Юридические конфликты: теоретико-методологические аспекты разрешения в процессе применения права

Действительно, выделение юрисдикционного правоприменительного процесса как наиболее сложной, и в то же время типичной формы применения правовых норм в связи с разрешением юридических конфликтов, имеет под собой основания. В настоящей работе, однако, мы не будем делать акцент на выделении «юрисдикционного» в правоприменительном процессе и его отличии по данному признаку от иных способов и форм правоприменительной деятельности (например, от оперативно-исполнительного, контрольно-надзорного правоприменения) – в литературе указанные вопросы нашли достаточное освещение [41, с.82-88; 124 и др.]. Выделив правоприменительный процесс в качестве наиболее типичного правоприменительного способа разрешения юридических конфликтов, нашей первоочередной задачей в данном разделе является непосредственный анализ и определение наиболее важнейших свойств самого процесса как формально-организационной процедуры, позволяющей воздействовать на юридические конфликты.

В научной литературе, посвященной проблеме правоприменительного разрешения юридических конфликтов, уже имел место анализ процессуальных аспектов правоприменения относительно возможностей воздействия на конфликты. Следует, однако, заметить, что данные попытки в основном сводились к самым общим положениям и констатациям относительно поставленного вопроса. Так, М. Г. Литвинцев, исследуя нормативно-правовые аспекты разрешения конфликтов и выделяя «судебные процедуры разрешения правовых конфликтов», указывает лишь общие положения о значимости судебного порядка разрешения конфликтов на примере уголовного, гражданского и арбитражного процессов [121, с.107-131].

Правоприменительную деятельность как форму разрешения конфликтов также подвергнул анализу П. А. Астахов. Исследователь выделил нормативно-правовую основу правоприменительного разрешения конфликтов (наличие особой группы правовых норм – процессуальных норм), указал на наличие особого вида правовых отношений, присущих правоприменительному разрешению конфликтов. Вместе с тем П. А. Астахов лишь ограничился указанием на некоторые свойства (особенности), представляющие процесс как форму разрешения конфликта (равноправие субъектов конфликта, использование законных средств доказывания, определение круга лиц, принимающих участие в процессе и т.д.), при этом не был осуществлен общетеоретический анализ данных свойств в преломлении к разрешению конфликтов, не выявлена их значимость в правоприменительном процессе как форме разрешения конфликтов [19, с.85, 104].

В процессе разработки теории коллизионного права Ю. А.Тихомиров выделил судебные процедуры разрешения юридических коллизий (конфликтов) среди иных процедур, подробно рассмотрел вопросы процессуальной формы и указал на ряд ее существенных свойств [208, с.126, 131-132]. Однако освещение данных вопросов осуществлено без «преломления» процессуальной формы в качестве средства разрешения юридического конфликта как специфической разновидности межличностного взаимодействия.

Особый интерес представляет исследование И. Л. Чулюкина. Автор, проанализировав конфликт («социальный конфликт») как основание применения права, выделил метод правоприменительного воздействия на конфликты с входящими в его состав элементами – способами, средствами, приемами и формами, на основании чего рассмотрел применение права как инструмент предупреждения и разрешения конфликтов. В качестве метода автор указал индивидуально-правовое регулирование, а в качестве его элементов – юридический процесс и юридическую процедуру (способы), доказывание, толкование норм права и преодоление пробелов в праве (средства), предусмотренные законодателем в процессуальных и процедурных нормах права тактические действия правоприменителя в зависимости от сложившейся ситуации (приемы), и, наконец, оперативно-исполнительскую и правоохранительную формы правоприменения (формы) [231, с.127]. Сам автор значение выделенного им метода и его составных элементов видит в том, что «…умелое сочетание данных элементов при воздействии на складывающиеся конфликтные ситуации, на сознание и поведение их участников позволит оптимальным образом и с наименьшими издержками предотвращать и разрешать имеющиеся социальные конфликты» [231, с.138-139].

При всех положительных моментах проведенного И. Л. Чулюкиным анализа применения права в разрешении конфликтов вывод о значении правоприменительного воздействия на конфликты, несмотря на его познавательное значение, оказался незавершенным. Ведь сама констатация необходимости «умелого сочетания» различных элементов метода индивидуально-правового регулирования (например, грамотного толкования правовой нормы, осуществления доказывания) не нова в правоведении. Более того, включение таких элементов, как форма (оперативно-исполнительская и правоохранительная) и способ (юридический процесс и юридическая процедура) правоприменительного воздействия на конфликты представляется не совсем перспективным для разработки мер правоприменительного разрешения конфликтов, поскольку само по себе «умелое сочетание» данных элементов в деятельности конкретного правоприменителя, столкнувшегося с конкретным конфликтом, попросту не имеет смысла. Непосредственное же освещение технико-юридических, организационных аспектов правоприменения, которые имеют существенное значение при правоприменительном разрешении конфликтов, осталось за рамками исследования И. Л. Чулюкина.

