Шпаргалка по "Философии"

Отметим, что слово «нигилист» использовалось в России еще в середине XIX века. Обозначало оно тех, кто критически относился к крепостному праву, уродливым самодержавным властям  и порядкам. Нигилизм как отрицание, неприятие быта и особенно нравов тогдашней России получил воплощение в художественной литературе, которая  выделила и обозначила новый социальный тип в российском обществе, нигилиста – провозвестника будущих аскетичных и фанатичных революционеров-народников, большевиков.

Но со временем – спустя сто  с лишним лет – нигилизм, нигилисты  исчезли из словарного фонда политического  языка и были заменены в середине XX века на такие наименования соответствующих  социальных типов как диссиденты, шестидесятники. Именно они как новая  социальная группа выступили провозвестниками уже других действенных персон истории  – реформаторов 80-90 годов XX века.

И только применительно к правовой сфере сохранилось понятие правового  нигилизма, характеризующее, как отмечалось, с одной стороны определенное состояние общества, а с другой личностные установки некоторых  граждан, социальных групп.

Стоить добавить, что правовому  нигилизму в обществе способствует и этический нигилизм – пренебрежение  нравственными ценностями, традициями, полезными бытовыми привычками. Оба  эти нигилизма развиваются параллельно (коэволюционно) и могут действительно  привести общество к полной деградации. Взаимодействие правового и этического нигилизма только начинает разрабатываться  в современной теории права и  пока можно сделать только самые  общие теоретико-правовые выводы.

Противостоит правовому нигилизму, иным деформациям правосознания  такой сложный социальный феномен, как правовая культура.

Правовая культура – многозначная характеристика одной из важнейших  сторон жизни общества. Это, конечно, более высокая и емкая форма  правосознания.

Правовая культура характеризует  уровень правосознания, включает степень  знания права, на которое опираются  исполнительная власть, должностные  лица, характеризуется она и интенсивностью убеждений в ценности права. Правовая культура также имеет свою структуру: профессиональный и традиционно-бытовой  пласты. Высокий уровень правовой культуры -один из признаков правового  государства.

Если правосознание охватывает только духовную жизнь общества, является только частью общественного сознания, то правовая культура включает в себя как духовные характеристики, так  и «материальные» придатки права  – юридические учреждения, их организацию, отношения; как роль в обществе права, судебной, нотариальной, арбитражной  и иных систем, так и стиль, культуру их работы, отношений с гражданами, защиту их законных интересов, знание и соблюдение законных интересов  в обществе; как соотношение правовой культуры с другими системами  общей культуры – политической, научной, художественной, так и формы  рассмотрения споров в суде, работу законодательных органов и т.п.

В правовой культуре развитого демократического общества судебная власть – это  не третья сила, как традиционно  считается (первые две – законодательная  и исполнительная власти), а первая власть, обеспечивающая не только разрешение различных споров, но и управление многими сферами государственной, общественной и личной жизни.

Правовая культура складывается синергетически, отражая, впрочем, уровень, условия  существования различных обществ, этапы цивилизованного развития человечества.

Хотя самопроизвольный характер процессов, связанных сформированием правовой культуры в обществе, является приоритетным, одним из условий этого становится также правовое воспитание. Эта деятельность также весьма широкого диапазона  – от собственно образовательной, разъяснительной  работы в школе, вузе, других структурах до воспитания на собственном опыте. Правовое воспитание имеет свои формы, объекты, способы, но можно выделить и несколько первостепенных ценностей. Они-то и предмет особой заботы при  правовоспитательной деятельности. Прежде всего, это воспитание уважения к Конституции и иным законам. Конечно, критические подходы и  замечания допустимы, а подчас и  желательны даже в этой сфере. Однако уважение к Конституции, ее знание, умение пользоваться стоят на первом месте. Равно как и уважение к  другим законам.

Уважение к суду – вот что  общечеловеческая практика и практика многих обществ выносит на второе место. Демократия начинается не с господства большинства, а с учета мнений меньшинства и заботы об их конструктивном сотрудничестве. Начинается демократия и с умения проигрывать. Длительное время гражданин, включенный в какие-то споры, при советской власти добивался «своего», обращаясь последовательно во все более «важные» инстанции. Все органы партийной и советской власти были забиты, закупорены жалобами «проигравших».

