Лекции по "Социологии культуры"

Тема 2. Две социологии.

Все многообразие социологических концепций можно свести у двум направлениям: объективистскому, якобы естественнонаучному и культурно-аналитическому. Их главное различие заключается в том, что в первом социальные явления – структуры, институты рассматриваются как объективные «вещи» (Дюркгейм), не зависящие  от идей и мнений членов общества, в то время как во втором те же явления трактуются как существующие исключительно посредством этих самых идей и мнений.

Объективист рассматривает социальный мир таким, каким он является, и исследует  закономерности взаимодействия структур и элементов  в этом мире, тогда  как культурный аналитик «заглядывает за подкладку» и хочет понять устройство «ткани» этого мира, понять, почему «с лица» он кажется объективным, то есть не сделанным и не зависящим от человека, его идей и мнений. Объективист принимает объективность социального мира на веру, культурный аналитик  (или понимающий социолог) исследует эту объективность, и только тогда, когда понята природа этой объективности, совсем не такой, как объективность естественных явлений, он может перейти к анализу самих социальных фактов.

К культурно-аналитическому направлению можно отнести концепции  так называемых символического интеракционизма и социальной феноменологии.

В дальнейшем развитии социологии обе эти тенденции: объективистская и культурно-аналитическая  – присутствуют постоянно.

Всеобщей  практической идеологией социологии  и др. соц. наук постепенно стал объективизм, согласно которому общество состоит  именно из жестких объективных фактов; в соответствии с этой идеологией общество, его системы, структуры всегда налицо, они всегда есть независимо от идей, убеждений, мировоззрений, представлений индивидов, составляющих это общество.

Крайней формой такого объективизма была советская  марксистско-ленинская социология, часто доводившая до абсурда представления  о социальной объективности. Именно марксизм сформулировал идею идеологии как ложного сознания, благодаря чему  советские идеологи  имели возможность утверждать, что все общества, не входящие в соцлагерь, живут, не понимая себя, имея неправильное представление о том, каковы они на самом деле. Сама марксистская идеология объявлялась научной, т.е. объективно правильной, и поэтому верно судит как о самом советском обществе, так и обо всех других обществах, что противоречило концепции идеологии как ложного сознания. Культура рассматривалась как побочный продукт объективного общественного развития, которое практически не зависит от сознания составляющих общество индивидов; проблемы взаимодействия культуры и общества сводились к обсуждению частных вопросов народного просвещения. Это был архаичный период в духе теорий прогресса и объективного эволюционизма 19 века.

Но в то же время в социологии постоянно  была сильна культурно-аналитическая  тенденция, отчетливо проявлявшаяся  в трудах классиков этой науки  – Макса Вебера, Георга Зиммеля, отчасти Эмиля Дюркгейма. Дюркгейм признавал существование общества как совокупности фактов сознания. Он называл их коллективными представлениями, и именно из идеи коллективных представлений родились его вошедшие во всеобщее наследие социальной мысли концепции общественной солидарности, аномии (любые нарушения в ценностно-нормативной системе общества), учение об общественном происхождении морали и религии. Но Дюркгейм оставался при этом на объективистской и натуралистической позиции. Для него общество – вещь, а социальные факты состоят в строго детерминистской функциональной взаимосвязи и эволюционируют по собственным законам.

Совсем на другом подходе основывался М. Вебер  в своей конструкции социологии. Ее опора – культурологический фундамент, т.е. специфика человека как культурного  существа. Специфичность социального поведения – и в этом отличие человека от животных – состоит в наличии в нем субъективно подразумеваемого смысла.

Тема 2. Понимающая социология М. Вебера.

Система социологии Вебера:

                      действие 

                            ↓

             социальное действие

                            ↓

             социальные отношения

                             ↓

социальные структуры  и институты

«Действием, - пишет Вебер, - мы называем действие человека (независимо от того, носит  ли оно внешний или внутренний характер, сводится к невмешательству  или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид (или индивиды) связывают с ним субъективный смысл. Социальным мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом (или действующими лицами) смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Именно потому, что конституирующим признаком  социального является субъективный смысл, подлежащий и доступный пониманию, Вебер называет свою социологию понимающей. Феномены понимающей социологии произведены сознательно, опосредованы определенным мотивом или намерением. Между действием как эмпирическим фактом и его эмпирической средой имеется «прокладка» субъективного смысла (она и есть главный конституирующий фактор социального), субъективной интерпретации, истолкования и понимания эмпирической реальности действия.

