Состав преступления как основание привлечения лица к уголовной ответственности

Из этого  следует, что предметом сознания при умысле являются, во-первых, фактическое содержание совершаемого деяния и, во-вторых, его социальное значение.

На основе рассмотренного материала можно  сделать вывод, что в уголовном  праве обнаруживается избыточность в описании умысла: субъект сознает  общественную опасность своего поведения, сознает свою потребность в виде желания, которое им владеет, направляя  все его поступки, и желает действовать. Здесь мы налицо имеем излишества в определении.

При совершении преступлений с формальным составом волевой элемент умысла всегда заключается в желании совершить общественно опасные действия, запрещенные уголовным законом, т.е. он может быть только прямым.

Помимо  содержания важным показателем прямого  умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию преступления. Под направленностью  умысла понимается мобилизация интеллектуально–волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего   конкретные  последствия,  характеризующегося  наличием

определенных  смягчающих и отягчающих обстоятельств.

Вторым  видом умысла, выделяемым в законе по психологическому содержанию, является косвенный умысел. В соответствии с законодательным определением он заключается в том, что лицо, совершающее преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично.

Косвенный умысел на практике встречается значительно  реже прямого. Дело в том, что его  психологическая сущность несовместима с рядом институтов уголовного права  и с определенными конструкциями  составов преступлений. Косвенный умысел невозможен не только в преступлениях  с формальным составом, но также  в преступлениях, состав которых  включает указанную в законе цель, при покушении на преступление и  приготовлении к преступлению, в  деятельности организатора, подстрекателя  и пособника и в ряде других случаев³⁰⁾.

Помимо  закрепленного в законе деления  умысла на виды в зависимости от особенностей их психологического содержания, теории и практике уголовного права  известны иные классификации видов  умысла. Так, по моменту возникновения  преступного намерения различаются  заранее обдуманный и внезапно возникший  умысел.

Заранее обдуманный умысел характерен тем, что  намерение совершить преступление осуществляется через более или  менее значительный отрезок времени  после возникновения. Принято считать, что такой умысел опаснее внезапно возникшего. Но опасность деяния не всегда повышается при заранее обдуманном умысле. Сам по себе момент возникновения  намерения совершить преступление – обстоятельство, в значительной мере случайное, и по своей сути не может оказать большого влияния  на степень общественной опасности  деяния или личности виновного. Гораздо  важнее те причины, по которым лицо осуществило свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к результатам преступления, то заранее обдуманный умысел нисколько не опаснее внезапно возникшего. Но если разрыв во времени между возникновением и реализацией преступного замысла обусловлен особым коварством субъекта или изощренностью способов достижения преступной цели, то заранее обдуманный умысел существенно повышает опасность преступления и личности виновного.

В условиях научно-технического прогресса заметно увеличивается число неосторожных преступлений в таких сферах, как охрана окружающей среды, безопасность движения и эксплуатация различных видов транспорта, безопасность условий труда, использование новых мощных источников энергии и т.п. Подобные деяния способны причинять колоссальный экономический, экологический, организационный и иной вред. Достаточно сказать, что гибель людей чаще наступает вследствие неосторожных преступлений, чем от убийств. Специальные исследования показали, что размер имущественного ущерба от неосторожных преступлений (включая транспортные и преступления, влекущие лесные и прочие пожары) вполне сопоставим с ущербом от умышленных преступлений, поэтому проблема ответственности за неосторожные преступления приобретает особое значение.

Одним из непременных условий повышения  эффективности борьбы с неосторожными  преступлениями является правильное применение законодательства о таких преступлениях. В частности, необходимо по каждому  делу точно устанавливать вид  неосторожности и учитывать его  при назначении наказания. Между  тем в судебной практике редко  решается вопрос о том, с каким  видом неосторожной вины совершено  преступление. Например, по делам о  преступном нарушении правил охраны труда следственные органы и суд  в 67% случаев не устанавливали вида неосторожности при наступлении  последствий в виде травмирования  людей. Для того, чтобы устранить  эти недостатки судебной практики, необходимо четко и единообразно применять уголовно–правовые нормы о неосторожности и преступлениях, совершаемых по неосторожности³¹⁾.

