Юридические конфликты: теоретико-методологические аспекты разрешения в процессе применения права

Таким образом, в античности взгляды на правовые конфликты освещалась преимущестенно в свете философско-правовых концепций, построенных на основании античного юридического мировоззрения с использованием естественно-правовых категорий.

В Средние века рассмотрение проблем государства и права в связи с конфликтами осуществлялось преимущественно в свете теологических воззрений. В основе таких научных представлений лежала идея интеграции, ценности сословно-иерархического мира, в котором конфликт рассматривался как несомненное зло, подрывающее мир и согласие [264, с.44]. В учении Фомы Аквинского цель государственности состоит в «общем благе», в обеспечении условий для разумной и достойной жизни. Реализация же данной цели предполагает сохранение феодально-сословной иерархии, неравенства, «…дабы осуществились все степени совершенства» [81, с.113-114]. Аквинат здесь воспринял идеи Аристотеля о потребности людей к объединению и жизни в политической общности (государстве). В разработанной ученым-богословом теории законов выстраивается стройная пирамида на вершине с вечным законом («принципами божественного разума»), в которой предназначение человеческого (позитивного) закона состоит в принуждении людей (созданий по природе несовершенных) избегать конфликтов (зла) и достигать добродетели. В целом следует отметить, что попытки рассмотрения конфликтов в связи с проблемами государства и права в средневековой правовой мысли носят ярко выраженный религиозно-схоластический характер.

В Эпоху Возрождения возникает рационалистическая методология в рассмотрении правовых проблем, появляются сложные и противоречивые оценки конфликтов, начиная от зарождения идей о позитивном смысле политического плюрализма и, как неизбежного его следствия, – конфликтов, до резкого осуждения последних. Никколо Макиавелли в трактате «Государь» одним из первых указал, что политические события, различного рода конфликты и изменения в государственно-организованном обществе совершаются объективно, под воздействием «действительного хода вещей» [81, с.165], и поэтому мыслитель подробно изложил способы предупреждения и разрешения конфликтов в государстве ради его сохранения. В своих наставлениях государю («князю») «о победе в сохранении государства» Макиавелли предлагает руководствоваться как законами, так и силой, исходя при этом из порочности человеческой природы: «…если бы люди были все хороши, такое правило было бы дурно, но так как они злы и не станут держать слово, данное тебе, то и тебе нечего блюсти слово, данное им. Никогда не будет у князя недостатка в законных причинах, чтобы скрасить нарушенные обещания» [203, с.357].

Проблемы защиты и реализации общегосударственных интересов, преодоления конфликтов и внутренних разногласий в государстве привлекают также Жана Бодена. В своей работе «Шесть книг о республике» ученый рассуждает о государстве («республике») в русле данных проблем, акцентирует внимание на важных целях и задачах, ради которых создается государство – это поддержание и обеспечение внутреннего мира, справедливости и социальной гармонии: «…государство есть осуществление… справедливого управления…» [204, с.490]. Большое внимание Боден уделяет проблеме суверенитета государства, не обходит также стороной и вопрос о том, каким образом «республика» может преодолеть конфликты и распри – только посредством достижения гармонической справедливости, прихода к такому состоянию государства, когда право будет выступать целью его бытия [81, с.183].

Политико-правовые воззрения мыслителей Возрождения, в том числе и по проблеме поиска путей разрешения правовых конфликтов во многом обращались к духовному наследию античности, использовали его при построении своих теорий, однако в отличие от эпохи средневековья, которая также знала такое обращение, мотивы использования античных конструкций были иными. Общественно-историческая практика уже требовала нового «витка» в развитии представлений о государстве и праве и их месте в разрешении социальных конфликтов.  

Политико-правовая мысль XVII века и ознаменовала собой такой «виток», проявилась в отказе от доминирования религиозного догматизма, разработке новых, рациональных воззрений. Именно на таких началах и осуществлялся правовой анализ проблемы разрешения конфликтов, предотвращения войн. Г. Гроций в своем сочинении «О праве войны и мира» обращается к фундаментальным вопросам: ради чего ведутся войны и конфликты, что является их конечной целью, противоречат ли войны и конфликты естественному, божественному праву и праву народов, справедливы ли они. Примечательно, что ответы на эти и другие вопросы ученый дает не с позиции целесообразности – науки о политике, а с позиции права и справедливости – науки юриспруденции [81, с.236]. Мыслитель критикует распространенное мнение о том, что война совершенно несовместима с правом, ратует за соблюдение границ права и добросовестности в войне, обосновывает необходимость правового опосредования отношений войны как между органами гражданской власти («войны публичные»), так и между частными лицами («войны частные» или межличностные конфликты). Справедливым признает такой конфликт или войну, в которых причиной выступает правонарушение. В целом же учение Гроция, как верно подчеркивает В. С. Нерсесянц, направлено на формирование нового типа мирового сообщества, построенного на рационально-правовых принципах равенства, сотрудничества и взаимности в отношениях между людьми, народами и государствами, на идее единого международного правопорядка [81, с.244].

