Становление стилистики как научной дисциплины

     Ирония (irony)-стилистический прием, заключающийся в том, что истинное значение завуалировано буквальным или противоречит ему. Например: The lift held two people and rose slowly, groaning with diffidence. Apart from splits based on politics, racial, religious and ethic backgrounds and specific personality differences, we’re just one cohesive team.

Используется  для выражения насмешки, притворного  восхваления, за которым в действительности стоит порицание. Противоположность  коннотации состоит в перемене оценочного компонента с положительного на отрицательный, ласковой эмоции, на издевку в употреблении слов с поэтической окраской по отношению к предметам тривиальным и пошлым, чтобы показать их ничтожество. Например: She turned with the sweet smile of an alligator. (J.Steinbeck) With all the expressiveness of a stone Welsh stared at him another twenty seconds apparently hoping to see him gag.(R.Chandler) Last time it was a nice, simple, European-style war.(I.Shaw) [23].

      Парадокс (paradox) – неожиданное суждение, которое противоречит здравому смыслу. Высказывается оригинальная мысль: Например: All animals are equal. But some animals are more equal. Видом парадокса является оксюморон (oxy’moron) –троп, состоящий в соединении двух контрастных по значению слов (обычно содержащих антонимические семы), раскрывающий противоречивость описываемого. Например: ”low skyscraper”,“sweet sorrow”, “nice rascal”, “pleasantly ugly face”, “horribly beautiful”, “a deafening silence from Whitehall” (The Morning Star). ”The Beauty of the Dead”, “to shout mutely”, “to cry silently”, “the street damaged by improvements” (O.Henry), “silence was louder than thunder” (J.Updike) O, brawling love! O, loving hate! O, heavy lightness! Serious vanity! Feather of lead, bright smoke, cold fire, sick heath! (W.Shakespeare). You have two beautiful bad examples for parents. (Sc.Fitzgerald) And faith unfaithful kept him falsely true. (A.Tennyson) He had a face like a plateful of mortal sins. (B.Behan) [12].

     Следующим, стилистическим приемом являются аллюзии. Они часто используются авторами исторических романов и повестей. Известно, что термин «аллюзия» появляется во многих европейских языках уже в XVI веке. Но, несмотря на давнюю традицию использования этого слова в зарубежном литературоведении и языкознании, само явление начинает активно изучаться лишь в конце XX века.

Аллюзия - это стилистическая фигура, содержащая явное указание или отчётливый намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. С их помощью авторы добиваются того, чтобы сюжеты, связанные с событиями далекого прошлого, выглядели в глазах читателя как современные. Так, в 1874 году Р. Джованьоли опубликовал широко известный роман «Спартак». Хотя он был посвящен событиям далекого прошлого, читатели восприняли его как призыв в поддержку войны за освобождение Италии, которую в это время вели сторонники Д.Гарибальди.

Не только образы, но и  сюжет некоторых произведений целиком строится на использовании аллюзии. Например, в «Повести непогашенной луны» Б. Пильняка  не названо ни одной фамилии, но приводимые автором детали позволяют читателю легко угадывать подлинные имена действующих лиц.

Очень распространены аллюзии в мемуарных произведениях. Писатели прибегают к ней, чтобы более свободно рассказывать о пережитых событиях. Так, в воспоминаниях В. Катаева «Алмазный мой венец» действительность двадцатых годов своеобразно зашифрована. Но внимательный читатель легко догадывается, о чем ведет речь автор, и кто является героями произведения.

Аллюзии - это ссылки на исторические, литературные, мифологические, библейские и бытовые факты. В романе Диккенса "Dombey and Son" есть такое место. Little Paul might have asked with Hamlet "into my grave?" so chill and earthly was the place.

Сочетание "into my grave?" является аллюзией, т. е. становится фразеологическим сочетанием, правда, временного характера, на данный случай. В тексте же "Hamlet", из которого эта аллюзия взята, "into my grave?" является свободным сочетанием. Можно сказать, что аллюзия это речевой фразеологизм в отличие от языковых фразеологизмов, которые фиксируются словарями как единицы словарного состава языка. Аллюзия обычно делается на широко известные литературные факты. Например: The mention of Marley's funeral brings me back to the point I started from. There is no doubt that Marley was dead. This must be distinctly understood, or nothing wonderful can come of the story I am going to relate. If we were not perfectly convinced that Hamlet's Father died before the play began, there would be nothing more remarkable in his taking a stroll at night, in an easterly wind, upon his own ramparts, than there would be in any other middle-aged gentleman rashly turning out after dark in a breezy spot — say Saint Paul's Churchyard, for instance -literally to astonish his son's weak mind [24].

  Рассмотрим такой троп как антитеза, т.е  противопоставление (antithesis contraposition - сопоставление противоположных по смыслу образов и понятий либо противоположных эмоций, чувств и переживаний героя или автора.

