Русская церковь до середины XVII века

Эта социальная неоднородность явилась основной причиной распадения старообрядчества на множество направлений  и течений, толков и согласий. Известное  значение имели также экономико-географические и этнографические различия, наблюдавшиеся даже внутри одной и той же социальной группы. Наконец, немалую роль в распадении старообрядчества на толки, а затем и на согласия сыграло отсутствие единой церковной организации с ее обязательной для всех дисциплиной и догматикой, как это было, например, в православии. В связи с этим в старообрядчестве был чрезвычайно велик авторитет отдельных наставников или начетчиков. Нередко толк или согласие получали название по имени своего основателя (филипповский, федосеевский и другие толки).

Поповщина и беспоповщина. Формирование основных старообрядческих толков.

Единого мнения в определении  того, что представляет собой старообрядчество с чисто религиозной точки зрения, у историков-марксистов нет. В. Д. Бонч-Бруевич полагал, что старообрядчество следует решительно отмежевать от сектантства и что с чисто религиозной точки зрения старообрядцы согласны с православием по всем основным вопросам вероучения, догматики, по взглядам на предание и писание, расходясь с ними только в некоторых подробностях и тонкостях обрядовой стороны. Н. М. Никольский считал возможным некоторые течения старообрядцев относить к сектантству. Наконец, некоторые современные атеисты склонны включать все старообрядчество в сектантство.

Вопрос о религиозной  характеристике старообрядчества в настоящее время нельзя считать окончательно решенным. Несомненно, что старообрядчество представляет собой очень сложное по своему социальному составу религиозное общественное движение, объединенное в формальном отношении отрицанием церковных нововведений середины XVII века. Однако эти чисто внешние отличия от православия характерны главным образом для поповщины. Беспоповщина сохранила в своей богослужебной практике лишь часть церковных обрядов и притом в сильно упрощенном виде, а некоторые беспоповские течения вообще отказались от каких бы то ни было обрядов. Поэтому исходные позиции «старой веры» для беспоповщины представляли собой по сути дела лишь основные аргументы для обвинения официальной церкви в отступлении от «истинной» веры. По своему существу она родственна старому русскому сектантству, и применение по отношению к ней терминов «староверие» или «старообрядчество» чрезвычайно условно.

Разделение старообрядчества на два основных направления - поповщину и беспоповщину - произошло в середине 90-х годов XVII века, когда среди последователей «старой веры» необычайно остро возник вопрос о том, каким образом выйти из тупика, создавшегося в связи с тем, что священников дониконовского, старого ставления к этому времени почти не осталось в живых.

По учению беспоповцев  церковь не является безусловно необходимой для спасения души. Основной довод беспоповцев в пользу этого утверждения заключался в том, что все истинное священство было истреблено антихристом и что попы нового ставления «не священи суть», ибо после Никона церковь отступила от истинной веры. Кроме того, было выдвинуто положение, что священство имеет не только таинственное значение, но и духовное, по которому «каждый христианин есть священник». Для подтверждения этого положения беспоповцы обычно ссылались на слова Иоанна Златоуста: «Сами себя освящайте, сами себе священники бывайте».

Антихристология занимала определяющее место в вероучении беспоповщины, но ее удельный вес в различных беспоповских толках был неодинаков: меньше - в соглашательских, умеренных и больше - в крайних, радикальных, наиболее решительно протестовавших (хотя и в религиозной форме) против самодержавно-крепостнического строя. За исключением нескольких беспоповских течений, проповедовавших воцарение антихриста личного (т. е. воплощенного в конкретных лицах), все остальные признавали воцарение антихриста духовного (т. е. совокупность ересей, содержавшихся по их мнению, в официальной церкви). Беспоповцы не отрицали монархию в принципе, их враждебное отношение к царской власти объяснялось главным образом тем, что она преследовала старообрядчество и покровительствовала господствующей церкви. В силу этого большинство беспоповцев долгое время исключало богомоление за царя.

Все церковные таинства беспоповцы делят на «нужно потребные» и «просто потребные». К числу первых они относят только крещение, покаяние (исповедь) и причащение; остальные же таинства, по их мнению, «для спасения души» не обязательны. Крещение и исповедь разрешается при необходимости совершать мирянину. Причащение беспоповцы толкуют в духовном смысле (как желание причаститься святых таинств). Что касается брака, то если для первоначальной беспоповщины было характерно его решительное отрицание и проповедь аскетизма, то позднее, во второй половине XVIII века, «брачники», или «новожены», имелись уже почти во всех основных толках беспоповщины. Управление общиной и богослужебная практика осуществлялись у беспоповцев выборными наставниками и начетчиками.

