Основные напрвления трансформации функций государства в условиях глобализации

3.      Технопространство  - интенсивное перемещение передовых  и устаревших, информационных и  механических технологий через  государственные границы. 

4.      Финансовое  пространство - усиление экономических  обменов (деятельность ТНК, разбухание  инвестиций, проводка громадных  денежных сумм через валютные  рынки, заключение транснациональных  спекулятивных сделок, осуществление  прав собственности за пределами  "своего" государства; опережение  финансовой экономикой реальной  экономики: масса прямых зарубежных  инвестиций растет в три раза  быстрее, чем мировая торговля, объем сделок на валютных и  финансовых рынках примерно в  пятьдесят раз превышает объем  международной торговли и т.д.).

5.      Идеологическое  пространство - создание идеологий  и контр идеологий, рождающихся  из встречи западных ценностей  эпохи Просвещения и "периферийных" культур, возрождение чувства  этнической идентичности, религиозного  фундаментализма, рост национализма, усиление роли "панидеологических"  потоков, столкновения на почве  религий, идеологий, языка, культур,  ценностей; распространение в  мировом масштабе западных (прежде  всего - американских) стандартов  поведения, образа жизни, потребления,  досуга; формирование идеологии  "глобализма", стремящейся обосновать  неизбежность происходящих изменений,  их позитивный характер, а также  обеспечить согласие общественного  мнения и активное участие  самых широких социальных и  политических сил в формировании  нового мирового порядка под  руководством Запада и при  лидирующей роли США. Как отмечает  Алексей Богатуров, "глобализация - это не только то, что существует  на самом деле, но и то, что  людям предлагают думать и  что они думают о происходящем  и его перспективах"[5,c.48].

Говоря о глобальном взаимодействии в широком смысле, Джозеф Най и  Роберт Кохэн отмечают его проявления в движении информации, денег, предметов, людей и других материальных и  нематериальных объектов через государственные  границы. При этом они выделяют "четыре основных типа глобального взаимодействия: 1) сообщения, движения информации, включая  передачу верований, идей и доктрин; 2) транспорт, передвижение материальных объектов, включая вооружение, частную  собственность и товары; 3) финансы, передвижение денег и кредитов; 4) путешествия, передвижение людей. По нашему мнению, также оправдано выделение  криминального типа глобального  взаимодействия (криминального пространства), проявляющегося в интенсификации нелегальных  транснациональных потоков, интернациональном  характере организованной преступности (международный терроризм, всякого  рода незаконная торговля, незаконная миграция, контрабанда наркотиков и  оружия, радиоактивных и токсичных  отходов и т.д.).

Сам термин "глобализация" вошел в международный политический и научный лексикон в 1960-е годы. Однако, по мнению профессора Питсбургского  университета (США) Роланда Робертсона, одного из инициаторов разработки теории глобализации, в академических исследованиях  он приобрел значимость лишь в середине 1980-х годов. Даже в каталоге Библиотеки конгресса США 1994 г. указывались  лишь 34 названия книг, содержащих термин "глобализация" и различные  производные от него, причем самая  ранняя из них была датирована 1987 годом.

Со временем тема "глобализации" превратилась в одну из самых распространенных не только в теории международных  отношений, но и во всех социальных науках. Каждая из них, конечно же, концентрирует  внимание на тех сторонах и особенностях глобализации, которые наиболее тесно  связаны с объектом именно ее исследования. При этом в основе дефиниций "глобализации" лежит либо просто перечисление составляющих, либо выделение наиболее важных из них. Перечисление же в большинстве  случаев осуществляется в порядке  значимости тех проявлений глобализации, которые выражают ее сущность[6,c.12].

Так, выше говорилось о растущей проницаемости межгосударственных границ вследствие принципиально иного  информационного и технологического уровня развития мира. Хотя вопрос о "прозрачности" границ остается дискуссионным, Питер  Катценштейн, Роберт Кохэн, Стивен Краснер  полагают, что суть глобализации являет собой процесс повышения уровней  трансграничных передвижений или нарастающей  транспарентности границ. Эту точку  зрения разделяют и многие другие авторы.

