Подсчитать число ПЭО

• «бегающий взгляд». Это традиционно отмечаемый признак, связанный с тем, что человек не привыкший ко лжи или испытывающий по другим причинам тревогу в ходе ложного заявления, с трудом «держит взгляд» партнера по общению и отводит глаза в сторону;
• легкая улыбка. По данным исследований часто сопровождает ложное высказывание, хотя может быть лишь формой проявления индивидуального стиля общения. Улыбка, сопровождающая ложь позволяет скрывать внутреннее напряжение, однако, не всегда выглядит достаточно естественной;
• микронапряжение лицевых мышц. В момент ложного сообщения по лицу как бы «пробегает тень». Видеосъемка позволяет зафиксировать при этом кратковременное напряжение в выражении лица, длящееся доли секунды. По мнению американского исследователя Р. Беннета эта непроизвольная реакция – очень надежный индикатор лжи;
• контроль партнера в момент ложного высказывания. На этот признак впервые мы обратили внимание в ходе тренинговых занятий. Сообщая ложь, некоторые участники на короткое время концентрировали свое внимание на лице партнера, как бы пытаясь оценить, насколько успешно им удалось ввести его в заблуждение. Подобная реакция наблюдалась в дальнейшем и в других ситуациях;
• движения зрачков глаз. Согласно данным специалистов по нейролингвистическому программированию /НЛП/, имеются определенные зоны /две из девяти/, в которые непроизвольно попадает зрачок глаза при, так называемом, конструировании /термин НЛП/ информации, что в ряде случаев является разновидностью неискренности, так как речь идет о сознательных искажениях при выполнении каких-либо заданий, ответах на вопросы и т.д. В наших опытах чаще «срабатывало» не столько наблюдение за зоной конструирования, а анализ несовпадений движений зрачка глаза по модальностям с содержанием информации. Например, когда обсуждение касалось каких-либо образов, зрачок находился не в визуальной, а аудиальной зоне. Последующее обсуждение подтверждало, что участник, у которого это фиксировалось, действительно не старался представить образ, а был занят другими мыслями.
• вегетативные реакции. Покраснения лица или его отдельных частей, подрагивание губ, расширение зрачков глаз, учащенное моргание и другие изменения, характерные для чувства стыда, страха и иных эмоций, сопровождающих неискренность на подсознательном уровне у людей не привыкших лгать и испытывающих неловкость.

При анализе мимики и  других параметров, связанных с реакциями  человека, на предмет выявления возможности  присутствия неискренности, важно  использовать индивидуальный подход к  определению, так называемого, «фонового» состояния человека. Известно, что  при процедуре испытания на полиграфе  оператор предварительно замеряет общий  фон нормальной реакции испытуемого, задавая ему вопросы нейтрального характера. Кроме них задаются также  контрольные вопросы, вызывающие состояние  тревоги, и, наконец, значимые вопросы, имеющие непосредственное отношение  к расследованию. Именно сопоставление  результатов ответов на разные типы вопросов дает возможность сделать  определенные выводы. Нечто подобное может происходить и при непосредственном общении. Сознательно или подсознательно партнеры отмечают индивидуальные особенности  естественного поведения друг друга  и делают для себя выводы о личностных особенностях и состоянии другого, отмечая отклонения от обычного стиля  общения. Таким образом, практически  любая реакция партнера по общению  может интерпретироваться по разному, в зависимости от того является ли она естественным проявлением индивидуального  стиля общения и возможна для  данного человека в данной ситуации, или же эта реакция вызвана  иными причинами, в том числе, желанием скрыть истинное отношение  к обсуждаемому вопросу. Так, например, видеосъемка тренинговых занятий  по распознаванию неискренности  позволила обнаружить у некоторых  участников следующую характерную  реакцию: в момент ложного сообщения  они чуть кивали головой, как – бы усиливая достоверность своих слов (то же самое касалось и улыбки). Однако, подобные реакции не были характерны всем участникам занятий, как признаки неискренности.

