Индивидуально-психологические особенности личности, совершившей преступление в состоянии аффекта

    В дальнейшем течении, при одних аффектах, например, гневе, внезапная задержка сменяется крайне быстрой сменой представлений, родственных с вызвавшим аффект; представления эти иногда меняются с такою быстротою, что не успевают достигнуть полной ясности; при других, напротив, одно или несколько родственных представлений надолго завладевают сознанием, которое постоянно возвращается опять к этим представлениям. Типом аффектов первой категории могут служить аффекты радости и аффекты гнева (стенические); типом второй — аффекты горя (астенические).

    Аффекты могут вызываться только представлениями, сочетаемыми с сильными чувствованиями, т.е. представлениями, имеющими непосредственное отношение к нашему существу, — к тому, что для нас всего дороже. Чем более имеет значения в этом смысле представление, тем более силен аффект, так, например, сильнейшие аффекты — это аффекты страха, потому что они обусловлены представлениями о потере того, что для нас дороже всего — о потере жизни. Нарушение правильности течения представлений — душевное движение — может быть так сильно, что воля наша оказывается недостаточной для того, чтобы овладеть этою сменой представлений, которые, так сказать, помимо нас, завладевают сознанием; наконец, когда эти возникающие помимо нашей воли, представления, сменяются с крайней быстротой, сознание не успевает сочетать их между собой — появляется потемнение сознания. Наконец, или в силу крайней интенсивности чувствований и значения представлений, или, по слабости воли, сознание окончательно не может овладеть вторгнувшимися в него представлениями, — происходит, более или менее, полное помрачение сознания; самый нормальный человек, под влиянием внезапного испуга, впадает в такой сильный аффект страха, что память едва сохраняет пережитое.

    Итак, при аффектах происходит нарушение  обычного, для данного лица, течения  представлений; в сознание его вторгаются представления и чувствования помимо воли субъекта; воля более или менее бессильна овладеть течением этих чуждых, наполнивших сознание, представлений; мы не в силах подавить сильный аффект, придать представлениям желаемое течение, не в силах вызвать новые, чуждые завладевшим нами представлениям; одним словом, под влиянием аффекта, человек становится, более или менее, другим, чем был только что перед аффектом.

    Аффекты выражаются, более или менее, значительными  изменениями во всем организме; при одних наступает повышенное мышечное напряжение, при других — ослабление этого напряжения; первые Кант назвал стеническими, вторые астеническими. Последние характеризуются расслаблением всей мышечной системы; пораженный таким аффектом остается без движения, или, по крайней мере, движения вялы, не энергичны; таковы аффекты ужаса, печали и т.п. Радостные аффекты могут служить типом стенических аффектов; аффекты гнева — самые важные в судебно-психиатрическом отношении — вначале имеют астенический характер; гнев как бы парализует человека, по крайней мере, так бывает в большинстве случаев; затем, аффект становится стеническим — человек развивает бурные, сильные движения; мы знаем, что, под влиянием гнева, даже физически слабые люди проявляют большую силу, чему потом сами удивляются.

    Кроме действия на произвольные мышцы, аффекты  влияют на кровообращение, дыхание и на отделительные органы. Под влиянием аффектов стенических — сердцебиение учащается, сосуды, особенно лица, переполняются кровью, дыхание учащается. При астенических аффектах — сердцебиение и дыхание замедляются, тело покрывается холодным потом; под влиянием испуга, как известно, у людей нервных, робких происходит непроизвольное отделение мочи и кала. Для нас имеет особое значение, что эти изменения кровообращения и дыхания могут вести к более или менее продолжительной потере сознания и даже к мгновенной смерти. Изучение аффектов как нельзя более  уясняет нам постоянную гармонию между психическими процессами и процессами организма, что служит нам лучшим подтверждением того, что как процессы духа, так и процессы органические — результат одной причины, различные выражения одного принципа.

    Чем сильнее аффект, чем наплыв представлений  более осиливает сознание, чем  слабее воля, — тем сильнее и  изменения в мышечной системе, дыхания  и кровообращения. Сознание помрачается  и, наконец, совершенно исчезает, как  потому что воля подавляется нахлынувшим вихрем новых образов и сильных чувствований — сильная боль может вести к потере сознания, — так и вследствие изменений кровообращения и дыхания. Сознание возможно только при известной правильной смене представлений; когда же эта правильность прекращается, внутренняя наша сила истощается в борьбе с нахлынувшими представлениями и чувствованиями; сознание по мере того, насколько это нарушение сильно — помрачается или окончательно потухает.

