Международные права человека

Характеризуя  права человека как форму, способ удовлетворения потребностей, следует  учитывать социально-культурное своеобразие  потребностей, а также то, что  они видоизменяются в процессе общественного развития. Эволюция потребностей обусловливает требования новых, по сравнению с традиционно признаваемыми, прав человека, так что их перечень всегда оставался и остается открытым. К кому обращены эти требования? Некоторые авторы считают, что они адресованы людьми прежде всего к государству с тем, чтобы "сдерживать негативную активность властного субъекта"¹⁵. Но чаще - к обществу, государству и друг другу (в рамках национальных правовых систем) ¹⁶.

Права человека как требования не выходят за границы правосознания. Между тем для реализации этих требований нужны определенные условия, определяющие возможности их удовлетворения. Категория возможности лежит в основе большинства концепций прав человека. Например, Л.И. Глухарева пишет, что права человека - это "возможности личности... гарантируемые и стимулируемые со стороны общества и государства"¹⁷.

Нередко мера возможного поведения определяется на основе той  или иной концепции источников права (материальных, формально-юридических). Соответственно права человека выступают как "естественные возможности", "социальные и юридические" либо "экономические, политические и культурные" и др. ¹⁸

Понимание прав человека как меры возможного поведения  ставит вопрос об их природе в качестве субъективных прав.

С точки зрения позитивистски ориентированных  авторов, права человека - это "формально  определенные, юридически гарантированные  возможности пользоваться социальными  благами, официальная мера возможного поведения человека в государственно-организованном обществе"¹⁹. Права человека находятся в сфере абстрактных возможностей индивида и являются лишь основой для приобретения субъективных прав. Это лишь возможности обладания субъективными правами на основании нормы объективного права²⁰.

Против позитивистской концепции прав человека как "потенциальных прав" выступает, например, Е.А. Лукашева. Она подчеркивает, что как субъективные права права человека - это его реальные, а не потенциальные возможности²¹. При этом в системе прав человека автор выделяет естественные (прирожденные) права (например, право на жизнь, на личную неприкосновенность) и права, которые получают реальное воплощение лишь благодаря законодательной деятельности государства (например, тайна переписки, право на неприкосновенность жилища). Но и эти права (условно выделяемой второй группы) существуют независимо от их признания государством и законодательного закрепления.

Таким образом, права человека в данной концепции  признаются субъективными правами, но подразделяются на субъективные естественные и субъективные позитивные права. По сути, того же мнения придерживается В.А. Четвернин, выделяющий первичные субъективные права, которые "исходно существуют у субъектов", и права вторичные в качестве изменяющихся, прекращающихся и т.п. ²²

Как мера возможного поведения права человека со времен И. Канта выступают в качестве меры его свободы, способа самореализации в обществе. Права человека, по мнению В.А. Четвернина, - "это минимальная, неотъемлемая мера свободы"²³. Это, полагает Л.И. Глухарева, нормативно выраженные возможности самореализации и развития личности²⁴.

Границы правовой свободы очерчиваются взаимным признанием свободы субъектов правового  общения. Такие акты признания можно  считать эквивалентом принципа формального  равенства. Взаимное признание предполагает соотнесенность свободы индивида со свободой других людей, т.е. с обязанностью уважать их свободу. В этом ракурсе права человека представляют собой единую и равную для данного круга субъектов права систему прав и обязанностей.

Как мера (норма) свободы права человека нормативно структурированы. В современных условиях эта мера (норма) закрепляется в конституциях, законах, международных актах. Обсуждается вопрос о правах человека как особой отрасли права - гуманитарном праве, как отрасли (подотрасли) международного права и др. Но означает ли это, что права человека могут быть признаны, как полагает, например, С.С. Алексеев, не только в качестве субъективного, но и объективного права, т.е. "права прав человека"²⁵? Скорее, следует согласиться с теми авторами, которые в системе норм объективного права выделяют права человека как межотраслевой институт²⁶. Отождествление системы прав человека и системы объективного права вряд ли реалистично. Совсем другой аспект проблемы - легитимационные функции прав человека по отношению к национальным системам права. Любая национальная система объективного права действительно должна стать "правом человека", но только в том смысле, что она, как подчеркивает и С.С. Алексеев, должна строиться сообразно принципам и критериям прав человека.

