Дипломатические представительства: порядок создания, функции, привилегии и иммунитеты

ign="justify">     Отказ аккредитующего государства от иммунитета дипломата и привлечение последнего к ответственности в государстве  пребывания встречается нередко  в мировой практике.

     Конвенция определенно устанавливает, что  отказаться от иммунитетов дипломата правомочно только аккредитующее государство, но не сам дипломат. Отказ может последовать на любой стадии судебного разбирательства; но до вынесения приговора. В Конвенции нет процедуры выражения отказа от иммунитета, однако очевидно (и это мнение поддерживается в доктрине международного права (19)), что глава дипломатического представительства в силу выполняемой им представительской функции правомочен сделать соответствующее заявление, которое будет расцениваться государством пребывания как выражение аккредитующим государством отказа от иммунитета конкретного дипломата.

     Заявленный  аккредитующим государством отказ  от иммунитета дипломата не может  быть, как это отмечалось в Комментарии  к Проекту статей Конвенции; взят обратно, хотя в практике государств встречаются нарушающие это положение прецеденты. Важно отметить, что аккредитующее государство вправе отказаться от иммунитетов дипломата без его согласия на это, и дипломат обязан подчиниться принятому решению.

     Судебная  практика свидетельствует, что не являются отказом от иммунитета неявка в суд, получение гарантий у банкира, согласие на арбитражное решение20.

     Пункт 4 ст. 32 не предусматривает необходимости  выражения отказа от иммунитета в  отношении исполнения решений по уголовным делам, что, вероятно, является результатом погрешности, допущенной при формулировании этого пункта. Действительно, исполнение решений по уголовным делам в принципе может затрагивать в значительно большей степени интересы виновного дипломата и аккредитующего государства, чем исполнение решений по гражданским и административным делам; в связи с этим вряд ли можно найти логическое обоснование допущенного в п. 4 пробела. Впрочем, отсутствие соответствующего положения в данном пункте вряд ли вызовет практические осложнения, учитывая личную неприкосновенность дипломата, неординарность случаев привлечения дипломатов к уголовной ответственности, вовлечение правительственных инстанций в решение вопросов, связанных с отказом от иммунитета.

     Возможность привлечения дипломата к ответственности в государстве пребывания реализуется далеко не всегда, поскольку ее реализация всецело зависит от усмотрения аккредитующего государства. В некоторых случаях, например, аккредитующие государства отказываются от иммунитета дипломатов, но лишь после того, как последние покинули страну пребывания. 

     Универсального  и эффективного решения вопроса  об ответственности дипломатов за уголовные, гражданские и административные правонарушения не предлагается ни в  Конвенции, ни в доктрине международного права. При практическом решении этого вопроса государства стремятся скорее побудить аккредитующее государство к отказу от иммунитетов виновного дипломата, чем к привлечению его к ответственности на родине. Отражением этой тенденции явилось принятие на Венской конференции 1961 года наряду с текстом Конвенции резолюции относительно рассмотрения гражданских исков. В которой говорится: "... рекомендуется, чтобы направляющее государство отказывалось от иммунитета членов дипломатического представительства в отношении гражданских исков лиц в государстве пребывания, когда это может быть сделано без ущерба для выполнения функций представительства, и чтобы в случае отсутствия отказа от иммунитета направляющее государство использовало все возможные средства для справедливого урегулирования требования". 

5.1.3 Таможенный иммунитет и освобождение от уплаты пошлин,  прямых  налогов, сборов и повинностей личного порядка. 

     В теоретическом отношении вопросы  таможенного иммунитета достаточно ясны и каких-либо дискуссий не вызывают. Договорным путем таможенный иммунитет дипломатов впервые был закреплен в Конвенции.   На наш взгляд, таможенный иммунитет состоит из трех основных компонентов: свобода ввоза и вывоза предметов, предназначенных для личного пользования; освобождение указанных предметов от таможенных пошлин; освобождение в виде общего правила личного багажа дипломатов от таможенного досмотра.

