Гражданское представительство

Прекращение доверенности. В соответствии со ст.188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие:

• Истечения срока доверенности;
• Отмены доверенности лицом, выдавшим её;
• Отказа лица, которому выдана доверенность;
• Прекращения юридического лица, от имени которого выдана доверенность;
• Смерти гражданина, выдавшего доверенность, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим;
• Смерти гражданина которому выдана доверенность, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим;

Лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана, - отказаться от неё. Соглашение об отказе от этих прав ничтожно. С прекращением доверенности теряет силу передоверие.²⁸

В ГПК РФ в главе  о представительстве отсутствует  норма, аналогичная ст.63 АПК РФ, устанавливающая  обязанность суда проверить полномочия лиц, участвующих в деле, и их представителей, а также порядок такой проверки. Такая обязанность у суда имеется в силу ч.2 ст.161 ГПК РФ, в соответствии с которой после открытия судебного заседания председательствующий устанавливает личность участников процесса, проверяет полномочия должностных лиц, их представителей.

Проверка осуществляется, прежде всего, по доверенностям (ордерам), однако при наличии сомнений в  наличии полномочий суд может  потребовать представления иных документов, подтверждающих статус представителя. Например, в отношении работников юридического лица, представляющих его интересы по доверенности, суд может потребовать предоставления выписки из приказа о приёме (назначении) на должность, выписки из штатного расписания.

3.2. Место представителя в гражданском процессе

В юридической литературе по вопросу о процессуальном положении судебного представителя до сих пор не существует единой точки зрения. Так, среди лиц, участвующих в деле, перечисленных в ст. 34 ГПК РФ (а ранее в ст. 29 ГПК РСФСР 1964 г.), судебные представители не упоминаются. Некоторые авторы считают, что это не совсем правильно, т.к. судебные представители занимают в процессе самостоятельное место и должны быть отнесены к лицам, участвующим в деле.

Другие, наоборот, полагают, что у судебных представителей нет юридического интереса, они не имеют самостоятельных процессуальных прав, действуют от имени и в интересах представляемых ими лиц, которым и предоставлено законом право совершения этих действий.

 Спор о процессуальном  положении представителя вызывает не только теоретический интерес, но и имеет большое теоретическое значение в связи с разрешением вопроса о процессуальной правосубъектности представителей сторон и третьих лиц в гражданском процессе.

Встречаются мнения о  том, что представитель вообще не является субъектом процессуальных правоотношений. Например, М.А. Гурвич, исходя из того, что представитель действует от имени и за представляемого, считал, что участие представителя не имеет самостоятельного характера и судебный представитель не является субъектом процесса в юридическом значении этого слова. По мнению С.Н. Абрамова, судебные представители «осуществляют процессуальные права и выполняют процессуальные обязанности своих доверителей, которые и являются субъектами процессуальных правоотношений. Правоотношения же представителя и доверителя (субъекта) процесса не являются процессуальными, они регулируются нормами гражданского права или трудового права». Л.Б. Матлин полагает, что отношения суда и судебного представителя не могут определяться как процессуальные отношения в точном смысле этого понятия, считая, что в данном случае скорее можно говорить об отношениях административных.²⁹

С приведенными положениями трудно согласиться. Гражданское процессуальное правоотношение, в отличие от гражданского, трудового, административного или иного другого материального правоотношения, характеризуется тем, что обязательным субъектом его является суд. В гражданских процессуальных правоотношениях суд наделен процессуальными правами и имеет процессуальные обязанности, а равным образом наделены процессуальными правами и имеют процессуальные обязанности все участвующие в данном правоотношении лица, в том числе и представители.

Представитель — активный участник гражданского процесса, существенным образом влияющий на его развитие. Он не механический исполнитель воли представляемых им заинтересованных лиц, хотя в определенной мере и связан ею. При одних и тех же условиях его деятельность, основанная на профессиональном и жизненном опыте, может быть шире, сложнее и значительнее по содержанию, чем деятельность самой стороны, включая в себя и оказание им помощи, и руководство их действиями, и защиту их интересов.