Распространено  мнение, что права человека выступают  как моральные, нравственные критерии действующего правопорядка. Конечно, нормы  объективного права, санкционирующие  произвол государства в отношении  личности, нарушающие правовые границы  ее свободы, не могут не вызвать морального осуждения. Более того, с учетом взаимодействия, взаимодополнительности права и морали можно было бы согласиться с тем, что права человека устанавливают морально-правовой стандарт внешнего поведения. Однако даже относительная общность ценностных основ права и морали не является достаточным аргументом для смешения прав человека как правовых феноменов с собственно моральными (морально-нравственными) императивами. Права человека - правовая, а не этическая категория. Особенно важно это иметь в виду с точки зрения защиты прав человека от необоснованных ограничений, в том числе со ссылкой на моральные ценности²⁷.

Критически обобщая  различные варианты понимания прав человека в современной юридической  литературе, можно сформулировать следующее определение. Права человека - это общая и равная для всех мера (норма) свободы (возможного поведения), необходимая для удовлетворения потребностей его существования, развития, самореализации, которая в тех или иных конкретно-исторических условиях определяется взаимным признанием свободы субъектами правового общения и не зависит от ее официальной фиксации государством, хотя и нуждается в государственном признании и гарантировании.

Таким образом, во-первых, права человека нормативно структурированы, т.е. имеют определенную меру, одинаковую для каждого и всех в качестве субъектов правового общения. Это субъективные права, которыми обладает каждый человек.

Во-вторых, права  человека должны быть соразмерными его  потребностям, которые не остаются неизменными. По мере развития общества изменяется содержание и расширяется объем человеческих прав. Как минимальная мера свободы права являются способом обеспечения нормальной жизнедеятельности человека, т.е. минимальных, изначальных условий того, что позволяет человеку оставаться человеком (не "сверхчеловеком" в духе Ф. Ницше), т.е. способным быть свободным самостоятельно, без чьей-либо опеки, действовать или воздерживаться от определенных действий. Способность к бытию в свободе означает одновременно и право человека на надлежащее достойное существование.

В-третьих, самоценность прав человека фиксируется в их определении  как естественных, прирожденных прав, т.е. существующих независимо от установлений государства. В них, по словам М.В. Баглая, раскрывается "естественное состояние свободы"²⁸. Права человека неотчуждаемы, так как никто не может их отобрать, оставаясь в пространстве права. Они ограждают человека от произвола тех, кто посягает на его свободу. Вместе с тем права побуждают индивида к деятельности, включают его в коммуникационное пространство в систему социальных связей и отношений.

В-четвертых, права  человека не являются "даром" государства. Патерналистское правосознание, при  всей его живучести, уходит в прошлое. Однако нельзя и умалять роль государства, прежде всего в конституционном закреплении, охране и гарантировании индивидуальных прав. Кроме того, в современных условиях права человека признаны и охраняются международным сообществом.

Права человека универсальны. Вместе с тем концепция  универсальности прав человека все чаще подвергается критике на том основании, что сама идея прав человека - плод западной протестантской культуры (лишь иногда речь идет об общехристианских корнях этой идеи), а потому не органична для других культур и цивилизаций. Для России, как считает, например, С. Рогожин, права человека будто бы вообще "варяжская" идеология, несовместимая с русскими культурно-историческими традициями²⁹. С антизападных позиций выступают и те авторы, кто признает универсальность прав человека, но полагает, что права человека не являются открытием Запада, а лежат в основе и исламской доктрины, и, например, конфуцианства. Однако в этом случае не исключаются шаги к сближению с западной теорией прав человека, поиски консенсуса³⁰.

Концепция универсальности прав человека подвергается особенно острой критике в связи с тем, что она, как утверждается, позволяет Западу навязывать силой другим странам, иным культурным сообществам свои стандарты прав человека³¹. Агрессивные "гуманитарные интервенции" США действительно дискредитируют саму идею прав человека. Однако нельзя не признать, что и риторика "права каждой культуры на самовыражение" может скрывать не просто тенденцию к самоизоляции, но и возможные тоталитарные притязания. Здесь можно привести одно на первый взгляд шокирующее высказывание: "Если культура каннибала ничем не уступает культуре либерала, то либерал должен быть готов отдать себя на съедение" ³².

