Участие России в процессах глобализации

планеты, вглубь —  на всех уровнях организации, от локального до всемирного. В

новых требованиях  к управляемости заключен ответ  на эволюционный вызов

перехода к качественно  более сложному типу организации  для всего человечества

и его составных  частей.

С политологической точки зрения проблема управления и  управляемости является

центральной. В  течение веков и тысячелетий  преобладали способы иерархического

управления, а фактически — господства кого-то над кем-то, они соединялись с

остатками простейших форм первобытной самоорганизации. Модернизация позволила

культивировать  эти формы, делать их все менее спонтанными и все более

сознательными. Постепенно рефлексивное по природе самоуправление стало

обгонять в своем  развитии, «теснить» прямое и одномерное управление, включать

его структуры  в свою ткань. В отдельных частях мира или сферах деятельности

начали формироваться гибкие и многообразные возможности целостной

управляемости. Глобализация начинает выявлять смысл и направленность этих

процессов.

Поэтому политическую глобализацию можно понимать и определить как

постепенное укрепление взаимодействия между нациями, цивилизациями и

этнокультурами, ведущее  к обретению взаимосвязанности  и образованию структур

глобальной управляемости, которые интегрируют прежде разъединенные фрагменты

мира и тем  самым позволяют в ней (управляемости) соучаствовать.

Вопрос о возможности  управлять развитием встал, как  только в ходе

модернизации —  примерно два с лишним столетия тому назад — люди начали

осознавать, что  человеческие институты и образ  жизни проходят различные фазы

в своем развитии. За эти годы сменилось немало предположений, как повлиять на

развитие институтов и человеческих практик. Еще в  начале XX века имели

хождение наивные  даже для своего времени идеи мирового правительства, однако

уже через несколько десятилетий удалось вполне отчетливо поставить задачу

обеспечения устойчивости развития.

Впервые в достаточно отчетливой форме концепция устойчивого, то есть надежно

обеспечиваемого и потому достаточного развития была предложена в докладе

Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию (Комиссия Брундтланд)

«Наше общее будущее», опубликованном в 1987 г. Эта концепция  обосновывает

преимущества скорее качественного развития экономических и социальных систем —

в отличие от роста  как количественной экспансии.

[19]

    

     

Глава 2.     Анализ глобальных проблем  в мировой экономике. 

Целый ряд проблем  экономического и технического развития, которые не так

давно составляли заботу лишь отдельных государств, приобретают ныне

глобальное измерение, т.е. все настойчивее требуют для  своего решения

скоординированных действий всего мирового сообщества. И, пожалуй, к самым

насущным из них  можно отнести обеспечение энергией, продовольствием и

сельскохозяйственным  сырьем, а также предотвращение опасного разрушения

окружающей среды.

Разумеется, острыми  глобальными проблемами остаются также  преодоление разрыва

между богатыми и  бедными странами, ликвидация нищеты и неграмотности, борьба

с недоеданием  и опасными заболеваниями. И их решение невозможно без

сотрудничества  и объединения усилий всех государств планеты. Однако оно

лежит не столько  в производственной и технической  сферах, сколько

предполагает новые  подходы во внутренней и международной  политике. Иными

словами, чтобы  успешно справиться с ними, существующий международный порядок

должен быть изменен. Но это особая тема, которая уже  стояла в повестке дня

мировой политики и сегодня вновь заявляет о  себе в связи с конфликтами,

порождаемыми глобализацией.

    

2.1.   Проблема обеспечения  стран энергетическими  ресурсами. 

Наступление XXI века дало повод для оживленного обсуждения того, что ожидает

человечество в  новом столетии, с какими проблемами оно столкнется и как

будет их решать. Цель достижения всеми странами устойчивого развития,

выдвинутая ООН, вновь оказалась в поле зрения общественности. И среди

необходимых предпосылок  такого развития специалисты на одно из первых мест

ставят надежное обеспечение возрастающих по мере социально-экономического

прогресса потребностей в энергии. Оно возможно лишь на основе использования

механизмов экономической  глобализации, так как важнейшие  энергетические

ресурсы — нефть  и природный газ, — не только распределены между странами

крайне неравномерно, но и ограничены и невозобновляемы, требуют

увеличивающихся затрат на свою добычу.

Если принять  во внимание, что на Земле сейчас живет около 6 млрд. человек —  в 6

раз больше, чем 100 лет тому назад, а также что  в новом веке можно ожидать

дальнейшего роста  населения в близких пропорциях (демографы называют 9—10

млрд. человек к  середине XXI века)[20],

то становится ясно, с какими трудностями будет  связано покрытие потребностей

планеты в энергии. Мировой энергетический совет рекомендовал развивающимся

странам в качестве желаемой для устойчивого развития цели достичь в будущем

годового потребления  нефти на душу населения в размере 1,5 тонны, то есть

среднемирового  показателя на конец прошлого века. Пока же на эти страны

приходится лишь одна десятая количества энергии, потребляемой в среднем

жителем индустриальных стран. С учетом тенденций прошлого и задач выравнивания

уровней развития на будущее к 2030 году прогнозируется по меньшей мере

удвоение общемирового потребления энергии.