Рассмотрение правоприменения как правового средства разрешения юридических конфликтов должно выдвигать на первый план определение свойств правоприменения, как определенной техники, процедуры разрешения, поскольку без этого ни отвлеченное рассмотрение конструкции «применение права» в отношении конфликта, ни само по себе выделение метода воздействия на конфликт нецелесообразно. Это в очередной раз подтверждает, что в исследовании правоприменительного разрешения юридических конфликтов первоначально должны быть определены свойства, присущие правоприменительному разрешению конфликтов, как технико-юридической, организационной процедуре.

Юридический конфликт, как мы определили, представляет собой динамическое явление, которое в правоприменительной деятельности может быть представлено не иначе, как в развитии, в процессе его юридизации. Уже эта особенность предполагает выделение динамического аспекта правоприменения в разрешении конфликтов и исследование свойств процесса применения права. Помимо этого, важность выделения формально-организационного аспекта правоприменения для воздействия на юридические конфликты обосновывается и тем, что в правоприменительном разрешении юридического конфликта первоочередное значение имеет так называемая «исключительная точность» в процессе перевода нормативных велений в должное конкретное поведение конфликтующих сторон в правоотношениях между ними. «Практика правового регулирования выработала систему специальных организационных средств и приемов, обеспечивающих точность перевода государственной воли на уровень индивидуально-правовых предписаний…», к числу которых и относится «…формализация процедуры юридически значимой деятельности, выработка процессуальных норм и урегулирование ими отдельных однородных действий и операций» [41, с.54]. Отсюда следует, что процессуальное оформление порядка осуществления субъективных юридических прав и обязанностей, а также защиты охраняемых законом интересов представляет особую важность для правоприменительного разрешения конфликта, в связи с чем выделение свойств процессуальной формы, позволяющих рассматривать правоприменение как правовое средство воздействия на конфликты, является необходимым.

Вопрос о понятии и содержании процессуальной формы, несмотря на его широкое освещение в литературе, является на сегодняшний день достаточно дискуссионным, что объясняется различием в подходах исследователей (причем как специалистов процессуальных дисциплин, так и теоретиков права). Так, один из известных представителей уголовно-процессуальной науки М. С. Строгович под процессуальной формой понимает совокупность условий, установленных процессуальным законом для совершения органами следствия, прокуратуры и суда действий, которыми они осуществляют свои функции в области расследования и разрешения уголовных дел [201, с.51]. М. А. Чельцов-Бебутов под процессуальной формой подразумевает установленный законом порядок производства отдельных процессуальных действий (либо их совокупности) [227, с.33]. Аналогичные определения процессуальной формы, как условий и порядка производства по юридическому делу формулируются также представителями науки гражданского процесса.

В современной науке такой подход все более подвергается критике за его ограниченность. Вместе с этим выдвигаются более широкие интерпретации процессуальной формы. Так, И. А. Галаган предлагает раскрывать понятие процессуальной формы посредством выделения двух групп элементов, раскрывающих внутреннее содержание процессуальной деятельности и, соответственно, внешние формы ее проявления. Процессуальная форма представляется автором как специфическая система нормативных основ процессуальной деятельности, выражающаяся в особенностях субъективных прав и обязанностей ее участников, режиме, распорядке или обрядности развития и осуществления этой деятельности, а также процедуры издания и реализации предусмотренных процессуальных актов [44, с.59-61]. Е. Г. Лукьянова критикуя такой подход за отождествление процессуальной формы с процессуальным правом, рассматривает процессуальную форму как внутреннюю содержательную сторону процессуального права, представляющую собой определенный набор правил процедуры [123, с.100-102].

Не вдаваясь в дискуссию относительно определения понятия процессуальной формы, заметим, что все исследователи, несмотря на имеющиеся различия, понимают под процессуальной формой некий порядок, условия совершения процессуальных действий, требования, предъявляемые к ним, которые закреплены в процессуальных правовых предписаниях. При этом данные процедурные требования обусловлены наиболее эффективным способом осуществления юридического процесса: «процессуальная форма представляет собой особую юридическую конструкцию, воплощающую принципы наиболее целесообразной процедуры осуществления определенных полномочий» [245, с.13]. В этой связи нас более всего интересует вопрос о возможностях такого «процессуально установленного порядка» оказывать воздействие на юридические конфликты.