Проблема фиксации естественности поведения и соотнесения его  с другими элементами наблюдаемой  ситуации возникает и при анализе  жестикуляции и поз человека. Исследователи  направления, которое получило за рубежом  название «язык тела», подчеркивают, что интерпретация жестов, мимики, поз и других невербальных компонентов  общения, должна осуществляться в контексте  с анализом всей ситуации. Именно на несоответствии содержания высказывания внешним проявлениям отношения  к данному высказыванию зачастую строятся предположения о присутствии  неискренности. Так, заявление типа «мне это очень интересно» в сочетании  с «отсутствующим», несфокусированном  на партнере взглядом, перекрещенными руками и ногами или иронической  улыбкой, позволяют думать о возможности  присутствия неискренности.

Аллан Пиз берет на себя смелость выделить отдельно ряд жестов, которые, по его мнению, сопровождают ложь, сомнение и мошенничество:

• жест «рука к лицу»; подтвержден экспериментом, в ходе которого наблюдалось, что медсестры лгущие пациентам о состоянии их здоровья, гораздо чаще подносили руку к лицу, чем сестры, которые говорили правду.
• жест «прикрытие рта»; прикрывание рта ладонью, пальцами или кулаком, а также покашливание с прикрытием рта. В случаях, когда подобный жест связан с оценочными позициями, сомкнутая ладонь лежит на щеке, а указательный палец часто показывает наверх.
• жест «прикосновение к носу»; легкое потирание носа или быстрое прикосновение к нему, которые, в отличие от действительного почесывания носа, выглядят не так явно.
• жест «потирание глаза»; при крупной лжи мужчины склонны отводить глаза, и потирают их, а женщины склонны легко касаться глаза и потирать область под глазом. Этот жест может сочетаться со стиснутыми зубами и фальшивой улыбкой.
• жест «оттягивание воротника»; А. Пиз ссылаясь на исследования Д. Морриса связывает этот жест с легким раздражением в чувствительных тканях лица и шеи, возникающим во время ложного заявления из-за выделения пота.

На наш взгляд, выделение  жестов или поз напрямую связанных  с неискренностью слишком рискованно. Другое дело пытаться соотносить их с  остальными наблюдаемыми параметрами  и содержанием информации. Так, например, на одном из тренинговых занятий  по выявлению дезинформирования  участник определил подлинный интерес  партнера (скрываемый по условиям занятия) благодаря изменению его позы: после выяснения ответа на вопрос действительно интересующий «проколовшегося» партнера, тот продолжил беседу удовлетворенно откинувшись на спинку кресла, а  до этого задавал вопросы подавшись  вперед и положив руки на стол. Мы отдаем себе отчет в том, что данный пример можно рассмотреть лишь как  частный случай, однако, наши занятия  показали, что значительное число  участников (свыше 20%) после тренинга «чтения коммуникативных сигналов»  успешнее справлялись с заданиями  по распознаванию неискренности, ориентируясь на самые разные внешние признаки поведения партнеров по общению.

Что касается анализа содержания информации на предмет выявления  неискренности, то полученные нами результаты во многом совпали с «симптомами  лжи», выделенными А. Закатовым на основании изучения следственной практики и литературных источников. Ниже приводится система, основанная на признаках лжи, исходя из анализа содержания информации:

1. Противоречие высказываний другой, собранной по данному вопросу информации, а также противоречие внутри самой информации.

Ложь трудно продумать  во всех деталях, поэтому лжец старается  запомнить то, что считает наиболее важным среди осмысленных им обстоятельств. Ряд обстоятельств в процессе подготовки ко лжи вообще им не осмысливается.

Часто ложь носит цепной характер – одна ложь порождает другую, одно искаженное обстоятельство вынуждает вносить коррективы и в другие. Все это требует серьезных усилий и времени, что часто не позволяет лжецу продумать и все это запомнить. Основной прием выявления – уточняющие вопросы с упором на детализацию фактов.