Б. Спиноза также затрагивает вопросы мирного сосуществования государств, возможных путей предотвращения конфликтов в мировом сообществе при освещении им проблем межгосударственных отношений. Как и Гроций, Спиноза подтверждает существование права войны у каждого государства, выступает за взаимопомощь государств. «Чем больше государств заключает вместе мир, тем менее страха внушает каждое в отдельности всем другим, или тем менее власти у каждого начать войну, но тем более оно обязано блюсти условия мира, т.е. тем менее оно своеправно…» [81, с.253]. В своем «Политическом трактате» мыслитель обращается и к вопросу, поднятому Н. Макиавелли – о способах предотвращения внутригосударственных распрей и конфликтов и о сохранении целостности государства. По мнению ученого, только «…средства, которые согласуются с природой государства и выведенные из его основ…» способны сохранить согласие и гармонию в политической организации [204, с.558]. С внутригосударственными конфликтами, «…пороками, свойственными мирному времени, следует бороться не прямо, но косвенно, закладывая именно такие основы государства, благодаря которым большинство… будет руководиться аффектами, более полезными для государства» [204, с.558]. Как видим, Спиноза, в отличие от Макиавелли, существенное внимание уделяет именно гармоничным «средствам» разрешения конфликтов в государстве, которые не противоречат его природе.

Значительное место в развитии представлений о конфликте в связи с проблемами государства и права принадлежит Томасу Гоббсу, который характеризует естественное состояние общества, как «войну всех против всех». Если позиция Аристотеля сводилась к акцентированию в человеке изначально политического, общественного, то есть своего рода предрасположенности к сотрудничеству с другими людьми в полисе, то английский ученый подчеркивает «самость» природы человека, его желание достигать намеченных целей наряду с аналогичными устремлениями других, равных ему людей. «Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами…» [48, с.94]. Взгляды Аристотеля и Гоббса на природу конфликта и на соотношение в человеке индивидуального и общественного зачастую считают полярными и приписывают им статус двух основополагающих традиций в освещении природы конфликтов.

Гоббса, как и Аристотеля, интересует вопрос о причинах неустойчивости государства. Об этом свидетельствуют фрагменты, которые философ посвящает данной проблеме в «Левиафане» и «Основах философии» [204, с.556-557]. Одна из причин «немощей» государства состоит в том, что «…человек, добившийся королевства, довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая иногда необходима в интересах мира и защиты государства» [48, с.250]. В ряд таких причин также помещается наличие мятежных учений. Ошибочно считать, что каждый отдельный человек – судья в вопросе о том, какие действия хороши, а какие нет. «…Из-за этого ложного учения люди становятся склонными спорить… обсуждать повеления государства, а затем повиноваться или не повиноваться им в зависимости от собственного усмотрения, что вводит в смуту и ослабляет государство» [48, с.254]. Еще одна причина кроется в неравенстве общественного положения людей вследствие их различия в богатстве, знатности, имущественном положении и т.д. Так Гоббс обнаруживает, что помимо конфликта из-за равенства естественных возможностей, в государстве возникает также конфликт ввиду неравенства общественного положения.

Однако именно государство является главным арбитром, судьей, инстанцией для любого конфликта. Гоббс не допускает автоматического установления согласия интересов и какого-либо неучастия государства в разрешении конфликтов: «государство становится у Гоббса орудием разрешения и предупреждения социальных конфликтов между людьми…» [193, с.22]. Как верно отмечает Л. С. Мамут, Гоббс не беспокоится о предлагаемой им модели неограниченной и бесконтрольной власти государства, больше его волнует опасность проявления конфликтов частных интересов и «…порождаемая ими смута социальной анархии» [81, с.266]. Между тем, для ученого самый фундаментальный естественный закон есть необходимое стремление к миру и следование ему, а гарантом этого мира и реализации иных естественных законов может быть лишь абсолютная власть государства.

Интересна позиция Гоббса относительно роли законов в разрешении конфликтов в государстве. Мыслитель в данном случае категоричен – именно закон государства выступает у него «мерилом нравов», веру он также ставит в зависимость от законов. «Даже если известные действия, считающиеся в одном государстве справедливыми, в другом считаются несправедливыми, то справедливость, как таковая, т.е. подчинение законам, везде одна и та же и таковой останется» [48, с.258].