Для правоприменительного разрешения конфликтов в той или иной степени важны все свойства процессуальной формы, однако представляется необходимым выделить наиболее существенные из них.

1) Во-первых, уже сама процессуальная  форма способствует разрешению  юридического конфликта, она «помещает», как правило, неорганизованный конфликт в правовые рамки. Так, часть 1 ст. 2 УПК РБ определяет в качестве одной из задач уголовно-процессуального закона закрепление надлежащей правовой процедуры осуществления уголовного процесса, обеспечение законных прав и интересов лиц, которым причинен вред. Часть вторая этой же статьи закрепляет положение, согласно которому уголовно-процессуальный закон «…призван способствовать формированию в обществе уважения к правам и свободам человека и гражданина, утверждению справедливости». В то же время задачей уголовного процесса (ст. 7 УПК) является защита личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства посредством быстрого и полного осуществления процесса. Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь в качестве одной из задач гражданско-процессуального законодательства также определяет обеспечение надлежащей процессуальной формы – правильного и своевременного рассмотрения и разрешения гражданских дел, защиту прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц (ст. 5 ГПК РБ). Задачей же судов, непосредственно организующих процесс по гражданскому делу, является обеспечение данного процесса с минимально необходимыми затратами сил, средств и времени, позволяющими решить задачи гражданско-процессуального законодательства (ст. 54 ГПК). Как видно, процессуальная форма способствует адекватной реализации правовых интересов конфликтующих сторон и, следовательно, предполагает эффективное разрешение юридического конфликта. Отсюда непременным условием осуществления процессуальной деятельности является обязательное для всех участников процесса соблюдение процессуальной формы.

2) Предоставление возможности всем  участникам конфликта, имеющим в  нем те или иные правовые  интересы, участвовать в процессе, – необходимо также рассматривать в качестве важного свойства процессуальной формы. Иными словами, процесс позволяет любому лицу, чьи правовые интересы затронуты юридическим конфликтом вступить в процесс, который предоставит надлежащий процессуальный статус и будет способствовать реализации субъективных юридических прав, обязанностей и охраняемых законом интересов. Отсюда вытекает третье свойство процессуальной формы.

3) Предоставление участникам процесса  всех процессуальных прав и  гарантий, необходимых для защиты своих правовых интересов. С момента юридизации конфликта, то есть с введения конфликта в процессуальные рамки, четкой правовой регламентации подвергается поведение сторон; участники конфликта приобретают процессуальные права и обязанности, обязывающие их к ограничению своего поведения в пределах правомерных границ. Предоставляя участникам процесса процессуальные права и гарантии, необходимые для защиты своих правовых интересов, процессуальная форма тем самым сдерживает противоборствующие стороны и не допускает дальнейшей эскалации конфликта.

4) В качестве важного свойства  процессуальной формы необходимо  рассматривать ее системность, выражающуюся в последовательном и постадийном осуществлении процесса. Именно данное свойство позволяет тщательно разобраться с причинами конкретного конфликтного противоборства, определить противоречивые правовые интересы сторон, подробно проанализировать каждую отдельно взятую ситуацию конфликта. Некоторые правоведы в данном контексте говорят о цикличном характере правоприменения, который позволяет получать наиболее оптимальные решения в соответствии со всевозможными общественными потребностями [68; 232].

5) Наличие определенных приемов  и средств осуществления процессуальной деятельности также можно отнести к свойствам процессуальной формы, позволяющим тем или иным образом в конкретном конфликте оказать на него воздействие. В качестве средств воздействия на конфликты можно указать уже выделенные И. Л. Чулюкиным доказывание, толкование норм права и преодоление пробелов в праве. Приемы можно отнести к свойствам процессуальной формы, позволяющим дифференцированно подходить к разрешению конкретных жизненных ситуаций в рамках правовых норм. Правоприменитель в ситуации конфликта с учетом особенности рассматриваемого конфликта в рамках правовой нормы должен достигать наиболее оптимального варианта, как ведения процесса, так и разрешения конфликта. Данное положение в большей мере относится к усмотрению в правоприменительной деятельности и будет рассмотрено нами ниже.