Обеспечение территориальной целостности и неприкосновенности российского государства сравнительно-правовые и уголовно-правовые аспект

Проблема кажущейся  «несовместимости» международно-правовых принципов права народов на самоопределение  и территориальной целостности, по нашему мнению, в определенной мере преодолевается важным положением упомянутой Декларации «О принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества в соответствии с Уставом ООН», в которой недопустимость расчленения или нарушения территориальной целостности суверенных государств ставится в прямую зависимость от соблюдения ими в своих действиях принципа равноправия и самоопределения народов. Иначе говоря, если государство не удовлетворяет справедливые требования части населения, народа, нации на его социально-экономическое развитие, то они могут выдвинуть вопрос изменения своего политического статуса.^[45]

Следовательно, если какое-либо государство не соблюдает принцип  равноправия народов и разными  средствами препятствует их самоопределению  даже в границах этого государства, то стремление компактно проживающего там народа на самоопределение в соответствии с одним из международно-правовых способов не может быть истолковано как нарушение принципа территориальной целостности суверенного государства.^[46]

При этом, однако, необходимо четко отграничивать самоопределение  как законный способ территориальных  преобразований от мятежа и иных противоправных действий, подрывающих территориальную  целостность и безопасность государства; а также отграничить территориальные изменения, происходящие по согласию между соседними государствами, от насильственной деятельности по изменению территории суверенного государства, осуществляемой в результате агрессии, аннексии и т.п.

В решении вопросов об отграничении законных незаконных способов изменения территории государства, наряду с международно-правовыми  документами и практикой, немалую  роль играет национальное и международное  уголовное законодательство.

Заметим, что территориальная целостность и неприкосновенность государства не рассматриваются действующим российским уголовным законодательством в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны. Тем не менее, нормы, направленные на защиту территориального верховенства Российского государства в УК РФ все же существуют.

В ст. 2 УК РФ при определении задач  уголовного законодательства в качестве объектов охраны называет конституционный  строй Российской Федерации, мир  и безопасность человечества. Как  известно, территориальная целостность и неприкосновенность государства, согласно ч. 3 ст. 4 Конституции России относится к числу основ ее конституционного строя, как составная часть суверенитета; а согласно ст. 1 и 2 Устава ООН обеспечение территориальной целостности и неприкосновенности государств является одним из условий их мирного сосуществования, залогом безопасности человечества. Таким образом, можно утверждать, что охрана территориальной целостности и неприкосновенности Российской Федерации является одной из задач отечественного уголовного законодательства.

Для достижения этой задачи УК устанавливает  в том числе, какие опасные  для территориальной целостности  и неприкосновенности государства  деяния признаются преступлениями и  устанавливает виды и размеры  наказаний за их совершение.

Нормы, направленные на охрану территориальной  целостности и неприкосновенности государства, в УК РФ не сконцентрированы в какой-либо одной главе, не объединены по признакам общности родового объекта. Тем не менее, территориальная целостность и неприкосновенность рассматривается УК РФ в качестве объекта дополнительного (либо обязательного, либо факультативного). Такое положение вещей не вызывает особых возражений, учитывая, что, в конечном итоге, не структура законодательства, а качество нормативно-правовых предписаний определяет степень защищенности того или иного объекта уголовно-правовой охраны.^[47]

Выделение из массива уголовно-правовых норм предписаний относительно защиты территориальной целостности и неприкосновенности государства целесообразно осуществлять на основе описанного ранее содержания соответствующего международно-правового принципа.

Так, ответственность за приобретение территории путем угрозы силой или ее применения установлена ст. 353 УК «Планирование, подготовка и развязывание агрессивной войны», ст. 354 «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны».

Ответственность за нарушение  неприкосновенности государственных  границ определена в ст. 271 «Нарушение правил международных полетов», ст. 322 «Незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации», ст. 323 «Противоправное изменение Государственной границы Российской Федерации».

Ответственность за сепаратизм, инспирирование и поддержку сепаратистских движений предусмотрена в ст. 279 «Вооруженный мятеж», ст. 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности», ст. 282²«Организация деятельности экстремисткой организации».

Ответственность за использование  Российской территории без согласия территориального суверена может быть возложена на виновного на основании ст. 256 «Незаконная добыча водных растений или животных» ст. 258 «Незаконная охота», ст. 260 «Незаконная порубка деревьев ил кустарников», ст. 261 «Уничтожение или повреждение лесов».

