Компенсация морального вреда

В науке предлагается множество вариантов для заполнения рассматриваемого пробела. Так, М.Н.Малеина  наряду со степенью вины причинителя  вреда предлагает учитывать и  форму вины[49]. Ю.Н.Коршунов полагает, что следует принимать во внимание и будущие страдания (например, «утрата  конечностей может повлечь осложнения в личной жизни, лишение возможности  работать по своей специальности») [45]. Или, например, И.С.Марусин, настаивая  на том, что размер компенсации морального вреда во многом зависит от субъективных показателей, предлагает ввести такие  объективные показатели, не зависящие  от интереса и желания потерпевшего, как общепризнанное общественное мнение относительно случая или реакция  в подобных случаях других людей. 

Интересный подход к определению размера компенсации  морального вреда содержится в уже  упомянутой статье М.Н.Малеиной. Она  предлагает при определении размера  компенсации разделить критерии на общие и частные. Под общими критериями автор понимает критерии, содержащиеся в ст. 151 ГК РФ. Стоит  отметить, что статья была издана в 1995 году, и, конечно, со вступлением  в силу части второй ГК РФ общие  критерии не должны ограничиваться ст. 151 ГК РФ. Таким образом, придерживаясь  логики автора, к числу общих критериев  следует отнести и критерии ст. 1101 ГК РФ. Что касается частных критериев, то их предлагается индивидуализировать  в зависимости от случая. Автор, приводя  пример, связанный с защитой чести, достоинства и деловой репутации, выделяет такие частные критерии: 
 

- характер распространяемых  сведений; 

- ареал распространения  порочащих сведений; 

- состав лиц, получающих  порочащую информацию[49]. 

Кроме того, существует точка зрения, согласно которой в  размер компенсации морального вреда  должна зачисляться некоторая сумма, которая пойдет в доход государства (или в благотворительные фонды). Считается, что данная мера позволит повысить карательный характер данного  способа защиты, нарушенных прав и  благ [21]. 

Итак, давая общую  оценку законодательной регламентации  критериев определения размера  компенсации морального вреда, можно  сказать, что она далека от совершенства. Критерии, установленные в ГК РФ, носят в основном абстрактный  характер. Такие «каучуковые» понятия, как, скажем, «разумность» и «справедливость», совершенно не помогают суду обосновать, хотя бы для самого себя, указываемый  в решении размер компенсации. Но основная проблема заключается даже не в отсутствии четко сформулированных критериев, а в том, что общий  метод количественной оценки морального вреда вообще не отражен в ГК РФ. Поэтому перед законодателем  сейчас стоит вполне конкретная задача: установить общий базисный подход к  определению размера компенсации  морального вреда. Тем более что  эта проблема уже имеет свои разработки в теории. 

Достаточно активно  свой механизм определения размера  компенсации морального вреда предлагает А.М.Эрделевский [64], по мнению которого необходимо устранить сложности  в правоприменительной практике, оперируя понятиями «средняя глубина  страдания», «презюмируемый моральный  вред» и установив единый для  всех судов базисный уровень размера  компенсации морального вреда и  методики определения ее окончательного размера. 

Предлагаемый в  работах Эрделевского метод основывается на том, что наиболее жесткой мерой  ответственности, применяемой государством за нарушение закона, является уголовное  наказание; в связи с этим можно  предположить, что соотношение максимальных санкций норм особенной части  УК РФ наиболее объективно отражает соотносительную  значимость охраняемых этими нормами  благ. Поэтому, считает автор, представляется целесообразным использовать эти соотношения  для определения соразмерности  компенсаций «презюмированного  морального вреда» при нарушениях соответствующих  прав. Под «презюмируемым моральным  вредом» Эрделевский понимает страдания, которые не может не испытывать нормально  реагирующий на совершенные в  отношении него противоправные деяния человек. Предлагаемый базисный уровень  размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого  вреда здоровью, и составляет 720 минимальных  размеров оплаты труда (МРОТ). 720 МРОТ – заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка 6 МРОТ (средний заработок физического лица). На основе этого базисного уровня и упомянутых выше соотношений максимальных санкций норм УК РФ автором была разработана таблица [21] размеров компенсации презюмируемого морального вреда применительно к различным видам нарушений прав человека. 

