Менделеев о таможенной политике

«ВОЛГОГРАДСКАЯ  АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ  СЛУЖБЫ» 

Экономический факультет 
 
 
 

     Реферат 

     по  истории таможенного  дела и таможенной политики России 

     на  тему:

     Менделеев о таможенной политике 
 
 

Выполнила:

  студентка ВАГСа 

     группы  Т – 100

       Еронова А.В   

     Проверил:

     Тушканов  И.В. 
 
 
 
 

     Волгоград 2010

     Менделеев сыграл выдающуюся роль в формировании и осуществлении таможенно-тарифной политики России в конце XIX-начале XX в. - тогда уже авторитетнейший ученый с масштабным патриотическим мышлением. Доказывая историческую необходимость индустриализации в России, Менделеев указывает на таможенный тариф как на одну из мер поддержки отечественной промышленности. Менделеев был сторонником протекционизма. Дмитрий Иванович, по образному выражению одного из биографов ученого, "все время держал ногу в экономическом стремени", и когда в конце 1880-х годов настало время разработки таможенного тарифа, святая святых экономической политики любого государства, он сразу был готов приступить к этой грандиозной работе. О начале своего непосредственного участия в работе по пересмотру тарифа Менделеев вспоминал так:

     "В  сентябре 1889 г. заехал, по-товарищески,  к И.А. Вышнеградскому, тогда министру  финансов, чтобы поговорить по  нефтяным делам, а он предложил  мне заняться таможенным тарифом  по химическим продуктам". Как  указывал сам ученый, ему был  поручен «разбор материалов, подготовленных  для предстоящего пересмотра  общего таможенного тарифа». Ознакомившись  с указанными материалами, Менделеев убедился, что рассмотрение тарифа какого-либо разряда привозных товаров в отдельности, без связи со всеми остальными, может не принести желаемого результата. У него возник замысел составления общего тарифа всех товаров, соответствующего состоянию и потребностям русской промышленности, что предполагало разработку принципов таможенной политики, а также системы распределения товаров, в которой выступала бы их взаимная связь.

     В декабре 1889 г. докладная записка "Связь  частей общего таможенного тарифа. Ввоз товаров" - первая крупная работа Менделеева по тарифному вопросу - была представлена министру финансов. Впоследствии Дмитрий Иванович оценивал ее так: "Этим докладом определилось многое в дальнейшем ходе, как всей моей жизни, так и в направлении обсуждений тарифа, потому что цельность плана была только тут. С.Ю. Витте сразу стал моим союзником, а за ним перешли и многие другие".

     Менделеев в октябре 1890 г. представил тому же И.А. Вышнеградскому обширное "Добавление к докладной записке, относящейся  к связи частей таможенного тарифа". Представленные доклады и их обсуждение быстро сделали Менделеева основной фигурой среди приглашенных разработчиков  тарифной реформы. В 1890 г. ученый участвовал в заседаниях совещания и комиссии по тарифному вопросу и был, по словам В.И. Ковалевского, "духовной осью всей работы... по созданию промышленного  протекционизма".

     В феврале 1891 г. он представил И.А. Вышнеградскому записку "О таможенной пошлине  на серу и серный колчедан", весной работал экспертом в Департаменте государственной экономии Государственного совета. В острых дискуссиях Менделееву удалось отстоять принципы своего проекта, они не затерялись в многочисленных замечаниях, поправках и легли  в основу общего таможенного тарифа Российской империи по европейской  торговле. 27 мая общее собрание Государственного совета одобрило таможенный тариф, 11 июня 1891 г. он был высочайше утвержден  и 1 июля введен в действие, став кульминационным  пунктом протекционистской политики России. В 1891-1900 гг. таможенное обложение  составило 33% стоимости ввозившихся  в страну товаров. Современники и  исследователи отечественной экономической  истории не без оснований называли этот тариф "менделеевским". 

     В 1891-1892 гг. появился знаменитый "Толковый тариф, или исследование о развитии промышленности России в связи с  ее общим таможенным тарифом 1891 года" - главное произведение Менделеева по проблемам таможенной политики.  Он представляет собой подробные комментарии к таможенному тарифу с экономическим обоснованием принятых в нем ставок обложения по отдельным видам товаров, описанием состояния основных отраслей и выяснением перспектив их развития. Широкий круг использованных источников, обширность представленного материала, тщательность его обработки и систематизации сделали "Толковый тариф" своеобразной экономической энциклопедией пореформенной России. В этом труде в полной мере проявилась сила синтезирующей мысли Менделеева, его способность к "всепознанию", отмечавшаяся многими современниками.

