Подсчитать число ПЭО

в начало

 

2.3. Основные  составные компоненты crisis management'а

 

Основываясь на анализе  материалов указанного доклада Г.Л. Афанасьева и результатов некоторых  других исследований в этой области (А.Д. Ерохин, С.З. Павленко и др.), рассматривающих  различные аспекты генезиса и  применения кризисных технологий, обозначая  их также как управление конфликтами  или управление противников и  т.п., приведем с некоторыми сокращениями даваемые описания основных составных  компонентов crisis management'а, в которых  дается краткая характеристика их основного  содержания.

Первый составной компонент – сбор информации. При сборе информации ищутся слабые места, за которые можно «уцепиться» (или которые надо ликвидировать). Определяются сильные стороны, которых надо избегать (или на которые можно опереться). Определяются деловые, личные и другие связи действующих лиц. Снимаются т.н. «зависимости»: кому человек может отказать, если не согласен с его просьбой, а кому – нет; какой человек или структура может подействовать на объект в приказном порядке, а какие – нет. Определяются личные интересы действующих лиц, снимаются психологические характеристики и прогнозируется поведение в разных ситуациях. Определяются каналы получения ими информации, целевые аудитории и т.д.

Целевая аудитория в crisis management'е может состоять всего из нескольких человек, например – «друзья главного бухгалтера фирмы – конкурента, с которыми он проводит свободное время». И даже из одного человека, например – «инспектор налогового органа, где зарегистрирована фирма конкурента». Поэтому в crisis management'е не используется понятие «общественное мнение», а говорится просто о «мнении».

Второй составной компонент (факультативный) – реинжиниринг. Реинжиниринг по своей сути – чисто управленческая задача. Его цель – повысить эффективность работы фирмы. Реинжиниринг часто применяется отдельно, вне всякой связи с crisis management'ом. Но когда реинжиниринг идет в увязке с кризисными программами, управленческие схемы проверяются на так называемую «кризисную устойчивость», и в них вносятся соответствующие коррективы. Т.е. на обеспечение безопасности организаций.

Третий составной компонент  – создание мнений на целевых аудиториях.

На каждой из целевых  аудиторий создается запланированное  мнение. Работа, во-первых, идет более  «точечно», чем в рекламе или  РR, а во-вторых, применяются некоторые  специальные технологии.

Существенным отличием кризисных способов создания мнения от рекламно – РR-овских является то, что в рекламе и РR основной инструмент создания общественного мнения – средства массовой информации, СМИ. Арсенал crisis management'а богаче, так как используются различные «каналы доставки информации». Это могут быть как те же СМИ, так и, например, внутрифирменные служебные записки, разговоры в компаниях на отдыхе, письма, телефонные звонки – все, что угодно. Что же касается СМИ, то если нужно – они используются, если нет – то в них ничего не появляется. Имеются примеры успешной реализации кризисных программ, проведенных вообще без использования СМИ.

Еще одним важным принципом  формирования мнений в crisis management'е является «принцип подстраховывающих мероприятий». Как правило используется для создания мнения несколько каналов доставки информации. На практике это выглядит так: если информацию надо довести до должностного лица, то он услышит ее в разговоре на отдыхе (скажем, компания за соседним столиком «случайно» и громко обсуждает тему), потом – в передаче новостей той радиостанции, которое должностное лицо обычно слушает в машине, потом, например – в обзоре печати, подготовленном референтом (такие ситуации прекрасно показаны в ряде фильмов, например, в таких как «Блеф», «Ва-банк» и др.). Возможны другие варианты.

Четвертый составной компонент  – обеспечение принятия нужных решений – лоббирование.

В рекламе и РR создание определенного мнения на целевой  аудитории – конечный результат работы. Дальше процесс фактически идет самотеком – начинает работать статистика. Какой-то процент целевой аудитории согласится с «продвигаемым» тезисом, еще какая-то часть совершит конкретное действие, которое и является целью рекламной кампании.

Для рекламистов такой  подход оправдан, потому что реклама  имеет дело с массовыми аудиториями.

Для кризисников, чьи целевые  аудитории часто измеряются не сотнями  тысяч, а единицами, полагаться на самотек  и статистику нельзя. Кризисникам  обычно нужно, чтобы 80% (а лучше – 90–95%) их целевых аудиторий переходили к реальным действиям на основе сформированного мнения. А в некоторых, хотя и редких, случаях требуются все 100 % – например, когда целевая аудитория состоит из одного человека, и никто другой, кроме этого человека, не может принять нужного решения.