На формирование беспоповщины известное влияние оказали местные  условия и религиозные традиции Севера и Северо-Запада России. В труднодоступном и малонаселенном Поморье церквей было мало, причем некоторые из них подолгу оставались без священников. Поэтому многие жители этого края умирали без исповеди и причастия, младенцы крестились мирянами, брачные пары сожительствовали без венчания. Изредка поморцы, собираясь на общественное богослужение без попа, довольствовались службой начетчика. Все это облегчило распространение в Поморье старообрядчества именно в форме беспоповщины.

Формирование беспоповщины происходило не без влияния религиозных  традиций Новгородской и Псковской земель, которые были известны в XIV - XVI веках как центры реформационных движений стригольников и жидовствующих.

Для первоначальной истории  беспоповщины характерно то, что основных своих последователей она нашла среди черносошного крестьянства Севера и Северо-Во-стока. Все основные толки беспоповщины сформировались в краях, расположенных севернее Москвы, и лишь позднее, со второй половины XVIII века, беспоповщина стала постепенно продвигаться к югу.

Беспоповщина никогда  не представляла собой единого религиозного образования, распадаясь на следующие основные толки: поморский, федосеевский, филипповский, нетовский и страннический. Все они, за исключением страннического, сложились в конце XVII или в начале XVIII века. Отношение беспоповцев к православию и к поповщине, как правило, характеризовалось религиозной нетерпимостью, фанатизмом. Всех переходящих к ним православных, поповцев и даже беспоповцев-неперекрещенцев беспоповцы-перекрещенцы принимали только через повторное крещение, т. е. так же, как еретиков и иноверцев, «первым чином». Известную религиозную отчужденность (вплоть до запрета иметь между собой общение в еде, питье и молитве) проявляли по отношению друг к другу даже близкие по вероучению беспоповские толки и согласия.

Наибольшим влиянием в  беспоповщине первой половины XVIII века пользовалась поморщина. Первая поморская община возникла в 1694 году (по другим сведениям - в 1695) среди дремучих повенецких лесов, по реке Выгу, близ озера Выг. Основателем ее был дьячок Данила Викулин, почему и сам толк иногда называют даниловским. Однако известность и влияние в старообрядческом мире Выговская община приобрела благодаря двум братьям - Андрею и Семену Денисовым, происходившим из захудалой ветви рода князей Мышецких.

Первое время Выговская  община была почти исключительно  крестьянской по своему составу, с небольшой  примесью монашеского элемента. Условия  жизни был» необычайно суровыми, членам общины приходилось своими силами расчищать непроходимые дебри под жилы и пашню. Первоначально была введена даже общность потребления. Во взглядах поморцев этого периода, наполненного борьбой за существование в условиях суровой природы, чувствовалось резкое противопоставление «мира» и общины «христиан евангельского проповедания». Поморцы отрицали царскую власть («за царя не молим»), не принимали они из «мира антихриста» и попов («священства не имеем и беглых попов не принимаем»). Перед лицом кончины мира - «она же не закоснит» - рекомендовалось вести добродетельную и девственную жизнь, чтобы попасть в число божьих избранников и обеспечить себе райскую жизнь. В связи с грядущим концом света брак объявлялся потерявшим всякий смысл.

Постепенно население  Выговской общины увеличивалось за счет бежавших в нее в поисках спасения людей, росло число скитов и дворов, постепенно возникли всевозможные мастерские, кузницы, кирпичные заводы. Возросшая потребность в хлебе и других пищевых продуктах заставила общинников вступить в экономическую связь с центральной Россией, т. е. с «миром антихриста». Выговцы занялись рыбным и звериным промыслами, хлебопашеством на арендованной земле, охотой и торговлей пушниной. Очень скоро Выговская община выросла в крупное торгово-промышленное предприятие на артельных началах. Появились торговые конторы выговцев в Москве, Петербурге, Петрозаводске, Нижнем Новгороде, Стародубье и других местах. Прежнему равенству наступил конец, стало проводиться строгое разделение между «скитниками» и «работными людьми». Экономическая и социальная дифференциация скоро привела к отступлению в вопросах идеологии, в вопросах отношения к «миру». За свое согласие посылать рабочих на Повенецкий железный завод выговцы получили свободу жительства в скитах и поселениях и свободу богослужения. Руководство выговцев без сопротивления согласилось на введение двойного подушного оклада (который, кстати говоря, дошел до них только в 1722 году).

