Индивидуально-психологические особенности личности, совершившей преступление в состоянии аффекта

    Преступники, совершившие преступление в состоянии  аффекта– это чаще всего импульсивные люди с высокой тревожностью и  высокой эмоциональной возбудимостью, для которых в первую очередь  важны собственные переживания. Образно можно сказать, что их не хватает для сопереживания из-за высокой тревожности, предопределяющей расходование своей энергии в основном на самого себя. Они не устойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны к конфликтам с окружающими. От других преступников их отличает эмоциональная неустойчивость, высокая реактивность поведения, когда оно обычно принимает форму реакции на внешние раздражители, сугубо субъективно воспринимаемые и оцениваемые. Высокая тревожность порождает такие качества, как подозрительность, мнительность, мстительность, как правило, сочетающиеся с беспокойством, раздражительностью, напряженностью.

      По мнению Ю.М. Антоняна –  среда воспринимается убийцами  как враждебная, в связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, и эта оценка легко изменяется под влиянием аффекта. Повышенная восприимчивость к элементам межличностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, ощущаемых как угроза для него ([2] С.146).

    Наиболее  чувствительны убийцы в сфере  личной чести или того, что они  считают честью, поскольку для  них характерно повышенное сознание своей ценности. Из-за наличия постоянного  аффективного переживания, что менее  достойные пользуются большими правами  и возможностями, чем они, у них может возникнуть потребность защищать свои права, и они начинают играть роль «борца за справедливость». Поэтому «справедливое» убийство можно наблюдать не только при разбоях, когда как бы перераспределяется имущество, но и при совершении убийств из мести или ревности, когда якобы отстаивается личная честь, и даже при учинении хулиганских действий.

    “ Такие люди совершают преступления чаще всего в связи с накопившимся аффектом в отношении того или  иного человека или ситуации, причем аффект возникает и развивается по своим внутренним закономерностям и автономно от среды” ([2] С.147).

    В юридической литературе обычно выделяется несколько мотивов аффективных убийств: месть - 35%, ревность - 31%, обида - 4%, защита - 7%, "восстановление" справедливости - 21%, иные мотивы - 2%. Преобладающими мотивами причинения тяжкого вреда здоровью, по мнению А.В. Мельниченко, выступают месть - 30%, ревность - 37% и "восстановление" справедливости - 17% ([18] С.67). Однако лица, совершившие преступления в состоянии аффекта, за редким исключением затрудняются сформулировать, какое побуждение подтолкнуло их к совершению убийства или посягательства на здоровье другого лица. Формализация мотива зачастую ведет к домыслам, так как мотив аффективного преступления в большинстве случаев не осознается. Не случайно в 70% уголовных дел следователи ограничиваются указанием на "личные неприязненные отношения".

    В.В. Сидоров характеризует мотив  преступлений, совершаемых в состоянии аффекта, как смешанное чувство, совокупность душевных переживаний, которые, действуя в одном направлении, сливаются в единый поток, побуждающий избрать преступный вариант поведения. Указанный автор тактически считает преступления, совершенные в состоянии аффекта, полимотивированными. Однако обобщенный подход не приближает к пониманию аффективных мотивов, так как поведение человека во многих случаях имеет полимотивированный характер ([28] С.52).

    В юридической науке обязательным признаком аффектированного умысла признается "особая мотивация поведения". Ее особенность заключается в том, что "между потребностью и действием устанавливается прямая и кратчайшая связь". Поясняя состояние аффекта, Кудрявцев пишет, что в ходе аффекта свертываются, деформируются и как бы выключаются сознательные и волевые процессы. В этой связи В.М. Розин отмечает, что состояние аффекта представляет собой особую психическую реальность, в которой невозможное становится возможным, так как обычная психическая деятельность приостанавливается, эмоции блокируют сознательные процессы, вырываются наружу и руководят поведением. В этой новой и непривычной для субъекта психической реальности "мотивы не всегда могут быть осознаны, понятны и объяснены самим субъектом и другими людьми".

