«Архаичные» формы и методы психологической помощи

Автор: Пользователь скрыл имя, 09 Сентября 2014 в 18:55, статья

Краткое описание

В статье делается обзор методов психологической помощи, которые существовали задолго до появления современной психотерапии. Дается классификация этих методов. Рассматриваются, формулируются коррекционные механизмы, обеспечивающие их эффективность.
Ключевые слова: психологическая помощь, медитация, остановка внутреннего диалога, измененные состояния сознания, парадоксальное воздействие, ритуал инициации.

Файлы: 1 файл

Документ Microsoft Office Word.docx

— 29.26 Кб (Скачать)

«Архаичные» формы и методы психологической помощи

 


Год издания и номер журнала: 2010, №3  
Автор: Исаенко О.С.


 

В статье делается обзор методов психологической помощи, которые существовали задолго до появления современной психотерапии. Дается классификация этих методов. Рассматриваются, формулируются коррекционные механизмы, обеспечивающие их эффективность.

Ключевые слова: психологическая помощь, медитация, остановка внутреннего диалога, измененные состояния сознания, парадоксальное воздействие, ритуал инициации.

В истории развития психологической помощи выделяют религиозно-мистический этап и этап современной психотерапии. Последний, охватывающий около ста лет, довольно подробно раскрывается в учебниках по психотерапии и психологическому консультированию и представлен в большей степени известными европейскими и североамериканскими школами (психоанализ, бихевиоризм, психодрама, гештальт-терапия, клиент-центрированный подход и т.п.) Источники информации об этих направлениях, которые стали доступны в нашем культурном пространстве в конце 90-х, давали достаточно фрагментарное представление об истории развития этих подходов: какие культурные события оказали при этом влияние, как появились те или иные базовые понятия, техники, метафоры. Более глубокое знакомство с теоретическими позициями вызывало ряд вопросов: как индивидуальная психология А. Адлера повлияла на когнитивную терапию, что такое трансформация в юнгианском смысле, кто впервые ввел понятие «избирательная аутентичность» психотерапевта, что такое опыт высших мистических состояний у А. Маслоу и т.п. Исключением является книга С. Гингера и А. Гингер (Гингер, Гингер, 1999), качественно изданная стараниями питерских гештальтистов, где подробно описываются источники, повлиявшие на современную гештальт-терапию: психоанализ, юнгианский анализ, телесно-ориентированная психотерапия, экзистенциальная философия и феноменология, индуизм, даосизм, дзен-буддизм и др.

Религиозно-мистический этап в психологической литературе представлен слабо, это, скорее, «слепое пятно», не только с феноменологической точки зрения, но и с методологической. Поэтому цель данной статьи – сделать обзор архаичных методов и форм психологической помощи, показать их поглощение или «переоткрытие» современной психотерапией, обозначить механизмы коррекционного воздействия. Также необходимо уделить внимание тем ресурсам, которые психотерапия не может интегрировать в силу своего «младенческого» возраста, дефицита рефлексии и неспособности сопровождать некоторые психические процессы.

Этап этот охватывает несколько тысячелетий, постепенно появлялись целые социальные структуры, которые оказывали «психологическую» помощь. Причина появления потребности в такой помощи удачно сформулирована Э. Фроммом, назвавшего человека единственным животным, для которого собственное существование является проблемой (Фромм, 1992). Проблема эта обычно разрешалась через отождествление с религиозной традицией методами ей доступными. Причем следует различать в этих ритуалах вслед за В. Тэрнером (Тэрнер, 1983) профанный уровень, рассчитанный на массового потребителя (участника), и уровень для посвященных, предполагающий длительное обучение и особые практики.

Несмотря на разнообразие архаичных методов, многие из которых имеют восточное происхождение, можно выделить некоторые общие механизмы, лежащие в их основе. Прежде всего, это индукция измененного (трансового, экстатического) состояния сознания, а также остановка внутреннего диалога и дискурсивно-логического мышления. Такого рода опыт дает возможность обрести особое переживание стабильности по отношению к внешнему миру, в том числе позволяет стать в безоценочную позицию по отношению к ситуации, которая воспринимается как проблемная. Это, пожалуй, одно из основных отличий восточного подхода от западного, иллюстрируемое известной притчей о стакане воды, который наполовину пуст или наполовину полон в зависимости от точки зрения наблюдателя. Позиция наивного «западного» психотерапевта в этом случае будет изменить точку зрения с «минуса» на «плюс», т.к. оптимизм – это «хорошо», а пессимизм – это «плохо». Восточная модель предполагает лишение ситуации какой-либо оценки: когда «стакан воды – это просто стакан воды»1).