Социология, по Максу Веберу, не может стоять в одном ряду, как это думал  Конт, с физикой, биологией и другими естественнонаучными дисциплинами. Она не может, как считал Дюркгейм, исходить из предпосылки объективности социальных явлений. Ее задача - объяснить саму эту объективность, показать, как она возникает и формируется из действий, субъективно ориентированных по своей природе. Тогда и общество уже не следует рассматривать как продолжение природы, как объективную реальность, подобную той реальности, которую изучают естественные науки. Общество – продукт человеческих действий, искусственное, созданное людьми явление, иначе говоря, культурный продукт.

Поэтому к  изучению общества нужно подходить  как к изучению культурных продуктов. Для изучения любого культурного  продукта можно использовать естественнонаучные методы.

Вебер как  исходную предпосылку социологии использует положение о том, что человек – культурное существо, на основе этого он пытается построить здание объективной социологии. По Веберу, наряду с понятием объективного смысла действия предметом социологического анализа является многообразие идей, мнений, убеждений, представлений, образов мира, составляющих в совокупности то, что было названо репрезентативной культурой.

Пример социального  действия: «Столкновение двух велосипедистов, например, не более чем происшествие, подобное явлению природы. Однако попытка  кого-нибудь из них избежать этого столкновения, последовавшая за столкновением брань, потасовка или мирное урегулирование конфликта является уже социальным действием».

Следующая за социальным действием ступень –  социальные отношения. «Социальным отношением должно называться поведение нескольких людей, каждый из которых соотносит свои действия с действиями остальных и ориентируется на эту соотнесенность. Следовательно, социальное отношение полностью и исключительно определяется возможностью того, что социальное поведение будет носить доступный осмысленному обсуждению характер». Содержательно социальное отношение может быть каким угодно: борьба, вражда, любовь, дружба, уважение, рыночный обмен, выполнение соглашения или уклонение от него, соперничество экономического, эротического или иного характера, национальная или классовая общность; социальное отношение может быть кратковременным или долговременным, составлять основу таких социальных образований, как государство, церковь, семья. В случае долговременных и сложных по своей организации социальных отношений отношение приобретает некую «в себе» существующую целостность, которая как бы не зависит от конкретных деятелей, т.е. приобретает качество объективности.

Вебер построил  систему социологии от простейшего  социального действия до сложных  крупномасштабных социальных структур и институтов. Проследил, как на основе субъективных  смыслов происходит  «становление» социальной объективности.

Смысловая адекватность – главный критерий социологического понимания. В реальности этот смысл часто не осознан до конца, или полуосознан, или не отделен от побочных соображений, не играющих роли  в данном конкретном действии. Социологические абстракции (или типы) дают его «чистый» смысл. Поэтому Вебер называл их «чистыми» или идеальными типами. Именно такая культурно нагруженная методология стала основой веберовского культурного анализа.

Вебер, будучи ученым энциклопедистом, работал в  различных научных областях: в  социальной и экономической истории,  в социологии и философии религии, в актуальной политике, экономике, философии  социальных наук. Но буквально во всех его работах присутствовал общий мотив – причины и формы всемирно-исторического воздействия капитализма.

«Протестантская этика и дух капитализма».

Вебер – не спекулятивный философ, его философия  – не историософская идея. Он опирался на конкретную эмпирическую информацию. Изучая статистические данные относительно профессионального состава населения в Бадене, где традиционно сильно влияние католицизма, он обратил внимание на непропорционально большую численность протестантов среди владельцев капитала, предпринимателей, менеджеров и квалифицированных рабочих современных предприятий. Обратившись к другим данным, проанализировав архивные материалы начиная с 16 века, Вебер выдвинул гипотезу о каузальной связи между воспитанными духовными качествами, а именно: религиозной атмосферой дома и в общине, и направлением развития, выбором профессии и дальнейшим профессиональным становлением.

Вебер поставил задачу выяснить, какое именно духовное качество, какое именно свойство конфессионального  духа обеспечивает выбор профессии, связанной с современной капиталистической экономикой. Но прежде чем ответить на этот вопрос, нужно определить сущность заключительного этапа, сущность совершаемого выбора. Для этого Вебер обратился к популярному в то время понятию «дух капитализма».

