Телевизионные новости как средство манипулирования сознанием

Далее, манипуляция - это скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. А когда попытка манипуляции вскрывается и разоблачение становится достаточно широко известным, акция обычно «закрывается», так как раскрытый факт такой попытки наносит манипулятору значительный ущерб. И еще более тщательно скрывается главная цель - так, чтобы даже разоблачение самого факта попытки манипуляции не привело к выяснению дальних намерений. Именно поэтому сокрытие, утаивание информации является обязательным признаком психологического воздействия. Впрочем, некоторые приемы манипуляции включают в себя «предельное самораскрытие», игру в искренность, когда политик рвет на груди рубаху и пускает по щеке скупую мужскую слезу.

И, наконец, в-третьих, манипуляция – это воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний. Конечно, иногда встречаются талантливые самородки с мощной интуицией. Они могут манипулировать сознанием окружающих с помощью доморощенных средств. Но размах их действий не велик, ограничивается личным воздействием – в семье, в бригаде, в роте или банде. Если же речь идет об общественном сознании, о политике, хотя бы местного масштаба, то, как правило, к разработке акции привлекаются специалисты или хотя бы специальные знания, почерпнутые из литературы или инструкций.

Таким образом, мы установили, что манипуляция – это своеобразный способ господства путем духовного воздействия на людей через программирование их поведения. Это воздействие направленно на психические структуры человека. Как правило, оно осуществляется скрытно и ставит своей задачей изменение мнений, побуждений и целей людей в нужном власти направлении. Как замечает Г. Шиллер, «для достижения успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все происходящее естественно и неизбежно. Короче говоря, для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться»².

Однако встает вопрос: существовала ли эта «фальшивая действительность» раньше? В культурный багаж современного человека вошло представление, будто подчинение начинается с познания, которое служит основой убеждения. Однако в последние годы все больше ученых склоняется к мнению, что проблема глубже, и первоначальной функцией слова на заре человечества было его суггесторное воздействие – внушение, подчинение не через рассудок, а через чувства. Таким образом, язык как система понятий, с помощью которых человек воспринимает мир и общество, есть самое главное средство подчинения. А внушаемость – глубинное свойство психики, возникшее гораздо раньше, нежели способность к аналитическому мышлению.

И вот тут необходимо подчеркнуть различия внушения и убеждения, как непосредственных элементов воздействия. В основе внушения лежат исключительно манипулятивные методы. И на этом же принципе основано контрвнушение, предназначенное для сохранения самобытности восприятия индивида. А убеждение же – это процесс непосредственного логического обоснования. В ходе убеждения приводятся факты, аргументы, разъяснения. Убеждение предполагает активное участие субъекта, так как ему предлагается ряд доводов, которые он осмысливает и принимает или отвергает. «Внушение, напротив, «обходит» разум субъекта и проникает в психическую сферу помимо личного сознания, входя без особой переработки непосредственно в сферу общего сознания и укрепляясь там, как всякий предмет пассивного восприятия»³.

Внушение прямо связывается  с манипуляцией сознанием, поскольку представляет собой вторжение в сознание посторонней идеи без прямого и непосредственного участия в этом акте «Я» субъекта. В этом принципиальное отличие внушения от убеждения.

Однако в свое время  существовала и иная точка зрения. В ее основе лежало отрицание иррационального процесса внушения. Иначе говоря, при внушении человек не меняет свои убеждения и оценки, а меняет объект оценки. С помощью внушения в сознании производится подмена объекта суждения, так что человек мысленно восклицает: «Ах, вот оно что! Вот кто виноват!» и т.п. Эта подмена производится путем умелого создания такого контекста, в котором мысли человека идут в нужном для манипулятора направлении. На этой теории была основана так называемая «комментированная пресса»: сообщение о факте сопровождается интерпретацией комментатора, который предлагает читателю или слушателю несколько разумных вариантов объяснения. В рамки этих вариантов загоняется мысль. Но все же это мысль человека. Возможность не согласиться с представляемыми доводами. В данном случае все зависит только от личным качеств комментатора – сможет ли он заставить людей поверить ему и согласить с его доводами.

К сожалению, на сегодняшний  день нет более или менее целостной  концепции, которая бы позволяла объяснить механизмы манипулятивного процесса. Но можно выделить 4 основные группы описаний этих механизмов⁴.