В процессуальном смысле при формировании подлинной безоценочной позиции может быть использована работа с полярностями, один полюс заменяется другим, отношение к проблемной ситуации меняется. Все же это, скорее, промежуточная стадия, а не результат. И таких стадий можно выделить несколько:огорчение по поводу проблемы; противоположный смысл и переживание; точка равновесия между двумя полюсами; способность удерживать полярные состояния одновременно; поиск и переживание других полюсов и смыслов, семантически более сложных и непрозрачных; точка равновесия и стабильности, дистанциирование от ситуации. Другими словами, работа с полярностями это ценный метод, и даже его примитивное использование является продуктивным, но это только часть широкого пространства, где существуют куда более значительные результаты. Архаичные методы психологической помощи предлагают разные пути достижения внутреннего равновесия, качества присутствия в моменте.

Рассмотрим основные группы этих методов. Заметим, что данная классификация не является строгой, т.к. одни и те же методы можно отнести к разным группам.

1. Медитативные  практики. В европейской культуре нередко слово «медитация» отождествляют с понятием «релаксация». Действительно в процессе медитации возникает состояния расслабленности и покоя, но это скорее побочный эффект, а не цель. Цель медитации – остановка внутреннего диалога, выход за рамки вербального восприятия мира, остановка дискурсивно-логического мышления, активизация более глубоких бессознательных слоев (Абаев, 1991; Судзуки, 1992; Уотс, 1993; Фейдимен, Фрейгер, 2006).

Для этого часто используют дополнительные средства концентрации, которые позволяют дистанцироваться от типичных паттернов «потока сознания», круговорота мыслей, мысленных игр, внутренних конфликтов. Выделяют два типа концентрации – на объекте и на процессе, подобное же деление лежит в основе двух школ в дзен-буддизме. В школе Риндзай медитацию практикуют как специальное занятие, концентрируясь на парадоксальной задаче. В школе Сото принято переносить, погружать практику осознавания еще и в повседневную жизнь: «Как удивительно, как таинственно! Я подношу дрова, я таскаю воду» (цит. по Капра, 2008).

В качестве объекта для концентрации выступают:  собственное дыхание; мандала; пламя свечи; точка на стене; парадоксальная задача и др. Концентрация на процессе является основной задачей в восточных единоборствах (взмах мечом с полной сосредоточением и т.п.), в ритуалах (церемония составления букетов, чайная церемония в Японии и Китае, концентрация на бытовых действиях) (Григорьева, 1993; Дзякуан, 1991; Уотс, 1993; Фейдимен, Фрейгер, 2006).

2. Парадоксальные  приемы. В практике современной психотерапии используются техники, основанные на парадоксальном воздействии. Это уже описанная выше работа с полярностями, парадоксальная интенция у В. Франкла, негативная практика у А. Адлера (Бурлачук, 1999; Горностай, Васьковская, 1995; Осипова, 2000). В основе подобных техник лежит т.н. «побуждение к наоборот».

Существует более глубокий уровень психологического воздействия при помощи парадоксов. Это коан – парадоксальная задача в дзен-буддизме, неразрешимая в рамках обычного логического мышления. Коан может выступать в качестве объекта для концентрации в процессе медитации. Цель, опять же, остановка мышления, достижение сатори (просветления).  Пример коана: «Все знают, что такое хлопок двух ладоней. Что такое хлопок одной ладони?» (Капра, 2008; Судзуки, 1992; Уотс, 1993; Фейдимен, Фрейгер, 2006).

В логическом смысле задачи не просто парадоксальны, они абсурдны и первая реакция обывателя при знакомстве с ними – недоумение: на мгновение, на несколько секунд возникает внутренняя пауза, поток мыслей замирает, а дальше включаются привычные способы мышления и рассуждения в поисках результата. А результат, в частности – та самая внутренняя пустота, которая, едва возникнув, была сразу утрачена. Другими словами, результат разрешения коана – не когнитивный и не вербальный, а процессуальный: особый опыт целостности личности, который также принято называть состоянием недвойственности. Пожалуй, этот процесс можно сравнить с ездой на велосипеде: ходьба пешком – одно событие, велосипед как конструкция – другое событие, их соединение «человек, едущий на велосипеде» – это некоторая целостность, особый опыт стабильности и равновесия каким бы абсурдным он не казался наивному наблюдателю на заре первых велосипедов. Понятно, что длительное удержание такого равновесия требует некоторой тренировки, и объяснить человеку, не умеющему ездить, «как такое равновесие нужно удерживать» – невозможно.

Психотерапевтическая ценность остановки внутреннего диалога уже описывалась выше, следует только заметить, что значимость и культурная ценность подобного результата намного выходит за рамки психотерапии, хотя и может быть обозначена как «опыт высших, мистических состояний».

3. Метафорическая  коммуникация. Метафора активно используется в качестве метода в психотерапевтической практике различными школами (Калина, 1997), ее специально конструируют или обращают к уже готовым источникам (притчи, сказки, анекдоты, загадки, поговорки, житейские истории и т.п.). Их сюжет соотносится с проблемной ситуацией клиента, но хорошая метафора при этом должна содержат еще нечто, чтобы расширило и обогатило проблемное поле: структурирование ситуации, разгадку, другой ракурс видения ситуации, юмор, дополнительные символы и смыслы. Метафора основной способ передачи знаний в священных книгах различных религий. Ментальный опыт, который сложно поддается вербализации, часто представляется в метафорической форме.