Поэтому crisis management включает в себя технологии обеспечения принятия решений на основе созданного мнения. Это не грубый подкуп. И не лобовой шантаж, и не прямые угрозы. Если коротко, то после создания мнения человек уже приведен в состояние, когда он и сам готов принять нужное решение. Но дальше, для повышения вероятности того, что он это решение реально примет, его аккуратно и в полном соответствии с законодательством «стимулируют», «подталкивают» к принятию данного решения и одновременно перекрывают возможности для непринятия решения.

Дело это тонкое, базируется оно на таких вещах, как личностные характеристики, личные интересы, структура  деловых, должностных и личных связей и пр. Но именно в том, что crisis management не просто создает мнение, но и обеспечивает принятие нужных решений и совершение нужных действий в соответствии со сформированным мнением – главное функциональное отличие кризисных технологий и от рекламы, и от PR.

в начало

 

ГЛАВА 3

ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ КАК ОСНОВНЫЕ КОМПЛЕКСНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ТАЙНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В  СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

 

3.1. Общая  характеристика информационно-психологических  операций, используемых в сфере  внутриполитических отношений

 

Комплексное использование  различных способов скрытого психологического принуждения людей в виде системы  психологических операций и разнообразных  пропагандистских акции и рекламных  кампаний выступает как распространенное средство политической борьбы не только во внешнеполитической деятельности и  в условиях международных конфликтов, но и как присущее внутриполитической деятельности. И в этом состоит  еще одна его характерная особенность.

Так, например, рассматривая психологическую войну в широком  смысле как целенаправленное и планомерное  использование политическими оппонентами  пропаганды и других средств (дипломатических, военных, экономических, политических и т.д.) для прямого или косвенного воздействия на мнения, настроения, чувства и в итоге на поведение  противника с целью заставить  его действовать в угодных  им направлениях, современные российские политологи отмечают, что, будучи компонентом  системы политических отношений, психологическая  война присутствует в различных  измерениях этой системы не только как внешняя, но и как внутренняя политика.

Во внутренней политике психологическая война обычно ограничивается пропагандистским противостоянием  политических оппонентов, хотя может  приобретать в отдельных случаях  и более сложный комплексный  характер. Внутриполитическими примерами  психологической войны являются пропагандистские столкновения в ходе любой избирательной кампании или  борьбы за власть.

Здесь психологическая  война выступает в качестве действий, направленных на ослабление морального духа политических оппонентов, на подрыв авторитета их руководителей, на дискредитацию  их действий, в конечном счете, на оказание давления на взгляды отдельных людей и общественное мнение в целом для достижения конкретных целей.

Эволюция организационных  форм борьбы за власть развивается  от использования явного прямого  насилия вплоть до вооруженного (восстания, революции, военные перевороты и  т.п.) к технологиям тайного принуждения  людей (информационно-пропагандистские кампании, политические игры, политическое лоббирование и т.п.).

В развитых странах западной демократии и в России борьба за власть трансформировалась в информационно-психологическую  борьбу (психологическую войну), основными организационными формами которой выступают психологические операции внутри собственной страны. Переходный период и кризисные условия, в которых находится Россия, сопряжен с множеством издержек в духовной сфере, что в определенной мере усиливает перипетии политической борьбы с широкомасштабным и массовым использованием психологических манипуляций, зачастую придавая ей излишне драматический характер и высокий уровень социально-психологической напряженности в обществе.

Понятия психологической  войны и психологических операций заимствовано из области внешнеполитических, межгосударственных отношений и  военного искусства и перенесено в сферу внутригосударственную  – в сферу борьбы за политическую власть внутри страны. Правомерность такого переноса определяется масштабностью и накалом противоборства, высокой значимостью победы для политических оппонентов, подобием организационной и целевой структуры предпринимаемых действий, аналогичностью (сходством) применяемых методов и средств, действием общих закономерностей информационного воздействия на психику человека и общественную психологию (на индивидуальное, групповое и массовое сознание).

Для того чтобы терминологически выделить и отличать организационные  формы скрытого принуждения людей  во внутриполитической борьбе от используемых во внешнеполитической и военной  сферах, где они являются дополнительным составным компонентом военного противоборства и межгосударственного  давления в международных конфликтах и кризисных ситуациях, целесообразно  использовать для их обозначения  термин информационно-психологические операции. Тем более, что понятие «информационно-психологические операции» в отличие от «психологических операций» более точно отражает содержание и специфику воздействия на население и оппонентов в политической борьбе, так как в самом названии подчеркивается роль информации и информационного воздействия на человеческую психологию в этом процессе. Вместе с тем следует отметить, что в последнее время понятие «информационно-психологические операции» используется и для обозначения соответствующих комплексных технологий межгосударственного воздействия в сфере международных отношений.

