Методические особенности изучения традиционного костюма воронежской области на уроках изобразительного искусства в общеобразовательно

«Талагаи» проживали в восточной половине Нижнедевицкого уезда, западных правобережных районах Коротоякского уезда, в нескольких селах Воронежского (Малышево, Петино, Гремячье, Костенки) и Землянского уездов. Для говора населения этих мест характерно «щекание» (произношение что как ще, ште). «Щекание» является отличительной чертой старых однодворческих говоров. Проведенное в 1953 году обследование сел Гремяченского района Воронежской области (бывший Воронежский уезд) показало, что «щекание» как архаическая черта говора сохраняется в тех селах, которые ранее были однодворческими и являлись самыми древними на этой территории. Причем в селах со смешанным населением (например, в селе Петино, где ранее проживали однодворцы и помещичьи крестьяне) «щекали» все жители.

В западной части бывшего Нижнедевицкого уезда в селах Першино, Ясенки, Кучугуры, Богородицкое, Ключи, Горшечное, Рогово проживали однодворцы - «ягуны», или «ионки», прозванные так за особенности говора (говорили «яго» вместо «его», «ион» - вместо «он»).

Анализируя специфику говоров этих групп, Д.К. Зеленин указывал на небольшие диалектные различия между ними. В традиционной же культуре многие краеведы отмечали настолько значительную разницу, что, по их наблюдениям, «щекуны» и «ягуны» «...никогда не вступают в родственные связи друг с другом, не имеют дружественных отношений между собой».

 Своеобразие этих двух групп в наибольшей степени проявилось в традиционном костюме. Поселения «цуканов» компактно располагались в бассейне реки Хворостань в Воронежском (села Московское, Можайское, Коломенское, Каширское, Кондрашино, Новоклинское, Верейское, Моссальское, Дорогобужское, Одоевское, Мещевское, Левая Россошь, Красный Лог) и Коротоякском (Копанище, Тресоруково, Марьино, Почепское, Рождествено, Олень-Колодезь, Дракино, Давыдовка, Солонцы) уездах. Эти земли заселялись в 60-70-е годы XVIII века бывшими монастырскими крестьянами, переданными в ведение Коллегии экономии и называвшимися экономическими. Воронежские краеведы указывали, что переселение их шло из центральных губерний России. «Цуканами» называли также жителей сел Березово, Одинцовка, Змеевка Нижнедевицкого уезда, сел Каверино (Таволжанец), Ивановка, Коровкины Землянского уезда, с. Белый Колодезь Валуйского уезда и сел Каменка и Садовка Новохоперского уезда [12, c.4-6].

Еще в середине XIX века краеведы отмечали, что «цуканы» отличаются от жителей других сел по внешнему облику, костюму, говору. Так, Н.И. Второв в приложении к этнографическому альбому, сравнивая «цуканов» с однодворцами - «талагаями», писал, что «...цуканы» более светлорусы, выше ростом, статные, расторопные. Кроме землепашества занимаются разными промыслами и потому зажиточнее ... между талагаями и цуканами существует большое разнообразие в образе жизни, обычаях, особенно в одежде женщин и даже языке».

Одной из основных особенностей «цуканов» является говор, в котором прослеживается твердое цоканье: (ц/удо, ц/эловек, ц/ай), в некоторых селах замена ц на ч «чоканье», кагоканье, отсутствие звука щ. Как предполагают Н.И. Второв и Д.К. Зеленин, этноним «цуканы» обязан своим происхождением именно специфике говора. Цоканье в языке этой группы населения прослеживается еще в середине XIX века, а затем говор цуканов постепенно сливается с речью однодворцев.

Тем не менее, еще в 20-е годы XX века у «цуканов» сохранялась архаичная планировка дома, древние традиции в похоронно-поминальном обряде (обычай веселья после похорон). В их свадебной обрядности отмечены черты, характерные для центральных губерний: кладка, плачи и причитания невесты, «рукобитье», повивание, отъезд после венчания в дом жениха. Наряду с этим, некоторые элементы свадьбы, как считает Н.И. Лебедева, свидетельствовали о связях «цуканов» с финно-угорским миром и восточной частью Рязанской области.

 В Московской губернии  исследователями выделены группы  населения с южнорусскими особенностями в говоре и одежде: Д.К. Зеленин отмечал остатки цокающих говоров в Каширском, Верейском, Серпуховском уездах. Наличие южнорусских черт в одежде он объяснял «...влиянием степняков, прихлынувших в центр во время запустения степи».

Особенности заселения воронежских земель обусловливали распространение различных по составу и происхождению комплексов костюмов. Изменение исторических, социально-экономических условий жизни, межэтническая интеграция и процессы ассимиляции на протяжении XIX - XX веков не только внесли свои изменения в этническую картину населения края, но и способствовали появлению новых элементов в традиционной культуре.

