ценные бумаги

С позиции действующего законодательства, конечно же, правильной следует считать первую конструкцию. Согласно разделу 5 анализируемого здесь  Положения, регистратор обязан, в  частности, осуществлять открытие лицевых  счетов и исполнять операции по ним, принимать передаточные распоряжения, предоставленные управомоченными лицами и исполнять таковые, предоставлять информацию из реестра, в т. ч. кредиторам по бездокументарным бумагам. Все эти и другие услуги он обязан оказывать не эмитенту, а кредиторам эмитента по «бездокументарным ценным бумагам», только лишь в силу статуса последних. Сказано об этом в договоре на ведение реестра, нет ли - не имеет никакого значения. Если бы правильной была конструкция договора на ведение реестра как договора об оказании услуг в пользу третьих лиц, то пришлось бы признать, что несмотря на наличие независимого регистратора, кредиторы все равно имели бы право обращаться непосредственно к эмитенту и требовать у него совершения всех тех же самых действий, которые можно потребовать от регистратора. Кроме того, действия, совершение которых вменяется регистратору в обязанность перед кредиторами ценных бумаг, по своей природе таковы, что эмитент ценных бумаг (кредитор по договору на ведение реестра) просто лишен возможности воспользоваться ценностью этих действий. С юридической точки зрения эмитенту совершенно все равно, будет ли внесен в реестр новый приобретатель его ценных бумаг или нет. Конструкция, когда эмитент сам не может воспользоваться исполнением, выговоренным им для третьего лица, хотя и возможна (п. 4 ст. 430 ГК), но все же является исключением из правила.

Итак, договор на ведение  реестра должен быть квалифицирован как договор об оказании услуг публичного характера, т.е. как договор, заключение которого порождает обязанность исполнения не только перед его кредитором (эмитентом) норм самого договора, но также и ряда публично-правовых предписаний, направленных на защиту прав третьих, по отношению к договору, лиц - кредиторов эмитента по ценным бумагам.

3. Юридическая  природа конвертации.

Конвертация была определена нами как способ размещения ценных бумаг, состоящий в обмене одних  ценных бумаг (ценных бумаг с одним  объемом прав) на другие ценные бумаги (ценные бумаги с иным объемом прав). Можно сказать и таким образом, что конвертация представляет собой преобразование ценных бумаг одного вида в бумаги другого вида. Однако всякое определение конвертации должно учитывать ее непосредственную цель - изменение правоотношений из ценных бумаг. Конвертация ценных бумаг возможна либо по соглашению между эмитентом и кредиторами, либо, если возможность конвертации предусмотрена в самой ценной бумаге, вне зависимости от наличия соглашения, в силу факторов, указанных в бумаге (например, в силу одностороннего волеизъявления эмитента или кредиторов, по наступлении какого-либо события и т.п.).

Законодательство содержит исчерпывающий перечень случаев  конвертации. Раздел VI Стандартов эмиссии посвящен вопросам эмиссии ценных бумаг, размещаемых путем конвертации. Перечень допустимых случаев размещения ценных бумаг путем конвертации выглядит следующим образом:  1) конвертация в дополнительные акции или облигации конвертируемых ценных бумаг; 2) конвертация акций в акции с большей или меньшей номинальной стоимостью; 3) конвертация акций в акции с иными правами;          4) конвертация акций в акции, по которым принято решение об их дроблении или консолидации (т.е., в акции иной номинальной стоимости).

Анализ процессов, происходящих при конвертации, в том понимании  в котором она отражена в Стандартах, позволяет нам делать вывод о том, что ценные бумаги, которыми были удостоверены права их собственников, заменяются другими ценными бумагами, содержащими в себе права, отличные от прав, инкорпорированных в ценные бумаги, подлежащие замене. Для правового оформления процессов замены одного обязательства другим действующее законодательство предусматривает такие правовые конструкции, как: отступное (ст. 409 ГК) и новация обязательства (ст. 414 ГК).

Правовая конструкция  отступного предусматривает соглашение о предоставлении обязанной стороной кредитору, взамен предусмотренного по обязательству исполнения, денежной суммы или какого-то имущества. Очевидно, что при конвертации эмитент не уплачивает держателям ценных бумаг денежных сумм, вместо исполнения обязательств по ценным бумагам. Происходит ли при конвертации предоставление имущества? Да, несомненно, но только в случае, если речь идет о конвертации в документарные ценные бумаги. Таким имуществом является новая ценная бумага, выдаваемая взамен конвертируемой.