Законодатель  различает два вида неосторожности: легкомыслие и небрежность. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК РФ).

При легкомыслии  предвидение характеризуется тем, что лицо не осознает действительного  развития причинной связи, хотя при  надлежащем напряжении психических  сил и может осознать это. Виновный несерьезно подходит к оценке тех  обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление  преступного результата, но на самом  деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

Основное, главное отличие легкомыслия  от косвенного умысла заключается в  содержании волевого элемента. Если при  косвенном умысле виновный сознательно  допускает наступление общественно  опасных последствий, т.е. относится  к ним одобрительно, то при легкомыслии  отсутствует не только желание, но и  сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступление, относится  к ним отрицательно.

Приведем  еще один пример. Думиничским районным судом Калужской области 26 февраля 2010 г. Джабаров осужден по ч. 4 ст. 111, п. «а» ч. 3 ст. 131 и по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ.

Он признан виновным в  умышленном причинении Г. с особой жестокостью  тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей, а также в ее изнасиловании  и совершении в отношении нее  насильственных действий сексуального характера неоднократно, с особой жестокостью, повлекших по неосторожности смерть потерпевшей.

Судебная коллегия по уголовным  делам Калужского областного суда приговор в отношении Джабарова изменила, исключила указание о его осуждении  по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Президиум Калужского областного суда протест прокурора Калужской  области об отмене кассационного  определения и направлении дела на новое кассационное рассмотрение оставил без удовлетворения.

Заместитель Генерального прокурора  РФ в протесте поставил вопрос об отмене определения судебной коллегии по уголовным  делам Калужского областного суда и  постановления президиума того же суда и направлении дела на новое кассационное рассмотрение.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 28 марта 2011 г. удовлетворила протест, указав следующее.

Исключая указание об осуждении  Джабарова по ч. 4 ст. 111 УК РФ, судебная коллегия по уголовным делам Калужского областного суда сослалась на то, что  его действия следует квалифицировать  по п. «а» ч. 3 ст. 131 и по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ, дополнительной квалификации по ч. 4 ст. 111 УК РФ эти действия не требуют, так как применение насилия и  причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, повлекшего по неосторожности смерть, охватываются диспозицией законов  об ответственности за изнасилование  и насильственные действия сексуального характера.

Признавая осуждение Джабарова  по ч. 4 ст. 111 УК РФ излишним, кассационная инстанция отметила, что его умышленные действия по причинению тяжкого вреда  здоровью потерпевшей Г., повлекшие  по неосторожности ее смерть, были непосредственно  сопряжены с совершением насильственных половых актов и иных насильственных действий сексуального характера и  находятся в прямой причинной  связи. Президиум областного суда согласился с таким решением.

Между тем суд первой инстанции  установил и указал в приговоре, что Джабаров ввел руку во влагалище  потерпевшей после совершения изнасилования. В то же время суд не установил, что данные действия виновный

совершил с целью удовлетворения половой страсти в извращенной  форме.

Как следует из заключения судебно-медицинского эксперта, в результате упомянутых действий потерпевшей был причинен тяжкий вред здоровью, который наряду с другими повреждениями явился причиной ее смерти.

Таким образом, выводы судов  кассационной и надзорной инстанций  о том, что действия Джабарова  связаны с преодолением сопротивления  потерпевшей при изнасиловании, не основаны на материалах дела и противоречат фактическим обстоятельствам, установленным  судом первой инстанции.

