Цветообозначения в поэзии Д. Мережковского

Что интересно, несмотря на традицию широчайшего использования красного цвета для обрисовки психологического состояния героев в русской литературе, А. Белый совсем не использует этот цвет в этих целях.

Белый цвет имеет для автора особое значение, потому что несет в себе возвышенную чистоту природы. Белый цвет у автора - символ света, непорочности, чистоты, свободы, очищения мира в день страшного суда: На бледно-белый мрамор мы склонились («Уж этот сон мне снился»); Восседает меж белых камней («Не тот»); Здесь безумец живет, среди белых сиреней («Безумец»); Притаился средь белых фиалок («Не тот»); И плетет себе белый венок из душистых фиалок (Не тот) и др. Интересно белый цвет характеризует А. Белый в статье «Священные цвета» – гармоническое слияние всех цветов, божественный цвет, символ воплощения полноты бытия.

Однако будучи широко употребляемым, колорема белый имеет неограниченную сочетаемость и используется в прямом своем значении, определяя цвет окружающих предметов и объектов природы, одежды, оперенья птиц, предметов быта, частей тела человека: Туман бледно-белый ползет («Объяснение в любви»); Мелькали зубы белых льдин («Жизнь»); Сердитый Тор за белым глетчером (ледником) укрылся в туче; Над гробом вьюга, белые сугробы («Владимир Соловьев»); На белый снег ложатся тени («Призыв»); Восседает меж белых камней («Не тот»); На бледно-белый мрамор мы склонились («Уж этот сон мне снился»); Притаился средь белых фиалок («Не тот»); Здесь безумец живет, среди белых сиреней («Безумец»);

Белый цвет автор использует так  же при описании птиц, задаваемых в  фольклорных традициях: Качался лебедь сонный, белый («Преданье»); Стая белых, немых лебедей («Серенада»); Как лебедь белый, крылья распластавший («Любовь»); Затрепал мои белые крылья («Священный рыцарь»).

Прилагательное черный имеет неограниченную сочетаемость, используется, как правило, в своем словарном значении, и называет цвет окружающих предметов, окраску животных и птиц, цвет волос, цвет одежды, тканей и пр.: Черный бархат истыкан так щедро («Возмездие»); Мой черный плащ («Маг»); Уж в черной, лаковой карете \ Уехал он…; В скромных, черных ботинках («Кошмар среди бела дня»); Но сардонической улыбки \ Не выдал черный силуэт («Искуситель»).

При описании птиц поэт активно  использует чёрный цвет: Крылами черных, шелковых касаток («Старинный  друг»); На заре черных ласточек лет («Разлука»); Закружилась над ним, глухо каркая, черная птица («Не тот»). Колорема «чёрный» может выступать в своём основном, номинативном значении (цвет оперенья птиц) и символическом – как цвет печали и тьмы, цвет, олицетворяющий борьбу тёмных и светлых сил. Отметим, что у Белого черный цвет как цвет негативных сил и печальных событий выступает в следующем цветоупотреблении:  Не усну от горькой боли да от черных мух («На откосе»); Мухи черными роями («В деревне»). 

Использование указанных колорем, возможно, связано с оппозицией черного и белого цветов, реализующих идею противостояния двух начал; при этом белое традиционно связывается со сферой положительного, тогда как черное — со сферой отрицательного. Контрастное использование этих двух цветов олицетворяет в поэзии А. Белого непрестанную смену жизни — смерти, света — тьмы, явленного — неявленного, благодаря которой возможно существование всех вещей мира.

Синий цвет для А. Белого – это цвет ясности, романтической привлекательности, гармонии покоя. Не случайно автор использует цветовые слова поля синего цвета для характеристики спокойного умиротворённого моря, глубокого всеобъемлющего неба, журчащего ручья: Водопадом летит голубым («Вечный зов») Волной омыт воздушно-голубою («Старинный друг»); Водопадом летит голубым («Вечный зов»).

В русском языке синий цвет воды является эстетическим  идеалом, а в художественной литературе на русском языке синее море ─ это прототипический цветовой образ моря.  В поэзии Белого образ моря и океана чаще всего связан с голубым и  бирюзовым: Океан голубой ещё с нами, о братья  («Бальмонту»); С тревожным визгом ласточки, купаясь, в эфире тонут бледно-бибюзовом (Старинный друг); За солнцем, за солнцем, свободу любя, умчимся в эфир голубой (Золотое руно). Отметим, что создания образа воды, водного пространства колоремы цветового поля жёлтый: Желто-розовой пеной покрытый («Утро»); Море вечернего золота («Гроза на закате»); Вокруг нас океан золотой («Закаты»). Использование колоремы золотой и цветовые отсылки (золотистый, золото…) позволяют связать два образа – образ моря и солнца,- поскольку этот цвет является символом солнца. Что интересно, связь синего и золотого прослеживается и при создании поэтического образа неба в творчестве Белого: Сияло небо золотой парчою («Старинный друг»); Зеркальное золото солнца («Гном»). Здесь, видимо, стоит говорить об особом авторском приёме подачи цветовых образов, их сближении. 

