Предмет и объект исследования региональной экономики. Становление региональной экономики как науки

     Сравнительный метод в политической науке стал одним из центральных, т.к. многие исследователи  считали и считают его наиболее подходящим заменителем метода эксперимента, используемого широко в естественных науках. Выделяя причины использования сравнения в политической науке, Том Мэки и Дэвид Марш пишут: «Главная причина сравнительного исследования отражает основную природу социального научного исследования; оно почти всегда неспособно использовать экспериментальный метод. В отличие от физиков мы не можем придумать точные эксперименты для того, чтобы установить степень зависимости результатов политики от лидеров. Так, мы не могли бы попросить госпожу Тэтчер уйти в 1983 г. в отставку, чтобы мы могли установить, будет ли другой лидер консервативной партии и премьер-министр, столкнувшись с теми же самыми политическими и экономическими обстоятельствами, проводить менее радикальную политику. Однако, ...мы можем использовать другие сравнения, чтобы подойти к тому же самому вопросу. Конкретнее, мы можем определить две основные причины, почему сравнительный анализ является существенным: во-первых, чтобы избежать этноцентризма в анализе, во-вторых, чтобы обобщать, проверять и соответственно переформулировать теории и связанные с ними понятия и гипотезы об отношениях между политическими феноменами». Стремление политологов использовать сравнительный метод означает установку на получение научных результатов, т.е. на формирование научного политического знания. Но означает ли это, что сравнительный метод в полной мере заменяет эксперимент?

     Сравнение не тождественно эксперименту и его  более слабому аналогу — статистическому методу, но логика сравнительного анализа в определенной мере сопоставима с логикой экспериментальной науки. Во-первых, исследователь-компаративист способен выбирать те условия исследуемого феномена, в которых изучаемая взаимосвязь проявляется в наиболее чистом виде. Правда, при этом возникает ряд методологических и методических проблем (сравнимости, эквивалентности и т.д), но в целом сравнение позволяет сформировать что-то наподобие экспериментальной ситуации, которой исследователь может управлять, переходя от одной страны к другой, от одного региона к другому и т.д. Во-вторых, манипуляция условиями здесь относительная; она осуществляется исследователем скорее концептуально, чем в действительности, но этого зачастую достаточно для разносторонней проверки исследуемой связи. В этом отношении техника количественного или качественного сравнения не используется механически, а всегда вместе с теоретической работой исследователя. В-третьих, сравнение напоминает эксперимент в том смысле, что позволяет контролировать условия, включенные в процесс исследования. Отметим, что данный контроль, конечно же, не является абсолютным (он не является таковым и при эксперименте), но все же при сходстве группы стран по ряду условий их можно принимать в качестве неизменных. В-четвертых, исследователь-экспериментатор стремится получить некий результат при наличии некоторых условий, которые он может ввести искусственно. Здесь логика исследования связана с поиском следствия. Исследователь-компаративист часто имеет уже наблюдаемое неоднократно следствие, и его задачей является скорее поиск условий, а не результатов. Хотя по видимости эти стратегии отличаются, но, по сути, они сопоставимы с общей логикой поиска зависимостей при различии исходных пунктов анализа. В-пятых, сравнительная и экспериментальная науки базируются на общем представлении о возможности количественного измерения качеств изучаемых феноменов. Хотя применительно к социальному знанию измерение составляет проблему, тем не менее, эта установка привела к формированию в сравнительной политологии широкого движения за использование статистической техники анализа эмпирического материала, полученного в результате применения метрических шкал. В настоящее время ограниченность этого подхода кажется очевидной, но это не значит, что он оказался ошибочным по существу. Более того, преимущество сравнительного метода исследования политики оказалось в том, что он позволяет сочетать количественную и качественную Методологию при сохранении ориентации на получение научных результатов.

     Аналогию  с экспериментальным методом  проводит и Чарльз Рэйджин, указывая на два типа сравнительных исследований: (1) количественные, ориентированные на изучение дисперсий признаков явлений, (2) качественные, ориентированные на сравнение категориальных переменных. В обоих случаях присутствует экспериментальная логика ограничения условий и поиск каузальных зависимостей между переменными (при количественном анализе еще и корреляционных).

