Юридические конфликты: теоретико-методологические аспекты разрешения в процессе применения права

Быстрые изменения в экономике, политике, духовной сфере жизни общества в начале ХIХ века с неизбежностью приводят к более глубокому пониманию сложных процессов государственного и общественного развития, и тем самым роли конфликта в таком развитии. Конфликт начинает становиться одним из центральных объектов политико-правовых и социальных теорий.

Справедливости ради следует отметить, что первая гипотеза о конфликте, как закономерном социальном явлении с материалистических позиций была высказана и обоснована еще в экономическом учении А. Смита в его работе «Исследования о природе и причинах богатства народов» (1776). Ученый первопричину конфликтов усматривал в разделении общества на классы и в рыночной конкуренции, которая оказывает стимулирующее воздействие на общественный прогресс. В ХIХ же веке Г. В. Ф. Гегель повторил и развил эту идею и первым в рамках своего диалектического учения концептуально обосновал позитивный подход к оценке войн и социальных конфликтов. Наиболее ярко данный подход можно обнаружить в логике рассуждений мыслителя о внешнеполитической деятельности государства, где Гегель критикует идею «вечного мира» Канта: «…однако государство – это индивид, а в индивидуальности существенно содержится отрицание. Поэтому если известное число государств и сольется в одну семью, то этот союз в качестве индивидуальности должен будет сотворить противоположность и породить врага. Народы выходят из войны не только усиленными, благодаря внешним войнам нации, внутри которых действуют непреодолимые противоречия, но и обретают внутреннее спокойствие» [45, с.361]. Нет необходимости, как нам представляется, подробно излагать взгляды Гегеля на природу конфликта, поскольку они общеизвестны и логически вытекают из его философской системы, следует лишь констатировать факт, что именно немецкий классик первым концептуально обосновал позитивную роль противоречий и конфликтов в саморазвитии мира, истории «абсолютного духа».

С социологических позиций определенный вклад в учение о конфликте в рассматриваемый период внес О. Конт. В центре внимания мыслителя – достижение социального консенсуса, возникающего на основе преодоления социальных конфликтов в рамках той или иной социальной системы. Разделив все общества на два основных типа – «военные» и «промышленные», Конт считал конфликты неотъемлемой принадлежностью лишь первых. Относительно обществ второго типа мыслитель полагал, что они способны смягчать возможные конфликты, а в перспективе вовсе изжить их [21, с.11]. Для выяснения правовых воззрений О. Конта о конфликте следует обратиться к его знаменитому тезису «порядок и прогресс», который выступает у него основным правилом социальный преобразований, в том числе и разрешения социальных конфликтов: «порядок становится тогда неизменным условием прогресса, между тем как прогресс составляет беспрерывную цель порядка» [204, с.565-566]. Отсюда вытекает, что порядок должен «покоится на естественном порядке, обусловленном всюду совокупностью реальных законов» [204, с.474].

Существенный вклад в развитие научных положений о юридическом конфликте в частности и юридической науки в целом внесла концепция марксизма. Основыаясь на опыте классиков немецкой философии, представителей английской политэкономической школы и французских социалистов-утопистов, К. Маркс и Ф. Энгельс разработали одну из основополагающих теорий конфликта, которая, несмотря на учет ею лишь экономических детерминантов, оказала заметное влияние на формирование других конфликтологических концепций.

 Свою модель конфликта К. Маркс и Ф. Энгельс основывают на философской платформе диалектического материализма, согласно которому в основе жизни общества находятся экономические интересы и органически связанные с ними производственные отношения, составляющие «базис» общества. Данные экономические интересы главных субъектов капиталистического производства – класса рабочих и класса капиталистов – вступают в непримиримое антагонистическое противоречие, коренящееся в экономической основе (способе производства) данного общества, вследствие чего и возникает конфликт. Классовая борьба, ядром которой является конфликт, выступает у марксистов одной и важнейших закономерностей бытия общества и ничто в социальной жизни такого общества, в том числе государство и право, не может быть объяснено и понято вне контекста классового конфликта.