2. Неопределенность, неконкретность сведений, содержащихся в дезинформации.

Причина – изложение того, что не было пережито и поэтому лишь поверхностно закрепилось в памяти или быстро было им забыто (хотя и обдумывалось при подготовке лжи). Отсутствие реальной деятельности, которая бы включала в себя так или иначе описываемые события и факты делает изложение лжи лишенным активного компонента ( в том числе и на грамматическом уровне).

3. Чрезмерная, нарочитая точность описания событий (особенно отдаленных по времени) – следствие заучивания заранее подготовленной ложной информации.
4. Совпадение в мельчайших деталях сообщений нескольких опрашиваемых.

Обычно несколько человек, которые наблюдали одно и то же событие не дают его одинаковых описаний. Это имеет несколько причин: индивидуально-психологические  различия, различия в психическом  состоянии в момент развертывания  событий, различия в мере активной включенности в происходящие события, различия в  точках наблюдения за событиями, селективность  внимания и восприятия. Как следствие  этого – внимание каждого из участников более или менее одинаково привлекают наиболее яркие и «крупные» признаки, детали же ими воспринимаются максимально индивидуально, что должно оказывать влияние на характер передаваемой информации.

5. Отсутствие в описании несущественных подробностей и деталей (с учетом естественного для опрашиваемого стиля изложения и интеллектуальных особенностей).

Выдуманное прошлое пассивно, искусственно, но не пережито субъектом. Единственная цель конструирования  такого «прошлого» введение в заблуждение, что и приводит к одностороннему описанию и селекции деталей. Исчезают несущественные добавки и те «добавки», которые типичны для данного  человека при реальном переживании  сходных событий.

6. Различное (необъяснимое ничем, кроме желания обмануть) объяснение одних и тех же событий на разных этапах общения.

Часто трансформация объяснений вызвана забыванием человеком деталей  своих прошлых вымышленных объяснений, побуждая его давать новые истолкования событиям.

7. Исключительно позитивная информация о самом себе и отсутствие малейших сомнений в трактовке событий (не обусловленное соответствующими личностными особенностями).

Правдивость человека не заставляет его останавливаться и перед  изложением того, что может его  невыгодно характеризовать (возможна частичная маскировка «негатива»). Правдивые люди обычно не скрывают и возникающие у них сомнения в объяснении некоторых фактов, что  обычно несвойственно лжецу.

8. Настойчивое, неоднократное (навязчивое) инициативное повторение каких-либо утверждений (не обусловленное нейтральными причинами). Восточная пословица гласит: «Ты сказал мне в первый раз, и я поверил. Ты повторил – и я усомнился. Ты сказал в третий раз – и я понял, что ты лжешь».
9. «Проговорки» (оговорки) в ходе общения, то есть невольное сообщение достоверной информации как следствие конфликтного соперничества в сознании человека правдивых и ложных вариантов объяснения или описания события.
10. Не типичные для данного человека (с учетом уровня общего развития и образования) выражения, термины и фразеологические обороты – свидетельство заучивания информации (возможно подготовленной другим).
11. Обедненность эмоционального фона высказываний – как следствие отсутствия реальных эмоций в момент развертывания «реального» события.

Правильнее говорить о  неадекватности эмоционального фона личностному  смыслу события, так как кроме  схематичности, безликости и эмоциональной  бледности может, хотя и реже, встречаться  утрированная и нарочитая эмоциональность.

12. Неуместные, неоднократные ссылки на свою добропорядочность и незаинтересованность. Излишнее афиширование подобных добродетелей вызывает сомнение в правдивости информации.
13. Уклонение от ответа на прямой вопрос, попытки создать впечатление, что этот вопрос не понят или «забыт».
14. Сокрытие того, что не может быть не известно данному или забывчивость относительно высоко личностно значимых событий (не объяснимое психологической защитой).