В 1722 году на Выг был послан иеромонах Неофит, который должен был провести «разглагольство о вере». Однако он оказался слишком слабым в публичном прении с поморскими начетчиками. Тогда Неофит дал выговцам 106 вопросов в письменном виде, потребовав на них письменного ответа. Эти ответы, составленные преимущественно Андреем Денисовым и получившие название «Поморских», явились идеологическим обоснованием не только поморского толка, но в какой-то мере и всей беспоповщины, главным образом ее умеренных направлений. «Поморские ответы», отражавшие интересы зажиточной верхушки Выговской общины, пронизаны одним стремлением - обособить, выделить беспоповские общины из окружающего их со всех сторон и чуждого им самодержавного крепостнического «мира», обезопасить их от возможных преследований со стороны этого «мира». «Поморские ответы» вполне удовлетворили Петра I, и он оставил Выговскую общину в покое. Проделав подобную эволюцию во взглядах, поморцы безропотно приняли в 1732 году и рекрутскую повинность с правом откупа за деньги.

При таких отношениях к  самодержанию выговцы благополучно избежали многих преследований. Даже в 1739 году, когда явилась в Выг комиссия во главе с Квашниным-Самариным и среди рядовых членов общины началась паника, а в скитах даже приготовились к самосожжению, руководство Выга сумело договориться с комиссией и отвести от общины грозившую ей кару. Именно с этого времени поморцы вводят богомоление за царя (но не за императора; уступив в существе, не хотели уступить в форме). Так поморщина превратилась в умеренное беспоповское направление, отражавшее интересы купцов и промышленников Севера.

Примирение с «миром»  не могло не привести к частичному отказу от эсхатологической идеологии. Поскольку «благодать» священства «взята» на небо, то лишними оказались и те таинства, совершение которых было связано с ней. Но это не означало прекращение богослужебного культа. Поморцы выработали сравнительно несложный ритуал, который заключался в общественной молитве, пении и чтении под руководством выборного наставника. Из всех церковных обрядов поморцы признали вначале только два - крещение и исповедь, но впоследствии в лице некоторых своих наиболее умеренных направлений они признали и обряд бракосочетания, что вполне соответствовало интересам буржуазной прослойки.

В первой половине XVIII века поморщина  была наиболее мощным и влиятельным направлением в беспоповщине. Ее конторы были рассеяны по многим городам России, являясь не только торговыми пунктами, но и своего рода миссиями. В Выговской обители было прекрасное собрание старинных рукописей, иконописная школа, школы обучения грамоте и крюковому пению. Возвышение поморщины и усиление ее роли в беспоповщине были связаны с ростом влияния крупных купцов-скупщиков, заводчиков и лесопромышленников Севера, которые были заинтересованы в компромиссе с самодержавно-крепостническим строем, в полуфеодальных методах эксплуатации.

Другое направление беглопоповщины - федосеевщина возникла как религиозное течение несколько раньше поморщины. Основы ее вероучения были изложены в постановлении беспоповщинского старообрядческого собора 1692 - 1694 годов. Руководитель этого собора, бывший дьячок Крестецкого яма Феодосии Васильев, из рода бояр Урусовых, довольно скоро разошелся во мнениях с поморцами и ушел за польский рубеж, в Невельский уезд, где основал беспоповщинские общины нового направления, получившего название федосеевщины. Первое время он поддерживал довольно оживленные отношения с выговцами, но в 1706 году, после того как у них наметился переход к политике примирения с самодержавием, он полностью разорвал с ними всякие связи. При попытке организовать общины своего направления в России, в Великолукском и Дерптском уездах, он был схвачен и умер в новгородской тюрьме в 1711 году.

Главное отличие ранней федосеевщины от поморщины заключалось в большей непримиримости к самодержавно-крепостническому строю и в проповеди крайнего аскетизма. Особенно строго боролись федосеевцы против заключения брака, объявляя его более тяжелым грехом, нежели открытый «блуд». Однако эта непримиримость и пуританство довольно быстро превратились в целую систему религиозных наказаний (длительные посты, поклоны и т. п.) за те или иные нарушения федосеевского учения, насквозь пропитанного ханжеством и лицемерием. Федосеевщина не получила широкого распространения ни в конце XVII, ни в первой половине XVIII века. Сравнительно небольшое число федосеевских общин существовало в этот период главным образом за пределами России, в Прибалтике и Польше. Федосеевщина отражала интересы части средних и низших слоев посадского населения - недавних выходцев из деревни.