Становление и развитие этнохудожественного образования в России

Лирика в фольклоре проявляется  как феномен рефлексии. сформировавшись как особый тип человеческой культуры, в которой человек становится универсальным объектом и субъектом мироздания. Лирика как концентрация личностного проявления человека возникает на определенном этапе развития каждого этноса в прямой связи с появлением потребности в рефлексии индивида и общности. Именно поэтому сфера лирики бывает обрядовой и необрядовой, стадиальной и полистадиальной, но всегда стремлением "к зрелищу на самого себя" . Таким образом, лирика определяется как способ самовыявления, самоопределения личности, способ мышления, который в фольклоре многомерен и осуществляется одновременно на трех уровнях сознания: родового, этнического, индивидуального. В связи с этим выявление именно родового, общеэтнического становится задачей первостепенной важности в современной социокультурной ситуации. Потенциально программируется следующий этап -"погружение" в синкретический материал народной эклектика патриархального и утилитарной художественной культуры с целью ее освоения и трансляции, с надцелью - осуществления САМОПОЗНАНИЯ, САМООПРЕДЕЛЕНИЯ.

Одной из характерных особенностей проявления родового начала в фольклоре является его своеобразное ротлниоиность (возвращаемость исчезнувшего жанра или обрядового комплекса в новой модификации). Это соответствует известному закону информации - соответствие повторности и обновленности. Модифицируясь и трансформируясь, синкретический комплекс фольклорного обрядового или мистериального действа, фольклорный жанр сохраняет свою сущностную специфику, не исчезает бесследно, лишь меняет в разных исторических контекстах жизни этноса спектр функциональности. В этой связи ценностно анализировать пики расцветов аналогичных жанров, обрядовых действ, мистерий в различных этнических культурах. В современной конфигуративной культуре процессам распада и мутации может воспрепятствовать сознательно реконструируемый механизм преемственности ротационных обрядовых систем в этнокультурах.

Обряд как совокупность условных традиционных действий, лишенных непосредственной практической целесообразности, но служащих символом определенных отношений, является формой их наглядного закрепления и выражения (по Гиппиусу). В фольклорной культуре любой этнической общности обряд как сакральное действо, как своеобразный символ (чаще комплексный, многоэлементный) является специфической "единицей мышления", обладающей промежуточным логическим статусом между конкретно-чувственными образами и абстрактными понятиями и, безусловно, связанный с древними формами человеческого мышления, соединяющими МАГИЗМ (колдовство) , анимизм (душа, дух как управитель явлениями мира) и антропоморфизм (представления о явлениях природы в облике и качествах человека). Охватывая все сферы деятельности человека любой

этнической  общности, календарная обрядность, и, прежде всего, праздничная, данным образом  регламентируя всю человеческую жизнь от рождения до смерти, осуществляет главную функцию -адаптации человека к миру, его гармонизации с природой и обществом. Отсюда, несмотря на привычную мотивационность возникновения из-за бессилия перед лицом природы, а на самом деле фокусируя приобретенный практический опыт и знания, порождается не обреченность, а оптимизм. В таком аспекте календарная система обрядовых праздников функционирует как механизм этнопсихологии.

Функциональность фольклора как  архетипической организации жизни человека всегда отличалась единовременностью и многофункциональностью "перетекаемости" родовых предназначений, по выражению В.Е. Гусева, "пучком функций", постоянно меняющих свой состав временной "включаемостью" и "выключаемостью" проявлений. Два вида фундаментальной объединенности традиционно рассматривается при анализе фольклорного потока, организующего жизнь человека: календарная циклизация (годовой цикл, чаще всего аграрно-земледельческий) и возрастная циклизация, включающая основные вехи человеческой судьбы (рождение, свадьба, смерть).

Календарная земледельческая  циклизация фольклора предлагает идентичное для большинства этносов совпадение каждого года жизни каждого отдельного человека с солнечным (солярным) витком временного пространства, ориентированного на четкое деление годового круга на биполярные разделы (половины года), сезонные (точки начала года, летнего солнцеворота и дней равноденствия) и переходные межсезонные ( 12 - ые части года по принципу: предзимье, полная зима, послезимье; предвесенье, полная весна, послевесенье; предлетье,    полное    лето,    послелетье; предосенье,    полная осень,

послеосенье) .