Эффективность судебного представительства в значительной степени предопределяется его правовой регламентацией в гражданском процессе. Право организует его осуществление, управляя содержанием и целевой направленностью совершаемых действий. Но оно в полной мере не выполняет своей организующей роли, поскольку с известными ограничениями регулирует складывающиеся при этом отношения. Гражданское процессуальное законодательство, устанавливая полномочия судебных представителей, не определяет степени самостоятельности представителей в их осуществлении, методов разрешения возникающих между ними и представляемыми лицами разногласий, взаимных прав и обязанностей. Однако это вовсе не означает, что представители не проявляют процессуальной индивидуальности. Их процессуально правовое положение сложное, поскольку, во-первых, они выступают как лица, реализующие данные им полномочия, во-вторых, — как носители самостоятельных процессуальных прав и обязанностей.

Судебные  представители осуществляют в процессе не только процессуальные права и обязанности своих доверителей, как на это указывает, например, С.Н. Абрамов. Процессуальное законодательство, как правильно отмечает В.П. Мозолин, наделяет судебных представителей в гражданском процессе самостоятельными процессуальными правами и обязанностями, в силу чего они вступают с судом в отношения, регулируемые нормами гражданско-процессуального права, и являются полноправными субъектами гражданско-процессуального правоотношения. Кроме того, представители, хотя и выступают в защиту чужого права, но всегда действуют в процессе независимо, совершая процессуальные действия по своей воле, а не вопреки ей.

С.Н. Абрамов, Л.Б. Матлин, не считая судебных представителей субъектами гражданско-процессуальных правоотношений, видимо, приходят к этому выводу в силу того, что рассматривают институт судебного представительства лишь с точки зрения материально-правовых отношений, в частности, полностью переносят в гражданский процесс положение, существующее в гражданском праве, где представители, вступая в отношения с третьими лицами, осуществляют лишь права и обязанности своих доверителей, игнорируя при этом те процессуальные отношения, которые возникают между судебным представителем и судом. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что судебный представитель, несомненно, является субъектом гражданского процессуального правоотношения.³⁰

Что же касается вопроса  о процессуальном положении судебного представителя (относится ли представитель к лицам, участвующими в деле, или к таковым он не относится), то разногласия, как правило, возникают из-за отсутствия единой позиции при определении лиц, участвующих в деле.

Д.М. Чечот  считает, что участвующие в деле лица (участники процесса) — это субъекты процессуального права, которые своими действиями могут активно влиять на ход процесса, способствуя его возникновению, движению и прекращению, и которые вступают в процесс для защиты своих прав либо прав других лиц, если это поручено им законом. В качестве критериев при выделении участвующих в деле лиц им избраны;

а) способность субъектов процессуального права своими действиями вызывать возникновение, 
изменение или прекращение деятельности по осуществлению правосудия;

б) вступление в процесс со специальной целью 
защиты своих прав или прав других лиц.

В соответствии с этими критериями автор к числу лиц, участвующих в деле, относит представителей сторон и третьих лиц.

И.М. Ильинская  и Л.Ф. Лесницкая полагают, что лицами, участвующими в деле, следует считать тех субъектов процессуального правоотношения, которые вступают в процесс для защиты своих прав либо в целях защиты прав других лиц, и их процессуальные действия направлены на возникновение, развитие и прекращение процесса. По их мнению, представители сторон и третьих лиц являются лицами, участвующими в деле, поскольку их процессуальные действия направлены на возникновение, развитие и прекращение деятельности суда как органа правосудия по рассмотрению данного конкретного спора.

Я.А. .Розенберг  считает, что представители сторон и третьих лиц имеют все общие процессуальные права лиц, участвующих в деле, а поэтому и должны быть отнесены к ним. Такой же позиции придерживаются и другие авторы.