И только теперь приходит понимание, что если тот или иной спор решил  суд, то демократичнее согласиться  с его решением, чем затевать бесконечную  тяжбу путем подачи жалоб «все выше и выше». В прошлом, в дореволюционной  России, был хороший способ останавливать  бесконечный поток жалоб. Каждая жалоба должна была писаться на гербовой бумаге, с жалоб взимался при их подаче гербовый сбор. Воспитание уважения к молодым демократическим институтам России – институту президентства, Федеральному Собранию – еще одна задача правового воспитания граждан. Словом, правовое воспитание – это  целенаправленная система мер, просветительских образовательных и иных, формирующая  установки уважения и соблюдения права, цивилизованных способов решения  споров, профилактики правонарушений. Своим адресатом правовое воспитание имеет граждан, должностных лиц. С учетом новой важной социальной роли средств массовой информации особое значение приобретает правовое воспитание журналистов.

Идеалом правового воспитания является юридический всеобуч. Однако не следует  преувеличивать роль правового воспитания. Иллюзией является представление, что  если всех обучить праву, то исчезнут правонарушения. Все же главное –  это жизненный юридический опыт каждого гражданина. И если этот опыт расходится с официальными и  неофициальными просветительскими  установками, приоритет будет за жизненным опытом. Не менее важны  в правовом воспитании и качество законодательства, и формы правоприменения, и соблюдение договорных обязательств, судебная защита прав, свобод и законных интересов гражданина.

Сочетание знания правовых принципов  и разумных конформистских убеждений  – мощный фактор стабильности, упорядоченности  в правовой сфере.

43.  Содержание и форма в искусстве, категории, служащие обозначению основных сторон художественного произведения (и искусства в целом), необходимых друг другу и находящихся в диалектическом взаимодействии как в процессе творчества, так и в историко-художественном процессе. Основной критерий различения содержания (С.) и формы (Ф.) в искусстве — духовный характер С. и материальный характер Ф. С. охватывает те элементы произведения, в которых выражается познание сущности жизненных явлений (тема) и их интеллектуально-эмоциональная оценка, отношение к ним художника (идея произведения). В Ф. принято выделять два слоя — внешнюю и внутреннюю Ф. Внешняя Ф. непосредственно зависит от материала, которым оперирует вид искусства, — словесного, звукового, пластического, жесто-мимического и т.д., поэтому составляющие сё элементы оказываются в каждом виде искусства разными (например, аллитерация, рифма, строфа в поэзии, гармония и полифония в музыке, линия и цвет в живописи, архитектоника и формирование пространства в архитектуре и т.д.). Внутренняя Ф. теснее связана с С., представляя собой его непосредственную образную конкретизацию; её основные элементы, например в эпосе и драме — Сюжет и Характеры персонажей, в музыке — мелодические образы-темы, в пейзажной живописи или поэзии — «характеры» образов природы.         

 И С., и Ф. в искусстве  имеют сложное внутреннее строение, которое определяет структуру  целостного произведения (см. Структура литературного произведения). Структура эта иерархическая, т.к. значение разных её слоев неодинаково. С., взятое в целом, является главной, определяющей стороной произведения, ибо оно для того и создаётся, чтобы воплотить мысли и чувства художника о жизни и передать их людям, а Ф. есть средство решения данной задачи и поэтому зависит от С., им детерминируется. Её первая функция поэтому — коммуникативная, делающая Ф. «языком», призванным выразить С. и «заразить» им, как говорил Л. Толстой, людей. Вместе с тем Ф. в искусстве имеет и относительно самостоятельную собственно-эстетическую ценность: она являет собой мастерство художника, его искусное владение материалом. Восприятие художественного произведения есть поэтому крайне сложный психологический процесс: оно включает в себя наслаждение эстетическими качествами Ф., её понимание как особого языка, выражающего С., переживание самого С. и его интеллектуальное осмысление, постижение и усвоение, наконец, момент сотворчества, поскольку воспринимающий должен с известной степенью активности «достроить» в своём воображении Ф. произведения, обогащая тем самым и его С. (явление «приращения информации» в процессе художественного восприятия).        