Кроме того, необходимо иметь в виду, что отступное является способом прекращения обязательств, отличным от их исполнения. Следовательно, конвертация может быть квалифицирована как отступное только при том условии, что осуществление такой конвертации не представляет собой исполнения эмитентом обязательства, предусмотренного ценной бумагой, а, напротив, является следствием соглашения эмитента и кредитора по ценной бумаге, не предусматривающей такого обязательства, либо следствием реализации права на конвертацию по инициативе эмитента.

Таким образом, конвертация  ценных бумаг охватывается правовой конструкцией отступного при наличии  двух следующих условий: 1) бумаги, в  которые происходит конвертация, должны быть документарными; 2) конвертация не должна быть исполнением обязательства, воплощенного в ценной бумаге.

Рассмотрение вопроса  о последствиях отсутствия каждого  из условий позволяет нам сделать  выводы о возможности применения конструкции новации обязательства для определения юридической природы конвертации в таких случаях.

При новации обязательства  между сторонами должно быть достигнуто соглашение о замене первоначального  обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством с тем же субъектным составом, предусматривающим другой предмет или способ исполнения. Под данную конструкцию подпадает понятие конвертации в случае, если речь идет о конвертации в «бездокументарные ценные бумаги», ибо последние представляют собой не что иное, как особым образом зафиксированные имущественные обязательственные требования.

Необходимо учитывать, что и новация также является способом прекращения обязательства, не совпадающим с исполнением. Поэтому о конвертации путем новации можно говорить только тогда, когда выполняется вышеописанное условие о бездокументарности и условие о конвертации не составляет содержания обязательства эмитента из ценной бумаги.

Таким образом, правовая природа конвертации ценных бумаг  может быть объяснена как с  помощью института отступного, так  и через конструкцию новации, что зависит от того, во что конвертируются ценные бумаги и каково юридическое значение конвертации для обязательств из ценной бумаги (не является ли такая конвертация исполнением воплощенного в ценной бумаге обязательства).

4. Юридическая  природа опционных и фьючерсных  сделок.

В биржевой практике сложилось  представление об опционе и как  о договоре, предоставляющем право на покупки или продажу базисного актива, и как об особом биржевом инструменте, производной ценной бумаге. Более правильно для обозначения последнего понятия пользоваться термином «опционное свидетельство», введенным Стандартами эмиссии опционных свидетельств и их проспектов эмиссии, утвержденными постановлением ФКЦБ от 9 января 1997 г. № 1 (действуют с последующими изменениями)⁴⁶. Под опционным свидетельством понимается именная ценная бумага, которая закрепляет право его владельца в сроки и на условиях, указанных в сертификате опционного свидетельства и решении о выпуске опционных сертификатов для документарной формы выпуска или решении о выпуске опционных свидетельств (для бездокументарной формы выпуска) на покупку (опционное свидетельство на покупку) или продажу (опционное свидетельство на продажу) ценных бумаг (базисного актива) эмитента опционных свидетельств или третьих лиц, отчет об итогах выпуска которых зарегистрирован до даты выпуска опционных свидетельств.

Те же самые права  предоставляются и опционными договорами.

Вопрос о юридической  природе сделки, лежащей в основании  предоставления опциона, современными исследователями практически не рассматривался. Законодательство же по этому поводу практически не содержит каких-либо указаний. Максимум, что можно сказать на его основе, так это то, что опцион может быть как результатом договора, так и продуктом односторонней сделки. В связи с этим необходимо рассматривать вопрос о юридической природе опционного договора и односторонней сделки о предоставлении опциона.

О. Рохина предлагает рассматривать  опционный договор как договор  о предоставлении одной стороной другой права на покупку или продажу  ценных бумаг в установленный договором срок по определенной цене⁴⁷ или, говоря более обобщенно, договор о предоставлении имущественного права⁴⁸. Сторонами опционного договора являются продавец и покупатель опциона. По опционному договору покупатель приобретает имущественное право заключить в течение определенного периода времени, указанного в договоре, сделку о приобретении оговоренного количества ценных бумаг (вещей) по цене, определенной в опционе. Предоставленное покупателю опциона имущественное право не связывает приобретателя необходимостью его реализации. Покупатель опциона не обязуется, но лишь имеет право, заключить в течение срока действия опциона договор купли-продажи базисного актива.