Существует и противоположная  точка зрения. По мнению М.С. Шакарян, основным (общим) признаком для лиц, участвующих в деле, является наличие права на совершение процессуальных действий, направленных на возникновение, изменение или прекращение процесса. «Лица, участвующие в деле, отличаются от других участников процесса тем, что наделены процессуальными правами на совершение действий, направленных на возбуждение процесса, его развитие, переход из одной стадии в другую и прекращение процесса». Судебные представители, по ее убеждению, такими правами не наделены, а поэтому не являются и лицами, участвующими в деле. Автор считает, что представители в суде вообще не обладают какими-либо самостоятельными правами, а осуществляют права представляемых ими лиц, действуя во всех случаях от их имени, М.С. Шакарян полагает, что «лица, участвующие в деле, — это те участники процесса, которые имеют самостоятельный юридический интерес к исходу процесса, к решению суда и в силу этого действуют в процессе от своего имени, имеют право на совершение процессуальных действий, направленных на возникновение, развитие и окончание процесса».

Трудно согласиться  с утверждением М.С. Шакарян, будто представитель вообще не обладает самостоятельными правами на совершение процессуальных действий (волеизъявлений). Такой подход стирает грани между представительством и смежными институтами (посланник, посыльный, посредник). Представитель, в отличие от последних, самостоятельно выражает свою волю. Другое дело, что границы его волеизъявления определяются либо законом, либо полномочием представляемого.³¹

Вопрос об определении состава лиц, участвующих в деле, непосредственно связан с классификацией субъектов гражданского процессуального права, ибо участвующие в деле лица — это одна из групп 
данных субъектов. При этом лица, участвующие в 
деле, как самостоятельная группа участников процесса, выделяются не только в теории, но и в законодательстве. В юридической литературе высказывается мнение о том, что научная и законодательная классификация не обязательно должны совпадать, так как, во-первых, имеют различное назначение и, во-вторых, могут проводиться по различным признакам. Поэтому неудивительно, что состав лиц, участвующих в деле, выделяемый в литературе, 
нередко отличается от установленного в ГПК. С таким утверждением вряд ли можно согласиться, так как именно такое расхождение как раз и свидетельствует о  недостаточной теоретической разработке 
этих вопросов.

Для того чтобы  правильно определить состав лиц, участвующих в деле, необходимо выявить и рассмотреть характерные признаки, присущие именно лицам, участвующим в деле.

Одним из признаков всех участвующих в деле лиц является их способность вызывать возникновение гражданского процесса, влиять на его ход и развитие, совершать действия, направленные на изменение и прекращение процесса по гражданскому делу. Такой способностью обладает и судебный представитель, однако, только при наличии полномочий от представляемого.

Общим признаком  участвующих в деле лиц является также их заинтересованность в исходе дела, причем характер заинтересованности различен: стороны и третьи лица защищают свои права и охраняемые законом интересы, а все другие лица, участвующие в деле, такой заинтересованности в деле не имеют, поскольку субъектами спорного правоотношения не являются. Они защищают права других лиц и тем самым охраняют государственные и общественные интересы.

Судебное  представительство направлено на защиту прав и законных интересов других лиц. Различие состоит в том, что судебные представители действуют от имени представляемых, а все другие лица, защищающие права других лиц, — от своего имени.

Отграничение  лиц, участвующих в деле, от всех других участников гражданского процесса должно проводиться и по наличию юридической заинтересованности, и по способности влиять на процесс, его ход и развитие совершением действий, вызывающих возникновение, изменение и прекращение процессуального отношения. Только оба признака, взятые вместе, позволяют четко определить круг участвующих в деле лиц.

Заметим, что  судебные представители обладают способностью (имеют возможность) влиять на движение процесса, но не всегда: лишь в том случае, если представляемый наделил представителя соответствующими полномочиями.

Судебный представитель не имеет юридической заинтересованности в процессе. Для самого представляемого исход гражданского дела, в котором он принимает участие, не создает, не изменяет и не прекращает материально-правовых отношений. Объяснения представителя не являются доказательствами по делу.

Юридический интерес  может быть:

 а) материально-правовым;

б) служебным  или общественным.

Юридический интерес истца или ответчика — типично материально-правовой (прямой); третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, — материально-правовой, регрессный; прокурора — служебный. Представители являются субъектами, которые содействуют лицам, участвующим в деле, а также опосредованное содействие оказывают органам гражданской юстиции, поэтому ГПК РФ к лицам, участвующим в деле, их не относит, что, на наш взгляд, является правильным.