Якобинская диктатура и Конституция 1793 года

устраивая торжественные шествия, процессии, поклонения Разуму, который

представляла  актриса в лазоревом одеянии.

   В  октябре  1793 года Конвентом   был  принят  революционный  календарь,

который  просуществовал  сравнительно  долгий  срок. Лишь  в  1806 году  по

 приказу   Наполеона  он был  заменен   старым католическим  календарем.

Началом  эры  считался  1792 год – первый  год  республики.  Год  начинался

 с  22  сентября  –  со  дня  осеннего  равноденствия.  Все  двенадцать

месяцев  были  по  30 дней  ( три  декады).  Названия  месяцев ,  так  же

как  и  дней,  были связаны  с  природой.

      Осень :  вандемьер ( сентябрь  – октябрь ) – месяц  сбора   винограда ,

 брюмер  ( октябрь  -  ноябрь )  - месяц  туманов , фример  ( ноябрь –

декабрь ) – изморозь.  Зима :  нивоз ( декабрь  – январь ) -  снег ,

плювиоз (январь – февраль ) -  дождь ,  вантоз (февраль – март) -  ветер .

Весна :  жерминаль (март – апрель ) –  прорастание , флореаль (апрель – май

) –  цветы , прериаль (май – июнь ) – луга..

Лето : мессидор ( июнь – июль ) – жатва , термидор ( июль – август )

- жара , фрюктидор ( август – сентябрь ) – плоды . Дни  стали   называться

днем  пчелы , днем  ласточки  и  т. д. Дни года  не  вошедшие  в  месяцы ,

назывались  санкюлотидами .   По  окончании  сбора  урожая ,  в  дни

санкюлотид  устраивался  всеобщий  праздник.

   Борьба внутри якобинского блока.

      Якобинцы  не  были  однородной  группировкой.  Они  представляли

собой  блок  различных  в  классовом  отношении  сил:  демократическую

буржуазию  ( среднюю  и мелкую ),  городское  плебейство  и  большую  часть

 крестьянства . В  период  военных  неудач , в  период  борьбы  против

власти  жирондистов  якобинцы  были  сплочены , они  боролись  против

общего  своего  врага.  « Снисходительные»  или  умеренные  ( как  тогда

называли  дантонистов ),  а  также  народные  низы – участники  секций  и

Парижской  Коммуны  - санкюлоты  некоторое  время  поддерживали  основное

ядро  якобинского  блока -  робеспьеристов. Группа  робеспьеристов   твердо

 стояла  за  республику , стремясь  к   ограничению чрезмерного  богатства

и  ликвидации  крайней  нищеты. Робеспьер  и  его  сторонники  стремились

не  к  уравнению  имущества ,  а  ко  всеобщему  политическому  равенству.

« Мы  никогда  не  претендовали  на  равенство  имуществ , а  считаем

необходимым  равенство  прав  и  счастья .»(  Эта  мысль ,  высказанная

Робеспьером  в  мае  1793 года, много  раз  и  в  разных  вариантах  им

повторялась .

      Представители  городских  секций  и  Коммуны , категорически

требовали  таксации  на  предметы  первой  необходимости , беднейшее

крестьянство  хотело  раздела  крупных  ферм . Противоречия  в  якобинском

блоке  имели  место  и  раньше ,  но с  особенной  стали  проявляться  с

осени  1793 года.

       Руководители  Парижской  Коммуны  , деятели  секций  Парижа

требовали  защиты  интересов  бедноты .  Наиболее  ярким  их

представителем  был  Шометт , который ,  как  и  большинство  революционных

 деятелей ,  был  молод (26 лет)  и  с  самого  начала  пытался  влиять  на

 якобинскую  диктатуру  в  интересах   беднейшего  населения. Крайним

противником  «снисходительных»

был  Эбер .  Эберисты  выступали  против  католической  церкви ,  ратовали

за  строжайшую  борьбу  со  спекуляцией  и  выполнения  максимума ,

требовали  раздела  крупных  ферм  и  имущества  «подозрительных».  Под

влиянием  левых  в  конце  февраля  1794 года были  приняты  «вантозные

декреты»  о  бесплатном  разделе  имущества  «подозрительных»  (врагов

революции )  между  неимущими.  Якобинцы  пошли  на  это , так  как  раздел

 должен  был  увеличить  число   собственников  из  неимущих  и  тем  самым

расширить  круг  людей , поддерживающих  якобинскую  диктатуру.

Но  эти  декреты  натолкнулись  на  остро  враждебное  отношение многих

членов  Конвента  и  правительственного  аппарата  и  не были  проведены  в

 жизнь  .

        Эберисты  стали  еще  более   активно  критиковать  якобинцев   и

призвали  к  восстанию . Эбер   и  эберисты  рассчитывали  в  борьбе

против  Робеспьера  на  помощь  Коммуны ,  но  Шометт  и  другие  заявили

протест  против  призыва  к  свершению  якобинской  власти .  Однако  же

робеспьеристы  сочли  виновных  всех  тех ,  кто  был  левее  их .