в начало

 

3.2. Характеристика  основных компонентов информационно-психологических  операций в сфере внутриполитических  отношений

 

В психологических операциях, используемых во внешнеполитической и  военной сферах, в зависимости  от масштабности действий выделяются обычно уровни их организации и проведения. В информационно-психологических  операциях, используемых во внутриполитической борьбе также можно выделить несколько  уровней.

Во-первых, федеральный или общероссийский. Во-вторых, региональный уровень и, в-третьих, местный.

В наиболее явном виде и  рельефной форме осуществление  информационно-психологических операций проявляется на федеральном уровне.

Для иллюстрации масштабности, планомерности и целенаправленности информационно-психологических операций в политической борьбе на общероссийском уровне воспользуемся моделью функциональной блок-схемы организационной структуры команды по проведению выборной кампании высшего должностного лица государства и комментариями к ней, которая разработана А. Цветновым на основе анализа теории и практики управления социально-политическими процессами^4[4].

Ниже, с некоторыми сокращениями, приводятся комментарии к схеме  А. Цветнова (см. схему №1).

На схеме указаны не должности, а функциональные обязанности  членов команды (название должностей никакого значения не имеет).

Команда имеет трехуровневое  иерархическое построение.

Первый уровень (расположен в центре) – ядро команды включает в себя:

• координатора, осуществляющего общее руководство;
• руководителей направлений;
• помощника координатора и технического работника.

 

Второй уровень (расположен вокруг ядра) включает в себя специалистов, решающих конкретные (узкие) задачи в рамках определенного направления.

Третий уровень (в схеме не обозначен) – это работники, выполняющие текущие задания руководителей направлений и узкопрофильных специалистов, их количество определяется конкретным объемом работ.

Кроме того, параллельно  с командой, но в тесном взаимодействии работают:

• служба безопасности, (схема №1) – 1 лист;
• финансовая служба;
• доверенные лица;
• специалисты различного профиля;
• независимые эксперты.

 

Анализ представленной схемы и комментариев к ней, публикаций других авторов по данной проблеме, а также результатов проведенных  собственных исследований позволяет  сделать следующие выводы:

• организационная структура, формируемая для проведения избирательной кампании на федеральном уровне, позволяет функционально обеспечить планирование, разработку и осуществление направленных на население страны и политических оппонентов информационно-психологических операций для достижения политических целей посредством изменения мнений, чувств и отношений, а в конечном итоге поведения в процессе выборов;
• в качестве основной манипулятивной технологии выступает формирование позитивного имиджа продвигаемого кандидата (партии, движения) с одновременными действиями по созданию негативного имиджа основного политического оппонента (по схеме – «антиреклама»);
• информационно-психологические операции в политической борьбе структурно могут быть представлены как состоящие из трех основных компонентов: информационно-рекламной и/или информационно-пропагандистской деятельности, демонстрационных действий, организационно-практической деятельности;
• информационно-пропагандистская (информационно-рекламная) деятельность осуществляется в виде кампаний, акций и отдельных мероприятий с использованием средств массовой коммуникации, а также прямых контактов с различными аудиториями с применением соответствующих приемов и эффектов воздействия на психику людей (например, использование технологии формирования и распространения слухов и т.п.);
• демонстрационные действия представляют собой акции и мероприятия, основное отличие которых от реальных практических действий заключается в ориентации в первую очередь не на их результат, а на использование как средства психологического воздействия на людей. В качестве таких действий могут выступать, например, угроза применения каких либо санкций и мер по отношению к конкретным лицам или организациям; проведение благотворительных акций в период предвыборной борьбы; выдвижение и принятие значимых социальных программ (например, по экологической безопасности, защите товаропроизводителей, малоимущих и т.п.) и др. Признаками отличия демонстрационных действий от реальных практических дел выступают их приуроченность к выборной кампании, сопровождение шумной рекламной кампанией в средствах массовой коммуникации, а также зачастую отсроченностью планируемых основных (конечных) результатов на послевыборный период;
• организационно-практическая деятельность реализуется в виде мероприятий и акций обеспечивающего характера, которые направлены на оказание психологического воздействия на определенных лиц и группы людей или создание условий, повышающих его эффективность и информационно-психологических операций в целом или отдельных акций ее составляющих.