     Ученый  подчеркивает, что государство обязано  возбуждать, содействовать и охранять промышленность и торговлю своей  страны всеми возможными способами. Годы, прошедшие после принятия тарифа 1891 г. показали правильность избранного курса в таможенной политике: тариф  не уменьшил ввоза, таможенные доходы возросли, а вместе с ними возросли и общие доходы государства.

     Целью его тарифа было развитие и защита тех видов отечественных производств, которые доставят народу прочный  заработок, а стране - необходимые  товары.

     В своей работе «Толковый тариф», Менделеев  говорил о таможенной политике.

     Если  протекционизм ведет к подобной внутренней монополии, то выходы от него для страны малы и случаи такого протекционизма наиболее вредят популярности протекционных мер. Правильный, разумный протекционизм должен быть далек  от подобных обложений, дающих одну дороговизну.

     Но  протекционизм, как все положительное  и исторически применявшееся, может  изменяться, улучшаться и совершенствоваться, а потому кроме первичной формы, легко и часто ведущей к монополизму, представляет и другие формы. Заметим здесь, что свободная торговля, представляя отрицательную форму действия, сама по себе не подлежит изменению. Она одинакова в своей свободе у дикарей, близких к первобытному, безгосударственному состоянию, и в самых совершенных формах человеческих отношений. Не скажу, чтобы это был ее недостаток, но это ее внутреннее свойство, наводящее на мысль о том, что между первичной свободой торговли и окончательной, которую и защищают, должен встать протекционизм.