Самые ранние сведения об одежде Воронежского края содержатся в письменных источниках XVII-XVIII веков - описях имущества, судебных исках, жалобах. Но в них, как правило, перечисляются лишь названия деталей костюма и ткань, из которых они изготовлены. Ценным источником являются ответы воронежских корреспондентов на анкету Русского Географического общества, распространенную в середине XIX века. Наряду с простым перечислением, некоторые авторы дают подробные описания, а иногда и зарисовки костюма той или иной местности с указанием особенностей кроя и способа ношения.

Большой вклад в этнографическое изучение края внес советник Воронежского губернского правления Николай Иванович Второв. В середине XIX века в докладной записке воронежскому губернатору Н.П. Синельникову «О проекте создании будущего музея», он среди прочих выделил этнографический отдел с обязательным представлением образцов народной одежды. Будучи человеком широких интересов, Второв и сам уделял большое внимание этнографическим исследованиям. По воспоминаниям прибывшего вместе с Второвым из Казани к месту службы в Воронеж К.О. Александрова-Дольника: «Для этнографических этюдов Воронежская губерния доставляла богатый материал, особенно в северной части: здесь на незначительном пространстве встречается большое разнообразие в говорах, женских костюмах, обычаях. Мы совершали поездки по губернии всегда вместе (с Второвым), в летнее время и в сообществе учителя рисования Воронежского кадетского корпуса Сергея Павловича Павлова... По приезде в какой-либо уездный город, Николай Иванович спешил к своим служебным обязанностям по Думе, я, уже с Павловым, иногда в самом городе, а большей частью в деревнях занимались снятием и описанием костюмов крестьян, записыванием песен, сказок, пословиц, поговорок, областных слов. В свободное время к нам присоединялся Второв».

Н.И. Второвым и его соратниками был собран богатейший материал, вошедший в «Этнографический альбом». Основу альбома составили снятые с натуры 49 портретов жителей 30 местностей Воронежской губернии. Альбом был дополнен великолепными рисунками С.П. Павлова, изобразившего с большой тщательностью жителей края в характерной для их местности одежде. Научное значение альбому придавало приложение с подробнейшим описанием костюмов, историческим очерком о заселении края и статистическо-этнографическими замечаниями о населении губернии.

Богатейшей источниковой базой для изучения воронежского костюма являются собрания Российского этнографического музея, Государственного Исторического музея, Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника [12, c.6].

2. Стилевые признаки  традиционного воронежского костюма.

Народная одежда разных губерний, уездов отличалась характерными, ярко выраженными чертами, что проявлялось в цветовой гамме, покрое, количестве предметов одежды, характере украшений и в самой манере ношения костюма. Все в народной одежде: и цветовая гамма, и каждая деталь имела символическое значение.

Яркие, сочные, праздничные краски народного костюма живут на полотнах воронежских художников. Неповторимые, поэтичные, глубоко национальные женские образы были созданы А.А. Бучкури. В его лучших работах «воронежского периода» («Девушка в красном», «Крестьянка в саду») поражает точность в передаче этнографических деталей костюма, его цветовой гармонии, через которые раскрывается своеобразие характера и внешнего облика воронежских крестьянок. Тема народного быта была близка и художнице Е.А. Киселёвой, ученице И.Е. Репина. На ее картинах искренние и трогательные сельские красавицы предстают перед нами в своих самых лучших нарядах.

Воронежскую губернию отличает необычайное многообразие одежды. В разных уездах, селах, а иногда и в пределах одного села можно было увидеть всевозможные комплексы костюмов. В журнале «Всемирная иллюстрация» за 1860 год отмечалось: «Всякому некоренному жителю резко бросается в глаза пестрота, разнообразие костюмов, какие в других губерниях едва ли можно видеть. Особенно в женских костюмах столько отличительного, типического, столько пестроты и красоты, вкуса и безвкусицы в праздничных нарядах, головных уборах, столько смеси старинного с новым, своего и прошлого, что надо удивляться, откуда такая разнообразная смесь одежд, нарядов, фасонов и названий... Полное собрание костюмов всей губернии составило бы богатый материал для истории этого края, представило бы полную картину быта жителей».