С позиций раннебуржуазного либерализма подходил к проблеме разрешения конфликтов Джон Локк. В своей работе «Два трактата о правлении» мыслитель поддержал Гоббса в вопросе происхождения государства, хотя и не был сторонником «войны всех против всех». Государство, по Дж. Локку, необходимо для «общественного блага» - для разрешения конфликтов на основе применения судебной инстанцией общего установленного закона: «…политической властью я считаю право создавать законы… для регулирования и сохранения собственности, …для исполнения этих законов и для защиты государства… ради общественного блага» [122, с.263]. Однако, в отличие от Гоббса, Локк устанавливает пределы государственной власти: неотчуждаемые ценности (право на жизнь и на собственность, свободу и равенство и др.) преступить никто не вправе. Это «…те пределы, которые полномочия, данные обществом, и закон бога и природы установили для законодательной власти всякого государства, во всех формах правления» [122, с.346]. Таким образом, Локк, провозглашая «общественное благо» целью политической власти, эталоном в разрешении конфликтов в государстве все же видит «естественные» свойства индивида, в них он усматривает первоначальное право и источник как «законодательной и исполнительной власти, а равно и самих правительств и обществ».

Классики правовой мысли XVIII века, продолжая развивать поставленные их предшественниками вопросы по проблеме правовых конфликтов, в то же время обозначили и ряд новых положений. Нельзя не упомянуть французского мыслителя Ш.-Л. Монтескье, работа которого «О духе законов» в истории правовой мысли имеет фундаментальное значение. В творчестве Монтескье для нас более всего важно то новое, что привнес мыслитель в исследуемую проблему – это непосредственный поиск новых оснований в преодолении конфликтов в государстве посредством обращения к рациональному, к «закономерному в законах»; это взгляд на природу человека и вещей, как на разумную природу с учетом логики исторических преобразований: «непрерывное существование мира, образованного движением материи и лишенного разума, приводит к заключению, что все его движения совершаются по неизменным законам…»; «…есть первоначальный разум; законы же – это отношения, существующие между ним и различными существами…» [135, с.163]. При освещении вопросов международного права ученый признает право каждого государства на вооруженный конфликт («войну»), поскольку данное право «…вытекает из необходимости и строгой справедливости» [135, с.275]. Однако и здесь прослеживается строгая логико-рационалистическая линия философа, который подчиняет право ведения войн четырем законам: закону природы («все существующее стремится к сохранению своего вида»), закону естественного разума («который требует, что бы мы поступали с другими так, как хотели бы, чтобы они поступали с нами»), закону образования политических обществ («природа не ограничила продолжительности их существования») и закону, «…который вытекает из самой сути дела» («завоевание есть приобретение; но дух приобретения связан с духом сохранения и пользования, а не с духом разрушения») [135, с.274-276].

С учетом глубокой проработки Монтескье содержания понятия «дух закона» – совокупности всех социальных, экономических, политических, исторических, географических, этнических и иных факторов, влияющих на процесс законодательства, на содержание и характер позитивного права, с социолого-правовых позиций в заслугу ученому ставится фактически первая, теоретически сформулированная и научно реализованная юридико-социологическая концепция многофакторного анализа права [116, с.71].

 В творчестве Ж.-Ж. Руссо по изучаемой нами проблеме интересны рассуждения мыслителя относительно соотношения в государстве публичных и частных интересов. В государстве и в его законах должны господствовать лишь публичные интересы («общая воля») и с этой позиции Руссо критикует различного рода частные формирования, которые вступают в конкуренцию с сувереном. Вместе с тем мыслитель, различая в государстве проявление публичных интересов («общей воли») и частных («воли всех» - совокупности изъявленной воли частных лиц), тем самым разграничивает в гражданском состоянии индивида, как частное лицо (со своими частными интересами) и как носителя общих интересов: «…речь идет о том, чтобы четко различать соответственно права граждан и суверена; а также обязанности, которые первые должны нести в качестве подданных, и естественное право, которым они должны пользоваться как люди» [183, с.171-172]. Здесь у Руссо усматривается очевидная необходимость учитывать при разрешении конфликтов между гражданином и государством, между частным и публичным интересом «естественное право» индивида, как члена гражданского общества. Данное положение в дальнейшем легло в основу концепции прав человека и гражданина и сыграло значительную роль в конституционно-правовом закреплении результатов французской буржуазной революции.

Наряду с вышеуказанными мыслителями, исторический период XVII-ХVIII веков оставил после себя значительное научное наследие, в том числе и по проблеме разрешения конфликтов в государственно-правовой сфере. В политико-правовых концепциях данного периода формулировались самые различные положения по поводу причин возникновения конфликтов в государственно-правовой сфере и возможностях их разрешения, но при всем их разнообразии можно указать на две особенности, в соответствии с которыми в основном и происходило их формирование: во-первых, правовой конфликт в данный период еще не рассматривается в качестве самостоятельного объекта исследования и анализируется в русле иных государственно-правовых проблем; во-вторых, доминирование рационалистической традиции сказывается на признании определяющей роли согласия и мира между людьми в развитии государства и общества исходя из признания разумной природы человека и природы, что отражается в надежде на возможность установления «вечного мира» во внутри- и межгосударственном общении.