Неземледельческие этносы придерживались более примитивного, 
обычно биполярного деления года, связанного с охотничьими 
сезонами, скотоводческими, ориентированные прежде всего на жизнь 
животных. Тем не менее ведущая функция этого ряда, представляющая 
собой общеэтнический или родовой признак - НОРМАТИВНО-ОРГАНИЗУЮЩАЯ 
или регллминтируюшая. Вторая функция, также характерная для ранней 
общеродовой хронографии фольклора и его магического 
предназначения - суггестивно-инсперационная или воздействующая. 
Следующая функция, со временем усложнившаяся своеобразной 
внутренней дифференциацией, психологическая-регулятивная, проявляющаяся как адаптационная (в этом же ряду синонимов - как коммуникативная, охранительная, экологическая, воспитательная). Близко к суггестивно-инсперационной функции стоит архетипическая Заклинительно-Магическая функция обрядовых этножанров. К традиционным общекультурным коренным функциям фольклора, связанным с гносеологическим аспектом этнологии, относится познавательная функция, трактующаяся как в широком смысле (информанионно-ознакомительная ) , так и в более узком (как последовательность технологических действий. К примеру, по изготовлению льняных изделий в игре "Кострома", посадке капусты в игре "Капуста", этапам выращивания какой-либо сельскохозяйственной культуры "А мы просо сеяли", "Девка Явдошка сеяла пшеницу", выделки кожи в "Кожухаре" и так далее).

Феномен полифункциональности фольклора во многом является причиной его жесткой консервативности и запротоколированности, маркировки и жанровой иерархичности внутри календарно-временной, семейно-бытовой и возрастной циклизации. В то же время именно для фольклора, по утверждению И.И. Земцовского, характерна как сущностное проявление его органичная вероятностная природа. При жесткой    регламентированности    фольклора,    традиционных 

признаков жанров, своеобразной остинатности его проявлений в приуроченные моменты функционирования, он всегда подвижен, вариантен и импровизационен. Совокупность этих противоположных начал и создает специфику фольклора, отличающую его от искусства, науки и других способов освоения действительности человеком.

Человек творит культуру, человек адаптируется к миру, человек  самоформируется через самопознание и саморазвитие, совершенствуется и генетически каждый, вбирая предыдущее, все проходит сначала. Среда, в которой формируется человек как биосистема, как социальное существо еще полиэтничное по выражению (не этноцентричное) есть суть фольклорная среда, с ее природной спецификой,  заключающейся  в законе:  фольклор есть совокупность ХУДОЖЕСТВЕННО-ЭСТЕТИЧЕСКОГО    И    УТИЛИТАРно-ПРИКЛАДНОГО    НАЧАЛ    (В.Е.

Гусев "Эстетика фольклора"). Данная совокупность своей природой предполагает такую направленность в постижении и познании мира, которая основана на синтезе 2-х начал - рационального и эмоционального. Это связывает фольклор с искусством, но предполагает больший спектр функциональных ролей, их нерасторжимость или параллелизм внутри одного фольклорного комплекса (одной фольклорной единицы).

В этой связи, календарно-обрядовая и возрастная циклизации этнопроцесса объединяются их совместной функцией, которую можно сформулировать как организацию жизни общности (социума), регламентируемую во времени, а именно: репродуктивную - организацию воспроизводства человека, и продуктивную - организацию производства (способов и средств существования) . В данном аспекте рассмотрения проблемы всеобщей и личной календарности представляется в единой процессуальности, объединяющей общеэтническую обрядность и семейно-бытовую в единой схеме. Следовательно, симбиотическая регламентационно-продуктивно-репролуктивпая     функция     становится 

основополагающей в контексте  социокультурной ориентации человека, в решении задачи адаптации его к окружающему миру.

Перетекание данной функции-архетипа с чаши весов календарной обрядности (аграрной земледельческой прежде всего, реже охотничьей, скотоводческой, кочевой) на чашу весов семейно-бытовой обрядности и обратно, традиционно проявлялось в механизме соединения имитлтивной и контактной магии. Сакральная ритуальность имитативной магии как обращения к божеству соединяется с выбором в качестве огласителей функции (манифестация) представителей возрастов и состояний, всегда связанных с праздничной символикой и атрибутикой плодородия, рождения, продолжения жизни: (многодетные матери, беременные женщины, девушки-девственницы и т.д.). Очевидна архетипичность магической функции фольклора, предполагающей востребование своеобразных колдовских актов, проявляющих наивные представления человека о возможности с помощью заклинательных действий воздействовать на природу. Магическая функция нединамична по своим проявлениям, скорее остинатна, неизменна, проявляясь в формульности, жесткой монотонной повторности аудиовизуального и кинестетического ряда. В этом специфика жанровых признаков фольклорных единиц , воплощающих магическую функцию и, одновременно, доказательство архетипичности магических обрядовых действ, их преднадлежности к раннефольклорной стадии развития этносов. В то же время, ротационная саморекострук ция обрядовых действ восстанавливает с удивительной неизменностью общие символы в любого рода этноразделителях (одежда, жилище, традиционная пища, ритуальные манипуляции участников действа).

