Ли Да Чжао и его политическая роль в истории Китая

Сплочение революционных сил качалось в 1922 году, когда коммунисты стали в индивидуальном порядке вступать в Гоминьдан, стремясь к совместному осуществлению общенациональных задач. В свою очередь компартия сделала шаг вперед в сторону демократии. III съезд КПК (июнь 1923 г.) поддержал борьбу южного революционного правительства, возглавляемого Сунь Ятсеном, за восстановление демократии и распространении республиканских принципов построения государства на всю территорию Китая, одобрил идею Сунь Ятсена о реорганизации Гоминьдана и превращении ее в массовую революционную политическую партию.

Съезд принял решение о сотрудничестве с Гоминьданом, создании с ним единого фронта и сформулировал принципы его политики.

Съездом было одобрено вступление коммунистов в Гоминьдан, но подчеркнуто, что при этом компартия сохраняет свою политическую и организационную самостоятельность.

В ноябре 1923 г. было объявлено о реорганизации ГМД, а состоявшийся 20 января 1924 г. его первый съезд выразил согласие партии на создание единого фронта с Коммунистической партией Китая.

Отметим, что перечисление эти событий, которые достаточно широко освещены в отечественной историографии, преследует не только задачу выстроить определенный хронологический ряд, но и обратить внимание на их роль в дальнейшем становлении демократизма, сыгравшего историческую роль в процессе формирования новой государственности в КНР и Китайской Республике. И первый съезд Гоминьдана, и очередные съезды КПК восприняли и одобрили предложенную Сунь Ятсеном новую политическую программу Гоминьдана, три народных принципа в новом толковании, соответственно изменившейся политической обстановки в Китае. Эти принципы составили идейную основу Манифеста, принятого первым съездом ГМД. Поскольку в работе его активное участие принимали руководители Коммунистической партии Китая, а также пребывание большого числа коммунистов в составе самого Гоминьдана, можно считать, что по проблемам государственного строительства в стране между двумя политическими партиями в то время было достигнуто определенное согласие.

Для нашего исследования интерес представляет, в первую очередь, новая интерпретация требования об установлении в Китае власти народа. Принцип народовластия, в той форме, в которой он был принят на первом съезде ГМД, в отличие от его первой трактовки, когда создание Китайской Республики ориентировалось на принципы западной демократии, исходил из критического подхода к недостаткам буржуазной парламентской системы. Он требовал - установить в Китае отличный от западной системы государственный строй, способный гарантировать широким массам народа подлинные демократические права и свободы.

Принцип народовластия содержал также традиционный призыв к борьбе с империализмом и его ставленниками в Китае. Этот призыв сохранился в полной неприкосновенности. Революционеры считали, что только успешное решение этой задачи могло привести к созданию действительно демократического государственного строя.

Социальная часть политической программы предусматривала наделение землей безземельных крестьян-арендаторов, улучшение условий труда и защиту интересов рабочих организаций. Обращение к интересам рабочих было очень важным, так они начинали представлять собой новую серьезную перспективную социальную силу китайского общества. По данным, опубликованным гоминьдановским министерством промышленности и Институтом экономических исследований, в Китае на предприятиях с механическими двигателями (промышленные предприятия, по понятиям того времени) в 1920 г. насчитывалось 500 тыс. фабрично-заводских рабочих, а в начале 1927 г. общая численность промышленных и транспортных рабочих, занятых на предприятиях промышленного типа, достигла почти 3-х млн.6

Исследователи отмечают: «Полуколониальный рабочий класс Китая подвергался ужасающей эксплуатации, условия труда были крайне тяжелыми. Огромная масса безработных и полубезработных постоянно пополнялась выбрасываемыми из деревни совершенно разоренными крестьянами и давила на рынок труда, создавая условия для повышения нормы эксплуатации. Полный произвол предпринимателей и властей, неограниченный полицейский террор дополняли картину страшных условий существования китайских рабочих».7

Создание первых рабочих союзов в крупных городах свидетельствовало о появлении в Китае института общественных организаций, а рост рабочего класса означал расширение социальной базы единого национального фронта.

Таким образом, в течение первых лет двадцатых гг. в период нового подъема национально-революционной борьбы в Китае произошло создание единого национального фронта, основу которого образовали ГМД и КПК. Цели и задачи борьбы обеих партий носили общенациональный, а не классовый характер, как утверждали многие ученые, стоявшие на марксистской платформе. Именно общенациональный интерес стал цементирующим началом двух ведущих политических партий Китая.

Вместе с тем, выяснилось, что на лидеров революционного движения в Китае, формирование их идеологии и политических взглядов большое влияние оказало сотрудничество с ВКП (б), Коминтерном и с руководителями Советского Союза, личные контакты с советскими коммунистами.

