Феномен одаренности. Талант и гениальность

Развивается творческое воображение, когда ребенок не только понимает некоторые приемы выразительности, но и самостоятельно их применяет.

Воображение становится опосредованным и преднамеренным. Ребенок начинает создавать образы в соответствии с поставленной целью и определенными требованиями, по заранее предложенному плану, контролировать степень соответствия результата поставленной задаче

2.2. Энергопотенциал в структуре таланта

Определение энергопотенциала, на мой взгляд, было введено в структуру таланта Игорем Акимовым и Виктором Клименко далеко не случайно. Есть в этом понятии прямая связь с психодинамиескими концепциями личности, например с идеей Фрейда о том, что талант –это продукт сублимации либидо,

разрядка психической энергии по особенным каналам, для поддержания гомеостаза личности , в некотором роде механизм самосохранения для высокоэнергетичной системы, “аварийный клапан”.Таким образом можно представить талант как функциональную систему, счастливый результат соединения компонентов личности, в которой поступающая извне по сенсорным каналам информация перерабатывается благодаря наличию тех самых избыточных ресурсов латентной энергии.

Может сложиться впечатление, что только внутренние генетические факторы позволяют человеку быть талантливым, но оно несомненно ошибочно. Ведь главное качественное отличие таланта именно в его реализации в процессе деятельности. Что же позволяет таланту реализоваться, а не оставаться просто потенциальной возможностью, как это бывает довольно часто у людей просто с  высокими способностями?

Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть волю, как один из ключевых элементов структуры таланта.

2.3. Талант и воля

С.Л.Рубинштейн, описывая природу воли применяет понятие волевого действия.

Всякое волевое действие является  целенаправленным действием.  Волевое действие сформировалось у человека в  процессе труда, направленного  на производство определённого продукта . Направляясь  на определённую цель, действие в своём ходе регулируется  соответствием с этой целью. Цель, преследуемая действующим субъектом, должна осуществиться как результат его действия. Специфически  все человеческие  действия являются волевыми в этом широком смысле слова. Однако осознание единичной цели своего желания, порождённой побуждением, которая в данную минуту владеет человеком, представляет  ещё очень невысокую ступень сознательности. Сознательный человек приступая к действию, отдаёт себе отчёт о последствиях, которые повлечет за собой осуществление ставшей перед ним цели, а также о мотивах, которые его к этому действию побуждают. В результате может обнаружиться расхождение между желанной целью и нежелательными последствиями или трудностями, с  которыми в силу объективных внешних условий связано её реализация. Это волевое действие  в более специфическом смысле слова в силу противоречивости действительности, а также сложной иерархии различных и часто противоречивых побуждений человека. Этот, в принципе, частный случай довольно распространён. Он придаёт волевому действию особую направленность.

В системе  установок и мотиваций  талантливого человека существуют несомненно такие,которые никогда не воспринимаются сознательно. Те же, что получили осознанную связь с объектом действительности зачастую оказываются в условиях как субъективного, внутреннего сопротивления, так и сопротивления  внешнего. Когда же конфликт  противоречивых тенденций оказывается сверхтрудным, непосильным    человеку, волевое действие переходит в аффективное или импульсивное действие, разрядку. Может быть именно благодаря аффективному состоянию талант получает способность претворить в действительность те свои намерения, которые нам кажутся практически неосуществимыми? Вероятно в некоторых случаях это происходит именно так. Но всё-таки большинство талантливых людей решали тяжелейшие задачи благодаря долгому и упорному труду, который был возможен лишь при наличии сильных волевых качеств. Всем известно выражение  “муки творчества”, но мало кто осознаёт, что сложный волевой  творческий акт так же труден, как и физическое  напряжение штангиста. Это в равной степени относится и к деятельности учёного и к труду художника. Различая волевые процессы, мы не противопоставляем их интеллектуальным и эмоциональным; мы не устанавливаем никакой противоположности между чувствами, интеллектом и волей. Один и тот же процесс может быть (и обычно бывает) и интеллектуальным, и эмоциональным, и волевым.

2.4. Проявления таланта в аффективно-эмоциональной сфере

Возвращаясь к вопросу об аффективной разрядке, как об одном из путей реализации творческого потенциала, следует отметить, что речь идёт прежде всего о эмоциональном проявлении.

