Нефтяная и газовая промышленность КНР в странах Африки

     Среди всех компаний, работающих в нефтяной отрасли Судана, КННК занимает доминирующее положение и обладает многочисленными  активами. Ей принадлежит около 60% добытой  нефти в стране⁹⁷ (в 2009 г. добыча составила 24,1 млн. т). Кроме того, КННК принадлежит 50-процентная доля построенного в 2000 г. на китайские средства Хартумского НПЗ, производительность которого составляет 5 млн. т в год. 

Таблица 2.7.

Активы  КННК в Судане

Источник: EIA. Sudan Energy data, statistics and analysis. November 2010.  

     КННК  использует различные формы работы в Судане. При разработке Блоков 1,2,4 компания участвует в консорциуме  Greater Nile Petroleum Operating Company (GNPOC). В 1997 г. при создании компании китайская сторона приобрела 40-процентную долю за 441 млн. долл. 30%  GNPOC принадлежат Petronas (Малайзия), 25% ONGC (Индия) и 5% государственной компании Sudapet. В некоторых случаях КННК сама является оператором. Например, на Блоке 6 (нефтеносная провинция Муглад), которым компания владеет на 95% (остальные 5% у Sudapet).

     Успех в Судане объясняется приверженностью  КНР принципу невмешательства во внутренние дела других государств и  готовностью вкладывать в экономику  африканской страны значительные средства. Более того, при финансовой помощи Китая по «ангольской схеме» (кредит в обмен на нефть) в государстве была создана нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая индустрия, а с 1999 г. Судан, вынужденный ранее импортировать жидкое углеводородное топливо, превратился в экспортера нефти.

     9 января 2011 г. пройдет референдум о независимости Южного Судана. Эксперты полагают, что вероятность отделения данного территориального образования очень высока⁹⁸. Южный Судан располагает примерно 85% всех нефтяных запасов страны⁹⁹. Согласно мирному договору, подписанному по окончанию гражданской войны в 2005 г., юг страны получает долю от экспорта нефти, который ведется через терминалы в Порт-Судане на побережье Красного моря на севере страны. Одним из ключевых мотивов стремления Южного Судана к независимости служит недовольство размером прибыли, получаемой от продажи нефти.

     В данной ситуации,  чтобы гарантировать  сохранность своих активов, КНР  приходится проявлять политическую гибкость и поступиться принципом  отказа поддержки сепаратизма. В 2008 г. в столице Южного Судана Джуба было открыто китайское консульство. За последний год стороны несколько раз обменялись официальными делегациями. Кроме того, в октябре 2010 г. китайские компании объявили о готовности участвовать в тендере на строительстве нефтепровода из Южного Судана в кенийский порт Луба¹⁰⁰.

     Пример  Судана хорошо иллюстрирует особенности  китайской нефтяной стратегии в  Африке. Во-первых, китайский бизнес готов вести диалог с любым  правительством, не обращая внимания на давление со стороны других стран, международных организаций и общественности. Во-вторых, благодаря поддержке государства, компании из КНР – это надежные и долгосрочные партнеры, которые избавлены от необходимости приносить сверхприбыли и могут позволить себе после прихода в новую страну какое-то время нести убытки. В-третьих, неприхотливость персонала позволяет компаниям работать в тех странах, пребывание в которых европейцам и американцам показалось бы небезопасным. В-четвертых, технологический уровень КННК позволяет выступать оператором в целом ряде месторождений. В-пятых, как показывает опыт взаимодействия Пекина с Хартумом и Джубой, позиция китайской стороны может быть как принципиальной, так и гибкой, если это соответствует ее интересам. 

     В ближайшие годы Нигерия и Ливия  смогут стать крупнейшими партнерами КНР в нефтяной отрасли. Как представляется, на это есть причины. Во-первых, обе страны являются региональными лидерами по запасам и добыче углеводородов (табл. 2.3). Во-вторых, экономики обоих государств ориентированы на экспорт энергоресурсов и заинтересованы в инвестициях, направленных на развитие добывающих отраслей, которые Китай готов им предоставить. В Ливии доходы от нефти составляют 90% бюджетных поступлений и 99% экспорта¹⁰¹. Около 95% валютных доходов и 80% бюджета Нигерии формируется за счет экспорта нефти¹⁰².

     В-третьих, сохраняются политические противоречия в отношениях Муаммара Каддафи с  западными странами. С 1992 по 2002 гг. Ливия  жила в условиях международных санкций, которые были наложены на нее Советом  Безопасности ООН по требованию США  и Великобритании за поддержку терроризма.

     В связи с действием экстремистских и сепаратистских организаций в  Нигерии, среди которых выделяется Движение за освобождение дельты Нигера (MEND), безопасность зарубежных граждан и, прежде всего, нефтяников, постоянно находится под угрозой.