Следует отметить, что поэт любит следить за тем, как цвет меняется, течёт, струится, движется, в зависимости от характера освещения. Гладью воды пользуется как палитрой, где совместив отраженья можно получить необходимый цвет. Краски в стихотворениях ложатся то густо, то чуть приглушенно: Волной омыт воздушно-голубою («Старинный друг»); Водоворот фонтанно-белый («Преданье»); И ручей чуть сверкает серебряным знаком («Бальмонту»).

При описании неба А. Белый также  стремится использовать синий цвет и его оттенки: О, смейся и плачь: в голубом, как бисер, рассыпаны тучи («Бальмонту»); Разорвется облаками в небе темно-бирюзовом («Великан»); Я вдаль смотрел — тянулась паутина на голубом из золотых и лучезарных ниток (Закаты). Прижимаюсь к решетке, молясь, в голубом всё застыло, искрясь (Вечный зов). Использование колорем «синий» и «голубой» при создании образа неба (горизонта), скорее всего, связано с традиционным мифологическим осознанием образа неба, которое всегда было обиталищем богов, духов, ангелов, предков. А отсюда главный символ синего и голубого – божественность. С ним сопряжены следующие значения – таинственность, мистицизм, святость, чистота…Возможна, поэта привлекала именно эта мифологическая «перекличка» слов небо и синий. 

Рисуя картины природы, А. Белый  постоянно обращается к зелёному и жёлтому цветам. Обычно они реализуется в прямом цветовом значении, сочетаясь со словами, обозначающими растительные и природные объекты. Колорема зелёный становится в поэзии Белого символом всего живого, весны, возрождения, символом победы над смертью, надежды (на урожай), молодость, поскольку это цвет растительности, а отсюда все его позитивные значения: Зеленые ветви рукой раздевал («Кентавр»); Горьких песен зеленого стебля («Безумец»); Где стая зеленых дубов («Отчаянья»); «К холму зеленому сходящая звезда…» (Ты, бледная звезда, вечернее светило); Пропели над склоном зеленым («Каторжник»); Плащ его зеленый над бездною полощется седою («Возврат»); Зеленый плащ под ноги расстелили им («Возврат»);  Холод ветра ночного на зеленом лугу («В полях»).

Вторым частотным цветовым прилагательным, которое используется при описании флористических объектов, является лексема  «жёлтый»: Ветер проносится, желтые травы колебля («На вольном просторе»); Береза желтый лист стряхнет («Кладбище»); И вновь летит вдоль желтых нив волнение святое («Закаты»); Листвою желтой, блеклой («Телеграфист»). Указанное прилагательное часто избирается при описании осеннего пейзажа. Заметим, что жёлтый цвет не всегда соотносится с представлением об увядании, умирании.  Как правило, жёлтый цвет – это золотое свечение, цвет спелых плодов, цвет солнца, просачивающийся через осеннюю листву деревьев. Мы можем говорить об использовании в лирике А.Белого позитивных — зелёного и жёлтого — цветов, которые вместе с синим и белым создают яркую, по-детски радостную картину будущего, передают многоцветность самой жизни, какой она первозданно видится человеку.

Анализ фактического материала  позволил прийти к выводу о том, что поэт использует не только абстрактные монолексемные обозначения цвета, но и производные. В лирических произведениях А. Белого зафиксированы двусоставные цветовые определения с опорным компонентом цветовым прилагательным и аффективным компонентом, передающим характер эмоционального восприятия цвета (или его носителя), Обнаружены композиты, которые классифицированы по следующим признакам: количества, интенсивности цвета (бледно-белый, темно-бирюзовый, бледно-золотистый, бледно-красный, бледно-розовый); сочетание двух лингвистически равноправных цветов, имеющих сравнительно-конкретизирующее значение (желто-розовый, красно-золотой, лазурно-отласный); композиты, состоящие из цветового терминоэлемента и названия части тела человека (белокурый).

Каждый цвет у А. Белого имеет определённую символическую   семантику. Он использует традиционную символику какого-либо цвета или  создает собственный, неповторимый образ-символ.

Мастерство А.Белого проявляется  не только в употреблении цветовых прилагательных, но и в переосмыслении общеязыковых значений слов, использовании светоцветовых контрастов, смысловых парадоксов, тавтологии, цветовой аллегории, синестезии. Один из ярких примеров последнего явления - Сияло небо золотой парчою («Старинный друг»); Пронизала вершины дерев желто-бархатным светом заря (Вечный зов); Ужасен их облик, всклокоченный, каменно-белый («Битва»); Загорелся мечтой виннокрасной («Не тот»); В дали зеркальной, огненно-лучистой, закрывшись и окаймив другой её огнистой пунцово-жгучей («Закаты»); Молнии рубинно-сапфирные («Гроза на закате»).

Цветовые прилагательные как иностилевое слово могут  использоваться в лирике Белого в  сравнении: Облака, как рубины, прошли, как тяжелые, красные льдины (Бальмонту), Кроваво-красная луна уже печальна и бледна («Кладбище»); «Пусть за стеною, в дымке блеклой, \ Сухой, сухой, сухой мороз, \ Слетит веселый рой на стекла \ Алмазных, блещущих стрекоз..» («Зима»).