    Опредмечивание  неосознаваемых мотивов, как правило, носит искусственный характер, так как в случае совершения аффективных преступлений исследователь имеет дело с агрессивными побуждениями, которые плохо осознаются в качестве мотивов либо не осознаются вообще. Агрессивные побуждения деблокируются, высвобождаются в состоянии аффекта и сочетаются с мотивом мести, который сам по себе находится за пределами мотивации, Д.А. Шестаков пишет: "Месть отражается в психике в виде целеполагания, хотя бы в самом общем виде: сквитаться, причинить какую-либо неприятность, - она вытекает из мотивов преступления...".

    При совершении аффективного преступления в качестве взаимосвязанных звеньев  выступают: потребность в разрядке, агрессивное побуждение, аффективный мотив и внезапно возникший аффектированный умысел. Мотив аффективного самоутверждения взаимодействует с негативными свойствами личности, среди которых обязательно присутствуют "дефекты правосознания" либо криминальные установки. Такого рода взаимодействие порождает общественно опасную цель, способом достижения которой служит насилие, направленное против обидчика, а в ряде случаев и против окружающих людей, не причастных к конфликту. Вот почему преступная цель в состоянии аффекта осознается субъектом как единственно возможный выход из конфликтной ситуации.

    Таким образом, говоря о причинах преступного поведения, надо отметить тот факт, что преступление является результатом взаимодействия двух факторов: факторов социальной внешней среды и внутренних личностных качеств и свойств личности преступника. Хотя возникают такие жизненные ситуации, когда один из этих факторов выступает в качестве детерминирующего. Ярким подтверждением этого тезиса является убийство в состоянии аффекта, при котором немаловажную роль играет именно допреступная конфликтная ситуация между виновным и потерпевшим.  

    Американские  авторы Р. Бэрон и Д. Ричардсон, исследовавшие  способы провокаций агрессивных  действий, отмечают, что прямая (преднамеренная) провокация может быть вербальной либо физической. Процесс провокации обычно начинается с замечаний оскорбительного характера, затем в ход идут более резкие выражения, в том числе циничные и нецензурные, оскорбительные угрозы, и, наконец, для провокации могут быть использованы удары кулаками, пинки ногами или демонстрация холодного оружия. Унижение в присутствии других людей является чрезвычайно неприятным острым переживанием и часто вызывает мощную агрессивную разрядку - аффект.

    Отечественные авторы особое внимание обратили на случаи непреднамеренной провокации со стороны потерпевших в форме супружеской неверности. При этом супружеская неверность рассматривается в качестве тяжкого оскорбления, если супруг становится очевидцем факта измены. Однако в действительности факты супружеской неверности далеко не всегда могут спровоцировать аффективное убийство, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью. Реакция обманутого супруга зависит от самых различных обстоятельств, в том числе от характера взаимоотношений, перспективы сохранения брака, его субъективной значимости и взглядов на допустимость или недопустимость адюльтера.

    В любом случае аффект, вызванный преднамеренно  или непреднамеренно провокационными  действиями потерпевшего, представляет собой "стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, который может дать неподчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии". Физиологический аффект не является патологическим эмоциональным состоянием (как, например, патологический аффект). Физиологический аффект вызывает сужение сознания, а не помрачение, и с позиций современной психологии не ликвидирует сознательный контроль над действиями и поведением, а тормозит его, значительно снижает уровень такого контроля.

    Кумулятивный  аффект отличается от классического  аффекта тем, что его первая подготовительная фаза растянута во времени и соответствует длительности развития психотравмирующей ситуации; вторая фаза - аффективный взрыв - может наступать в силу накопившегося эмоционального напряжения и после незначительного провокационного воздействия. Затем, как и в случае классического аффекта, наступает фаза психофизического истощения.

    Законодатель  связывает возникновение кумулятивного  аффекта исключительно с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, усилиями которого формируется длительная психотравмирующая ситуация. Другая сторона конфликтной ситуации - лицо, совершившее преступление, - наделяется одним признаком, имеющим уголовно-правовое значение. В качестве такого признака в Уголовном кодексе РФ обозначено состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффект) во время совершения агрессивно-насильственных действий.