Многообразие  культур не исключает, а предполагает универсальность прав человека как  общечеловеческой ценности. И все же в позиции критиков универсальности человеческих прав можно усмотреть рациональное зерно. Следует согласиться с мнением Е.А. Лукашевой о недопустимости форсирования процесса восприятия универсальных стандартов прав человека незападными культурами³³. Но это, скорее, политико-идеологический аргумент. Нуждается в обновлении сама концепция универсальности прав человека. В ее основе должен лежать не просто цивилизационный, а интерцивилизационный (межцивилизационный, "взаимокультурный") подход³⁴. Такой подход ориентирует на взаимосоотнесенность, взаимоадаптацию культур, т.е. на их диалог (точнее, полилог), а не монолог одной из них. Универсализм прав человека предполагает плюрализм их восприятия, интерпретации, способов "встраиваться" в разные культуры с несхожими традициями и ценностями.

1.2. Международное право в области прав человека: понятие и основные доктрины

Современные международные  отношения в условиях глобализации определяются не только экономическими интересами, но и интересами гуманитарного  характера. Развитие международного сотрудничества в области прав человека и то значение, которое придает правам человека мировое сообщество, в очередной раз свидетельствует о том, что права человека необратимо утвердились как базовая ценность и как фундаментальная философия современного миропорядка.

В последнее  время в связи с появлением очертаний многополярного мира доктринальное  пространство международного гуманитарного  сотрудничества становится в значительной мере плюралистичным и гетерогенным. Происходит утверждение идеи правомерности интерпретации прав человека со стороны каждого субъекта международного общения. В результате возникает теоретическая и практическая потребность в разрешении проблемы преодоления конфликта доктрин и достижения подлинно демократического универсального консенсуса относительно определения содержания прав и свобод человека и перспектив их дальнейшего развития.

Вряд ли можно  сомневаться в том, что на сегодняшний  день имеется универсальный консенсус  в области прав человека. Однако он не стал панацеей от зачастую не всегда удовлетворительного положения с правами человека в мире. Это связано с тем, что в действующей модели консенсуса присутствует достаточно много моментов формальности, а также элементов явного или скрытого давления. Навязывание как стиль международного сотрудничества в области прав человека снижает эффективность международной защиты прав человека. Разумеется, что навязывание не является повсеместным, ибо в противном случае не были бы достигнуты региональные консенсусы, идеальным вариантом которых является европейский консенсус. Хотя имеются регионы, например Азия, где перспективы такого консенсуса весьма туманны.

Для традиционалистских национально-правовых систем прямое вторжение  некоторой группы прав и идей, свойственных либеральным демократиям, неприемлемо, а то и просто оскорбительно - например, идея равноправия женщин. Практика показывает, что "триумфальное шествие" некоторых свобод, например свободы от рабства, приводило к определенным кризисным ситуациям в хозяйственной сфере, как это было в Африке.

Права человека являются итогом длительной эволюции западной политико-правовой культуры, традиционно являющейся антропоцентричной  и индивидуалистичной. Но по мере усиления в последнее время позиции  коммунитаризма происходят изменения и в западной философии прав человека. Между тем правовые системы стран Востока и Юга, если и не выражают в открытой форме позицию полной несовместимости с правами человека, предпочтение отдают коллективным правам (правам на самоопределение и развитие народов) и обязанностям личности перед обществом, что соответствует их социокультурному коду. Ситуация доктринальной конфликтности проявилась на Венской конференции по правам человека 1993 г. и особенно на Всемирной конференции по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ней нетерпимостью в Дурбане в 2001 г., когда традиционные государства заявили о своем праве на самостоятельное видение прав человека. Следовательно, это говорит в пользу обновления господствующего ныне универсального консенсуса на основе ненасильственного принципа уважения права на доктринальный выбор.

Всесторонний  и подлинный консенсус особенно важен по той причине, что в  настоящее время расширяется  объем международно-правового сотрудничества, направленного на обеспечение, содействие реальному восприятию прав человека в тех регионах, которые восприняли их декларативно. Создание необходимых условий (борьба с бедностью, достижение экономического равноправия и т.д.) - важнейшее направление современного международно-правового сотрудничества, которое находится в основании политики создания устойчивого и справедливого миропорядка.