На рубеже ХIХ-ХХ вв. в связи с дифференциацией научного знания ученые-социологи заметно усиливают свое внимание к разработке проблем конфликтологии. В этот период начинают формироваться основные конфликтологические концепции, поскольку четкое выделение предмета исследования позволило исследователям абстрагироваться от априорных философских постулатов и сконцентрировать свое внимание непосредственно на изучении конфликта с помощью социологических методов. В юридической науке на данном этапе также появляются первые концепции о правовых конфликтах. В данной связи нас более всего интересуют теории, авторы которых которые первыми обнаружили влияние конфликта на государственно-правовую жизнь, на концептуальном уровне попытались осознать, каким образом и по каким причинам проявляется такое явление как правовой конфликт и как он влияет на эту жизнь, положительное или отрицательное значение оно в нее привносит, как необходимо разрешать правовые конфликты с помощью государственно-правовых средств и зачем это нужно. Одним из первых к обозначенным проблемам во второй половине ХIХ века обратился немецкий ученый Рудольф фон Иеринг.

Р. Иеринг одним из первых в освещении проблем юриспруденции осознал, что именно жизненные ценности, реальные интересы людей должны являться объектом правоведения, и в рамках своего правового учения обосновал положение о том, что правовой конфликт интересов неизбежно присущ праву [77, с.51].

В обоснование «борьбы за право» мыслитель приводит различные доводы и раскрывает причины правовых конфликтов. Так, очевидным для него является тот факт, что посягательство на «объект права» есть в то же время посягательство на личность, собственника данного объекта: «сделав вещь своей, я положил на нее печать своей личности, и кто посягает на нее, посягает на эту последнюю; удар, направленный в мою вещь, попадает в меня самого, который в ней невидимо присутствует…» [77, с.29]. Такой связью между правом и личностью Иеринг объясняет наличие при правонарушении посягательства не столько на материальный интерес личности («вещественную ценность»), сколько на саму личность («идеальную ценность»). Именно наличие так называемой «идеальной ценности» объясняет «самопожертвование и энергию при защите права» в правовых конфликтах. Доказывая постоянное присутствие правовых конфликтов в «сокровеннейшей сущности права», Иеринг говорит об «идеальном понимании права» практически всеми народами [77, с.29]. Такое понимание обусловливается не столько знанием и развитием, сколько «чувством боли»: «…боль, испытываемая человеком при нарушении его права, содержит в себе насильственно вынужденное, инстинктивное самосознание того, что такое для него право…Кто на себе самом и на ком-либо другом не испытал этой боли, тот не знает, что такое право…<…> …поэтому-то язык правильно называет психологический первоисточник всякого права правовым чувством» [77, с.30]. В вопросе о причинах «борьбы за право» Иеринг, таким образом, склоняется к психологическим детерминантам. Немецкий мыслитель анализирует патологию правового чувства и называет критерии его «здорового состояния»: это раздражимость, т.е. способность чувствовать боль от правонарушения, и деятельная сила, т.е. мужество и решительность в ограждении нападений [77, с.31].

Иеринг не только на философско-правовом уровне обосновывает необходимость «борьбы за право», но также подходит к осмыслению практических проблем конфликтности в праве. Так, на примерах различных правовых конфликтов мыслитель рассматривает механизмы возникновения и способы их разрешения. Анализируя правовой конфликт, ученый усматривает «…обязанность правомочного по отношению к себе самому», то есть вменяет в обязанность лицу при посягательстве на его право с помощью правовых средств отражать такие посягательства [77, с.16-17]. Иеринг различает такие посягательства, как покушающиеся и не покушающиеся на «идею права». В зависимости от этого он предлагает и различные варианты разрешения данных конфликтов. В случае покушения на «идею права» «…вор и разбойник ставят себя вне собственности, …отрицают идею собственности, т.е. существенное жизненное условие моей личности», – говорит Иеринг [77, с.17-18]. В данном случае необходимо «бороться против того, чтобы в его лице попиралось право». Совсем иную возможность для разрешения правового конфликта ученый усматривает, например, в случае спора между собственником вещи и добросовестным владельцем-несобственником. В такой ситуации ученый говорит не о нарушении «идеи права» и, следовательно, посягательстве на личность, а просто о вопросе материального интереса, и для такого правового конфликта «…мировая сделка есть… не только допустимое, но и наиболее правильное средство решения спора» [77, с.18]. Иеринг разбирает и исследует ряд причин недостаточной эффективности в применении мировой сделки в разрешении подобных правовых конфликтов, обращаясь к причинам психологического характера, «психологической недоступности» отдельных категорий граждан. Как верно отмечает русский юрист А. В. Завадский, Иеринг одним из первых обратил внимание на необходимость применения метода приспособления права к потребностям жизни путем взвешивания интересов [71, с.67].