Более того, "проницаемость" межгосударственных границ сделала  современный мир взаимозависимым. Именно по этой причине некоторые  ученые, особенно приверженные неолиберальной парадигме, связывают глобализацию с взаимозависимостью, когда, по определению  Дж. Ная, участники или события  в различных частях системы воздействуют друг на друга. Р. Робертсон дает следующее определение процесса глобализации культур: "как понятие, глобализация относится к сжатию мира и интенсификации мирового сознания как единого целого: к конкретной глобальной взаимозависимости и осознанию глобального целого в XX веке". Близкое понимание содержится в работах директора Лондонской высшей школы экономических и политических наук Энтони Гидденса, который определяет глобализацию как интенсификацию всемирных социальных отношений, которые связывают удаленные друг от друга местности таким образом, что происходящее на местах формируется событиями, происходящими за много миль отсюда, и наоборот, это "процесс, неровного развития, который одновременно расчленяет и координирует". Однако если Гидденс настаивает на том, что глобализация - это следствие модернизации, а модерн - продукт развития Запада, то Робертсон считает, что глобализация не является формой вестернизации поскольку незападные цивилизации и общества тоже участвуют в процессе глобализаци.

Аналогичным образом, К.С. Гаджиев  считает, что в условиях глобализации "с одной стороны, на повседневную деятельность людей все более  растущее влияние оказывают события, происходящие в других частях земного  шара, а с другой стороны, действия местных общин, могут иметь важные глобальные последствия"[4, c.47]. Аналогичной точки зрения придерживается Г.Г. Дилигенский, отмечая, что "именно взаимозависимость различных обществ, ее возрастание, а вовсе не нивелировка мира на всех "этажах" общественной действительности образуют суть глобализации".

В экономической науке  выделяются несколько направлений  глобализации. Это финансовая глобализация, становление глобальных предприятий, регионализация экономики, интенсификация мировой торговли, тенденция к  конвергенции и т.д. При этом учитывается  то обстоятельство, что в экономике  глобализация охватила, прежде всего, финансовую сферу, преимущественно  в области краткосрочных инвестиций и "горячих денег". Исходя из приоритета экономических факторов, аналитики  Всемирного банка определяют глобализацию как "рост экономической взаимозависимости  стран мира, вызванный как увеличением  объема и многообразия трансграничных сделок в сфере товаров и услуг, а также международных потоков  капиталов, так и ускоряющимся и  расширяющимся распространением технологий". При этом нельзя не отметить, что  монокаузальный, чисто экономический  принцип исследования характерен, прежде всего, для неолиберальной идеологии. По мнению Ульриха Бека, именно эта  теория "сводит многомерность глобализации только к одному, хозяйственному измерению, которое мыслится к тому же линеарно, и обсуждает другие аспекты глобализации - экономический, культурный, политический, общественно-цивилизационный, - если вообще дело доходит до обсуждения, только ставя их в подчинение главенствующему  измерению мирового рынка"[7,c.25].

Наука о международных  отношениях обращает главное внимание на завершение периода холодной войны, когда мир воспринимался как  биполярная структура Восток-Запад или Север-Юг, на ускорение транснационализации и усиление взаимозависимости стран, на становление международного порядка с помощью ООН и других международных организаций. При этом одни исследователи понимают глобализацию в духе "столкновения цивилизаций" (Самуэль Хантингтон); другие - как результат победы Запада во главе с США в холодной войне против СССР и закономерный процесс распространения гегемонии единственной сверхдержавы на остальной мир (Збигнев Бжезинский, Генри Киссинджер) и т.д.

Многочисленные представители  исторических, технических, философских  наук соглашаются с тем, что глобализация означает втягивание всего мира в  открытую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших коммуникационных и информационных технологий. Это  объективный процесс, который подготовлен  всем ходом предшествующего развития и теперь вступил в качественно  новый этап. Так, авторы доклада, подготовленного  в 2000 году Национальным разведывательным советом США и ведущими американскими  экспертами в области международной  политики и экономики, демографии и  безопасности отождествляют глобализацию с мощными и ничем не сдерживаемыми  потоками информации, капитала, товаров, услуг, людей, а также умножением и усилением негосударственных  действующих лиц разнообразного толка[8, c.5].

Малькольм Уотерс подчеркивает, что в глобализированном мире вся планета будет представлять единое общество и единую культуру, которые, впрочем, скорее окажутся не гармонично интегрированными, а тяготеющими  к высокому уровню дифференциации, многополюсности и хаосу. В любом  случае, по мнению автора, "важно  то, что территориальный принцип  перестанет играть главенствующую роль в социальной и культурной жизни; это будет общество без границ и разделительных линий. Следовательно, мы можем определить глобализацию как  социальный процесс, в ходе которого уменьшается зависимость социального  и культурного развития от географического  фактора". В русле этих концепций  была выдвинута идея "планетарной  деревни", когда любой житель планеты  с помощью СМИ может стать  очевидцем событий мировой важности (например, Олимпийские игры, футбольные матчи, проповеди Папы Римского и  т.д.).