Любой человек как субъект деятельности, который познаёт и изменяет мир, не является ни бесстрастным созерцателем того, что происходит вокруг него, ни таким же бесстрастным автоматом, производящим те или иные действия. Действуя, он не только производит те или иные изменения в природе, в предметном мире, но и воздействует на других людей, и сам испытывает воздействия,  идущие от них и от своих собственных действий и поступков, изменяющих его взаимоотношения с окружающими. Он переживает  то, что с ним происходит и им совершается, он относится определённым образом к тому, что его окружает. Переживание этого отношения человека к окружающему составляет сферу чувств, или эмоций.

Необычайно богата и насыщена эмоциями жизнь у всех талантливых людей, чья одарённость заключается в способности к вербализации образов или в способности выражать их изменяя объективную действительность, т.е у писателей, поэтов, художников и др.Их отличает возможность передать другим людям своё эмоциональное состояние, дать другим почувствовать то, что они чувствовали, увидеть то, что они видели.

Так как эмоциональная сфера генетически несомненно первоначально связана с инстинктами и влечениями, а так же с установками, как сознательными, так и бессознательными, то многие тенденции предопределяющие как замысел, так и сам процесс творчества, могут никогда не осознаваться человеком. Часто процесс творчества выглядит нежданным озарением, хотя за этим состоянием скрывается долгая психическая работа. Этот же самый процесс осознания может оказаться и сильно растянутым во времени. Например, Леонардо да Винчи, один из величайших художников эпохи Ренессанса писал свой знаменитый портрет Мона Лизы в течение четырёх лет, не будучи в состоянии его закончить. Учитывая то эмоциональное напряжение, которым для Леонардо ,по словам современников, сопровождался процесс творчества, этот факт свидетельствует о величайшей способности к волевой регуляции своей деятельности.

2.5. Сравнение помешанных и гениальных людей. Влияние внешней среды на гениальных людей.

Многие из великих мыслителей подвержены, подобно помешанным, судорожным сокращениям мускулов и отличаются резкими, так называемыми “хореическими” телодвижениями.

О гениальных людях, точно так же как и о сумасшедших, можно сказать, что они всю жизнь остаются одинокими, холодными, равнодушными к обязанностям семьянина и члена общества. Микеланджело постоянно твердил, что “его искусство заменяет ему жену”. Гёте, Гейне, Байрон, Челлини, Наполеон, Ньютон хотя и не говорили этого, но своими поступками доказывали еще нечто худшее.

Нередки случаи, когда вследствие тех же причин, которые так часто вызывают сумасшествие, то есть вследствие болезней и повреждения головы, самые обыкновенные люди превращаются в гениальных. Вико в детстве упал с высочайшей лестницы и раздробил себе правую теменную кость. Гратри, вначале плохой певец, сделался знаменитым артистом после сильного ушиба головы бревном. Мабильон, смолоду совершенно слабоумный, достиг известности своими талантами, которые развились в нём вследствие полученной им раны в голову.

Ещё за несколько месяцев до усиления своей  болезни Гейне писал о себе (Correspondance inedite. Paris, 1877): “Моё умственное возбуждение есть скорее результат болезни, чем гениальности - чтобы хоть немного утешить мои страдания, я сочинял стихи. В эти ужасные ночи, обезумев от боли, бедная голова моя мечется из стороны в сторону и заставляет звенеть с жестокой веселостью бубенчики изношенного дурацкого колпака”.

Этой зависимостью гения от патологических изменений отчасти можно объяснить любопытную особенность гениальности по сравнению с талантом: она является чем-то бессознательным и проявляется совершенно неожиданно.

Таким образом, величайшие идеи мыслителей, подготовленные, так сказать, уже полученными впечатлениями и в высшей степени чувствительной организацией субъекта, родятся внезапно и развиваются настолько же бессознательно, как и необдуманные поступки помешанных. Этой же бессознательностью объясняется непоколебимость убеждений в людях, фанатически усвоивших себе известные убеждения. Но как только прошел момент экстаза, возбуждения, гений превращается в обыкновенного человека или падает еще ниже, так как отсутствие равномерности (равновесия) есть один из признаков гениальной натуры. Не подлежит никакому сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство.

Немало пьяниц встречается и в числе великих музыкантов, например Дюссек, Гендель и Глюк, говоривший, что “он считает вполне справедливым любить золото, вино и славу, потому что первое дает ему средство иметь второе, которое, вдохновляя, доставляет ему славу”. Впрочем, кроме вина, он любил так же водку и наконец опился ею.

