Подсчитать число ПЭО

В качестве важнейшего источника  опасностей такого рода, действующего постоянно и все более активно  и мощно, П.И. Фисенко рассматривает  также другие государства, ведущие  массированные психологические  операции против населения или отдельных  социальных групп страны, избранной  в качестве их «мишени» (объекта  воздействия). Основываясь на анализе  работ американских специалистов в  этой области (Г. Киссинджер «Проблемы  национальной стратегии», У. Тейлор «Психологические операции как компонент спектра  конфликтов»), он делает вывод об усилении внимания к использованию психологических  факторов и психологических операций в обеспечении внешнеполитической деятельности США и о направленности психологических исследований на выработку  рекомендаций для правящей элиты  и руководства вооруженных сил  в мирное время, в кризисных ситуациях  и в конфликте.

Данные рекомендации, в  частности, включают следующие положения:

1. стратегическое мышление обязательно должно учитывать психологический фактор, стратег должен знать, как ведут себя люди в ситуациях угрозы и провоцирования;
2. психологические операции в любом виде войны или конфликта занимают важное место;
3. они должны проводиться не только против враждебных, но и нейтральных и дружественных стран («мишени» или объекты психологических операций) в интересах США;
4. широко должны использоваться все современные средства массовой информации;
5. необходимо постоянно отыскивать целевые аудитории в странах – «мишенях» и воздействовать на них; и др.

Распад Советского Союза, создание новых государств на его  территории и России как правопреемницы СССР, не изменили целей и задач  психологических операций, направленных на население их стран. Как показывают данные американских источников, «мишенями» являются государства, которые не обязательно являются «врагами США», но которые ведут политику, отличающуюся от политики, проводимой США.

Основные источники информационно-психологического воздействия на человека в обобщенном виде можно представить следующим  образом.

• Государство (в том числе иностранные), органы власти и управления и другие государственные структуры и учреждения.
• Общество (различные общественные, экономические, политические и иные организации, в том числе зарубежные).
• Различные социальные группы (формальные и неформальные, устойчивые и случайные, большие и малые – по месту жительства, работы, учебы, службы, совместному проживанию и проведения досуга и т.п.).
• Отдельные личности (в том числе представители государственных и общественных структур, разнообразных социальных групп и т.п.).

В качестве основных средств  информационно-психологического воздействия  на человека в обобщенном виде выделяются следующие:

• средства массовой коммуникации (в том числе информационные системы, например, Интернет и т.п.);
• литература (в том числе, художественная, научно-техническая, общественно-политическая, специальная и т.п.);
• искусство (в том числе, различные направления так называемой массовой культуры и т.п.);
• образование (в том числе, системы дошкольного, среднего, высшего и среднего специального государственного и негосударственного образования, система так называемого альтернативного образования и т.п.);
• воспитание (все разнообразные формы воспитания в системе образования, общественных организаций – формальных и неформальных, система организации социальной работы и т.п.);
• личное общение.

Внутренние источники  угроз информационно-психологической  безопасности личности заложены в самой  биосоциальной природе психики  человека, в особенностях ее формирования и функционирования, в индивидуально-личностных характеристиках индивида.

В силу этих особенностей люди отличаются степенью восприимчивости  к различным информационным воздействиям, возможностями анализа и оценки поступающей информации и т.д. Кроме  индивидуальных особенностей есть и  определенные общие характеристики и закономерности функционирования психики, которые влияют на степень  подверженности информационно-психологическому воздействию и присущи большинству  людей.

Так, например, в кризисных  изменениях общества повышается внушаемость  людей, и, соответственно, возрастает подверженность информационно-психологическим воздействиям. Она также возрастает в условиях нахождения человека в массовых скоплениях людей, в толпе, на митинге, демонстрации. С человеком происходит своеобразное психическое заражение определенным психоэмоциональным состоянием, что, например, достаточно ярко проявляется на различных  зрелищных мероприятиях. Существуют определенные закономерности восприятия и реагирования на малоосознаваемые и неосознаваемые воздействия, например, на подпороговые стимулы и т.п.