Одной из характерных черт традиционной одежды является его художественное оформление, в котором долго сохранялись этнические особенности и следы этнокультурных взаимодействий народов. На территории Воронежской губернии в конце XIX - начале XX века сложилось несколько комплексов традиционных костюмов, в каждом из которых эстетическая выразительность достигалась благодаря использованию различных в художественном отношении материалов, многообразию композиций нашивных и съемных украшений, технологических и художественных приемов, использованию цветовой гаммы. Стойко сохраняя древние элементы, декоративное убранство одежды вместе с тем отражало и новые веяния, связанные с изменениями в жизни крестьянства. Проникновение в быт деревни промышленных товаров (фабричных тканей, лент, позумента), применение анилиновых красителей не могли не отразиться на одежде. В Воронежской губернии замена домотканых тканей на фабричные происходила очень медленно, что обуславливалось аграрной направленностью экономики края и медленным развитием товарно-денежных отношений в деревне. Отход на сельскохозяйственные работы, который был характерен для крестьян губернии, способствовал сохранению старых форм, так как оплата труда отходников производилась в основном натурой, а не деньгами. Например, в селе Роговатое Нижнедевицкого уезда обычным был уход мужчин на заработки на Северный Кавказ, где они нанимались пастухами и приносили много шерсти, получаемой за работу, поэтому традиционная одежда из шерстяных домашних тканей здесь сохранилась до 20-х годов XX века. В некоторых селах, где проживали потомки однодворцев, домотканый костюм долго использовался благодаря большому запасу сырья. Домашние ткани нередко подвергали окраске растительными красителями (кора ольхи, черноклен - черный, вейд-синий, морена - красный) или глинистыми коричневыми и желтыми массами [12, c.20].

Из фабричных тканей для пошива одежды использовались ситец, миткаль, кумач, кисея, парчовые ткани, позумент, различные ленты. Прочно вошли в быт крестьянок шелковые, ситцевые и шерстяные платки.

Женщины искусно сочетали покупные ткани с домоткаными, сохраняя местные традиции в композиции и колорите костюма. Удачное применение фабричных материалов делало костюм еще более декоративным и живописным.

Фактура ткани, ее цвет были как бы основой, фоном для различных вышивок и тканья. Народные умельцы органично совмещали однотонные и орнаментированные ткани. Приемы декорирования были различными: ткачество, вышивка, мережка, аппликация, строчневая вышивка. Тканым орнаментом в виде узорных полос украшали рубахи, передники, выполняя узор на полотне непосредственно в процессе тканья. Этот способ требовал высочайшего мастерства: необходимо было рассчитать узор и выполнить его таким образом, чтобы он не нарушил пропорции одежды и точно вписался в размер изделия.

Не менее распространенным видом украшений была вышивка, в которой чаще всего традиционно сохранялись многие древние элементы и композиции, свойственные восточнославянскому орнаменту. В Воронежском крае в конце XIX - начале XX века преобладала линейно-геометрическая вышивка.

Наиболее используемая фигура в воронежской вышивке и ткачестве - ромб. Чаще всего мотив ромба составлял основу узорных композиций, но иногда служил дополнением к другим мотивам. Ромб в виде квадрата, поставленного на угол, назывался «круг». Нередко стороны ромба снабжали по углам прямыми линиями, которые как бы продолжали его стороны. Народное название этого мотива - «репей». Угловые отростки «репья» иногда имели более сложную форму и дополнялись крючками или угловатыми завитками. С давних времен изображение ромба с крючками символизирует плодородие, а в зависимости от расположения в различных композициях оно могло означать землю, растение и женщину одновременно. В орнаментации воронежских рубах можно увидеть изображение солнца в виде свастики, равноконечного или косого креста. Эти солярные символы прослеживаются в культуре многих народов.

Встречающийся в воронежской вышивке мотив в виде двух скрещенных овалов обнаружен и на орнаментированных предметах из славянских курганов XII - XIII веков. Более сложный его вариант в виде плетенки был распространен у монголов и бурят. В их представлении он несет в себе пожелание удачи и благополучия.

Растительные мотивы в вышивке Воронежского края более характерны для костюма украинского населения. У русских они появляются во второй половине XIX века под влиянием соседей-украинцев, а также в связи с появлением печатных альбомов и листков с орнаментами для вышивания.

Для нашивных украшений использовались нитки, тесьма, кружево, шнуры, ленты, кожа, мех. Из шерстяных разноцветных нитей изготовляли пуговицы, кружки, кисти для украшения верхней одежды, платков, поясов. Красочную тесьму, ленты, полосы черного плиса (хлопчатобумажный бархат) широко использовали для отделки поясной и нагрудной одежды. Кружевом, плетенным на коклюшках или связанным крючком, отделывали рубахи и передники.

Орнаментация позволяла создать неповторимый, гармоничный облик костюма той или иной местности. Весь колорит нашивок был яркий, контрастный, а наличие украшений из бисера и блесток придавало одежде праздничный вид.

Важными этническими показателями в художественном решении костюма являются форма, силуэт, сочетаемость отдельных элементов. Для южнорусских областей характерна многослойность одежды, которая скрывала фигуру женщины, придавая ей монументальность, статичность, формируя образ величественной женщины-матери. Народные мастера очень рационально использовали материалы, из которых шился костюм. Основой кроя одежды многих народов служил прямоугольный кусок ткани. В Воронежском крае он встречается в виде поясной одежды - поневы, фартука, юбки. Крой костюма нередко усложнялся за счет различных вставок, подкройных деталей, делая одежду более удобной.