Ответственность за использование  Российской территории в ущерб территориям  других государств может быть реализована на основании ст. 215 «Нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики», ст. 220 «Незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами», ст. 236 «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил», ст. 246 «Нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ», ст. 247 «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов», ст. 248 «Нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами», ст. 249 «Нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений», ст. 250 «Загрязнение вод», ст. 251 «Загрязнение атмосферы», ст. 252 «Загрязнение морской воды», ст. 254 «Порча земли».

Отмеченная выше взаимосвязь международно-правовых и национально-правовых аспектов понятия  территориальной целостности и  неприкосновенности государства заставляет обратить внимание на тот факт, что нарушение территориальной целостности и неприкосновенности государства может угрожать не только национальным, но и международным интересам. Это дает возможность все указанные преступления условно подразделить на две группы: преступления, угрожающие миру и безопасности человечества (первая группа); и преступления, угрожающие интересам внутренней безопасности (вторая – пятая группы).

Как видим, указанные преступления являются достаточно разноплановыми, имея в виду содержание их видового (непосредственного) объекта.^[48] При этом в преступлениях, включенных в первую и во вторую группы, территориальная целостности и неприкосновенность всегда нарушаются в результате совершения преступления, иными словами, с позиций деления объектов преступления «по горизонтали», выступает в качестве обязательного дополнительного объекта преступления. В случае совершения преступления, включенных в третью группу, территориальной целостности государства может быть причинен вред, поскольку ее нарушение рассматривается законом в качестве одной из целей действий виновных, иными словами, территориальная целостность и неприкосновенность в данных преступлениях выступает в качестве альтернативно-обязательного основного объекта. Наконец, при совершении преступлений, включенных в четвертую и пятую группу, территориальная целостность и неприкосновенность государства лишь может быть нарушена. Такая ситуация возможна: а) при совершении преступлений четвертой группы при условии, что эти преступления совершаются иностранными гражданами и лицами без гражданства, не проживающими постоянно в России, поскольку для лиц, принадлежащих к категории народа Российской Федерации, не существует понятия неприкосновенности собственной территории; б) при совершении преступлений пятой группы, при условии, что последствия совершенных преступлений обнаруживают себя на территории иностранных государств, при этом субъектом совершаемых преступлений должен выступать гражданин России или лицо без гражданства, постоянно проживающее на ее территории, поскольку только эта категория лиц при совершении преступления «использует свою территорию». Но и в том, и в другом случае нарушение территориальной целостности и неприкосновенности не рассматривается УК в качестве обязательного или дополнительного признака составов соответствующих преступлений, иными словами, она выступает в данном случае в качестве факультативного объекта, причинение вреда которому способно повысить степень общественной опасности преступления.

Учитывая сказанное, считаем необходимым  отметить, что проблема защиты территориальной  целостности и неприкосновенности Российского государства в ситуации использования ее территории в ущерб  территориальной целостности иностранных государств и в ситуации использования ее территории без согласия самой России, имеет две стороны. С одной стороны – это проблема криминологической обоснованности соответствующих уголовно-правовых норм, четкости формулировок диспозиций и адекватности санкций общественной опасности деяний. С другой стороны – это проблема непосредственной реализации уголовной ответственности, связанная в первую очередь с определением пределов действия уголовного закона Российской Федерации в пространстве и по кругу лиц. Считая, что эти проблемы носят самостоятельный характер и их всестороннее освещение в рамках настоящей работы практически невозможно,^[49]мы ограничим в дальнейшем предмет научного поиска исключительно нормами о тех преступлениях, где территориальная целостность и неприкосновенность российского государства выступают в качестве основного или дополнительного объекта посягательства.

Анализируемые преступления в структуре современной российской преступности представлены крайне неравномерно (см. приложение 1, 2). Располагая статистическими данными о динамике каждого из перечисленных преступлений и числе лиц, выявленных за их совершение, невозможно в должной степени охарактеризовать рассматриваемый сегмент преступности, поскольку они не отражают данных о целях, правовом статусе субъектов и месте наступления последствий совершенных преступлений. Тем не менее, общая тенденция роста рассматриваемых преступлений, безусловно, имеет место. Кроме того, следует иметь в виду, что часть данных преступлений имеет столь чрезвычайную общественную опасность, угрожая миру, безопасности человечества и безопасности Российского государства, что рассуждать об актуальности их научной разработки, исходя из количественных данных о фактах их совершения, ненаучно. Следует помнить, что одной из функций уголовного законодательства является функция предупреждения преступлений, одним из средств реализации которой выступает криминализация наиболее опасных для личности, общества и государства деяний. Обеспечение качества реализации этой функции предполагает и разработку теоретической модели составов преступлений и алгоритма их квалификации. 