    Состояние аффекта дезорганизующим образом воздействует на высшие психические функции. Как уже указывалось выше, происходит «сужение» сознания, что резко снижает контроль за поведением в целом.

    Одним из последствий аффективного состояния  является частичная утрата памяти (амнезия) в отношении событий, которые непосредственно предшествовали аффекту и происходили в период аффекта ([6] С.507).

    1.2.  Механизмы возникновения  аффекта и его  дальнейшее развитие

    Существует  несколько механизмов возникновения  аффектов. В первом случае возникновению  аффекта предшествует достаточно длительный период накопления отрицательных эмоциональных переживаний (серия обид и унижений пасынка со стороны отчима; травля молодого солдата в условиях «дедовщины» и др.). В этом случае характерно длительное состояние внутреннего эмоционального напряжения, и иногда незначительное дополнительное отрицательное воздействие (очередное оскорбление) может явиться «пусковым механизмом» развития и реализации аффективного состояния.

    Возможны  ситуации, когда аффективный механизм формируется под воздействием одноразового чрезвычайно значимого для субъекта события (внезапно вернувшийся из командировки супруг застает свою жену в постели со своим другом).

    Возможен  и промежуточный механизм, когда  повторное отрицательное воздействие раздражителя было отсрочено во времени (от нескольких минут до нескольких лет): человек внезапно встречает своего прежнего оскорбителя, который возобновляет прежнюю травлю субъекта.

    Особенность физиологического аффекта заключается  в том, что он «воспринимается как необычная, парадоксальная, чуждая личности подследственного форма реагирования» ([6] С.507). Зачастую подследственный положительно характеризуется на работе и в быту, имеет позитивные социальные установки, высокую степень самоконтроля. Однако взаимоотношения подследственного с потерпевшим, как правило, отличаются конфликтностью, причем конфликт может возникнуть как непосредственно в ситуации деликта, так и задолго до него. В любом случае возникший конфликт глубоко затрагивает высокозначимые потребности подследственного, угрожает системе его ценностей. Характерно, что сложившаяся ситуация переживается подследственным как безвыходная, неразрешимая. Такое восприятие сложившегося положения может быть вызвано как объективными причинами — реальная угроза со стороны жертвы, дефицит времени принятия решения и пр., так и субъективными особенностями подследственного, его повышенной ранимостью, чувствительностью, обидчивостью, склонностью к застреванию на психотравмирующих моментах, недостаточной гибкостью поведения и пр.

    Очень важной является оценка динамики и  специфики непосредственно самого преступления.

    Сам момент совершения преступления представляет собой внезапный выплеск накопившегося эмоционального напряжения, неуправляемую аффективную разрядку. Пусковым стимулом аффекта может служить как угрожающее, агрессивное действие потерпевшего на высоте конфликтной ситуации, так и незначительное, внешне безобидное воздействие, играющее роль «последней капли» на фоне продолжительного конфликта.

    Например, Г. в возрасте 58 лет, вечером, выйдя из собственной квартиры, нанес ножевой удар молодому человеку из компании, которая ежедневно, поздно вечером, собиралась под окнами квартиры Г., громко разговаривала, смеялась, пела песни и пр. Это продолжалось в течение всех летних месяцев. Несмотря на неоднократные предупреждения жильцов дома, компания продолжала ночные посиделки и мешала отдыхать окружающим.

    В последние месяцы Г. страдал бессонницей, что было обусловлено напряженной работой (перед пенсией), мелкими семейными неурядицами, общим невротическим состоянием в связи с климактерическим возрастом. В тот вечер Г. пришел домой, у него было плохое самочувствие, хотелось выспаться, отдохнуть, а в это время начались привычные возгласы с улицы, заиграла гитара, раздался смех. Г. схватил нож, которым жена резала картошку, выскочил на улицу. В это время навстречу из кустов вышел молодой человек (кстати, из этой компании). Г. нанес ему удар ножом в область руки (потерпевший, увидев человека с ножом, пытался обороняться, отмахиваться рукой). После чего Г. пришел домой и попросил жену вызвать «скорую помощь» и милицию. После судебно-психиатрической экспертизы, которая признала Г. вменяемым, была проведена судебно-психологическая экспертиза.

