История русской литературы

В 60-70-е гг XI в. «Сказание о распространении христианства на Руси» было продолжено монахом Киево-Печерского монастыря Никоном: он ввел в свод предания о первых русских князьях – Олеге, Игоре, Ольге. В это же время летописному повествованию придается характерная форма погодных записей статей.

В 1113 г., опираясь на предшествующие летописные своды, создает свой знаменитый памятник  «Повесть временных лет» монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Главная заслуга его заключается в том, что он вписал историю восточных славян во всемирно-исторический контекст. Нестор укрепляет существовавшую уже до него версию о происхождении русской княжеской династии от «призванного» норманского князя, историю самих славян но возводит к библейскому Ною, утверждая, что они произошли от сына его Иафета.  При том, что Нестор использует факты и всемирной истории, и истории русской, его произведение не может быть названо только историческим произведением. Помимо государственного взгляда и широты кругозора у Нестора был и литерурный талант. Он создает именно художественное произведение: «Повесть временных лет» является  цельной, литературно изложенной историей Руси.

Литература домонгольской Руси представлена и оригинальными памятниками  торжественного и учительного красноречия. Традиции риторики, в частности, гомилетики, восходят к памятникам античного  ораторского искусства, к которому восточные славяне приобщились  через византийские источники. Но познакомившись с произведениями античных авторов,  «словами» византийских риторов, русские  казнодеи стали сочинять свои. Оригинальным памятником древнерусской риторики является «Слово о Законе и Благодати» священника Илариона ( в будущем он станет первым русским митрополитом). Специфика «Слова» заключается в том, что автор, создавая текст религиозного характера, вносит в него ряд политических идей, придает ему публицистический характер. Церкоаная проповедь получает характер публицистический, демонстрируя гражданственные чувства Илариона, его заботу о решении мирских проблем. Хотя здесь можно отметить, что прогнать врагов, укрепить города, укротить соседние страны, умудрить бояр он все же молит именно Бога. Если искусство гомилетики представляет в XI в. Иларион, то в XII в. непривзойденныммастером красноречия может быть признан Кирилл Туровский. Хотя он в большей степени, чем Иларион, опирается на византийские источники, использует «чужие» аллегории, приемы, риторические фигуры, произведения его по форме в целом являются совершенно новыми. Творчески переосмысляя традиционны материал, Кирилл Туровский создавал образцы праздничного, торжественного красноречия: наибольшей известностью пользовались его «слова», написанные для чтения в церкви в дни праздников.

2.3. Повести о нашествии монголо-татар на Русь.

2.3.1. Воинская повесть  и агиография периода татаро-монгольского  ига.

Феодальное дробление Руси в  XII в. привело не только к междоусобицам, к потере единства в борьбе в захватчиками. Первое столкновение с монголо-татарами привело к поражению русских войск. Калкская битва не послужила уроком для князей, не соспбствовало их объединению: итогом стало монголо-татарское иго, на столетия затормозившее культурное развитие Руси. Литература и язык оказались тем немногим, что продолжало объединять восточных славян в этот нелегкий для них период. В летописании, агиографии, в памятниках торжественного красноречия основной темой становится тема патриотическая. Несогласованность действий против врагов, княжески распри – это подвергается резкому осуждению; ностальгически звучат воспоминания о прошлом Руси, особое место в них занимают образы идеальных князей – воинов и мудрых правителей.  Прославление былого могущества и скорбь по поводу потерь и унижений Руси в годы татаро-монгольского ига – две тематические доминанты в литературе этого периода.

В древнерусской  рукописной традиции периода татро-монгольского ига выделяются как самостоятельные  произведения повести, посвященные  нашествию на Русь Батыя и установлению ига. Наиболее известной из них является основанная на эпических преданиях  «Повесть о разорении Рязани Батыем». Неслучайно ее считают одним из шедевров древнерусской литературы: в цельном  героическом повествовании автор  соединяет устно-эпические по происхождению  эпизоды и исторические факты  в сюжетное единство книжной формы. Привлекала читателей и искренность, с которой автор рассказывал о трагических  событиях,  сочувствуя бедам рязанцев, поражаясь их силе духа, героизму, проявленному ими в борьбе с врагами.