     Протекционизм вторичный чаще всего можно назвать  охранительным, потому что, не заботясь вовсе о вывозе новых видов  промышленности, он назначается обыкновенно  для ограждения уже существующих производств от соперничества в  цене или от подавляющей массы  иностранных товаров того же рода. Так, множество стран Европы облагает ныне хлеб ввозной пошлиной для того, чтобы иностранный, как более  дешевый, не мог убивать столь  коренного промысла всех стран, каково земледелие. В Англии ее цветущее когда-то разведение хлебов можно считать  убитым фритредерством; хлебные поля Англии превращены в луга и выгоны или служат для массового разведения хмеля и тому подобных растений и  только в особо благоприятных  условиях засеваются хлебами. Фритредеры хотели все страны уверить, как уверили  Англию, что выгоднее получать хлеб чужих стран, сбывая им продукты заводов  и фабрик, но такому началу мало кто  поверил или поверили, да увидели, что от того проигрывают, особенно когда  оказалось, что Северо-Американские Соединенные Штаты и Россия, т. е. главные отправители хлеба, стали  развивать с помощью протекционизма свою внутреннюю промышленность, а  потому сбыт фабрично-заводских продуктов  в обмен на хлеб стал ограничиваться отдаленными странами. В своем  применении охранительные пошлины  чаще всего относятся только к  готовым товарам, а не к природному сырью, служащему для их добычи, и  притом охранительные таможенные пошлины назначаются в таком лишь размере, чтобы соперничество чужеземных товаров было стеснено, но не совершенно уничтожено. Ничего не запрещают, но многое облагают. Ныне большинство стран Европы соединяет в таможенных своих тарифах интересы фискальные с охранительными, и этой комбинации нельзя отказать в целесообразности. Следовательно, протекционизм рассматриваемого сорта, будучи пригоден для некоторых стран, для других был бы мерою бесплодной и неправильной. Если такие страны, промышленностью не обзаведшиеся, будут держаться политики свободной торговли, то они, очевидно, будут поставлены в условия совершенно иные, чем страны, подобные Англии, в которых промышленность развилась при протекционизме, и ничто не будет побуждать такие страны установить у себя какие-либо виды промышленности, еще не существующие в стране, потому что свои потребности такие страны могут удовлетворить из производства чужеземного. А потому подобные страны ни при охранительных таможенных пошлинах, ни при свободной торговле, т. е. при одних фискальных пошлинах, не будут развивать своей промышленности, или они не будут спрашивать продуктов развитой промышленности, не будут в ряду других народов, дошедших до потребности в многосложных продуктах промышленности, или встанут в явную экономическую зависимость от промышленных стран, если, развив свои потребности, будут спрашивать от них множество товаров, производимых развитой промышленностью. То и другое должно рано или поздно принизить народ и, следовательно, поведет к войнам и всяким другим безурядицам, задерживающим развитие человечества. Притом принятым нами исходным положениям противен такой порядок вещей, при котором часть государств и народов будет вносить в общую жизнь все, что может взять от природы и произвести из ее даров на заводах и фабриках, а другая часть будет вносить только то, что прежде вносила, не имея фабрик и заводов как орудий и результатов человеческого развития. Если же представить себе, что ныне же все страны мира сразу согласились бы держаться свободной торговли, то произошло бы в конце концов полное рабство земледельческих народов, т. е. порабощение их промышленными, несмотря на то что первых меньше, чем вторых. Это сопровождалось бы, вероятно, тем, что промышленные народы прекратили бы свое земледелие и усилили бы другие виды своей промышленности. Предложение хлеба было бы большим, потому что все многочисленные земледельческие страны должны были бы всеми способами искать продажи хлеба, так как на него они должны были бы покупать все другое, что производят промышленные страны и что по мере развития все народы спрашивают все в большем и большем количестве. Вспомним только наши расходы на хлеб и сопоставим их с другими нашими тратами. Развить же у себя свою промышленность земледельческие страны не имели бы никакой возможности при полной свободе торговли, потому что иностранные промышленные их конкуренты сознательно губили бы всякие зачатки таких предприятий. Произошло бы понижение меновой ценности хлеба, и только истощение земель и увеличение населения положило бы преграду, ко дню которой земледельческие страны были бы в таком упадке, что пришлый народ, хотя бы дикий, легко бы их покорил. Так гибли римляне. Потеря самостоятельности индейскими и среднеазиатскими народами, в сущности, зависит от того же отсутствия в них иных развитых промышленностей, кроме земледелия. Подражая Тюнену, я бы мог развить эти воображаемые отношения, но не делаю этого, потому что полагаю, что читатель дополнит картину сам, и только замечу, что падение современных цен на хлеб есть один из фазисов довольно широкого приложения начал свободной торговли. Оно очень выгодно для стран промышленных, но не только влечет за собой ослабление стран земледельческих, подобных России, но и приводит к тому, что хлебное земледелие становится всюду маловыгодным как для предпринимателей, так и для рабочих. Всюду, особенно же с почина Франции и Северо-Американских Соединенных Штатов, начинают понимать это, начинают держаться протекционизма, и если он будет применяться настойчиво, хлебные цены поднимутся, земледельческий труд станет лучше вознаграждаться и в мире наступит новый порядок более равномерного развития всех стран без ущерба какой бы то ни было. В ином месте я докажу, что при современных ценах на хлеб, железо, ткани и даже каменный уголь средняя поденная рабочая плата хлебопашца, заключенная в рыночной цене хлеба, много, а именно более чем в два раза, ниже такой же средней поденной платы углекопу или за переделку хлопка в ткани, руд в железо. Это так глубоко влияет на современное состояние всех международных отношений, что заслуживает полного всеобщего внимания, а для нас, русских, это живой вопрос, важнее которого другого и быть не может.

     Идеал, или желаемый результат международных  торгово-промышленных отношений, к  которому приводят предшествующие соображения, тот же, как у последователей фритредерства. Пусть каждый народ или государство  развивают только те виды производств, которые наиболее подходят к их естественным условиям. Пусть в этих продуктах  производство каждой страны превзойдет ее внутренние потребности, а избыток  поступит в общее пользование, составит предмет международного обмена. Наложится  ли на этот избыток при ввозе в  данную страну пошлина или нет, это  все равно. Наш хлеб, входя в  Англию, пошлины не платит, входя  во Францию или Германию, платит — нам, в сущности, от этого ни тяжелее, ни легче, и должно думать, что в общем обороте цена хлеба останется в России та же, отменят или нет во Франции и Германии, в Португалии и Италии пошлину на хлеб. Если дело данной промышленности в стране испытано и результат выразился ясно, то протекционизм может носить характер только охранительный. Но сущность протекционизма вовсе не в этом, а в возможности начала и развития несуществующих или от иностранного соперничества страдающих видов промышленности, ибо без начала промышленности быть не может.