Опубликованные в 1997 г. документы Коминтерна свидетельствуют, что гоминдановские лидеры неоднократно обращались в Исполком Коминтерна с просьбой рассмотреть вопрос о возможности приема их партии в ряды Коминтерна в качестве полноправной секции.8 Из них вытекает, что линия на сотрудничество коммунистов и гоминьдановцев поощрялась Коминтерном. Осенью 1923 г. Сунь Ятсен направил в Москву специальную партийно-военную делегацию гуанчжоуского правительства для более полного ознакомления революционного и военного опыта Советского Союза. В его составе был молодой генерал Чан Кайши. Одновременно советский коммунист М.М. Бородин был приглашен в качестве политического советника кантонского (гуанчжоуского) правительства.

Во время пребывания в Москве Чан Кайши на заседании Президиума Исполкома Коминтерна 25 ноября 1923 года сделал сообщение о деятельности Гоминьдана, представив свою партию как один из «мировых революционных факторов», а ее деятельность как «часть мировой революции». Однако о каких-либо взглядах Чан Кайши на характер развития китайского государства того периода известно очень мало. Но бесспорно, что в ранние двадцатые годы Чан Кайши находился под влиянием трех народных принципов Сунь Ятсена, официально разделял его идеи о необходимости демократизации государственного строя, и ему отнюдь были не чужды даже мысли о мировой революции.

Чан Кайши говорил в Москве: «Мы мыслим себе Россию как фундаментальную базу мировой революции», «Возможно, иностранные товарищи думают, что китайская революция встретит большие затруднения, но, в самом деле, если революционная работа будет вестись на основе трех принципов, будет очень легко обеспечить успех революции в Китае. Мы надеемся, что после 3-5 лет работы первая стадия китайской революции - национальная революция - будет успешно завершена и, как скоро это будет достигнуто, мы перейдем ко второй стадии — пропаганде коммунистических лозунгов. Тогда же будет легче для китайского народа провести в жизнь коммунизм».9

Но, как оказалось в скором времени, Чан Кайши широко использовал революционную риторику для укрепления своей личной власти, как и многие из его сторонников, когда дело доходило до необходимости реализовать принципы народовластия. Поднятый революционной волной на вершину власти в новом Китае, генерал манипулировал демократическими идеями еще некоторое время после смерти Сунь Ятсена, последовавшей в 1925 г. Но его политика в области строительства республиканского государства свидетельствует обратное. Рассмотрим вкратце основные принципы организации жизнедеятельности Китайской Республики в период нахождения Чан Кайши у власти.

2.2 Государственный строй Китайской Республики

В научной литературе вопрос о государственном строе в период правления правых всегда рассматривается в основном фрагментарно и поднимается в настоящее время крайне редко. Тем не менее, значение этого периода, по нашему мнению, далеко неоднозначно. Не отрицая реакционного характера внутренней политики политического режима Чан Кайши, заметим, что он и выдвинувший его Гоминьдан сыграли определенную позитивную роль в отстаивании государственного суверенитета Китая. Так, на Каирской конференции трех союзных держав в 1945г. Рузвельт, Черчилль и Чан Кайши приняли совместную декларацию, полностью отвечавшую национальным интересам Китая в войне с Японией. Принятие этого документа было убедительной победой политики Чан Кайши и национального правительства Китая на международной арене.

С другой стороны, приход Гоминьдана к власти и опыт государственного строительства того времени дает яркий пример соединения таких традиций китайской государственности как сильная единоличная (неограниченная императорская) власть с отдельными (неудачными) попытками ее некоторого ограничения. Кроме того, авторитарные политические взгляды представителей правого крыла этой партии, по-видимому, оказали определенное влияние на многих членов Коммунистической партии Китая, которые проявились в политике страны после провозглашения КНР.

Тяжелейшее положение населения, рост новых локальных восстаний, вдохновляемых влиянием Октябрьской революции в России, обеспечили новый цикл подъема антифеодального, антиимпериалистического движения в Китае. Но его раздробленность, отсутствие постоянного и последовательного политического руководства обусловили в 1927 г. временное поражение революционных сил. В итоге у власти в Китайской Республике оказались правые силы в лице правого крыла ГМД (так называемая «сишаньская фракция»), руководимого генералом Чан Кайши, которого в свое время Сунь Ятсен назначил руководить военной академией Вампу (Школа Хуанпу на одноименном острове), готовившей революционных офицеров.

В настоящее время у российских китаеведов появилась возможность, на основании опубликованных документов Коминтерна, пересмотреть или уточнить оценку деятельности правого крыла Гоминьдана в середине 20-х гг.