События монголо-татарского ига нашли  отражения и в агиографии. Причем в этот период на первый план выходят  жития княжеского типа, в которых  героем является не подвижник церкви, а государственный деятель. Обращаясь  к прошлому, книжники находили в  нем идеальных князей. Например, Владимир Мономах, автор знаменитого  «Поучения», представлялся им идеалом  сильного и мудрого правителя. Среди-князей современников воплощением такого идеала считался князь Александр  Невский. Ему, как великому полководцу и мудрому государственному деятелю, была посвящена написанная в рассматриваемый  период «Повесть о житии Александра Невского». Оригинальность этого произведения заключается в удачном совмещении в образе главного героя традиционных «церковных добродетелй»,  обязательных для святого в соответствии с  требованиями житийного канона, и  характеристик, подтверждающих принадлежность Александра Невского к светской княжеской  субкультуре.  Совмещая в одном  повествовании «свтски» и «церковный»  план, автор работает в одинаковой стпени и на создание образа святого, и на представление читателям  идеального князя. Помимо стилистических особенностей, позволяющих говорить о «Повести о житии Александра Невского» как о оригинальном самобытном произведении, следует назвать  еще одну его существенную особенность:  это единственное агиографическое  произведение, автор которого лично  знал святого. Это создает особое отношение рассказчика к герою,  вкотором чувствуется помимо традиционного  преклонения перед воинской доблестью  и умом героя, чувство искренней  симпатии к нему. Особенно эта личная причастность чувствуется в описании смерти князя: в горестных восклициниях изливает автор свои чувства, заменя традиционную каноническую риторику искренней  скорбью, ведь речь идет о смерти близкого ему  человека.

Подводя итог, отметим, что в период нашествия Батыя и установления ига основной отличительной чертой русской литературы становится ее патриотизм. Интересно, что эта черта многими  исследователями приписывается  всей древнерусской литературе, хотя а домонгольский период ни в одном  из произведений она не нашла никакого выражения; патриотическая тема стала  актуальной только после победы татаро-монгол. Эта победа в религиозной по характеру  древнерусской литературе представлялась как божья кара русским за грехи  перед богом. При этом путь к спасению в сознании народа  был связан не с молитвой и покаянием, а с  активным противостоянием врагу, с  борьбой. Поэтому в литературе рассмотренного периода ярко проявился и героический  характер.

2.3.2. Развитие жанра воинской повести в памятниках Куликовского цикла

В XIV в.  в борьбе за первенство между русскими князьями победили князья московские. Особую роль сыграл переезд В Москву из Владимира митрополита всея Руси при Иване Калите. Став центром церковным всех русских земель, Москва стала работать и над обретением главенствующего значения в жизни политической. Результатом этих усилий стала победа в Куликовской битве в 1380 г. Русское войско возглавля московский князь Дмитрий, получивший после сражения прозвание Донской. Для укрепления ведущей роли Москвы эта победа имела решающее значение. Несмотря на то, что Москва через два года после Куликовской битвы будет разгромлена Тохтамышем (об этих событиях повествует «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву»), эту роль никому другому она уже не устпит.

 Как и другие важные события  эпохи,  Куликовская битва получила  отражение в литературных памятниках. Наиболее интересными из них  являются «Задонщина» и «Сказание  о Мамевом побоище».

«Задонщина» написана в соотнесении  с памятником XII в. «Словом о полку Игреве». Неудачный поход периода феодальной раздробленности против половцев, закончившийся поражением русского войска автор сопоставляет с победным походом Дмитрия Донского. Сопоставление должно привести читателя к выводу, что в прошлом поражение было следствием разобщенности русских князей, в настоящем победа – результат их объединения. Как и автор «Слова», автор «Задонщины» использует жанровый потенциал «славы» и «плача», «жалости» - скорби по погибшим и «похвалы» - прославления мужества и доблести русских. 