Поскольку не все  их виды влекут уголовную ответственность, то размер компенсации презюмируемого морального вреда для не являющихся преступлениями правонарушений принимается  равным размеру компенсации того же вреда для видов преступлений, влекущих, по мнению автора, сходную  глубину страданий. 

При рассмотрении конкретного  дела в результате учета вышеуказанных  критериев итоговый размер компенсации  может как уменьшаться, так и  увеличиваться по сравнению с  размером компенсации презюмируемого морального вреда. При этом размер компенсации  действительного морального вреда  не должен превышать размер компенсации  презюмируемого морального вреда более  чем в 4 раза, уменьшаться же он может  вплоть до полного отказа в его  компенсации. 

Таблица 1.1- Учета  всех критериев при определение  размера компенсации морального вредаВид правонарушения Размер компенсации презюмируемого морального вреда

Относительные единицы МРОТ

причинение тяжкого  вреда здоровью 0,8 576

то же, совершенное  с особой жестокостью, издевательствами и мучениями 1 720

причинение среднего вреда здоровью 0,3 216

то же, совершенное  с особой жестокостью, издевательствами и мучениями 0,5 360

причинение легкого  вреда здоровью 0,03 24 
 

Эрделевский предлагает следующую формулу (3.1). 

D=d*fv*i*c*(1-fs)  (3.1) 

где  

- D - размер компенсации  действительного морального вреда; 

- d - размер компенсации  презюмируемого морального вреда; 

- fv - степень вины  причинителя вреда, при этом 0≤fv≤1; 

- i - коэффициент индивидуальных  особенностей потерпевшего, при  этом 0≤i≤2; 

- c - коэффициент учета  заслуживающих внимания фактических  обстоятельств, при этом 0≤c≤2; 

- fs - степень вины  потерпевшего, при этом 0≤fs≤1. 

Таким образом, автор  предлагает все названные в законе критерии определения размера морального вреда заменить на законодательно одобренные формулы и таблицы, которые, по его  мнению, обеспечат правильное и единообразное  решение судами споров о компенсации  морального вреда. 

Давая свою оценку методу, предложенному Эрделевским, нужно  отметить, что подобный подход, являясь  в своем роде уникальным в теории российского гражданского права, имеет  как достоинства, так и недостатки. 

Прежде всего, заслуживает  внимания разработанный Эрделевским  базисный уровень размера компенсации  морального вреда, основанный на соответствующих  санкциях норм УК РФ за конкретные виды преступлений. Действительно, раз законодатель уже дал свою оценку социальной значимости тех или иных благ в уголовном  праве, почему бы не использовать эти  достижения в гражданском праве. Тем более, что в силу своей  универсальности институт компенсации  морального вреда тесно переплетается  с другими отраслями права. Конечно, такое соотношение с максимальными  санкциями УК РФ имеет достаточно условный характер (что признается и самим автором), но вряд ли в  существенно большей степени, чем  условны сами размеры санкций  за различные преступления и соотношения  между ними. Таким образом, базисный уровень размера компенсации  морального вреда Эрделевского является вполне приемлемым для применения его  на практике. Другое дело, в какой  форме это должно осуществляться? 

Также нельзя не отметить, что в методе Эрделевского учитываются  все законодательно установленные  критерии (ст. 151, 1101 ГК РФ). Все они, будучи представлены в формуле в качестве множителей, в той или иной мере влияют на размер компенсации действительного  морального вреда. Исключение составляет лишь требование разумности и справедливости, однако сам автор считает, что  данный критерий уже заведомо учтен  в величине размера компенсации  презюмируемого морального вреда. К  тому же коэффициент разумности и  справедливости, выраженный, к примеру, в сотых или тысячных долях, выглядел бы, по крайней мере, неадекватно. 

Говоря же о недостатках  подхода Эрделевского, нужно заметить, что наиболее уязвимой частью его  позиции является разработанная  им всеобщая формула подсчета действительного  морального вреда. Первое, что бросается  в глаза при анализе этой формулы, - ее сложность и громоздкость. Каждый член произведения, представляющий собой  степень или коэффициент, носит  оценочный характер, что неизменно  вызовет большие затруднения  в ходе судопроизводства. Связано  это с тем, что, во-первых, сторонами  будет оспариваться каждый множитель  в отдельности (а это вызовет  затягивание процесса), во-вторых, судье  в решении придется мотивировать каждый установленный коэффициент, т.е. исчерпывающе объяснить, почему, к  примеру, при учете индивидуальных особенностей потерпевшего коэффициент  составил 1, а не 0,75 или 1,25 и т.д. А  ведь формула построена так, что  малейшее колебание величины коэффициента ведет к существенному изменению  размера действительного размера  компенсации. 