     Свобода ввоза или вывоза предметов, предназначенных  для личного пользования, сформулирована в п. 1 ст. 36 Конвенции следующим  образом: "Государство пребывания в соответствии с принятыми им законами и правилами разрешает ввозить предметы, предназначенные для личного пользования дипломатического агента или членов его семьи...".

     Таким образом, обязательным условием реализации рассматриваемой в этом смысле свободы является соблюдение "законов и правил" государства пребывания. Оно вправе вводить необходимые ограничения и регулировать порядок ввоза или вывоза тех или иных предметов. 

     Освобождение "от всех таможенных пошлин, налогов  и связанных с этим сборов" (п. 1 ст. 36 Конвенции) распространяется на указанные предметы, ввозимые в государство пребывания. Конвенция не предусматривает освобождения от таможенных (экспортных) пошлин товаров, приобретенных в государстве пребывания и вывозимых за границу, и законодательством ряда стран предусмотрена выплата таких пошлин в отношении отдельных категорий товаров.

     Допустимо взимание таможенной пошлины, если ввозимые дипломатами предметы не предназначены  для их личного пользования. В  большинстве государств предусматривается взыскание таможенной пошлины при продаже дипломатами ранее установленного срока ввезенных беспошлинно автомашин.

На основании  установившегося международного обычая и Венской конвенции (ст. 34) дипломатические  сотрудники освобождаются от всех пошлин, налогов и сборов, личных и имущественных, государственных, районный или

муниципальных, за исключением:

-   косвенных налогов, включаемых в цену товаров или обслуживания;

- сборов и налогов на частное недвижимое имущество, находящееся на территории государства пребывания;

- сборов  и налогов на частный доход, источник которого находится в государстве пребывания;

-  сборов, взимаемых за конкретные виды обслуживания;

-  регистрационных, судебных и реестровых пошлин.

     Ст. 35 Венской конвенции освобождает дипломатического агента также от всех трудовых и государственных повинностей, независимо от их характера, а также от военных повинностей (реквизиции, контрибуции и военного постоя) (21).

     В понятие "личный багаж" входит багаж, который содержит вещи личного пользования дипломата. Багаж может следовать как при дипломате, так и отдельно от него (поездом, пароходом). Ввозимые личные вещи дипломата освобождаются от таможенных пошлин.

     Личный  багаж дипломатического агента освобождается  от досмотра, однако это освобождение не абсолютно. Если есть серьезные основания предполагать, что багаж содержит предметы, ввоз или вывоз которых запрещен законом либо регулируется карантинными правилами государства пребывания, досмотр может быть произведен. Досмотр багажа в таком случае, согласно ст. 36 Венской конвенции, производится только в присутствии дипломатического агента - владельца багажа, или его уполномоченного представителя  (22). Важно отметить, что сам дипломат личному досмотру не подлежит.

     Некоторые сомнения могут возникать в связи с недостаточной определенностью понятия "серьезные основания". На практике, однако, неопределенность этого понятия, с одной стороны, сдерживает таможенные органы от необоснованных досмотров, а с другой - легко разрешается в силу такого критерия, как конечный результат. Если в ходе досмотра предметы, ввоз или вывоз которых запрещен, не обнаружены, то, очевидно, отсутствовали и "серьезные основания".

     Следует также указать и на некоторую  несогласованность между п.2 ст. 36 Конвенции, предусматривающим возможность досмотра багажа, и п. 2 ст. 30, устанавливающим неприкосновенность имущества дипломатов. Поскольку ввозимые дипломатом предметы являются, как правило, его "имуществом", то они в соответствии с п. 2 ст. 30, будучи неприкосновенными, должны быть освобождены от досмотра, однако п. 2 ст. 36 возможность досмотра допускает. Данная несогласованность каких-либо практических осложнений не вызывает и может толковаться в рамках соотношений специальной и общей норм, однако в ходе дальнейшей кодификации дипломатического права она, на наш взгляд, должна быть устранена.