В общем, соглашаясь с  предложенной квалификацией опционного договора как договора о предоставлении имущественного обязательственного права, мы должны отметить, что правовая природа самих опционных отношений, складывающихся вследствие этого договора, несколько сложнее. Заключение опционного договора делает покупателя опциона лицом, которому предоставлено право выбора из двух юридических возможностей - реализации права и отказа от реализации. При этом нельзя сказать, что продавец опциона несет какую-то обязанность. Его состояние можно назвать скорее состоянием юридической связанности, юридической зависимости от возможного выбора покупателя. Только тогда, когда покупатель реализует право выбора в пользу осуществления права (приобретенного опциона), у продавца опциона возникнет юридическая обязанность продать покупателю (или купить у него) базисный актив. Следовательно, опционный договор нельзя рассматривать независимо от последующего одностороннего акта выбора, совершаемого покупателем опциона, ибо без этого акта выбора не может возникнуть ни обязательственного права требования из данного договора, ни корреспондирующей ему юридической обязанности.

То же самое следует  сказать и о случаях предоставления опциона путем выдачи опционного свидетельства.

Необходимо отметить, что употребление термина «опцион» для обозначения одной сделки, является неверным. Скорее речь следует вести об опционной операции - сложном юридическом составе, состоящем из двух независимых этапов: покупки опциона (заключения и оплаты договора или приобретения опционного свидетельства) и реализации права выбора, предоставляемого покупателю опциона. Предметом первой сделки является имущественное право требования подчиниться выбору в будущем одной из возможностей поведения, предоставляемое продавцом покупателю опциона за определенную плату; предметом второй сделки - осуществление приобретенного права выбора, выражающееся в понуждении к заключению договора купли-продажи базисного актива.

Коротко остановимся  на том, почему нельзя признать правильными  иные квалификации опциона⁴⁹ - предварительный договор, оферта и договор купли-продажи, заключенный под условием.

Целью предварительного договора является обязывание обеих  его сторон к заключению основного договора в определенный момент в будущем. Стороны стремятся связать друг друга обязательством заключения такого договора. При невыполнении стороной обязательств из предварительного договора другая сторона вправе принудить ее к заключению договора на предусмотренных в предварительном договоре условиях в судебном порядке. Заключая же опционный договор, покупатель стремится приобрести право выбора, а именно по своему усмотрению решать, заключать ли договор о купле продаже базисного продукта или нет. Продавец опциона не вправе принудить его к заключению договора о приобретении базисного продукта.

Институт оферты предусмотрен ст. 435 ГК. Сходство оферты и опциона заключается в том, что оферент, предложив другому лицу заключить договор на определенных условиях, является связанным этими условиями до момента истечения срока оферты. Аналогичным является и положение продавца опционного права по опционному договору. На этом, пожалуй, все сходства и исчерпываются. Оферта является односторонней сделкой, т.е. связывает ее направившего с момента отправки, безотносительно к волеизъявлению адресата. Опционный договор - всегда сделка двусторонняя, а потому может вступить в силу только при условии его подписания как продавцом, так и покупателем опциона. То же самое соображение применительно и в случае, когда речь идет об опционе как о ценной бумаге - последняя связывает лицо не с момента ее включения в оборот, а только при условии ее добросовестного приобретения в собственность первым приобретателем⁵⁰.

Нельзя квалифицировать  опционный договор и как договор  купли-продажи под условием, ибо  под «условием» заключения сделки с  точки зрения диспозиции ст. 157 ГК понимается обстоятельство, в отношении которого неизвестно наступит оно или нет. Реализация же права выбора покупателем опциона состоится неизбежно (другое дело, что неизвестен результат этой реализации). Кроме того, в правовой доктрине и в правоприменительной практике под условием принято понимать наступление объективных обстоятельств, а не волеизъявление одной из сторон по договору⁵¹. Следовательно, свободу выбора, предоставляемую одной из сторон по договору опциона, нельзя рассматривать как условие в зависимость от наступления которого стороны поставили возникновение прав и обязанностей по договору, а это разрушает квалификацию опционного договора как договора купли-продажи права под условием.