     Выводы, которыми определяется относительное практическое значение учений о свободной торговле и протекционизме.

     1) Нет и быть не может всеобщей неизменяющейся мерки для международной торгово-промышленной политики государств, потому что они находятся в различных природных и исторических условиях и в различной степени промышленного развития. Даже для данного государства и в данную эпоху разумнее всего избирать для покровительства охранительного или возбуждающего лишь немногие, определенные товары, сообразуясь как с естественными условиями, определяющими промышленное их получение, так и с финансовыми, торговыми и всякими иными отношениями страны, ее жителей и эпохи действия. А потому одинаково несостоятельны учения, проповедующие принципиальный протекционизм или принципиальную «торговую свободу».

     2) Для известной степени промышленного состояния государства может быть во всех отношениях выгоднейшим принять систему свободной торговли, для другой — первичный, общий протекционизм, для третьей — охранительный протекционизм для тех или иных или для всех товаров. А так как всякий таможенный тариф назначается на будущее или предстоящее время, в котором многие обстоятельства государства и его международных отношений могут измениться, то руководство тарифным делом должно быть поставлено в ближайшую связь со всей остальной политикой страны, и его разумность, устойчивость и целесообразность может служить мерилом дальнозоркости правительства. А так как протекционные таможенные меры могут принести надлежащие плоды лишь с течением времени, то смена тарифной системы даже по отношению к отдельным товарам, особенно имеющим большое экономическое значение, должна быть производима постепенно и обдуманно, а протекционизм проводим с настойчивостью и тем большею, чем более важных народных видов труда он касается, т. е. возбуждает или охраняет.

     3) В пределе по времени — выражаясь языком точных наук, или, если угодно, в идеале, которого весь мир и отдельные страны достигают по мере развития видов промышленности, сообразных с естественными условиями стран, — человечество стремится к вечному миру и к свободной торговле. Система свободной торговли тем рациональнее для данной страны, чем законченнее в ней развитие разработки всех и всяких видов промышленности. Система эта менее всего отвечает странам естественно богатым, но не имеющим многих видов развитой промышленности, а потому ни сложившихся крупных капиталов, ни процветающей научной деятельности, ибо развитие и накопление сил последних всегда и всюду составляет плод развития промышленного. Так, например, истинное, или современное и реальное, просвещение достигается попутно при помощи промышленности. В общих чертах сказанное можно выразить так: протекционизм, отвечающий естественным условиям страны, вызывает ее промышленность, ее обогащение, ее просвещение и вообще ее приближение к условиям применимости начал свободной торговли.

     4) Но в том положении, в котором ныне находится большинство государств по отношению, например, к Англии и немногим другим странам, успевшим через протекционизм развить свою промышленность во всех возможных отношениях, в интересах общего промышленного развития человечества должно требовать для этих государств если не общего первичного протекционизма, то непременно рационального, возбуждающего (промышленную деятельность, соответствующую естественным условиям страны) протекционизма.

     5) А так как промышленное развитие стран связано со всем их бытом, с развитием их просвещения, государственности и всего участия в общей жизни человечества и так как от промышленных отношений зависит благосостояние, трудовая деятельность, достаток, богатство и сила народов и государств, в которые они сложились, то своевременное пользование таможенными пошлинами как средством для развития промышленной деятельности законно и обязательно ради самых драгоценных государственных и общечеловеческих интересов, ибо ведет к уничтожению монопольных неравенств, национальной исключительности и искусственных экономических преобладаний одних народов над другими. Не идеальничая, очевидно, что дело жизни народов, хотя бы они дошли до окончательного разделения территорий и до условий всеобщего мира, все-таки всегда будет содержать условия для неравенства, соревнования и соперничества того или иного рода. Даже научное соперничество народов очевидно в истории наук. О промышленном же не может быть сомнения. И пусть выяснится, что выигрыш государственных единиц может хоть насколько-нибудь изменяться от наложения таможенных пошлин, — они будут применяться если не для вызова видов промышленности, то для их охраны [...]. Хотя в пределе будет видна свободная торговля, протекционизм, надо думать, всегда будет в том или ином виде на деле применяться — пока будут отдельные государства друг от друга независимы, т. е. свободны.