Человек относится к себе как  к деятельному существу, понимает себя как родовое существо, а сознательная деятельность и составляет родовой характер человека и родовой характер его бытия. К. Маркс в "Экономической    философии"     отмечал:   "именно     в     переработке

предметного мира человек впервые  действительно утверждает себя как  родовое существо. Это производство есть деятельная родовая жизнь. Благодаря этому производству природа оказывается его произведением и действительностью. Предмет труда есть поэтому опредмечивание родовой жизни человека. Человек удваивает себя не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает себя в созданном им мире".

В натуралистической онтологии  человек рассматривается как натуральный объект, как вещь, соединяется с исследованием деятельности как особого объекта, отличного от вещи. При переходе от такого подхода к деятельностному, деятельность берется как субстанция, а не сводится к поведению, что в истории философии осуществляли Галилей, представители немецкой классической философии, К. Маркс, в современности - Л.С. Выготский.

В единичной деятельности есть момент всеобщности, который задается через содержательные связи, через обмен. По Марксу, обмен равнозначен родовой деятельности, действительное бытие которой -общественная деятельность. Человеческая суть есть общественная связь. И в процессе деятельности, в том числе этнологической, люди постоянно творят эту связь, общественную сущность, проявления которой и есть суть и собственная деятельность каждого человека.

Обнаруживаемые  в этнографических и этнологических 
исследованиях различных поселений проявления многоуровневого и 
неоднородного этнического сознания, архетипичность мышления, 
мифологизация паттернов восприятия позволяют мотивировать 
необходимость изучения проявлений родовых признаков в этнологии, 
праздничной фольклорной обрядности, стандартов обиходной 
межличностной коммуникабельности  как  своеобразного

инструментария для анализа  социокультурных процессов и прогнозирования развития социокультурных ситуаций.

Следовательно, включение личности в обрядность и мистериальность, манифестирующих кардинальные и субкардинальные правила и ценности, постоянное вариантное обновление и нарастающее регулярное их востребование есть механизм адаптации личности в агрессивном этно- и социопространстве и условия для самореализации и развития индивида.

Кардинальные и субкардинальные ценности не прокламируются как "высшие", "базисные", "главные", и тому подобное; и этим снимается возможность конфронтации из-за фактора предпочтительности (свои "высшие" или чужие "высшие"). Кардинальность ценностей "состоит в ненарушимости их границ (неприкосновенности соответствующих прав). "Славьте Бога, ищите Истину, творите Красоту, освобождайте Нацию, все это ваши высшие ценности, с этим никто не спорит, но только людей при этом убивать, жертвовать их здоровьем, лишать их свободы и тому подобное, не надо... Нет таких ценностей, разочаровавшись в которых мы бы поставили под сомнение кардинальные ценности. Их неуязвимость состоит в том, что они по определению есть "витальные ценности, относящиеся к жизни, здоровью, телесной целостности и неприкосновенности личности, а также основные гражданские права, включающие свободу мысли, совести, слова, право на продолжение рода, неприкосновенность жилища, необходимы для выбора и осуществления любых ценностей и жизненных ориентиров.В этой связи общезначимые кардинальные и субкардинальные ценности (гражданские права, экологические права) являют собой общие границы, обязательные для всех; в то время как этосные ценности (по С.А.Смирнову - основания сознания и поведения человека, относящееся к особенностям его образа жизни и мышления) означают свое право для каждого, с непременным условием высокой степени толерантности.

Значит, даже имея в рамках каждого  сообщества свою иерархию,

этосные ценности, включающие "верования, традиции, обычаи разных народов, святыни, символы, заповеди разных религий и конфессий становятся выше по статусу общезначимых, "поскольку это служит интеграции и стабильности сообщества, и стабильности всех других сообществ".

2.3 Функционирование этнохудожественного образования в системе. ШКОЛА-УЧИЛИЩЕ-ВУЗ на современном этапе.

Современная социокультурная ситуация в российском обществе привела к значительным переменам в области образования, которые были зафиксированы в 1991 году в «Законе об образовании», а в 1992 году в «Основах Законодательства о культуре». Проводимые в последующие годы преобразования в теории и инновационной практике выразились в смене педагогических парадигм, которые обусловили обновление цели, задач, принципов, содержания, форм и методов всей образовательно-воспитательной системы в интересах личности. В том числе, в современной отечественной педагогике можно констатировать возрождение этнокультурной парадигмы, проявляющейся в обращении к этнопедагогике, тиражировании моделей этнохудожественного, этноэстетического и фольклорно-этнографического образования.