     Подобная  политическая и социальная обстановка пагубно сказывается на состоянии  дел ТНК и иногда служит причиной для их ухода из страны. Однако, как  показывает опыт Судана и Зимбабве, Китай умеет находить общий язык с одиозными в глазах Запада африканскими лидерами.  Нестабильная обстановка и угроза безопасности персонала не пугает китайское руководство.  В апреле 2007 г. вооруженные повстанцы напали на сотрудников Синопек, работавших в Восточной Эфиопии. 9 человек китайских граждан погибло, 7 были взяты в заложники. Ответственность за теракт взяла на себя группировка Фронт народного освобождения Огадена. Тем не менее, представители Синопек и МИД КНР сообщили о том, что, несмотря на инцидент, компания не намерена уходить из Эфиопии¹⁰³.

       В 2009 г. Ливия и Нигерия поставляли  скромное количество нефти в  КНР относительно своих возможностей (табл. 2.5). Эти страны преимущественно  экспортируют энергоресурсы в  Европу и США. Китайские компании  пока слабо представлены в  нефтяном секторе Ливии и Нигерии, что связано с жесткой конкуренцией. В 2004 г. около 90% добычи нефти в Нигерии приходилось на долю четырех ТНК: Royal Dutch Shell, ExxonMobil и Chevron¹⁰⁴.  В Ливии сильны позиции Eni, Arabian Gulf Oil Company и Wintershall.

     Тем не менее, Китай постепенно укрепляет свои интересы в Ливии и Нигерии. В 2002 г. КННК (совместно с Eni и LNOC) выиграла тендер на строительство нефтепровода, длиною 1050 км. Проект был реализован два года спустя. В 2008-2009 гг. Пекин выделил Триполи кредит на развитие железнодорожной инфраструктуры в размере 2 млрд. долл.

Таблица 2.8.

Активы КННК в Африке*

*КННК ведет  разработку месторождений на  суше.

По данным Интернет-ресурса  КННК.  

     Китайские инвестиции в экономику Нигерии  к концу 2008 г. составили 3 млрд. долл.¹⁰⁵ В декабре 2010 г. китайский Эксимбанк предоставил стране новую кредитную линию на сумму 900 млн. долл.¹⁰⁶ КННМК в 2005-2006 гг. инвестировала 2,27 и 2,26 млрд. долл. в нефтедобывающую инфраструктуру Нигерии в качестве оплаты за доли в месторождениях Akpo и OML 130. В 2008 г. китайские компании участвовали в тендере на покупку бывших активов Royal Dutch Shell и ExxonMobil, но безрезультатно. 
 

Таблица 2.9.

Активы Синопек  в Африке*

*Синопек ведет  разработку месторождений на  суше и на глубоководном шельфе.

Источник: China in Africa. Waldron. A. (ed.). Jamestown Foundation. Washington: Jamestown Foundation. 

Таблица 2.10.

 Активы КННМК  в Африке*

*КННМК ведет  разработку на глубоководном  шельфе.

Источник: China in Africa. Waldron. A. (ed.). Jamestown Foundation. Washington: Jamestown Foundation. 

     Помимо  Анголы, Судана, Нигерии и Ливии, партнерами КНР в нефтяной отрасли  являются следующие страны Африки: Алжир, Тунис, Мавритания, Нигер, Эфиопия, Кения, Сомали, Мадагаскар, Уганда, Чад, Габон, Экваториальная Гвинея, Республика Конго и ЮАР.

     Китайские нефтегазовые компании активно проводят разработку и геологическую разведку на континенте. Наибольшее количество активов у КННК. Кроме того, компаниям  из КНР принадлежат НПЗ и нефтепроводы, построенные в ряде африканских стран (Алжир, Нигерия, Судан)¹⁰⁷ за счет инфраструктурных кредитов, выделенных китайской стороной.

      Таким образом, середину минувшего десятилетия  можно считать началом массированного и широко диверсифицированного входа китайских корпораций в нефтедобычу африканских стран по уже отработанной к этому времени «ангольской схеме». Это название достаточно условно: его можно считать частным случаем своего рода полуполитического бартера «инфраструктура за сырье». Данный феномен органически вырос из истории экономического содействия Пекина странам континента, определенного совпадения интересов в сфере позиционирования по отношению к западным государствам и корпорациям. Не меньшую роль в распространении «ангольской схемы» сыграли «сырьевой голод» Китая, еще не полностью выявленный ресурсный потенциал континента, сравнительные преимущества китайской экономики в экспорте строительно-подрядных услуг и производстве широкого спектра оборудования для инфраструктурных отраслей и горно-добывающей промышленности.