     За  рубежом в последнее десятилетие  возникла устойчивая тенденция к  возрастанию случаев досмотра как  личного багажа, так и ручной клади  иностранных дипломатов что объясняется  ужесточением контроля в аэропортах при оформлении пассажиров. С целью обеспечения безопасности полетов в ряде стран досмотру, включая даже личный досмотр, подвергаются практически все пассажиры, в том числе и дипломаты (иногда за исключением послов).

     С одной стороны, можно утверждать, что такой досмотр представляет собой нарушение положений Конвенции. Багаж дипломатов в нарушение п. 3 ст. 36 подвергается досмотру не в связи с "серьезными основаниями", а в профилактических целях. Недопустим и личный досмотр дипломатов.

     С другой стороны, однако, можно выдвинуть  аргументы, обосновывающие правомерность  такого досмотра. Прежде всего можно  отметить, что осуществляемая в аэропортах проверка, строго говоря, не является таможенным досмотром, о котором идет речь в  п. 2 ст. 36 Конвенции. В западной доктрине правомерность досмотра в аэропортах обосновывается ссылкой на тот факт, что этот досмотр во многих странах осуществляется служащими частных авиакомпаний, а не государством пребывания  (23).

     Теоретически  при решении данного вопроса нужно исходить из необходимости обеспечения баланса интересов государства пребывания и аккредитующего государства. С одной стороны, следует обеспечить освобождение дипломатов от досмотра, но, с другой стороны, исключить возможность незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиации преступников, которые могут действовать под видом дипломатов.

     Одним из возможных вариантов решения  этого вопроса могли бы быть разработка и закрепление в международных  соглашениях специальной процедуры  доступа дипломатов к воздушным судам. Эта процедура могла бы предусматривать, например, освобождение дипломатов от досмотра при условии уведомления авиакомпании о предстоящем полете конкретного дипломата министерством иностранных дел государства пребывания. 

     5.1.4 Неприкосновенность частной резиденции и бумаг дипломатов. 

     В п. 1 ст. 30 Конвенции предусматривается, что "частная резиденция дипломатического агента пользуется той же неприкосновенностью  и защитой, что и помещения  представительства".

     Тот факт, что занимаемые дипломатом жилые помещения пользуются без каких-либо исключений той же неприкосновенностью, что и помещения дипломатического представительства, издавна общепризнан и в доктрине международного права; случаи нарушений неприкосновенности частных резиденций в практике государств весьма редки  (24).

     В качестве частной резиденции рассматриваются такие помещения, предоставленные для проживания дипломата, которые арендуются или принадлежат аккредитующему государству и в связи с этим, строго говоря, "частными" не являются. К понятию "частная резиденция" относится загородная дача, которая используется дипломатом для проживания, наряду с городской квартирой.

     В ходе поездок по стране пребывания дипломаты пользуются частными временными резиденциями (номер в гостинице, купе в поезде, каюта на судне и т.п.). Договорным путем статус временной резиденции не урегулирован; в силу международного обычая временная резиденция (при условии, конечно, что дипломат не путешествует инкогнито) также пользуется неприкосновенностью.

Одной из особенностей использования временных  резиденций является обязанность дипломатов уважать правила проживания в  них. Эта обязанность вытекает из закрепленной в п. 1 ст. 41 Конвенции  нормы: "Без ущерба для их привилегий и иммунитетов все лица, пользующиеся такими привилегиями и иммунитетами, обязаны уважать законы и постановления государства пребывания".

     Это, в частности, означает, что дипломаты  не вправе запретить представителям администрации этой резиденции входить  в нее для выполнения предусмотренных правилами обычных функций.

     Конвенция предусматривает неприкосновенность бумаг и корреспонденции дипломатов в той же степени, в какой обеспечивается неприкосновенность архивов, документов и официальной корреспонденции  дипломатического представительства (п. 2 ст. 30). Это означает, что бумаги и корреспонденция дипломатов не могут подвергаться задержанию, вскрытию, использоваться местными властями в официальных целях и должны обеспечиваться защитой от посягательств частных лиц.