Робеспьер  не  видел  и  не  хотел  видеть  иных  левых  сил ,  кроме

правительства , возглавляемого  им  самим .

Эбер , Шометт   и  многие  другие  левые  были  арестованы .

    24 марта  1794 года  были  казнены  14 человек  и  среди  них   Эбер .

13 апреля  был  казнен  Шометт .  Этот  враждебный  по  отношению  к

санкюлотам  акт  лишил  якобинское  правительство  значительной  опоры

левых  сил .

        Через  неделю  после  казни   эберистов  Комитет  общественного

спасения  и  Комитет  общественной  безопасности  постановил  арестовать

Дантона , Камилла  Демумна  и  их  единомышленников.       Друзья  Дантона

, узнав   об  этом , предложили  ему  бежать , но  он  ответил  ставшей

впоследствии  крылатой  фразой : «Разве  можно  унести  отечество  на

подошве  башмаков».(

       Дантона  и  дантонистов  обвинили  в  заговоре  в  пользу  монархии

, в   стремлении  свергнуть  республику  и  уничтожить  Конвент .  Вместе

со  сторонниками  Дантона  судили  и  других  людей  за  различные

преступления  -  всего  16  человек .  На  суде  дантонисты  не  стали

защищаться , а  нападали  на  Конвент  общественной  безопасности .

       Суд  продолжался  три   дня , с  2  по  4  апреля  1794 года. 5

апреля  Дантона  и  его  единомышленников  гильотинировали .

     После  расправы  с  «бешеными» ,  эберистами  и  другими левыми  а

также  с  дантонистами  власть  Робеспьера  и  его  группы ,  казалось

возросла .  Но  на  самом  деле  связей  с  народом  стало  меньше , круг

единомышленников  сузился .  Тогда ,  понимая  это ,  Робеспьер  попытался

укрепить  свое влияние при помощи  новой «гражданской» религии ,

проповедуемой  ранее  левыми . Он  отвергал  как  католицизм ,  так  и

атеизм  и  насаждал  культ  Верховного  существа  природы .  Робеспьер

хотел  вокруг  Верховного  существа  объединить  все  революционные

элементы  Франции .

       Декрет  о  культе  Верховного  существа  был  принят  7 мая  1794

года ,  но  ни  народные  массы ,  ни  буржуазия  не  сочувствовали  новому

 культу ,  он  был   искусственным   и  не  мог  быть  долговечным  .

      В  мае – июне  Комитеты  усилили  террор ,  но  положение  трудящихся

 города  и  деревни  не  улучшилось . Максимум  не  соблюдался .

Расправившись  с  «бешеными»  и  остальными  левыми ,  якобинцы  порвали

почти  все  связи  с  плебейским  населением  города  и деревни .  Вместе

с  тем  новые  богачи ,  скупившие  земли  во  время  революции ,

нажившиеся  на  спекуляции  крупные  промышленники  тяготились

ограничениями  и  контролем  робеспьерской  группы .  Внешне  власть

Робеспьера  и  его  влияние ,  казалось ,  не  оспаривались  никем , он

был  в  зените  своего  могущества .  Но  остатки  дантонистов , а  также

левых  всё  враждебнее  относились  к  Робеспьеру ,  прорывались  открытые

выступления  с  обвинениями  его  в  диктатуре  и  тирании .  В  мае  1794

года  было  совершено  два  покушения  на  Робеспьера.

       18  флореаля ( 7 мая 1794 г.) Робеспьер  выступил в Конвенте с одной

из самых  ярких своих речей. Он говорил  об огромных преобразованиях, о

величии революционной Франции, французского народа. «Французский народ как

будто бы опередил на две тысячи лет остальной  род человеческий. Мир

изменился, он должен измениться ещё больше, Франция, эта чудесная,

обласканная солнцем земля, создана для счастья  и свободы. Французы, будьте

доблестны. На вас смотрит всё человечество. Считайтесь только с благом

общества  и интересами человечества»(. Но в  Конвенте уже не было большинства

тех, кто  разделял эти мысли или мог  бы их разделить. «Человечество»,

«добродетель», «доблесть», «благо отечества», пуританизм и требование

скромности  в быту – все это уже не захватывало  тех, кто остался в Конвенте.

Сам Робеспьер  жил там же, где и до революции, вел тот же образ жизни, как  и

раньше. Но большинство оставшихся в Конвенте членов не хотели такой жизни,

и когда  все более и более людей, получивших от революции политические

права, а многие и богатство, стали противодействовать «апостолам

равенства», оставшиеся у власти якобинцы во главе  с «неподкупными» захотели

смести  с пути и этих противодействующих.

       Однако же достижение эры всеобщего счастья все ещё оставалось

далекими  и призрачными. Вместо казенных врагов появлялись все новые и

новые. На гильотину было отправлено за это  время в три раза больше людей,

чем в  предыдущем месяце. Друзей становилось  все меньше, а иные превращались