Слово в лирике Белого играет всей своей ассоциативной структурой и устанавливает отношения с другими словами по семантическому притяжению или звуковому подобию, где главными оказываются не прямые значения слов, а их оттенки:  Мелькали зубы белых льдин («Жизнь»); В печали бледной, виннозолотистой («Закаты»); В огромный футлярово-красный сморкался платок он («Незнакомый друг»).

Особое место в лирике А. Белого занимают цветообозначения отвлечённых  понятий, не обозначающих предмета,  а,   следовательно, лишённых цветовых свойств физически, хотя и  приобретающие   таковые в человеческом сознании. В частности встречаем следующие цветовые образы: Загорелся мечтой виннокрасной («Не тот»); Мы храним наши белые сны («С.М. Соловьев»); В логе белый день («Виселица»); Смеюсь и мой смех серебрист («Три стихотворения»); В печали бледной, виннозолотистой («Закаты»); Наш серебряный путь («Путь к невозможному»). Старик аргонавт призывает на солнечный пир, трубя в золотеющий мир («Золотое руно»); Голубые восторги твои ловят дети («Бальмонту»); Голубые восторги твои чутко слышат притихшие дети («Бальмонту»);  И ручей чуть сверкает серебряным знаком («Бальмонту»); Душа, смирись: средь пира золотого скончался день («Закаты»); В розах золото лучей красным жаром разливается («Солнце»); На закате блеск вечной свечи, красный отсвет страданий («Не тот»);  Мои бедные дети земли, в золотой, янтареющий час («Вечный зов»); Наш серебряный путь зашумел временным водопадом  («Путь к невозможному»);  И над ним в вышине голубая весна («Старец»); И кадит на восток, на восток золотой («Старец»); В фиолетовом трауре тонет, с невесты не сводит осенних, задумчивых глаз («Последнее свидание»); Пылала кровь в сосудах золотых («Таинство»); Дыханьем голубым наполнил храм («Таинство»); Весть безумно пронес золотой перелив («Вестники»).

§3.Принципы использования цветового слова в лирике 

Д.С. Мережковского и А. Белого

Изучение статистики цветоупотреблений Белого и Мережковского показало ряд отличительных особеностей их цветопоэтики. Частота использования авторами цветообозначений следующая (Белый/ Мережковский): золотой 22%\ 15%; чёрный – 9%\ 9%; красный – 8%\3%;  белый – 7%\ 6%; голубой – 7%\30%; зелёный – 4%\12%; бледный – 2%\12%

В поэзии А. Белого преобладают ослепительные, искрящиеся краски, пронизанные лучезарным сиянием: "светопенный поток", "лучесветная даль", "пламезарное солнце". Это поэт "клокотаний буревых", которому в природе ближе всего огневая и метельная стихия - клубящаяся, пенящаяся, что определило использование природных мотивов в изображении общественных потрясений: "Рыдай, буревая стихия, // В столпах громового огня!.." ("Родине", 1917).

В лирике А. Белого значительное место  принадлежит символическим пейзажам, раскрывающим "душу мира", "образ  вечности"; фантастическим пейзажам, где небо - стеклянная гора, солнце - "вечное окно в золотую ослепительность" ("Осень"; "На горах", 1903). Неслучайно, в первом поэтическом сборнике А. Белого «Золото в лазури» (1904г.) главным лейтмотивом становится солнце — предмет языческого поклонения.

Солнцем сердце зажжено. 
Солнце - к вечному стремительность. 
Солнце - вечное окно 
В золотую ослепительность

В лирике Белого солнце – это не только источник жизни, тепла и света, но и разумное и совершенное существо, которое или само является божеством, или выполняет Божью волю. Солнце становится подателем всего благого. Оно озаряет мир своим волшебным факелом так, что образы этого мира явлены с последней отчётливостью. Солнцем, его золотым сияньем,  пронизано всё: Сияло небо золотой парчою («Старинный друг»); От воздушного пьянства \ онемела земля.\ Золотые пространства,\ золотые поля («В поля»); Море вечернего золота («Гроза на закате»); Вокруг нас океан золотой («Закаты»).  

В лирике Белого символика золотого используется и для отображения  сакральной области – веры,  религии. Золотой мир становится священным, слабым отблеском его грандиозного великолепия призваны служить золотое убранство русских церквей, праздничное церковное шитье, золото куполов: И раки старые, и мраки позолоты, \ В разливе серебра — черна дыра киота…. Под восковой свечой седой протоирей \ Встал: золотым горбом из золотых дверей… («Церковь»). Золотое здесь несбывшееся, невысказанное, необъявленное, свою тайну золотая чаша выдаст лишь в последние минуты жизни, тема золота сплетается с темой смерти. В смерти — залог воскресения, оппозиция «золото/смерть и «золото/жизнь, молодость» может быть стянута в одном образе: Внемлите, ловите, воскрес я — глядите: воскрес \ Мой гроб уплывет — золотой взолотые лазури… («Утро»).