Интересным в контексте психологической помощи является метафорическое описание личностного роста. Так известная суфийская притча «Сказание о песках» (Шах, 1996) может быть хорошей иллюстрацией югианского этапа «трансформация», а «Десять быков дзен» дает описание изменений на каждой условной ступени роста (Фейдимен, Фрейгер, 2006).

Любопытную особенность можно заметить у суфийских притч, в том числе и у тех, которые ориентированы на «бытовое» содержание (Шах, 1996). Очень часто они обладают непредсказуемым финалом. Здесь, как в хорошем анекдоте, нельзя угадать концовку истории, последняя фраза всегда появляется неожиданно, т.е. нелогично, может содержать в себе изрядную долю юмора. Такого рода воздействие близко по механизму к парадоксальному: предполагает наличие качественного когнитивного скачка, некоторую целостность и многомерность полученного итогового образа, что указывает на участие синтетического правого полушария.Коррекционные ресурсы правого полушария часто используются в современной психотерапии, даже если это не осознается психологами-практиками: все варианты арт-терапии, юнгианская техника активного воображения, семейные расстановки как пространственно-организованный метод, психодрама (пространство, креативность, спонтанность), сказкотерапия и т.п.

Особым видом метафоры, описывающей миропонимание и социальное устройство, является миф (космогонический, религиозный и т.п.). Это способ отражения, рефлексии мироустройства, коррекционный механизм которого можно обозначить как внесение структуры в хаос.

4. Трансовая коммуникация. Индукция измененного состояния сознания обязательная процедура помощи при телесных и душевных недугах в традиционных культурах, объектом воздействия является и отдельный человек, и группа. При этом используются психоактивные вещества (растения, грибы и т.п.), метафора, ритм (Белик, 1998; Калина, 1997; Леви-Стросс, 2001). Воздействие ритмом один из наиболее распространенных приемов: песнопение, ритмичное повторение одних и тех же фраз, пение мантр, молитва, танец, монотонная ритмичная деятельность и т.п.

Трансовая коммуникация чаще выступает не как самостоятельный метод, а как часть специальных ритуалов, в том числе ритуалов инициации.

5. Ритуалы инициации можно рассматривать и как форму, процесс и как метод психологической коррекции. В жизни каждого человека или социальной группы бывают критические периоды, предсказуемые (ритмичные, возрастные, сезонные) и непредсказуемые. Существует способы и механизмы, помогающие личности и группе проживать эти периоды адаптивно, обеспечивающие выживание в экстремальных условиях. Описание таких ритуалов можно найти в работах М. Мид, К. Леви-Стросса, В. Тэрнера, М. Эллиаде, В. Проппа и др.

Основным контекстом такого вида психологической помощи является символическая смерть переходного объекта (личности, группы) и последующее возрождение. Старая личность с ее психологическими трудностями «умирает» и «рождается» новая личность с новым именем, новыми возможностями и ресурсами. В ритуальном смысле «умирание» предполагает использование психоактивных препаратов, социальную смерть адепта (лишение социального статуса, социальных прав, одежды, гендерных различий), использование символики смерти и внутриутробного существования. Такого рода глубокий регресс подразумевает ассимиляцию ресурсов коллективного бессознательного.

Важный компонент ритуалов инициации – наличие испытаний и, как один из вариантов, испытание болью. Ценность такого события заключается, возможно, не столько в проверке мужественности и выносливости, сколько в способности адепта сохранять «себя», свою человечность (внимание, контроль, границы личности) в экстремальных условиях. К признакам ритуалов инициации вслед за В. Проппом (Пропп, 2005) можно также отнести: манипуляцию с волосами; половую амбивалентность; уединение, запрет выходить из дому; невидимость, слепоту, переодевание в лохмотья;  молчание, запрет на похвальбу (немота); символику смерти и рождения, имитацию проглатывания адепта каким-либо чудовищем (например, рыбой, тотемным животным).

Ритуалы обычно вписываются в контекст определенного религиозного, космогонического мифа и с развитием культуры приобретают характер мистерий (Элиаде, 2002; Элиаде, 2002). Более поздние культурные варианты мистерий утрачивают инициирующий, трансформирующий смысл, становятся виртуальными, формой без содержания, на что указывает Р. Генон (Генон, 2000).

6. Герменевтические  процедуры. Толкование сновидений, различные варианты гадания (руны, и-цзин, таро и др.) один из наиболее древних способов душеведческой помощи. Коррекционный механизм этих методов, вероятно, можно обозначить как внесение структуры в хаос (жизненный хаос, хаос бессознательного, хаос будущего). На карту «малознакомой местности» наносятся знаки, ставятся опознавательные вехи, что позволяет лучше ориентироваться, прокладывать путь, двигаться дальше из тупиковой ситуации. При этом знаковая система, которая лежит в основе толкования, может быть разной, и речь идет не о правильности интерпретации, а о «разрешимости проблемной ситуации»* с помощью предлагаемой «карты местности».

Информация о работе «Архаичные» формы и методы психологической помощи