Следует отметить, что акцент в учении Иеринга сделан не на проблеме разрешения правовых конфликтов. Иеринг напротив призывал к «борьбе за право» и доказывал, что именно в правовом конфликте право находит свое истинное бытие, на основании чего он видел в защите правового интереса не только обязанность лица перед самим собою, но и перед обществом. Вместе с тем, как мы показали выше, немецкий ученый осознанно обозначил проблему разрешения правовых конфликтов, выбора наиболее приемлемых форм такого разрешения. Как точно подметил выдающийся русский юрист Н. М. Коркунов, Иеринг, первым увидев выражение социальной функции права в охране интересов, указал юриспруденции на необходимость обращения к содержанию человеческой деятельности, стремлениям, нуждам, потребностям, которые руководят ею, жизненному значению юридических институтов, целей, осуществлению которых они служат [98, с.78]. Оригинальное обращение исследователя к содержанию права как к интересам субъектов социального взаимодействия, телеологическая трактовка права, усматривающая цель права в достижении общественного согласия – состояния динамического равновесия интересов в обществе, которое достигается на основе борьбы правовых интересов, сделали его одной из самых заметных фигур европейской юриспруденции второй половины ХIХ столетия, учение которого дало начало целому научному направлению, продолжившему исследование конфликта интересов в праве.

Взгляды Р. Иеринга были продолжены и развиты группой немецких правоведов конца ХIХ - начала ХХ вв. в рамках научного направления, получившего название «юриспруденция интересов». Немецкие юристы, с одной стороны, развили положения Р. Иеринга, с другой – существенно обогатили аргументацию, касающуюся роли права в сфере разрешения конфликтов интересов [259, с.32]. Ученые подходят к исследованию конфликта интересов в праве не столько на концептуальном уровне, как это делает Р. Иеринг, сколько начинают осмысливать и решать практические задачи, в частности, проблему конфликта интересов они перемещают в сферу реализации права, а точнее, в учение о применении и толковании права. В центре их внимания – использование особого метода, предназначенного для установления неких оснований, которыми должен руководствоваться судья при разрешении дел – «метода взвешивания интересов».

Наиболее яркими представителями «метода взвешивания интересов» являются немецкие правоведы Хек, Мюллер-Эрцбах и Макс Рюмелин. Хек, который считается разработчиком теории взвешивания интересов, не только фактически применяет теорию взвешивания интересов к разрешению конкретных случаев в процессе применения права, но и доказывает то важное значение для науки права положение, которое устанавливает зависимость права от человеческих потребностей и интересов [71, с.69]. «Юриспруденция интересов учит, что правовые нормы исходят не из образовавшихся в общем сознании представлений о юридической структуре правовых тел, но что они вытекают из разрешения конкретных конфликтов интересов…» [71, с.67]. По мнению Мюллер-Эрцбаха, судья должен начинать суд с тщательного изучения, какие интересы сталкиваются в случае, подлежащем разрешению. Ученый так формулирует основной постулат своего исследования: «…гражданское право представляет собой не что иное, как решения особенно часто встречающихся в жизни, следовательно типических столкновений интересов» [71, с.69-70]. Одну из важнейших задач науки права в данном отношении Мюллер-Эрцбах видит в наилучшем примирении взаимно противоречащих интересов [71, с.70]. Макс Рюмелин также считает, что «правовые нормы покоятся на оценках интересов и улаживании столкновения интересов» [71, с.72]. Аналогичные лишь с небольшими различиями представлениям Хека, Мюллер-Эрцбаха и М. Рюмелина взгляды по проблеме конфликта интересов излагаются другими представителями юриспруденции интересов [265].