Помимо ее сложности, данная формула несовершенна и математическом плане. Так, согласно ст. 1100 ГК РФ компенсация  морального вреда по делам о причинении вреда жизни и здоровью источником повышенной опасности осуществляется независимо от вины причинителя. Но если в предложенной формуле степень  вины причинителя (fv) равна нулю, что  допускает автор, то согласно правилам арифметики произведение чисел, одно из которых равно нулю, будет соответственно равно нулю. Т.е. в нарушение требований закона заинтересованное лицо не сможет получить компенсацию морального вреда  от невиновного причинителя вреда. 

Наконец, как справедливо  считает судья Иванов В.М., «нельзя  загонять судебные решения в четкие рамки формулы, поскольку даже за преступления, подлежащие уголовной  ответственности, суд сам определяет наказание, исходя из границ санкций  за каждое правонарушение»[39]. 

Подводя итоги, следует  отметить, что хотя предложенный Эрделевским  метод и имеет ряд недочетов, однако он является, несомненно, лучшей альтернативой существующему пробелу  в законодательстве, а ряд моментов этого метода могут лечь в основу реально действующего механизма  компенсации морального вреда. Последний, на наш взгляд, должен базироваться на следующих принципах: 

Во-первых, этот механизм действительно может основываться на соотношении максимальных санкций  уголовно-правовых норм, которые, как  мы уже отмечали, являются ярчайшим выражением социальной значимости тех  или иных благ, к тому же закрепленных законодательно. 

Во-вторых, при установлении границ компенсации морального вреда  следует учитывать не только соотношение  максимальных санкций УК РФ, но и  соотношение верхнего и нижнего  предела конкретной санкции. 

В-третьих, при определении  размера компенсации морального вреда суд должен исходить из уже  закрепленных количественных рамок  размера компенсации морального вреда для каждого отдельного блага (по примеру относительно определенных уголовно-правовых санкций с максимальными  и минимальными сроками и размерами). Суд же с учетом всех обстоятельств, заслуживающих внимания, может определить размер компенсации в пределах этих рамок. В связи с растущей актуальностью  и популярностью института представляется целесообразным указанные рамки  определить нормативно или в Постановлении  Пленума Верховного суда (что реальнее) в целях обеспечения единообразного осуществления правосудия. Такие  попытки на территории бывшего СССР уже имеются: например, в законодательстве Литвы и Белоруссии ограничена максимальная сумма компенсации морального вреда. Таким образом, задачи по определению  резюмируемого морального вреда  и границ компенсации лягут не на плечи рядового судьи, а будут  решаться законодательным корпусом либо коллегией судей Верховного суда, суды же станут выполнять требования учета критериев статей 151 и 1101 ГК РФ. 

Полагаем, что с  учетом всех вышеперечисленных принципов  механизм определения размера компенсации  морального вреда будет, с одной  стороны, предельно полным, а с  другой – реально применимым на практике. Кроме того, подобный подход, несомненно, будет способствовать единообразному и справедливому решению судами споров о компенсации морального вреда. 

Таким образом, выше изложенное убедительно свидетельствует  о том, что разработка критериев  определения размера компенсации  морального вреда более чем необходима. Такие критерии позволят российскому  судопроизводству продуктивнее разрешать  вопросы о компенсации морального вреда [39]. Следует заметить, что не во всех странах мира выработана универсальная  методика определения размера компенсации  морального вреда. Нет ее, например, и в таких странах континентальной  правой системы, как Германия и Франция, в отличие от стран англо-американского  права, основанного на применении прецедентного  права, определившего предельные экономические  уровни компенсации морального вреда. В связи с этим Россия не может  воспользоваться в полном объеме международным опытом, чему сопутствуют  и отличие правовой системы, и  отсутствие достаточной судебной практики, и нестабильное экономическое и  политическое положение нашей страны. Разработка критериев определения  размеров компенсации морального вреда  позволила бы России вступить на путь создания достаточной практической базы, совершенствования законодательства в данной области и разрешения судебных споров о компенсации морального вреда с наибольшим учетом интересов  граждан и соблюдения принципа справедливости.