Знание своих инидвидуально-психологических  особенностей и общих характеристик и закономерностей функционирования психики становится для человека в настоящее время не просто обязательным элементом его общей культуры, но и необходимым условием безопасности в социальном взаимодействии, в различных межличностных коммуникативных ситуациях.

Как это ни парадоксально, но множество людей куда больше стремятся  узнать об устройстве автомобиля и  способах обращения с ним, чем  о собственных психологических  характеристиках и способах использования  своих психологических возможностей.

в начало

ГЛАВА 2

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ТАЙНОГО  ПРИНУЖДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

2.1. Особенности анализа феномена  тайного принуждения личности

Достаточно очевидным  является тот факт, что способы  скрытого принуждения людей широко и публично, как правило, не освещались. Поэтому судить об их использовании  в различных социальных сферах в  прошлом и настоящем можно  по отдельным, достаточно разрозненным и неполным данным. Но даже эти разрозненные данные могут позволить очертить, в общем, и оценить масштаб  и мощность данного явления, его  роль в способах влияния на людей.

Анализ способов тайного  управления человеком, являющихся по своей  сущности скрытым психологическим  принуждением личности, попытки выделения  их существенных характеристик и  закономерностей функционирования серьезным образом осложняются  двумя основными ограничениями.

Первое из них связано  с тем, что использование этих способов никогда не афишировалось, а их применение зачастую публично даже осуждалось. Второе ограничение, затрудняющее анализ, связано, с одной  стороны, с определенной универсальностью этих способов, выводящих их пользователей  на уровень искусства скрытого воздействия  на людей, а с другой, – многоликостью проявлений и разнообразием применения общих схем в различных ситуациях.

В самом общем виде рассмотреть  эволюцию какого-либо явления означает выделить процесс его изменения  и развития. Термин «эволюция» в  первоначальном его значении как  производный от латинского evolutio понимается как развертывание. Причем развертывание  может происходить во времени, в  пространстве, в деятельности или  различных социальных сферах взаимодействия и общения людей. Рассматривая эволюцию тайного принуждения человека как  межкультурного социально-психологического феномена, имеющего собственную историю, уходящую в глубь веков существования  человеческой цивилизации, целесообразно, с учетом отмеченных выше ограничений, выделить три основных направления  анализа данного явления.

Во-первых, выявить факты использования способов тайного принуждения человека в истории различных культур. Это может свидетельствовать о процессе культурно-исторического изменения и развития рассматриваемого явления, и, соответственно, данное направление можно обозначить как культурно-историческую эволюцию.

Во-вторых, выявить факты и примеры использования способов тайного принуждения личности в различных сферах социального взаимодействия и общения людей. Это может свидетельствовать об универсальности и масштабах распространения тайного принуждения личности, т.е. о процессе изменения и развития как социального явления. Данное направление можно выделить как социальную эволюцию.

В-третьих, выделить факты отражения этого явления в повседневном языке и научном понятийном аппарате, что свидетельствует о процессе и уровне его познания (понимания, изученности) и может быть в некоторой степени условно обозначено как смысловая или когнитивная эволюция (понятийная, семантическая и т.п.), т.е. эволюция представлений о тайном принуждении человека, как социально-психологического явления, и его понимания.

в начало

2.2. Тайное принуждение личности  в различных культурно-исторических  условиях

Было бы неверно полагать, что манипулирование информацией, психологические манипуляции с  людьми есть открытие современного общества и связано лишь с функционированием  средств массовой коммуникации. Переход  к информационному обществу лишь способствует трансформации психологических  манипуляций и переносу их применения из таких относительно ограниченных сфер общественной жизни, как политика, дипломатия, военное искусство, торговля и некоторых ситуаций межличностного взаимодействия (например, «придворно-аппаратные»  и любовные интриги, экономические  аферы и мошенничество, азартные игры и т.п.), в область массового  использования как технологии и  идеологии социального взаимодействия и общения людей в современном  обществе. То есть, современные условия  придали, по сути, информационно-психологическому воздействию и использованию психологических манипуляций в коммуникационных процессах практически характер всеобщности.