Наиболее обширным памятником Куликовского цикла является «Сказание о Мамаевом побоище». Это самый подробный  из существующих рассказов об этой битве, интересен и тем, что в  нем, во-первых, приведены факты, которые  нигде больше не встречаются, а, во-вторых, в нем впервые можно зафиксировать  сознательное искажение исторических данных. Например, мы узнаем, что решающую роль в битве сыграл полк Владимира  Серпуховского, а Дмитрий Донской  в это время из игры вышел –  был контужен.  Также из «Сказания» очевидно,  что Дмитрия перед  битвой благославлял митрополит Киприан, а одним из главных противников  его на Куликовом поле был литовский  князь Ольгерд.  Псследние сведения явно носят вымышленный характер: Киприана в тот год в Москве не было, а Ольгерд вообще умер за три года до битвы. Автор допускает  ошибку из публицистических целей: ради демонстрации прочного союза светской и церковной власти он «переносит»  в Москву митрополита; чтобы показать, что победа досталась нелегко, ведь все самые страшные враги собрались  на Куоиковом поле – «воскрешает» одного из самых опасных и коварных врагов Руси – Ольгерда.  Не только в использовании этих литературно-публицистических приемов проявляет свой писательский талант автор «Сказания о Мамевом  побоище»:  эта воинская повесть  носит ярко выраженный сюжетный характер и представляет собой увлекательное, несмотря на налет риторичности, повествование.

2.4.  Литература Московского централизованного государства (конец ХV - ХVII в.)

2.4.1. Обобщающие литературные  произведения XV - ХVI вв. “Стоглав”, “Великие Четьи Минеи”, “Домострой”.

Во второй половине XV века образовалось единое Русское государство. Политические перемены XV – XVI вв. совпали с глубокими изменениями в русской культуре. В русской письменности мможно отметить следующие: ао-первых, на смену дорогому пергамену приходит более дешевая бумага; во-вторых, среди памятников Древней Руси резко возрастает произведений светской художественной литературы. Хотя период Предвозрождения так и не сменился у нас периодом Ренессанса, многие литературные памятники, созданные в то время, перекликаются с западноевропейскими произведениями гуманистической направленности. При этом, не следует забывать, что процесс секуляризации русской культуры не  привел к Возрождению, духовная культура до конца XVII века остается религиозной. Можно говорить только об отдельных гуманистических элементах в русской культуре XV и XVI веков, прежде всего в переводных памятниках  и в произведениях оригинальной русской беллтристики.

Необходимость укрепления Русского централизованного  государства способствовала проведению мероприятий, ориентированных на формирование официальной идеологии. Литература тоже участвовала в этом процессе: в 20-е гг.XVI века были созданы главные идеологические памятники эпохи – «Сказание о Мономаховом венце» Спиридона-Саввы и «Послание на звездочетцев» старца Филофея.  Идея первого состояла в утверждении происхождения русских государей от римского императора Августа-кесаря,  материальным подтверждением династических прав которых являлся «Мономахов венец», полученный от византийского императора Владимира Мономаха.  Идея второго оказывалась свзана уже не с возвеличиванием только правящей династии, но и с обозначением мессионерской роли всего государства в целом. Старец Филофей, зацепившись за отдельные еретические проявления  отдельных латинян, объявил о греховности всего католического мира. Поставив крест на бывших центрах христианского мира – на «первом Риме» и на «втором Риме» (Константинополе), погрязших в ереси, Филофей выдвинул идею «Москва – третий Рим», то есть  призвал считать Москву духовным центом всего христианского мира.

С официальной идеологической политикой  был связан и ряд обобщающих литературных мероприятий XVI века.  К числу таких мероприятий относятся сотавление «Стоглава», «Домостороя» и «Великих Миней Четьих».  При том, что Иван Грозный не допускал проникновение литературы с Запада, способствовал усилению охранительных начал в умственном движенив Московской Руси,   в этот период создаются произведения, которые нацелены на просвещение народа. Так, по инициативе митрополита Макария были созданы «Великие Минеи Четьи» - книга для чтения, в которую собрали и распредилили по кругу церковного календаря лучшие варианты лучших произведений созданных к тому моменту на Руси. Конечно, это грандиозное мероприятие (12 томов по 1500-2000 страниц каждый) было обусловлено идеологией самодержавной власти, что определяло и тематику произведений, но это не уменьшает значения той роли, которую эта энциклопедия рукописной нравственно-религиозной книжности играла в деле просвещения народа. Об этом писал историк В.О.Ключевский: «после Библии Четьи Минеи для народа – самаяуважаемая и полезная в отношении нравственного образования книга». Вторым монументальным собранием  истин, теперь уже регламентирующим вопросы, свзанные с религией, соблюдением  норм церковного культа и обрядности, стал «Столглав». Эта книга состояла из вопросов Ивана Грозного церковному собору, который прошел в 1551 году и соборных ответов на них. Количество глав определило и название книги, и название собора.  Основной задачей, которую решал  «Стоглав», стало утверждение на Руси сложившегося на Руси церковного культа как окончательного и незыблемого. Что касается «Домостроя», то, несмотря на его дидактическо-регламентирующий характер, он по праву признается литературным шедевром своего времени. «Практическая философия», определяющая характер взаимоотношений в доме срднестатистического горожанина, написана ярким, образным языком, с использованием наглядным примеров, в том числе из повседневной практике, нередко свтсткого характера.