Youth is lovely, age is lonely, youth is fiery, age is frosty. Молодость прекрасна, старость одинока, молодость пламенна, старость морозна

Некоторые писатели оригинально  используют очень распространенный троп - аллегорию, т. е. воплощение отвлеченного понятия или идеи в конкретном художественном образе. Очень выразительным может быть и олицетворение - перенесение свойств человека на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия.

 Очень выразительна фигура речи градация - такое расположение слов, при котором каждое последующее содержит усиливающееся значение, благодаря чему нарастает общее впечатление, производимое группой слов. Градация позволяет передать глубокие переживания человека в минуту потрясения.

Переходя фонетическим стилистическим приемам в первую очередь  можно  охарактеризовать такой прием как аллитерация (alliteration) – повтор одинаковых согласных в начале или середине слов, входящих в данный отрезок поэтической или прозаической речи. Прием восходит к древнегерманской поэзии. На уровне аллитерации существует много фразеологизмов, поговорок и устойчивых словосочетания: Tit for tat; betwixt and between; neck or nothing; blind as a bat; to rob Peter to pay Paul.  Bush: “The world will know our courage, our constancy, and our compassion” – звук «К»-показывает твердость позиции. Аллитерация используется в названиях художественных произведениях: “Sense and Sensibility”, “Pride and Prejudice”, “The School for Scandal, “A Book of Phase and Fable”. 

Переводчик передает аллитерацией silken sad uncertain rustling of each purple curtain «И шелковый, печальный, неожиданный шорох каждой сиреневой шторы»[11].

Благодаря аллитерации создается  музыкально-мелодический эффект, выразительность, эффект музыкального сопровождения. “Deep into the darkness peering, long I stood there wondering, fearing,

    Ассонанс (assonance) – вокальная аллитерация. Вид звукового повтора, образуемого посредством повторения одних и тех же или сходных гласных звуков, чаще всего ударных. Результат – интонация настойчивого повторения. Создается светлое звучание, противопоставление мрачному колориту. Например: Nor soul helps flesh now more than flesh helps soul. Dreadfull, young creatures – squealing and squawking [24].

  Следующий прием анадиплосис - использование последних слов предыдущего предложения в качестве начальных слов следующего.

I was climbing the tower and the stairs were trembling. And the stairs were trembling under my feet. Я на башню всходил, и дрожали ступени. И дрожали ступени под ногой у меня.

Эпифора  - использование  одного и того же слова или группы слов в конце каждого из нескольких предложений. Strength is given to me by fate. Luck is given to me by fate. And failures are given by fate. Everything in this world is given by fate. Силы даны мне судьбой. Удача дана мне судьбой. И неудача дана мне судьбой. Все в мире вершится судьбой.

Анафора -единоначатие противопоставлена эпифоре это-повторение звуков, слов или групп слов в начале каждого речевого отрывка.

What the hammer? What the chain? (Чей был молот, цепи чьи,), In what furnace was thy brain? (Чтоб скрепить мечты твои?),What the anvil? What dread grasp (Кто взметнул твой быстрый взмах), Dare its deadly terrors clasp? (Ухватил смертельный страх?) ("The Tiger" by William Blake ;)

Полисиндетон-многосоюзие - намеренное увеличение количества союзов в предложении обычно между однородными членами. Данный стилистический прием подчеркивает значимость каждого слова и усиливает выразительность речи.

I will either go to the party or study up or watch TV or sleep. Я или пойду на вечеринку или буду готовиться к экзамену или буду смотреть телевизор или лягу спать.

В качестве стилистического  средства выступает рифма (rhyme, rime) созвучие конечных слогов, расположенных в непосредственной близости друг от друга. Рифма пришла в английскую поэзию в 14веке. Она облегчает восприятие текста, слова, которые рифмуются, привлекают к себе внимание. В прозе рифма придает комический эффект, когда ситуация не располагает к поэтической речи.

Положение рифмы в стихе  и строфе подчиняется той или  иной схеме. По вертикальному размещению различают рифмы смежные, перекрестные и опоясывающие. По слоговому объему рифмы делятся на мужские (ударение на последнем слоге), женские (ударение на предпоследнем слоге) и дактилические (ударение на третьем от конца слоге). Для английского стиха, благодаря редукции окончаний и преобладающей в исконных словах односложности, характерны мужские рифмы. Одинаковость позиций может быть разной: по сходству положения в стихе различают концевые рифмы, внутренние, начальные (редкий вид) и рифменные акромонограммы.

Концевое положение рифм общеизвестно и пояснений не требует. Внутренние рифмы можно проиллюстрировать отрывком из юмористического стихотворения Гильберта и Селливана «Иоланта»:

 When you're lying a wake with a dismal headache, and repose is tabooed by anxiety, I conceive you may use any language you chose to indulge in without impropriety.