§ 2. Эволюция отечественного уголовного законодательства об обеспечении территориальной целостности и неприкосновенности государства

Обеспечение территориальной  целостности и неприкосновенности государства является наиважнейшей задачей на любом этапе его  исторического развития. Ее решение  во многом зависит от уровня развития экономической, политической, правовой систем, уровня национального самосознания, международной обстановки и развития международных отношений. Принимая во внимание внутри- и внешнеполитический, внутри- и международно-правовой аспект рассматриваемой проблематики, для оптимального решения поставленных в исследовании задач имеет смысл выделить два направления научного поиска: во-первых, эволюция российского законодательства (в первую очередь, уголовного) об обеспечении целостности и неприкосновенности территории страны; и, во-вторых, развитие международного законодательства о гарантиях неприкосновенности государственной территории и ответственности за ее нарушение. При этом методологические требования исследования историко-правовых проблем уголовно-правового обеспечения территориального единства и целостности России состоят в необходимости обращения не только к сугубо правовым источникам, но и источникам по политической и социальной истории государства и международных отношений. Исследование историко-правовых аспектов темы представляется необходимым и оправданным, поскольку «история всегда современна и злободневна. Каким бы отдаленным отрезком времени она не занималась, через него она видит путь к сегодняшнему дню, а через сегодняшний день – в будущее».^[50]

В истории России с определенной цикличностью сменяли друг друга  этапы территориального единения и  раздробленности государства. Каждый из указанных периодов отличается границами государства, решением вопроса о форме его государственного устройства, правовыми источниками и уровнем развития правовой и политической систем.

Не вдаваясь в подробности возникновения  первых государственных образований  на территории России, отметим, что к X веку здесь существовало одно из крупнейших государств средневековой Европы – Киевская Русь во главе с великим князем. Явившись результатом объединения племен и племенных союзов, Киевская Русь изначально вынуждена была решать проблему единения государства и преодоления сепаратизма местных властей, особенно важную, учитывая геополитическое положение древнерусского государства.

На первых порах существования  государственной власти задача обеспечения  территориальной целостности и  неприкосновенности государства была сродни задаче его собственного укрепления и развития. А поскольку сама власть была еще достаточно слаба, меры, принимаемые государством для укрепления своей целостности, зачастую носили характер либо войн (особенно в плане обеспечения внешней безопасности и неприкосновенности территории), либо уступок традициям родоплеменного строя и обычаям (преимущественно во внутренней политике).

Война, будучи «нормальным» явлением древней (впрочем, как и средневековой, и новой) истории во многом способствовала расширению территории русского государства и укреплению безопасности его границ. В тоже время следует заметить, что политико-правовая мысль Древней Руси осуждала и не приветствовала войну как способ решения государственных проблем. В одном из первых политических сочинений на Руси – «Слове о законе и благодати» митрополита Иллариона – автор на основе выводимой им идеи равенства всех христианских народов утверждает, что ни один народ не может быть «обидим» от другого. «Превознесение одного народа в ущерб другому рождает только зависть, злобу, чувства, не совместимые с моральными идеалами христианства. Идея универсальности учения и равноправия людей, его воспринимающих, провозглашается им как осуждение идеи избранничества и национальной ограниченности».^[51] Обеспечение мира и проведение всевозможных мероприятий по предотвращению войн – одна из основных задач правителя, по Иллариону. Аналогичные идеи высказывались и самими правителями, в частности Владимиром Мономахом в его «Поучении к детям», «Письме двоюродному брату Олегу Черниговскому». Мономах считал, что нет таких споров, которые нельзя было бы решить «добром». «Пусть недовольные князья, утверждал он, напишут грамоту с правдой, и спор будет решен мирно, без пролития крови, а с теми, кто хочет войны, ему не по дороге, ибо он не хочет видеть ни погубленных христианских душ, ни сел горящих».^[52] В тоже время миролюбие славянских народов и правителей не мешало им вести весьма кровопролитные войны, отстаивая свои внешнеэкономические и политические интересы.