Первая группа представляет закономерности восприятия, разработанные  в когнитивной психологии. К примеру, левый объект кажется большим, чем правый, светлая фигура кажется приближенной, верхняя фигура кажется меньше нижней, в центре композиции элемент висит меньше, хотя имеет большую значимость, вертикальные элементы переоцениваются, длинноволновый спектр наиболее тяжелый, контрастно-иллюзорная или ассимилятивно-иллюзорная установки и т.д. Данные иллюзии используются при размещении информации в поле восприятия.

Вторая группа описывает, с точки зрения глубинной психологии, влияние содержания бессознательного на поведение человека. Сюда относится использование религиозных, родовых, национальных политических символов и архетипов. Воздействуя через эмоциональные каналы информации на психику человека, они составляют главный механизм манипуляции. Ярким примером может служить столь популярный во все времена миф о национальном герое. Как правило, он становится универсальной основой политических текстов, где речь идет о мудром, храбром вожде. В итоге с помощью СМИ создается образ лидера, наделенного мифологическими чертами.

Третья группа предлагает понять общую теоретическую базу процесса так называемой «промывки мозгов». Р.Уилсон [1998] исходит из метафорического представления о деятельности мозга как компьютера с программным обеспечением. Он выделяет четыре вида программ: генетические импринты, импринты (моменты импринтной уязвимости), кондиционирование, обучение, - которые определяют наше восприятие. По его мнению, в человеке заложено восемь контуров. Из них четыре первых - оральный контур биовыживания, эмоционально-территориальный, времясвязывающий семантический контур и моральный социо-сексуальный - являются старыми, то есть приобретенными в глубокой древности. Однако, по мнению Р.Уилсона, 50% населения земли живут на уровне первых двух (оральном и эмоционально-территориальном) контуров. Тех, которые обеспечивают бытийный уровень жизни. Так миф об угрозе воздействует на оральный как самый древний контур, а миф об уникальности народа и нации — на эмоционально-территориальный контур. А столь любимый и популярный миф о мудром герое с антикризисной программой воздействует на семантический контур. Правда, он предполагает наличие определенных способностей. А именно - способность к совершению логических, дискретных операций, позволяющих произвести фрагментацию архетипа и вторичную персонализацию содержимого, которое было первоначально трансперсональным. Данный миф работает для 20% населения земли. Другой, не менее любимый, миф - миф об отце народов - затрагивает моральный социо-сексуальный контур. Для пятого, нейросоматического контура оказывается действенным миф о совершенстве высшего существа. Данный контур оказывается активным у 20% населения. В основном, это мистики, эгоисты, психопаты-нейросоматы. Можно говорить и о коллективном нейрогенетическом контуре, в котором представлено коллективное бессознательное, и оно достаточно активно. Для этого контура действенным оказывается миф о героическом прошлом нации или народа. Процент людей с данным контуром очень мал, около 5 %. Люди седьмого и восьмого контуров метапрограммирования и нелокального квантового контура обладают целостным мировосприятием, и поэтому манипуляции не подвергаются. Процент людей с этими активными контурами ничтожно мал, всего 5%. Концепция Роберта Уилсона оказывается достаточно фундаментальной для того, чтобы построить общую теорию манипуляции.

Четвертая же группа представляет собой описание манипуляций на межличностном уровне. Здесь производится построение манипуляции с учетом личностных особенностей (активная, пассивная, соревнующаяся, безразличная манипулятивные системы [Шостром, 1992]). Так же в этой группе описываются психологические механизмы регуляции поведения [Доценко, 1996]. При этом охватываются манипулятивные технологии: оперирование информацией, сокрытие манипулятивного воздействия, степень и средства принуждения, применение силы, мишени воздействия и тема роботизации. Рассматриваются механизмы манипулятивного воздействия: образ, запускающий работу психических механизмов, средства мотивационного подключения: соблазнение, провокация, пробуждение интереса, мишени желания и интересы, обеспечивающие достижение желаемой манипулятором цели, автоматизмы, задействованные в данном виде побуждения, то есть, межмодальные ассоциации, релевантность образа мотиву, намеченному в качестве мишени воздействия.

1.2 Причины  манипуляции.