Так, известный историк-китаевед Ю.М. Гарушянц назывет вопрос о «сишаньской фракции» одним «из наиболее фальсифицированных в марксиствой историографии». «На деле, - считает он, - сишаньская фракция объединяла все интеллектуальные силы Гоминьдана, весь его цвет из самого ближайшего окружения Сунь Ятсена... Сишаньцы наиболее адекватно выразили программные установки Сунь Ятсена, основой которых была идея "национальной революции" как движения всей нации за создание государства (гоминь цзяньго юнь дун)».10 Эта оценка подтверждает наше мнение о том, что КПК потерпела поражение от ГМД в ходе революции 1925-1927 гг. не столько из-за расхождения в идейных установках, сколько в результате борьбы за власть.

Нельзя не учитывать так же, что наличие в руководстве партии видных военных, наверняка, повлияло на выбор жестких мер в борьбе с коммунистами, партерами по единому национальному фронту.

Не стоит игнорировать и еще один неоспоримый факт - несмотря на значительное число революционеров «из ближайшего окружения Сунь Ятсена», тяготевших к социализму, в составе Гоминьдана, Национальная партия не была социально однородной по своему составу. Помимо общего национального интереса, у них были и более узкие личные интересы. Пример коммунистической России не давал забывать об уроках национализации, раскулачивания, конфискации. Настораживала готовность коммунистов создавать новое государство по типу советов.

Постепенно ведущую роль в Гоминьдане начали играть представители национальной буржуазии и либеральных помещиков, возлагавшие надежды на то, что при поддержке этой партии будет легче прийти к власти в новом государстве, которое будет создано после победы национально-революционного движения. В борьбе за власть КПК проиграла Гоминьдану. Не спасло дело и то обстоятельство, что в Гоминьдане существовало и левая группировка во главе с его видным политиком Ван Цзинвэем, которая из-за схожести взглядов с правыми не могла составить им серьезную оппозицию.

Учитывая, что история Гоминьдана и его политика достаточно широко исследованы в исторических публикациях российских ученых, обратим внимание преимущественно на характер политического строя Китайской Республики, существование которой, так или иначе, продолжалось около сорока лет. Этот вопрос, как упомянуто выше, исследован явно недостаточно. Поэтому еще раз обратим внимание на то, что в начале прошлого века задачи, стоявшие перед китайским обществом (достижение национальной независимости, создание современной промышленности, наделение крестьян земле) так и не были решены.

Блок национальной буржуазии и помещиков, представлявший социальную опору ГМД, строился на контрреволюционной основе. В партии все большую роль стала играть появившееся в ее рядах большое количество милитаристов, чиновников, полицейских. Идеологическую основу партии составляла националистическая программа, цели которой определялись стремлением китайской буржуазии и крупных землевладельцев добиться восстановления государственного суверенитета и превращения Китая в могучую державу при жестком подавлении выступлений населения в защиту своих интересов. Приход к власти Гоминьдана поставил перед ним задачу укрепления основ государственности и законности в Китайской Республике. Партийное руководство позаботилось о том, чтобы члены «сишаньской фракции» захватили все ведущие должности в национальном правительстве. Но что касается законности, то в этой области деятельность государства ограничивалась налоговым законодательством и разработкой законов, запрещающих деятельность коммунистических организаций. Право на неограниченное проведение карательных операций было закреплено законодательно. В мае 1927 г. нанкинское правительство Чан Кайши опубликовало закон о контрреволюции, согласно которому все руководители выступлений, ставивших своей целью свергнуть гоминьдановское правительство, подлежали суровому преследованию.11

В 1928 г Нанкин формально объединил под своей властью весь Китай. Символическими были меры, призванные засвидетельствовать этот факт. Так, город Бэйцзин (Пекин, Северная Столица) был переименован в Бэйпин (Северное Спокойствие), а столицей Китая был провозглашен Нанкин, резиденция правительства Китайской Республики. Но в стране не было надежной транспортной инфраструктуры, экономика был не интегрирована, единый национальный рынок едва вступил в первоначальный этап формирования. В руках иностранного капитала находилась почти вся крупная китайская промышленность. Осложнилась международная обстановка вокруг Китая. Капиталистический мир, охваченный глубоким экономическим кризисом. Активизировал колониальную политику по отношению к Китаю. С Севера Китаю угрожала империалистическая Япония, которая нанесла ему первый удар в Маньчжурии. После разоружения китайских гарнизонов японские войска к концу 1931 г. осуществили захват всей ее территории. До мая 1933 г. японские воинские соединения заняли Шанхай и Жэхэ. В 1932 г. на территории Северо-Восточного Китая японцами было создано марионеточное государственное образование - Маньчжоу-го (Маньчжурское государство), просуществовавшее до августа 1945 г.