     Следует подчеркнуть, что сравнение редко  выступает в качестве самоцели научного политологического исследования. Скорее оно выступает неким подходом исследователя к изучаемому им предмету, т.е. его предрасположенностью к  принятию некоего особого взгляда  на политический феномен, который заранее  берется вместе с многообразными национально- и регионально-политическими условиями и с возможными его модификациями. Задачей, следовательно, является не сравнение форм политических феноменов и их условий, а поиск зависимостей, концепций и моделей. Сравнение в данном случае выступает не просто методом, а исследовательской методологической стратегией, затрагивающей образ предмета изучения, исходную концептуальную структуру, формулируемые исследовательские гипотезы, набираемые инструменты измерения и анализа эмпирического материала, получаемый научный результат — синтезированные концепции и классификации, модели и теории. В этой связи сравнение является не столько техникой сопоставления, различения или объединения, сколько исследовательским мировоззрением.

    Индукция (лат. inductio - наведение) - процесс логического вывода на основе перехода от частного положения к общему. Индуктивное умозаключение связывает частные предпосылки с заключением не столько через законы логики, а скорее через некоторые фактические, психологические или математические представления.

    Различают полную индукцию - метод доказательства, при котором утверждение доказывается для конечного числа частных  случаев, исчерпывающих все возможности, и неполную индукцию - наблюдения за отдельными частными случаями наводит  на гипотезу, которая, конечно, нуждается  в доказательстве. Также для доказательств  используется метод математической индукции.

    Термин  впервые встречается у Сократа (др. - греч. ἐπαγωγή). Но индукция Сократа имеет мало общего с современной индукцией. Сократ под индукцией подразумевает нахождение общего определения понятия путём сравнения частных случаев и исключения ложных, слишком узких определений.

    Аристотель  указал на особенности индуктивного умозаключения (Аналит. I, кн.2 § 23, Анал. II, кн.1 § 23; кн.2 § 19 etc.). Он определяет его как восхождение от частного к общему. Он отличал полную индукцию от неполной, указал на роль индукции при образовании первых принципов, но не выяснил основы неполной индукции и её права. Он рассматривал её как способ умозаключения, противоположный силлогизму. Силлогизм, по мнению Аристотеля, указывает посредством среднего понятия на принадлежность высшего понятия третьему, а индукция третьим понятием показывает принадлежность высшего среднему. 

    В эпоху Возрождения началась борьба против Аристотеля и силлогистического  метода, и вместе с тем начали рекомендовать индуктивный метод  как единственно плодотворный в  естествознании и противоположный  силлогистическому. В Бэконе обыкновенно видят родоначальника современной И., хотя справедливость требует упомянуть и о его предшественниках, например Леонардо да Винчи и др. Восхваляя И., Бэкон отрицает значение силлогизма ("силлогизм состоит из предложений, предложения состоят из слов, слова суть знаки понятий; если поэтому понятия, которые составляют основание дела, неотчётливы и поспешно отвлечены от вещей, то и построенное на них не может иметь никакой прочности"). Это отрицание не вытекало из теории И. Бэконовская И. (см. его "Novum Organon") не только не противоречит силлогизму, но даже требует его. Сущность учения Бэкона сводится к тому, что при постепенном обобщении нужно придерживаться известных правил, то есть нужно сделать три обзора всех известных случаев проявления известного свойства у разных предметов: обзор положительных случаев, обзор отрицательных (то есть обзор предметов, сходных с первыми, в которых, однако, исследуемое свойство отсутствует) и обзор случаев, в которых исследуемое свойство проявляется в различных степенях, и отсюда делать уже обобщение ("Nov.org." LI, aph.13). По методу Бэкона нельзя сделать нового заключения, не подводя исследуемый предмет под общие суждения, то есть не прибегая к силлогизму. Итак, Бэкону не удалось установление И. как особого метода, противоположного дедуктивному.

    Дедукция (от лат. deductio - выведение) - выведение частного из общего; путь мышления, который ведет от общего к частному, от общего положения к особенному; общей формой дедукции является силлогизм, посылки которого образуют указанное общее положение, а выводы - соответствующее частное суждение; применяется только в естественных науках, особенно в математике: например, из аксиомы Гильберта ("две отличные друг от друга точки А и В всегда определяют прямую а") дедуктивным путем можно сделать вывод, что кратчайшей линией между двумя точками является соединяющая эти две точки прямая; противоположностью дедукции является индукция; трансцендентальной дедукцией Кант называет объяснение того, каким образом априорные понятия могут относиться к предметам, т.е. каким образом допонятийное восприятие может оформиться в понятийный опыт; трансцендентальная дедукция отличается от эмпирической, которая указывает лишь на способ образования понятия благодаря опыту и рефлексии.