Следует отметить, что европейская  и американская культуры, по видимому, более поздние в историческом плане пользователи в массовом масштабе такого острого психологического средства, как манипулятивное воздействие  и психологические манипуляции. Как для любого открытия фундаментальных  закономерностей развития природы  и общественной жизни, их бездумное  использование для достижения локальных  целей социального взаимодействия в обществе требует особой осторожности и особой культуры безопасного владения этим открытием, выработки специальных  механизмов защиты человека и общества от возможных разрушительных последствий  его применения. Вероятно, именно недостаток исторического опыта, относительная  молодость современной западной культуры и объясняют отсутствие у людей, включенных в ценности этой культуры, сформированной эффективной  системы социально-психологической  защиты от манипулятивного воздействия.

Поэтому так велико противоречие между провозглашаемыми ценностями и практикой использования психологических  манипуляций, так болезненно переживаются человеком его последствия. О  разрушающем характере такого взаимодействия людей свидетельствует, с одной  стороны, увеличение бытовой конфликтности  и агрессивности, а с другой, – рост психических расстройств и неврозов у людей при их подавлении. Об этом образно и эмоционально пишет американский психолог и психотерапевт Эверетт Шостром, полемизируя в определенной мере с известным специалистом по межличностному взаимодействию Дейлом Карнеги, отмечая манипулятивный характер многих его рекомендаций. «Стремитесь избегать конфликтов... контролируйте себя... примите это легко», – постоянно советует Дейл Карнеги. «Что ж, попробуйте, но когда вы, измотав до предела свою нервную систему, придете ко мне лечиться, я вам дам прямо противоположный совет», – так пишет Э. Шостром в своей книге «Человек-манипулятор», ставшей бестселлером во многих странах мира.

В плане использования  в социальном взаимодействии психологических  манипуляций и достаточно умелого  обращения с ними в различных  сферах общественной жизни, восточная  культура имеет значительно больший  исторический опыт. Манипулятивный подход там достаточно органично включен  в искусство тайного управления противником, является философской, идейной  основой и практикой дипломатии и политики. Искусство составлять поэтапный многошаговый план взаимодействия между людьми со скрытой от посторонних  целью, применяя многочисленные хитрости и ловушки для достижения успеха, является с древнейших времен отличительной чертой мышления и поведения китайских государственных деятелей, дипломатов и военных.

Через века передавалось это  искусство, тщательно скрываемое от представителей других народов. Был  создан своеобразный банк данных, в  котором обобщены и классифицированы в виде метафорических схем методы манипулятивного воздействия и  разработан определенный методический подход по их использованию в различных  ситуациях, что в концентрированном  виде нашло отражение в «Трактате  о 36 стратагемах». Само понятие «стратагема» означает стратегический план, в котором  для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость. Рассматривая семантику данного понятия, В.С. Мясников обращает внимание на то, что в китайском  языке оно одновременно означает и сообразительность, и изобретательность, и находчивость.

Харро фон Зенгер, автор  монографии «Стратагемы. О китайском  искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 китайских стратагем за три  тысячелетия», обосновывает, что термин стратагема наиболее адекватен соответствующему понятию в китайском языке. Анализируя содержание понятия «стратагема» в  европейских языках он показывает, что его основным значением является не только военная, но и любая хитрость или уловка, прием или интрига  с целью достигнуть преимущества. Рассматривая соответствующее понятие  в китайском языке, он отмечает, что  «в зависимости от контекста китайские  иероглифы могут выступать в  различных значениях... нас в них  интересует выступающие в определенных типах текстов два значения: 1) военная хитрость и 2) хитрость, уловка в политической и частной жизни».