Представители немецкой «юриспруденции интересов» сделали важный шаг к насущной проблеме правовой науки и практики - к проблеме разрешения правовых конфликтов в процессе применения права. Несмотря на разработку своего метода в рамках учения о толковании и на дискуссионность его положений, для нас являются весьма важными те идеи, которые были высказаны немецкими юристами данного направления на рубеже ХХ-ХIХ вв. по исследуемой проблеме: акцентирование внимания на отыскании модели конфликта интересов в правовых нормах и институтах; обращение на связь права с жизненными интересами и учет данного положения при разрешении конфликтов интересов в конкретном месте и в конкретное время; и, самое главное, стремление применять право с целью наилучшего примирения взаимно противоречащих интересов.

В первой половине ХХ века (40-50 гг.) наблюдается интерес к освещению проблемы конфликта интересов в американской юриспруденции, прежде всего, в работах Р. Паунда, а также В. Кука, К. Ллевеллина, Г. Франка, Б. Кардозо. Р. Паунд, развивая идеи Р. Иеринга и немецкой «юриспруденции интересов» начала ХХ века, усматривал цель права в примирении и гармонизации сталкивающихся и перекрещивающихся интересов [211, с.289]. Ученый сформулировал иерархию данных интересов, причем помимо интересов Паунд ввел также такие категории, как «ценности» и «постулаты цивилизации». Вместе взятые данные интересы, ценности и постулаты должны обеспечивать «защиту интересов» с помощью права [81, с.681]. По сравнению со своими немецкими предшественниками, Паунд рассматривает право в свете современных ему социологических категорий «социальный контроль» и «социальная инженерия». В его творчестве явно чувствуется отход от традиции ХIХ века рассмотрения вопроса интересов в праве и акцентирование внимания на проблемах современного ему общества. В современном урбанизированном обществе с множеством противоречивых интересов, право, согласно Р. Паунду, выполняет инструментальную функцию и становится важнейшим средством социального контроля, достижения компромисса между конфликтами интересов. Р. Паунд, таким образом, «преломляет» и приспосабливает уже разработанные идеи применительно к современному ему историческому этапу в своем «инструментально прагматическом подходе», в котором праву, прежде всего, отводится роль института социального компромисса. Следует учитывать, что в американской правовой мысли ХХ века явно наблюдается тенденция все большего воздействия общесоциологических теорий на правовые концепции, ввиду чего право все больше изучается на фоне всей социальной регуляции [109, с.18].

Проблема конфликта интересов нашла свое отражение также в русской правовой традиции, в частности, специальному исследованию она подверглась на рубеже ХIХ-ХХ вв. в трудах дореволюционных юристов. Между тем различные аспекты ее начинали разрабатываться уже с момента появления первых государственно-правовых идей. Следует отметить, что важную роль на формирование подходов к разрешению как внутри- так и межгосударственных конфликтов сыграла православная традиция на Руси, отражение которой проявилось в глубокой морально-этической ориентации на идеалы христианства, нравственности русского народа, терпимости, почитания и руководства в жизни христианскими заветами, откуда, соответственно, вытекало мирное сосуществование как внутри государства, так и с другими народами [175, с.474-488]. Как отмечает Митрополит Кирилл, «можно говорить о сложившейся в далекой древности модели мирного сосуществования в России различных религиозных и жизненных стандартов, укорененных в своих собственных преданиях, имеющих определенные, а значит, и хорошо друг другу известные системы ценностей» [131]. Так, например, истина на Руси была связана с достижением христианином высокого нравственного статуса на основе постижения Новозаветного учения и воплощения его требований непосредственно в своем поведении и деятельности. Тот, кто живет согласно постулатам Нового Завета, не нуждается в регулятивном действии законов (Илларион ХI в.) [81, с.154]. В отношении с другими государствами все споры и конфликты должны разрешаться «добром», с теми же, кто жаждет войны, достойным князьям не по пути, ибо месть не должна быть определяющим мотивом в политике (Владимир Мономах) [81, с.155]. О преобладании согласия, миролюбия и христианской нравственности в разрешении конфликтов говорит также понимание (равно как и само название) юридических категорий, норм и памятников права. Так, термин «закон» употребляется в Древней Руси наряду с юридическим в теологическом смысле и называется «правдой», равно как и первый крупнейший памятник права «Русская правда».