    Изучение  Дедукции составляет главную задачу логики; иногда логику - во всяком случае логику формальную - даже определяют как "теорию Дедукции", хотя логика далеко не единственная наука, изучающая методы Дедукции: психология изучает реализацию Дедукции в процессе реального индивидуального мышления и его формирования, а гносеология - как один из основных методов научного познания мира.

1. Что представляет собой аналитический инструментарий региональной экономики
2. Что позволяет изучить сравнительный анализ динамики показателей социально-экономического региона
3. Как можно определить территориальные различия в уровнях развития регионов
4. На каких стадиях развития наук используются индуктивные и дедуктивные методы исследования

СРСП 

    Метод системного анализа

    Метод системного анализа - это путь, способ решения проблемы. Другими словами, это некоторая формализация, позволяющая  получить такое решение.

      Классификация методов системного  анализа тесно связана с понятием  уровней научного познания. Различают  два таких уровня: эмпирический (дословно  – воспринимаемый посредством  органов чувств) и теоретический.

      Эмпирический уровень научного  познания характеризуется непосредственным  исследованием научного реально  существующих, чувственно воспринимаемых  объектов. Соответствующие методы  можно разделить на две погруппы:

       – методы вычленения и исследования  эмпирического объекта;

       – методы обработки и систематизации  полученного эмпирического знания;

      Теоретический уровень научного  познания характеризуется опосредствованным  исследованием действительности  с помощью систем абстракций  «высшего порядка» - таких как  понятия, умозаключения, законы, категории, принципы и другие  формы «мыслительных операций».  Системный анализ как прикладная  дисциплина, имеет отношение лишь  к подгруппе теоретических методов  нижнего уровня – методов построения  и исследования идеализированного  объекта.

       Выделяя в научном исследовании  указанные два различных уровня  не следует, однако, их отрывать  друг от друга и противопоставлять.  Ведь эмпирический и теоретический  уровни познания взаимосвязаны  между собой. Эмпирический уровень  выступает в качестве основы, фундамента теоретического. Гипотезы  и теории формируются в процессе  теоретического осмысления научных  фактов, статических данных, получаемых  на эмпирическом уровне. Эмпирическое  исследование, выявляя с помощью  наблюдений и экспериментов новые  данные, стимулирует теоретическое  познание (которое их обобщает  и объясняет), ставит перед ним  новые более сложные задачи. С  другой стороны, теоретическое  познание, развивая и конкретизируя на базе эмпирии новое собственное содержание, открывает новые, более широкие горизонты для эмпирического познания, ориентирует и направляет его в поисках новых фактов, способствует совершенствованию его методов и средств и т.д. Эмпирический уровень научного познания не может существовать без достижений теоретического уровня. Эмпирическое исследование обычно опирается на определенную теоретическую конструкцию, которая определяет направление этого исследования, обуславливает и обосновывает применяемые при этом методы.

      Методы системного анализа имеют  свои преимущества и недостатки, определяющие их область применения  как по отношению к типу  проблемы, так и к этапу ее  решения. Для принятия решений  в условиях большей определенности, что обычно имеет место на  нижнем уровне иерархии экономических  систем, успешно применяются формальные  математические методы (разновидность  языкового моделирования). По мере  перехода на более высокие  уровни иерархии количественная  определенность в постановке  и решении проблем уменьшается,  цели, и другие элементы системного  анализа приобретают все более  качественный характер. Соответственно, все большее число задач решается  в условиях повышенного риска  и неопределенности. Как следствие,  возрастающее значение приобретают  субъективные методы анализа,  оперирующие с мысленными моделями, тогда как чисто математические  методы начинают играть вспомогательную  роль.

       Преимуществом методов системного  анализа уровня модельного эксперимента  выше является возможность проводить  исследования какого-либо объекта  без непосредственного обращения  к нему.