По мнению Джеймса Розенау, в век постинтернациональной  политики национально-государственные  органы вынуждены делить глобальную арену и власть с интернациональными организациями, включая неправительственные  структуры. Автор считает, что произошла  бифуркация глобальных макроструктур  на "государство-центричный мир" (отношения между США, Россией, ЕС, Японией, третьим миром и т.д.) и "полицентричный мир" (отношения  между субгруппами, международными организациями, государственными бюрократиями, ТНК и т.д.)[9,c. 8].

Проводя различия между понятиями "глобализация", "глобализм", "универсализм" и "сложная взаимозависимость", Дж. Розенау вкладывает в первое из них специфическое содержание. С его точки зрения, любая совокупность взаимодействий, которая имеет потенциал неограниченного распространения, способна легко преодолеть национальные юрисдикции и затронуть любую социальную общность в любом месте мира, должна рассматриваться как процесс глобализации. Это мир "транснациональных потоков" (транснациональной субполитики), сосуществующий с обществом государств. В нем задействованы такие транснациональные организации как мультинациональные концерны, католическая церковь, "Гринпис", "Эмнести интернешнл", ВБ, НАТО, ЕС, итальянская мафия и др; возникают транснациональные "общности", основанные, например, на религии (ислам), на знании (эксперты), на стилях жизни (поп, экология), на родстве (семьи), на политической ориентации (движение за сохранение окружающей среды, потребительский бойкот и т.д.) и такие транснациональные структуры, как формы трудовой и производственной кооперации, банки, финансовые потоки, научные технологии на всем пространстве земного шара, создают и стабилизируют деловые и кризисные взаимосвязи. Таким образом, на место экономически управляемой системы мирового рынка Розенау ставит полицентрическую мировую политику, в которой политическую повестку дня определяют транснациональные проблемы и события, и подчеркивает приоритет технологического измерения глобализации - информационных и коммуникационных технологий.

Согласно же точке зрения Роберта Гилпина, глобализация возникает  только при определенных условиях в  международной политике, являясь  продуктом "пермиссивного" глобального  порядка, т.е. такого порядка между  государствами, который позволяет  создавать, развивать и поддерживать сеть взаимосвязей и взаимозависимостей за рамками национально-государственных  авторитетов и между этими  авторитетами. Следует согласиться  с У. Беком, что глобализация в  таком контексте представляет собой  экспансию транснациональных пространств  и организаций и зависит от "национально-государственного авторитета, точнее, от гегемониальной власти. Предпосылкой для глобализации является, так сказать, молчаливое разрешение со стороны национально-государственной  власти"[10, c.5].

Профессор университета в  Лидсе Зигмунт Бауман видит глубочайший  смысл идеи глобализации в неопределенном, неуправляемом и самостоятельном  характере всего, что происходит в мире; в отсутствии центра, пульта управления, совета директоров или  головной конторы. По мнению же А.Д. Богатурова, структурный смысл "глобализации", состоит "в реализации проекта  создания всеобъемлющего, универсального миропорядка на базе формирования экономической, политико-военной и, по возможности, этико-правовой общности преобладающего большинства наиболее развитых стран  мира посредством максимально широкого распространения зон влияния  современного Запада на остальной мир". Несомненный интерес представляют высказывания отдельных священников. Так, епископ Владивостокский и  Приморский Вениамин отождествляет  глобализацию с разгулом мирового богоборчества, диктатом Запада во главе с США, пробуждением огромного исламского мира, жестокой борьбой арабов и евреев за Иерусалим, слабостью российской государственности, расчленением русского народа, оскудением истинной веры и одновременным ростом религиозного фанатизма. По его словам, "все это свидетельствует об огромном конфликтном потенциале современного мира, близости "последних времен", об активизации темных сил мировой закулисы, готовящих на волне разгорающейся смуты воцарение антихриста".

Различая термины "глобальность", "глобальное общество", "глобализация", "глобализм", У. Бек указывает, что первый из них "отражает то обстоятельство, что отныне все, что происходит на нашей планете, несводимо к локальному ограниченному событию, что все  изобретения, победы и катастрофы касаются всего мира и что мы должны нашу жизнь и наши действия, наши организации  и институции подвергнуть реориентации и реорганизации в соответствии с осью "локальное - глобальное"[11, c.6].