Якобинская диктатура и Конституция 1793 года

во врагов. «Лига всех клик» – так называл  Робеспьер блок всех враждебных

сил, который  всё увеличивался.

      Летом 1794 года Робеспьер не  мог получить поддержки рабочих  и

городского  плебейства. Все законы против рабочих  сохранились. За создание

рабочих организаций, за стачки рабочие предавались суду. На оружейных

заводах рабочие находились почти на казарменном  режиме. Жестокими были и

декреты о сельскохозяйственных батраках. В  целом якобинская диктатура в

последние месяцы своего существования потеряла почву под ногами.

       Конкретные цели были достигнуты. Интервенты  были изгнаны из

пределов  Франции, с феодальными  отношениями  в деревне было покончено,

опасность  голода почти миновала. Многие члены  Конвента, а также Комитета

Общественного спасения получили от якобинской диктатуры  всё, что она могла

им дать. Теперь группа Робеспьера, куда входили  Кутон, Сен-Жюст, брат

Робеспьера  Огюстен и  др., стала тормозить  дальнейшие планы  многих

якобинцев, которых  пуританская жизнь и надежда на далекое будущее не

прельщала, не удовлетворяла она и беднейшее  население. 10 июня 1794 года

Конвент по настоянию Робеспьера принял закон  об упрощении судопроизводства,

что должно было значительно усилить террор. Недовольство этим законом

подтолкнуло организацию заговора против Робеспьера Члены Комитета

Общественного спасения, Комитета общественной безопасности, члены Конвента

стали в центре заговора. Учреждением, где  Робеспьер и его группа почти  не

имели врагов, оставался якобинский клуб.

         8 термидора  (26 июля ) 1794 года  после   длительного  перерыва

Робеспьер  произнес  речь  в  Конвенте , в  которой  призывал  обновить

состав  Комитетов .  Речь  его  была  грозной , он  предупреждал  о

заговоре  против  республики ,  но  не  называл имен . Всем

присутствующим  стало  ясно , что  наступил  решающий  момент .  Однако  же

 Робеспьер   и  его  группа  не  готовились  к  этой  последней  борьбе .  С

 одной   стороны ,  они  понимали  крайнюю  опасность , с  другой  -

надеялись  на  силу  своего  авторитета ,  на  сложившуюся  традицию

подчинения .           В  то  время  как  заговорщики  всю  ночь

разрабатывали  план  завтрашнего  заседания  Конвента ,  Робеспьер  пошел

на  свою  квартиру  и  проспал  до  утра .

        Избежавшие  кары  дантонисты  и  близкие  к  ним  депутаты

Конвента , а  также  люди ,  близкие  к  эберистам ,  вступили  в  тайные

связи  с  целью  устранения  Робеспьера  и других  руководителей  Комитета

общественного  спасения .  К  июлю  1794 года   в  глубоком  подполье

возник  новый  заговор  против  революционного  правительства .  Главными

организаторами  были  лица , боявшиеся  сурового  наказания  за  свои

преступления :  беспринципный ,  запятнавший  себя  хищениями  и

беззаконием  в  бытность  комиссаром  в  Бордо  Тальен :  такой  же

вымогатель  и  взяточник Фрерон ;  бывший  аристократ , развратный  циник

и  стяжатель  Баррас ;  лживый ,  ловкий ,  изворотливый  Фуше , отозванный

 из  Лиона  за  соучастие   в   преступных  жестокостях  и   темных  делах .

В  заговор  оказались  втянутыми  не  только  многие  члены  Конвента , в

том  числе  депутаты  «болота» ,  но   и  некоторые  члены  Комитета

общественного  спасения  ( например , близкие  к  эберистам  Колло д Эрбуа

и  Билло  – Варенн )  и  Комитета  общественной  безопасности .

Субъективные  настроения  и  намерения  отдельных  лиц , участвовавших  в

заговоре ,  были  различны ,  но  объективно  заговор  этот  носил

контрреволюционный  характер .

        Робеспьер  и другие   руководители   революционного  правительства

догадывались  о  подготовлявшемся  перевороте ,  но  уже  не  имели  сил

предотвратить  его .

          . Контрреволюционный переворот 9 термидора.

        9 термидора  ( 27  июля  1794 года )   вновь  собрался  Конвент .

Первым  выступил  Сен – Жюст  и стал  говорить  о разногласиях ,  но  его

 прервали  заговорщики .  Начался  шум   и  крики .  Члены  заговорщицкой

группы  Тальен , Билло – Варрен и  др.  стали  обвинять  Робеспьера  в

узурпации  власти  и  тирании .

        В разгар споров почти никому не известный депутат Муше предложил

арестовать  Робеспьера. На минуту воцарилась тишина, но затем большинство

членов  Конвента криками поддержали это  предложение. Тогда брат  М.

Робеспьера  Огюстен, его соратники и друзья – Леба, Кутон, Сен-Жюст

предложили  арестовать и их. Это немедленно было сделано. Казалось, всё было

кончено. Но Коммуна и Якобинский клуб, секции Парижа, узнав о происшедшем в

Конвенте, ударили в набат, создали революционные  комитеты, освободили

арестованного Анрио – начальника Национальной гвардии и других. Самого

Робеспьера  заговорщики прямо из Конвента повезли  в тюрьму, но комендант

тюрьмы  отказался его принять в качестве заключенного, Робеспьера отвезли в

полицейский участок, откуда его освободили национальные гвардейцы и

переправили в здание мэрии; туда же привезли его  друзей. Тем временем

войска  Национальной гвардии окружили Конвент, и заговорщики думали, что

проиграли. Робеспьеру предложили быть главнокомандующим  войсками. Он медлил

и не решался, Конвент же действовал. Была создана комиссия обороны, которая

объявила  Коммуну и группу Робеспьера вне  закона. Национальных гвардейцев

(войска  Коммуны), стоявших на площади  у Ратуши, уговаривали разойтись  и,

т.к. ими  никто фактически не командовал, они  разошлись.

          В 2 часа ночи заговорщики двинули войска к мэрии, жандармы

ворвались в здание, где заседала Коммуна. Расправа началась сразу.

Выстрелом раздробили челюсть М. Робеспьеру. Огюстен  Робеспьер выбросился из

окна, но остался жив. Леба застрелился. Раненного  Робеспьера перенесли в

Конвент, где враги всячески издевались над  ним в его последнюю ночь. Утром

10 термидора  их всех, 22 человека мертвых и  живых, гильотинировали. 11

термидора гильотинировали 70 членов Коммуны Парижа. Кормило власти

захватила прослойка буржуазии, получившая богатство во время революции.

Началась  буржуазная контрреволюция. Со взлетом  революции было покончено.

          Несмотря на различие интересов  и разнородность социальных

стремлений  якобинского блока, влияние низов  города и деревни – санкюлотов,

секций  Коммуны на политику якобинцев было так значительно, что именно во

время якобинской диктатуры были окончательно разорваны феодальные путы.

       «Историческое величие настоящих  якобинцев, якобинцев 1793 года,

состояло  в том, что они были «якобинцы с народом», с революционным

большинством  народа, с революционными передовыми классами своего времени»(.

Якобинцы  выполнили свою историческую  миссию : они помогли проложить путь

капитализму, хотя и стремились к целям более  высоким, к всеобщему

благоденствию всего народа.