Вебер приводит огромную цитату из Б.Франклина –  поучение молодым людям о необходимости  зарабатывать деньги, дорожить ими, преумножать  их, и показывает, что в этом поучении запечатлен идеал Америки – «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего каптала как самоцель». Он поясняет: «Суть дела заключается в том, что здесь проповедуются не просто правила житейского поведения, а излагается своеобразная «этика», отступление от которой рассматривается не просто как глупость, а как своего рода нарушение долга. Речь идет не только о «практической мудрости», но и о выражении некоего этоса, а именно в таком аспекте данная философия нас и интересует».

Капиталистическому этосу противостоит этос традиционализма. Согласно традиционалистской точке зрения, «человек по натуре стремится не к зарабатыванию все больших и больших денег, он стремится просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать постольку, поскольку это необходимо для поддержания такого образа жизни». В традиционалистском этосе отсутствуют мотивы повышения производительности и преумножения капиталов, это культура разумной достаточности. В традиционализме позиция человека в отношении к деньгам характеризуется вполне отчетливой этической окраской: иметь деньги не позорно, но недостойно уделять им слишком большое внимание, недостойно превращать их в самоцель, недостойно посвящать свою жизнь приумножению капитала. Повсюду, где начинала  (или начинает) внедряться капиталистическая норма повышения производительности человеческой деятельности через повышение ее интенсивности, что автоматически сопровождается увеличением капиталов, она сталкивается со скрытым или явным сопротивлением традиционализма как культурного лейтмотива докапиталистической формы хозяйствования.

В этом главная  веберовская проблема: каким образом совершается переход от традиционалистского этоса к капиталистическому. Как и почему меняется этос? Для капитализма нужен особый строй мышления, при котором «труд становится абсолютной самоцелью, призванием».  Такое отношение к труду может сложиться лишь в результате воспитания дома и в общине. Изменение строя мышления и выработку нового отношения к труду, а следовательно, и возникновения капиталистического духа Вебер связывает с религиозной Реформацией, показывая, что названные крупномасштабные культурные формы, так же, как и конкретные, свойственные им представления о призвании и долге, являются «продуктом Реформации». Исследуя идеологию Реформации начиная с Лютера, он обнаруживает у Кальвина и в кальвинизме те элементы, которые могли бы в будущем воплотиться в капиталистическом духе.

Но, разумеется, «созидание» капиталистического духа не было сознательной целью идеологов  Реформации. «Культурные влияния  реформации в значительной своей  части были непредвиденными и  даже нежелательными  для самих  реформаторов последствиями их деятельности, часто очень далекими от того, что проносилось перед их умственным взором, или даже прямо противоположными их подлинным намерениям».

Вебер вовсе  не утверждает, что Реформация породила капитализм. Капитализм в некоторых экономических и социально-организационных моментах старше Реформации. Речь идет о том, что под влиянием Реформации сложились определенные элементы культуры капитализма, нормативная сторона характерного капиталистического поведения.

Главной догматической  чертой протестантского учения является идея предопределенности человеческого  существования. Суть ее в том, что  человек брошен в мир Богом, так  сказать, поставлен Богом именно на это, свойственное человеку место  в жизни, и жить этой жизнью для  него означает прославлять Бога. В  этом – прославлении Бога и одновременно ведении самой жизни – и  состоит единственная цель человеческого  существования. Сам человек ни своими решениями, ни своими усилиями, ни заслугами, ни молитвами ничего в своей жизни  изменить не в силах. Патетической бесчеловечностью назвал Вебер эту черту кальвинизма. Человеку остается жить той жизнью, которая ему суждена, что и  означает жить во имя Господа.

Это учение существенно  отличается от традиционного католицизма. В католицизме, как и в ряде других религий, человеческая жизнь  как бы делится надвое: подлинная  жизнь и неподлинная. Подлинная – это религиозная жизнь, которая воцерковлена, т.е. совершается при посредстве церкви и предназначена для подготовки души к вечной жизни, а неподлинная – это временная мирская жизнь. Спасение даруется тем, кто усерден в церковной жизни - изнуряет себя постом и молитвой, жертвует на храм и т.д., короче, славит Бога именно так, как это предписано церковью. Мирская жизнь второстепенна; тот, кто уделяет ей слишком много внимания, забывает Бога и соответственно утрачивает шансы на спасение души.