По смыслу закона как сопряженное  с изнасилованием или насильственными  действиями сексуального характера  следует рассматривать умышленное причинение вреда здоровью перед  началом указанных действий или  в процессе их совершения с целью  преодоления сопротивления потерпевшей  или его предотвращения, а также  для подавления ее воли. В этом случае применение насилия полностью охватывается диспозицией ст. ст. 131, 132 УК РФ и дополнительной квалификации по другим статьям о  преступлениях против личности не требуется.

В случае если причинение вреда  здоровью произошло после совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера, то здесь  имеется реальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 131, 132 УК РФ, и соответствующего преступления против личности.

Однако эти требования закона остались без должной оценки со стороны суда кассационной и надзорной  инстанций. С учетом изложенного  Судебная коллегия по уголовным делам  Верховного Суда РФ определение судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда и постановление  президиума того же суда отменила, уголовное  дело направила на новое кассационное рассмотрение³²⁾.

Вторым  видом неосторожности является небрежность. Преступление

признается  совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления  общественно опасных последствий  своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК РФ). Эту форму вины следует  отличать от казуса. Примером казуса может служить следующие дело Д. 

Д., встретив своего зятя М., находившегося в сильной  степени алкогольного опьянения, пытался  увести его домой. Однако М. стал сопротивляться, вырвался от тестя, затем споткнулся, стал падать и потянул Д. на себя. Оба упали на асфальт тротуара. Д., падая, попал колколеном в область  груди и живота М.. Д., имея вес 123 кг, причинив М. тяжкие телесные повреждения  в виде перелома пятого ребра справа и массивного разрыва печени, от которых М. умер.

Как показал  Д. на предварительном следствии  и в суде, встретив своего зятя М., находившегося в сильной степени  алкогольного опьянения, он решил отвести  его домой. Вырываясь, М. потерял  равновесие и стал падать на землю, увлекая его за собой. Он, Д., упал сверху на М. попав коленом в область  его живота и груди. В этот момент к ним подошли сотрудники, милиции, которым он объяснил, что ведет  пьяного сына домой.

Свидетели Р. и К. подтвердили показания  Д., пояснив, что, находясь в районе автобусной остановки, обратили, внимание на двух мужчин, один из которых плотного телосложения тащил за руку молодого парня щуплого  телосложения, находившегося в состоянии  алкогольного опьянения. Р. и К. побежали в их сторону и увидели, как  М. стал падать на землю, увлекая за собой Д.а. Затем Д. и М. встали и пошли по направлению к дому М.

Согласно  заключению судебно-медицинского эксперта, смерть М. наступила от острого малокровия, развившегося вследствие разрыва ткани печени. Данное телесное повреждение возникло от воздействия с большой силой твердого тупого предмета и относится к тяжким телесным повреждениям, опасным для жизни и повлекшим смерть М.

Таким образом, как видно из материалов дела, Д. не предвидел возможности  своего падения на М., попадания при  этом коленом в область его  живота и груди, наступления смерти потерпевшего в результате этого  падения и по обстоятельствам  дела не мог и не должен был предвидеть это.

Следовательно, Д. не может нести ответственность  за неосторожное причинение смерти, поскольку  имел место несчастный случай³³⁾.

Непредвидение общественно опасных последствий  при небрежности не означает отсутствия всякого психического отношения  к наступлению таких последствий, а представляет особую форму такого отношения, свидетельствуя о пренебрежении  лица к требованиям закона, правилам социального поведения, интересам  других лиц.

Отрицательный признак небрежности – непредвидение  лицом возможности наступления  общественно опасных последствий  – включает в себя, во-первых, отсутствие осознания общественной опасности совершаемого действия или бездействия, а во-вторых, отсутствие предвидения преступных последствий.

Положительный признак интеллектуального элемента небрежности состоит в том, что  виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление фактически причиненных вредных последствий.

Двойная форма вины – это соединение в одном составе двух различных ее форм, из которых одна характеризует психическое отношение лица к непосредственному, а вторая – к отдаленному общественно опасному последствию³⁴⁾.