Замечено, что почти все великие создания мыслителей получают окончательную форму или по крайней мере выясняются под влиянием какого-нибудь специального ощущения, которое играет здесь, так сказать, роль капли соленой воды в хорошо устроенном вольтовом столбе. Факты доказывают, что все великие открытия были сделаны под влиянием органов чувств, как это подтверждает и Молешотт. Несколько лягушек, из которых предполагалось приготовить целебный отвар для жены Гальвани, стали причиной открытия гальванизма. Изохронические (одновременные) качания люстры и падение яблока натолкнули Ньютона и Галилея на создание великих систем. Взглянув на какого-то носильщика, Леонардо задумал своего Иуду, а Торвальдсен нашел подходящую позу для сидящего ангела при виде кривляний своего натурщика и т.д.

Но ведь точно так же известные ощущения вызывают помешательство или служат исходной точкой его, являясь иногда причиной самых страшных припадков бешенства.

Следует еще прибавить, что вдохновение, экстаз всегда переходят в настоящие галлюцинации, потому что человек видит тогда предметы, существующие лишь в его воображении. Так Гросси рассказывал, что однажды ночью, после того как он долго трудился над описанием появления призрака Прина, он увидел этот призрак перед собою и должен был зажечь свечу, чтобы избавиться от него. Баль рассказывает о сыне Рейнолдса, что он мог  делать до трехсот портретов в год, так как ему было достаточно посмотреть на кого-нибудь в продолжение получаса, пока он набрасывал эскиз, чтобы потом уже это лицо постоянно было перед ним, как живое. Лютер слышал от сатаны аргументы, которых раньше он не мог придумать сам.

Если мы обратимся теперь к решению вопроса - в чём именно состоит физиологическое отличие гениального человека от обыкновенного, то, на основании автобиографий и наблюдений, найдем, что по большей части вся разница между ними заключается в утонченной и почти болезненной впечатлительности первого. Дикарь или идиот малочувствительны к физическим страданиям, страсти их немногочисленны, из ощущений же  воспринимаются ими лишь те, которые непосредственно касаются их в смысле удовлетворения жизненных потребностей. По мере развития умственных способностей впечатлительность растет и достигает наибольшей силы в гениальных личностях, являясь источником их страданий и славы. Эти избранные натуры более чувствительны в количественном и качественном отношении, чем простые смертные, а воспринимаемые ими впечатления отличаются глубиною, долго остаются в памяти и комбинируются различным образом. Мелочи, случайные обстоятельства, подробности, незаметные для обыкновенного человека, глубоко западают им в душу и перерабатываются на тысячу ладов, чтобы воспроизвести то, что обыкновенно называют творчеством, хотя это только бинарные и кватернарные  комбинации ощущений.

На основании целого ряда тщательных наблюдений, производившихся в продолжении трех лет  в клинике, Ч.Ломброзо убедился, что психическое состояние помешанных изменяется под влиянием колебаний барометра и термометра. “Изучение 23 602 случаев доказало мне, что развитие  умопомешательства совпадает обыкновенно с повышением  температуры весной и летом и даже идет параллельно  с ним, но при этом весенняя жара, вследствие контраста с зимним холодом, действует еще сильнее летней, тогда как сравнительно ровная теплота августовских дней оказывает менее губительное влияние.” Полнейшая аналогия с этими явлениями замечается и в тех людях, которых - трудно сказать, благодетельная или жестокая, - природа щедро одарила умственными способностями. Редкие из этих людей не говорили сами, что атмосферные явления  производят на них громадное влияние. В своих личных сношениях и в письмах они постоянно жалуются на вредное действие на них изменений температуры, с которым они должны иногда выдерживать ожесточенную борьбу, чтобы уничтожить или смягчить роковое влияние дурной погоды, ослабляющей и задерживающей смелый полет их фантазии. “Когда я здоров и погода ясная, я чувствую себя порядочным человеком”, - писал Монтень. “Во время сильных ветров мне кажется, что мозг у меня не в порядке”, - говорил Дидро. 

Наполеон, сказавший, что “человек есть продукт физических  и нравственных условий”, не мог выносить легкого ветра и до того любил тепло, что приказывал топить в комнате даже в июле. Кабинеты Вольтера и Бюффона отапливались во всякое время года. Руссо говорил, что солнечные лучи в летнюю пору вызывают в нем творческую деятельность, и он подставлял под них свою голову в самый полдень.