Будничность содержания в данном случае контрастирует с  длинными строками, которые привычно ассоциируются с приподнятостью тона. Внутренние рифмы разбивают  длину строки и создают противоречие между тем, как она написана и как звучит. Сочетание этих контрастов дает в результате комический эффект и иронический смысл. С точки зрения сходства звучания рифмы могут быть точными (heart-part) и приблизительными (advice - compromise), (devil - evil). В зависимости от числа совпадающих звуков различают рифмы бедные (by - cry) и богатые (brevity - longevity), т.е. состоящие из большого числа одинаковых звуков. В плане морфологических особенностей однословным рифмам противопоставляется рифмы составные, т.е. состоящие из двух или более слов, объединенных одним ударением (better - forget her). Составная рифма используется преимущественно как шуточная [25].

     Ритм (rhythm) – равномерное чередование соизмеримых единиц речи. Проза может быть ритмически организована – единицы, речевые отрезки, а не слова. Например, прозу Набокова: I have ransacked my oldest dreams for keys and clues. Звуковой баланс, музыкальность. Landscape of lanes, immediately invades [9] .

        Подробно, рассмотрев, такие стилистические фигуры и тропы как: сравнение, эпитет, метонимия, перифраз, эвфемизм, метафора, гипербола можно сделать вывод, что данный средства широко используются в художественных текстах.

2 РЕЧЕВЫЕ СРЕДСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ В.В. НАБОКОВА

2. 1 Творчество В.В. Набокова

       Владимир Набоков родился 10 (22) апреля 1899 года в аристократической семье известного российского политика Владимира Дмитриевича Набокова. В обиходе семьи Набокова использовалось три языка: русский, английский, и французский, таким образом, будущий писатель в совершенстве владел тремя языками с раннего детства. По собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски.

        Первые годы жизни Набокова прошли в комфорте и достатке в доме Набоковых на Большой Морской в Петербурге , и в их загородном имении Рождествено. Образование начал в училище в Петербурге, где незадолго до этого учился Осип Мандельштам. Литература и энтомология становятся двумя основными увлечениями Набокова. Незадолго до революции на собственные деньги Набоков издаёт сборник своих стихов. Революция 1917 года  заставила Набоковых перебраться в Крым, а затем, в 1919 году, эмигрировать из России. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой, и на эти деньги семья Набоковых жила в Берлине, в то время как Владимир получал образование в Кембридже, где он продолжает писать русские стихи и переводит на русский язык «Алису в стране чудес» Л. Кэрролла  [26].

     Эмиграция, вероятно, не была для Набокова такой страшной трагедией, как для большинства русских, сказалось его космополитическое воспитание, европейское образование, свободное владение несколькими языками и отсутствие глубокой внутренней связи с родиной, которую несли в себе старшие писатели-эмигранты - Бунин, Шмелев, Зайцев - или же ровесники, как Г. Газданов. Благодаря англоманству Владимира Дмитриевича английский  Набоков  знал как свой родной язык. Он вспоминал, как отец с ужасом выяснил однажды, что его маленький сын не знает некоторых русских слов, но свободно заменяет их английским эквивалентом и в связи с этим, была нанята русская гувернантка, обучавшая русского мальчика, живущего в России, русскому языку [27].

В 1922 г.  Набоков  переезжает в Берлин, где пишет  и переводит. В 20-е годы в берлинской газете «Руль» помещаются его стихотворения, а в 1923 и 1930 годах выходят сборники стихов. В 1937 г.  Набоков  эмигрирует вторично - на сей раз из гитлеровской Германии - в Париж. К этому времени он уже хорошо известен как романист, автор романов «Машенька», «Король, дама, валет, «Защита Лужина», «Камера обскура», «Соглядатай», «Подвиг», «Отчаяние», «Приглашение на казнь», «Дар» С Парижем у писателя были давние литературные связи: все его романы с 1929 года публиковались в одном из самых заметных журналов русской эмиграции - «Современных записках». Но литературная деятельность не давала возможности содержать себя и семью - жену с сыном, поэтому  Набоков  занимается переводами, дает уроки языков и тенниса. Но и из Парижа он уезжает изгнанником после немецкой оккупации. Стечением обстоятельств этот год  1940 оказывается последним годом русского писателя Набокова. Покинув Европу и переселившись в США, он перестал писать по-русски, став писателем американским. Мужественный и сильный человек,  Набоков  вынужден жить случайными заработками, порой бедствовать, но он точно знал перспективу своего литературного пути.

        В Америке, как и многим писателям-эмигрантам первой волны, ему пришлось начинать все с начала. Он заводит знакомства в литературной среде Нью-Йорка, но не унижаясь и не заискивая, не идя ни на какие литературные компромиссы, твердо настаивая на своих эстетических и жизненных принципах. Мировая известность приходит к нему достаточно парадоксальным образом.  Когда в свет вышел роман  «Лолита», который был воспринят американскими как порнографический. Этот роман насмешничает над всей пошлостью американского общества и над неисчислимыми бульварными романами Америки. Роман был переведен на многие языки, но на русский язык  «Лолиту» Набоков перевел сам преследуя простую цель, он хотел, чтобы его лучшая английская книга была правильно переведена на его родной язык [26].