[21] Ни одному предшествующему поколению землян не приходилось справляться

со столь масштабной с точки зрения мобилизации капитала, знаний, ноу-хау и

равнодоступного распределения энергии задачей.

Ее сложность  усугубляется тем, что лишь немногие страны наделены в достатке

главными природными источниками энергии — нефтью и газом, занимающими в общем

мировом потреблении  до 2/3 (все виды энергоносителей приводятся к общему

знаменателю по их калорийности). Европейский Союз, например, на 50%

удовлетворяет свои потребности в энергии за счет ввоза, причем, по оценкам

Европейской комиссии, эта доля к 2030 году достигнет 70%. Импорт нефти, газа и

угля обошелся ЕС в 1999 году в 240 млрд. евро. США на 40% зависят от импорта

энергоносителей, Япония — на 90%.[22]

Ряд африканских  и латиноамериканских государств лишены собственной нефти и газа,

а некоторые из них и угля. Испытывают дефицит  энергии ( в первую очередь нефти)

Индия, Китай, Австралия, Пакистан, большинство государств Центральной,

Восточной и Южной  Африки. Причем, скорее всего усилия перечисленных стран по

наращиванию производства собственных энергоресурсов там, где  для этого имеются

предпосылки, будут не поспевать за увеличением потребности в них.

Понятно, что мировое  сообщество, и в том числе ООН  и ее органы, проявляют

немалую озабоченность  решением глобальной энергетической проблемы. Если не

будет в ближайшие  десятилетия прорыва в освоении управляемой термоядерной

реакции или, что  более перспективно, появления надежных и безопасных

реакторов на быстрых  нейтронах, воспроизводящих ядерное горючее, то остаются

уже изведанные пути производства энергии.

Главный из них, но, к сожалению, недостаточный —  более интенсивная, чем до сих

пор, разведка новых  месторождений нефти и газа, разработка и применение

экономящих энергию  технологий и оборудования. После нефтяного кризиса 70-х

годов индустриальные страны сумели существенно снизить  с помощью технических

нововведений энергоемкость  производства. Так, в США в 1970 году на 1 тыс. долл.

ВВП затрачивалось 0,7 тонн условного топлива (т.у.т.), в  том числе нефти — 0,3

т.у.т., а в 2000 году, соответственно — 0,4 и 0,17.

[23] В дальнейшем можно ожидать продолжения тенденции экономии энергии на

единицу продукции, но темпы сокращения энергоемкости  будут падать, так как она

имеет свой потолок.

Что касается использования  возобновляемых ветряной, солнечной, геотермальной

и биоэнергии, то из-за высокой капиталоемкости эти  виды энергии в обозримой

перспективе не способны заменить нефть, газ или уголь. Поэтому  нельзя

исключать, что  взоры вновь будут обращены к атомной энергетике, произойдет

пересмотр политики свертывания этой отрасли и оживет интенсивное

строительство атомных  электростанций.

В структуре мирового производства энергии около 38% приходится на нефть, 23% —

газ и 22% — уголь (см. приложение 2). Через 10—20 лет удельный вес угля,

согласно прогнозам, может подняться до 30% и более, равно как повысится и роль

возобновляемых  источников энергии, а также атомной.

[24] Относительное значение нефти и газа в удовлетворении потребностей в

энергии соответственно понизится.

Существенное «но» при этом заключается в том, что  издержки добычи и

транспортировки угля на единицу энергии выше, чем  у газа и нефти, кроме того,

его сжигание отравляет  атмосферу и вызывает на нашей  планете парниковый

эффект. Борьба с  вредными выбросами значительно  удорожает получаемую из угля

энергию. К сожалению, из-за противоречий интересов отдельных  стран возникают

серьезные трудности  в осуществлении международной  программы снижения этих

выбросов.

Глобальная экономика  находится перед двояким вызовом: с одной стороны, многие

страны- импортеры: испытывают тяжесть удорожания энергоносителей, а с другой

— сохраняется  проблема гарантированного и устойчивого снабжения стран,

зависящих от ввоза  энергоносителей.

Что касается уменьшения издержек производства энергоносителей, то здесь

можно, очевидно, уповать  почти исключительно на технический  прогресс, что

требует крупных  капиталовложений. Надежда на понижение мировых цен на нефть

и газ не очень  велика, поскольку ограниченность и невозобновляемость