2.4.2. Литература «бунташного» 17 века.

17 век историки называют веком  «бунташным»: калейдоскоп претендентов  на царский трон, крестьянская  война, интервенция, раскол, стрелейкие  бунты. Литература, которая традиционно  следовала за историей,  отразила  все вышеперечисленные события.  Это позволяет отнести и к  ней это определение.  Но «бунташной»  литература оказывается не только  по содержанию, на формальном  уровне тоже не наблюдается  единообразия. Многие традиционные  черты древнерусской литературы  уже нельзя найти в литературе  XVII века, при этом появляется много нового, осваиваются новые жанры и даже новые направления. Все это говорит о переходном характере литературы XVII века,  о подготовке почвы для создания новой литературы.

Достаточно много любопытных явлений  связано со Смутным временем, которое  начинается со смерти Федора Иоанновича и  приходом к власти Бориса Годунова в 1898 и заканчивается воцарением Михаила Романова в 1613 году. Это было время «бесцензурное», открывшее  каналы для проникновения на Русь рыцарских романов и новелл из Европы. Это подготовило почву  для создания оригинальных повестей светского характера русскими авторами, таких, как, например, «Повесть о Фроле  Скобееве». Но интерес к «прохладным» сюжетам стал наблюдаться, когда  катаклизмы смутного времени закончились. Первые же годы правления Бориса Годунова и последовавших за ним правителей было не до развлечений. Всесословная политическая активность обернулась такой же активностью в литературе. За перо взялись те, кто раньше никогда этого не делали. Произведения, в которых подвергались осмыслению причины смутного времени, интерпретировались действия правителей и их окружения, написаны не только монахами. Если раньше представители духовного сословия выступали в роли книжников, то теперь писать стали даже дьяки. Одно из известнейших произведений о Смуте – «Временник» - написано как раз льяком Иваном Тимофеевым.  Причины смуты искали и князья – Семен Шаховской и Иван Хворостини, келарь Троице-Сергиева монастыря – Авраамий Палицын и многие другие. Объединяло их одно: причину смуты они находили в «грехе всей Руси», но суть греха понимали все по-разному.. Любопытно, что все авторы дают характеристики цврей – от Ивана Грозного до Михаила Романова., причем в них они отказываются от традиционной средневековой схемы: грешник- праведник. Это привело к главному открытию, сделанному в литературе смутного времени – к открытию характера. Сложные, противоречивые, многообразные характеры впервые появляются в литературе именно этого периода. В эти годы лидируют в основном агитационные жанры, также происходит переосмысление жанров деловой прозы. В публицистических целях начинают использоваться грамоты: к информационной составляющей здесь добавляется эмоциональная, которая изначально была чужда этому жанру.  Публицитстика на некоторое время вытесняет художественную литературу. Но когда исторические катаклизмы остались позади,  она вновь заняла в духовной культуре свое законное место. Правда, былого единства и монолитности в ней уже не наблюдается, происходит разделение на несколько течений, автономных или даже прямо враждебных. Последний удар по единообразию культуры нанесли реформы Никона.  Раскол православной Руси выдвинул на литературную арену одного из главных борцов за сохоанение истинной веры  - протопопа Аввакума.  Главным произведением вождя старообрядцев является его знаменитое «Житие», в котором он новаторски совмещает жанры исповеди и проповеди,  автобиографическим рассказом призывая читателей сохранить верность традициям, исконной вере, препятствовать европеизации русской жизни.