 Хотя и в искусстве, как  во всех др. сферах бытия и  человеческой деятельности, Ф. зависит  от С. и его «обслуживает»,  здесь она, однако, необыкновенно  активна и оказывает на С.  решающее обратное воздействие,  поэтому «соответствие формы  содержанию», их единство (гармония) обычно рассматривается как критерий  художественности (см. Художественный образ). При этом необходимо отметить, что в искусстве само С. должно обладать художественной, поэтической ценностью, а Ф. — ценностью эстетической, иначе недостижимо их органическое слияние.        

 В искусстве С. и Ф. конкретного  произведения настолько слитны, что происходит их взаимное  отождествление — отсюда невозможность  переложить С. художественного  произведения в другую Ф., нехудожественную (в Ф. статьи, чертежа) или даже  художественную (в Ф. др. вида искусства). В искусстве всякое изменение  Ф. ведёт к изменению С., а  изменение С. требует коренной  переработки Ф., тогда как С.  научного сочинения, технического  проекта или идеологического  трактата допускает различные перекодировки, без ущерба для выражаемой информации.         

 Марксистско-ленинская эстетика  критикует метафизические представления  об искусстве, сводящие его  к одной только Ф. или к  чистой идеологии. Формализм в  искусстве возникает тогда, когда  относительную самостоятельность  Ф. пытаются абсолютизировать  или сделать Ф. самоценной, имеющей  чисто эстетическое и только  эстетическое значение (см. Формализм и «Искусство для искусства»). Столь же губительна для искусства др. крайность — пренебрежительное отношение к эстетической значимости Ф., признание ценности одного только содержания.

44. Научные, религиозные и философские картины мира

46) проблема субстанции философии  нового времени (Декард, Спиноза,  Лейбниц)

СУБСТАНЦИЯ (лат. substantia — сущность, нечто, лежащее в основе) — философское  понятие классичес­кой традиции для обозначения объективной  реальности в аспекте внутреннего  единства всех форм ее самораз­вития. С. неизменна в отличие от меняю­щихся  свойств и состояний: она есть то, что существует в себе самом  и благодаря самому себе, а не в другом и не благодаря другому. В античной философии С. тракто­валась  как субстрат, первооснова всех вещей (например "вода" Фалеса, "огонь" Гераклита). В средние века вопрос о С. решался прежде всего в  споре о субстанциаль­ных формах (номинализм, реализм). В философии  Но­вого времени категория С. трактовалась достаточно ши­роко; можно  выделить две точки зрения. Первая связана с онтологическим пониманием С. как предельного ос­нования бытия  (Ф.Бэкон, Спиноза, Лейбниц). Вторая точка зрения на С. — гносеологическое осмысление этого понятия, его возможности и необходимости для научного знания (Локк, Юм). Кант полагал, что закон, согласно которому при любой смене явлений С. сохра­няется и количество ее в природе остается неизменным, может быть отнесен к "аналогиям опыта". Гегель опре­делял С. как целостность изменяющихся, преходящих сторон вещей, как "существенную ступень в процессе развития идеи". Для Шопенгауэра С. — материя, для Юма — фикция, сосуществование свойств.

Декарт Осн. черта ф. мировоззрения - дуализм. Д. допускает 2 независимых  друг от др. первоначала: мыслящую субстанцию и материальную “протяженную субстанцию”. В границах его физики материя  представляет собой единств. субстанцию, единственное основание бытия и  познания. В теорпозн. Д. объявляет  самой достоверной истиной истину о сущ. сознания, мышления: “Я мыслю  следовательно Я существую”. В  уч. о бытии он не тоько признает сущ духовной субстанции, но и утверждает, что над ними обеими в качестве высшей субстанции пребывает бог.

Бенедикт Спиноза (материалист)). С. учил, что сущ лишь одна субстанция - природа, кот является причиной самой  себя. Прир. является с одной стороны  природой творящей, а с др. - природой сотворенной. Как природа творящая она есть субстанция, или, что тоже самое - бог. Отождествляя прир и бога, С. отрицает сущ. сверхприродного существа, растворяет бога в природе и тем  самым обосновывает материалист. понимание  природы.

От субст. следует отличать мир  кон. вещей, или совок. модусов. Модус  это то, что сущ. не само по себе, а  в другом. Субст - едина, ее сущность исключает всякое множество. Модусов  же бесконечное множество. Они относятся к субст как бесчисленные точки, лежащие на прямой относятся к самой прямой.