    С точки зрения отечественной психологии возникновению кумулятивного аффекта  способствуют индивидуальные психологические  особенности аффектированного лица. О.Д. Ситковская в зависимости от степени самоконтроля выделяет два типа личности, обнаруживающих агрессивное поведение: 1) лица с низким уровнем самоконтроля, склонные к агрессивным реакциям. Для таких лиц в силу их эмоциональной неустойчивости характерно возникновение физиологического аффекта под воздействием сильного и неожиданного раздражителя (насилие, оскорбление и т.п.); 2) лица с повышенным самоконтролем, способные подавлять свои агрессивные тенденции, предрасположены к возникновению кумулятивных аффектов. В течение длительного времени они реагируют на провоцирующие факторы пассивно, накапливают аффективные переживания, а затем по незначительному поводу при повторении ситуации могут дать бурную аффективную реакцию. Кудрявцев отмечает, что кумулятивный аффект в ряде случаев является результатом патологического развития личности в условиях психотравмирующей ситуации.

    Зарубежные  авторы (Dodge, Megargee, Russell and others) в зависимости от уровня самоконтроля выделяют две группы лиц. Их составляют агрессоры, абсолютно не контролирующие себя, и чрезмерно контролирующие себя агрессоры. Вторая группа лиц в силу своих индивидуальных особенностей склонна к совершению наиболее шокирующих преступлений. В результате американские газеты пестрят пугающими заголовками: "Служащий убил в ресторане шесть человек", "Мужчина трактором переехал свою бывшую любовницу" ([18] С.65).

    Американский  психолог (Toch, 1969, 1975, 1980), проанализировав несколько подобных случаев, пришел к выводу, что крайние формы насилия совершаются чрезмерно контролирующими себя субъектами в состоянии аффекта. Такие лица из-за прочных внутренних сдерживающих начал внешне не реагируют на провокации, прячут свои переживания, но со временем их чрезмерное терпение лопается, и тогда эти невозмутимые, сдержанные люди прибегают к насилию в его крайних формах и застигают жертву врасплох. После "выброса агрессии" они вновь возвращаются к своему прежнему пассивному состоянию, и этих людей снова воспринимают как не способных на дикую ярость.

    Т.Г. Шавгулидзе рассматривает аффект как  криминогенный фактор, ослабляющий так называемые "социальные тормоза" и тем самым способствующий совершению преступления. Ю. М. Антонян, характеризуя механизм действия аффекта, отмечает, что "эмоциональный взрыв сужает сферу сознания, а потребность мести, усиленная этим взрывом, толкает субъекта на то, чтобы кратчайшим путем удовлетворить потребность, затрудняя при этом взвешивание и обдумывание своего поведения". По сути дела, состояние аффекта не является причиной выбора преступного поведения, не предрасполагает к совершению преступлений, как отдельные психопатии и акцентуации, а только стимулирует, ускоряет и облегчает реализацию внезапно возникшего умысла.

    Спровоцированный  аффект имеет высокую степень  криминогенности, так как возникает  в ситуациях, объективно либо субъективно угрожающих безопасности личного существования субъекта или ставящих под сомнение ценность его личности. Изучение уголовных дел по фактам совершения убийств и причинения тяжкого вреда здоровью показывает, что возникновению аффекта в 65% случаев способствовало применение насилия, сопровождавшееся угрозами физической расправы, в 28% имели место тяжкие оскорбления, более половины из которых сочетались с применением насилия, в 7% случаев нападавшие вели себя аморально, совершали циничные действия, сопровождали их нецензурными высказываниями и вели себя по отношению к лицу, совершившему преступление, издевательски. Виновные лица в большинстве случаев воспринимали возникшую ситуацию обостренно и недостаточно адекватно: незначительное физическое насилие оценивалось ими как покушение на их жизнь или здоровье, пустые обещания учинить расправу воспринимались как реальные угрозы, а нецензурные высказывания общего характера оценивались как тяжкие оскорбления в свой адрес. Обостренную реакцию можно объяснить тем, что в 87% случаев совершению преступления предшествовала конфликтная ситуация, инициаторами которой являлись 66% потерпевших. Неадекватной оценке поведения потерпевшего способствовало и нетрезвое состояние виновных лиц - 62%.