Манипуляция, как и  многие другие события, не появляется сама по себе – всегда существуют некие силы и условия, способствующие или прямо вызывающие ее к жизни.

Человек не рождается  манипулятором. Он им становится. Но очень рано. Так, едва научившись ходить, ребенок уже знает, что, для того чтобы добиться своего, ему нужно иногда ворковать, иногда орать. Думаете, плачущим детям всегда хочется плакать? Ничего подобного. Просто они хотят добиться от родителей того или этого, и слезы в данный момент — их оружие. Родители, со своей стороны, сделают все возможное, чтобы вырастить из здорового ребенка невротика, то есть будут подыгрывать ему в овладении нелегким ремеслом манипулирования. Они утешают ребенка, которому вовсе не грустно; наказывают ребенка, который не виноват...

Так как пути и способы манипулирования бесконечны, особенный интерес вызывает анализ причин манипуляции.

В эскизном обзоре Э. Шостром  со ссылкой на других авторов предложил следующий перечень причин манипуляции⁵:

Первая причина была рассмотрена Ф.Перлзом. Он считал, что основная причина лежит в вечном человеческом конфликте между опорой на себя и опорой на внешнюю среду. Здесь возникает проблема доверия себе и доверия другим людям. Например, руководитель, не доверяя сотруднику, разрабатывает для него правила поведения в тех или иных ситуациях и требует строгого выполнения его предписаний. Это типичная манипуляция, в которой сотрудник лишается возможности действовать по своему разумению и становится «вещью» в руках руководителя. Другой пример — недоверие к себе, побуждающее искать поддержки авторитетных лиц. Человек, например, не пытается на совещании доказывать свою правоту, а ссылается на авторитеты и ищет поддержки у сильных. Это тоже манипулирование. Большей частью, отмечает Шостром, это результат воспитания: ребенка приучили не доверять себе, все перепроверять и неусыпно контролировать себя

Вторую причину выделил Э.Фромм. Он считает, что истинная сущность человека — это любовь. Но многие люди не знают, как любить. Большинство даже не осознает, что мы не можем любить ближнего своего, пока не полюбим самих себя. Мы подвержены иллюзии, что чем более совершенными, чем более безупречными мы станем, тем более нас будут любить. В действительности все не так. Чем больше мы принимаем себя со всеми своими слабостями и недостатками, тем более мы любимы. Манипулятор же пытается заменить любовь властью над другим человеком и безнадежно проигрывает вне зависимости от того, получается у него это или нет.

Третья причина манипулирования объясняется Дж.Бугенталем и экзистенциалистами. Они считают, что риск и неопределенность вокруг нас столь велики, что современный человек чувствует себя беспомощным. При этом пассивный манипулятор вовсе отказывается от контроля за ситуацией и делает себя объектом, игрушкой судьбы.

Четвертую причину манипуляций можно разыскать в работах Джея Хейли, Эрика Берна и Вильяма Глассера. Хейли во время длительной работы с шизофрениками заметил, что они более всего боятся тесных межличностных контактов. Бер считает, что люди начинают играть в игры для того, чтоб лучше управлять своими эмоциями и избегать интимности. Глассер предполагает, что одним из основных человечески страхов является страх затруднительного положения. Таким образом,  манипулятор — это личность, которая относится к людям ритуально, изо всех сил стараясь избежать интимности в отношениях и затруднительного положения.

Пятую причину манипуляции предлагает нам Альберт Эллис. Он пишет, что каждый из нас проходит некую жизненную школу и впитывает некоторые аксиомы, с которыми потом сверяет свои действия. Одна из аксиом такова: нам необходимо получить одобрение всех и каждого. Пассивный манипулятор, считает Эллис, — это человек, принципиально не желающий быть правдивым и честным с окружающими, но зато всеми правдами и неправдами старающийся угодить всем, поскольку он строит свою жизнь на этой глупейшей аксиоме.

В общем, «очевидно, что причин манипуляции можно назвать множество; ясно и то, что они не могут быть рассмотрены в одном ряду. Они имеют различное происхождение и обладают разным онтологическим статусом.»⁶.

Что же касаемо манипуляции в СМИ, то для этого имеется ряд объективных предпосылок:

• необходимость управления общественным сознанием во благо стабильности социума;
• понимание того факта, что люди, группы людей отличаются качеством сознания и соответственно имеют разные картины мира⁷.