    Подэкспертный в контакт с экспертами вступал легко, охотно отвечал на поставленные вопросы, в том числе относящиеся к материалам уголовного дела. Анализ индивидуально-типологических особенностей Г. выявил достаточную силу со стороны нервных процессов, но некоторую заторможенность, т. е. преобладание тормозных процессов над возбудительными. Г. отличался умеренной общительностью, конформностью, была выявлена высокая фрустрационная напряженность, тревожность. В бытовых и производственных характеристиках отмечалось, что подэкспертный — уравновешенный, спокойный человек, отличается дисциплинированностью, трудолюбием, стойкими моральными принципами. Подэкспертный проявлял склонность избегать конфликтных ситуаций. Накануне (за две недели) перенес соматическое заболевание, были неприятности и на работе, связанные с уменьшением зарплаты и переменой начальства. Подэкспертный отличался импунитивным типом реагирования на конфликт (уход в себя с целью смягчения эмоционального напряжения). Подэкспертный достаточно подробно описывал ситуацию случившегося; амнезии, аффективной суженности сознания в исследуемой ситуации у подэкспертного не прослеживалось. Однако в момент деликта отмечались выраженные эмоциональные переживания гнева, обиды, глубокого недовольства. В протоколах допросов и в процессе экспертизы Г. описывал, в какой позе находилась жертва, помнил, куда попал нож, утверждал, что после этого сразу убежал вызывать «скорую помощь». Анализ динамики психического состояния подэкспертного в момент деликта не выявил у него состояния физиологического аффекта.

    Судебно-психологическая  экспертиза не ограничивается простой  констатацией факта — был аффект или не был. Перед экспертом стоит задача установления причинных связей эмоциональных реакций подэкспертного. Описание психологических закономерностей возникновения эмоциональных реакций у подэкспертного помогает суду и следствию осветить важные аспекты юридического понятия «внезапно возникшее сильное душевное волнение».

    Особая  сложность при решении этой задачи возникает в случае кумулятивных аффективных реакций, что наглядно представлено в описанном выше случае с Г. Непосредственная, разрешающая причина эффективных реакций у Г. носила лишь провоцирующий характер, а подлинной психологической причиной его поступка являлась вся конфликтная ситуация в целом. Аффективный взрыв у Г. последовал сразу за разрешающим поводом, а именно — появлением шумной компании под окнами в полночь, но рассматривать его изолированно, в отрыве от предшествующих психотравмирующих факторов, которые имели место у подэкспертного, нецелесообразно. Психологический анализ показал, что Г. в течение длительного времени находился в стрессовом состоянии, что было обусловлено множеством причин: неприятности на работе на фоне хронической загруженности и напряженного трудового процесса, перенесенное незадолго до деликта соматическое заболевание, способствовавшее развитию астенического синдрома, климактерический возраст. «Последней каплей» в формировании аффективного напряжения стали хронические бессонницы в связи с постоянным шумом под окнами.

    Подверженности  аффекту, как мы видели, способствуют предшествующие неблагоприятные условия, воздействующие на обвиняемого, — болезненное состояние, бессонница, хроническая усталость, перенапряжение и др.

    Они в сочетании с индивидуальными  свойствами личности оказывают существенное влияние на развитие аффекта и силу аффективной вспышки. К числу негативных обстоятельств, способствующих возникновению аффекта, могут быть отнесены факторы, которые ослабляют психическую выносливость организма либо извращают его реактивность. Отечественные авторы к негативным факторам такого рода относят усталость, бессонницу, истощение, болезни, беременность, синдром менструального напряжения, передозировку стимуляторов, прием наркотиков и алкогольное опьянение.

    Зарубежные  авторы к числу негативных факторов, способствующих проявлению внезапной агрессии, относят такие внешние обстоятельства, как жара, шум, теснота и загрязненность воздуха.

    Некоторые исследователи к внешним детерминантам  агрессивного поведения относят так называемые "посылы к агрессии", которые понимаются как сигналы, способные "вытаскивать" на поверхность агрессивные реакции человека. Исследованиями американских психологов установлено, что посылами к агрессии для лиц, находящихся в психотравмирующей ситуации, являются фильмы, изобилующие сценами агрессивных действий, демонстрация сцен насилия в средствах массовой информации и наличие у таких лиц доступа к огнестрельному оружию. Сцены агрессивных действий воспринимаются избирательно: одни люди реагируют на них как на захватывающее зрелище, другие воспринимают как руководство к действию. Для субъектов, которые находятся в состоянии эмоционального напряжения, такие сцены играют роль моделей поведения в конфликтных ситуациях. Изображение, насилия в масс-медиа для психически напряженных лиц является иллюстрацией того, что насилие - обыденный, повседневный и потому приемлемый способ поведения. Оружие как посыл к агрессии не только дает шанс преступлению стать реальностью, но и побуждает к насилию. По образному выражению Берковитца, в конфликтной ситуации "палец давит на курок, но и курок может давить на палец".