Своеобразие наследия группы Pink Floyd

14. rutracker.org [Электронный ресурс ]. — Режим доступа:  — 

Дата доступа: 25.03.2014.

15. rock.ru [Электронный ресурс ]. — Режим доступа: http:// rock.ru — Дата доступа: 29.03.2014.

 

 

 

 

 Приложение

The Wall

«Воздушные вихри, словно поднятые дыханием мощных авиационных моторов, все сильнее и сильнее разносятся по зрительному залу, нагоняя тревожное ощущение чего-то ужасного и неминуемого. А затем, из-под вершины купола, со страшным свистом вылетает двухметровая модель самолета, и над головами зрителей несется прямо на сцену, навстречу могучей стене. После сильнейшего взрыва из мощной ограды динамиков, расположенных вокруг зрительного зала, раздаются первые аккорды и свет озаряет фигуры четырех музыкантов.

То ли это, что ты хотел увидеть?

Трудно узнать, что за этими холодными глазами.

Пройдите же собственным путем сквозь покровы и маски. (In The Flesh)

Представляя "Стену" на концерте, Floyd все первое отделение строят ее на сцене из огромных 340 белых пластиковых кирпичей. Стена между группой и залом. Пока в ней есть еще дыры, публика может видеть музыкантов — они выглядывают в эти проломы, поют из них. Но незаполненного кирпичами пространства становится все меньше и меньше...

И если ты вдруг захотел прокатиться

По жизни, сегодняшней, тонкому льду,

Отбросив упрек молчаливый пробиться

Сквозь глаз окропленных слезой череду,

Не будь удивлен, если треск ты услышишь

И ужас мелькнет в голове: "Пропаду!". (The Thin Ice)

Жизнеописание главного героя, как и полагается, начинается с детства:

Папочка улетел за океан

Оставив только память о себе -

Фотокарточку в семейном альбоме.

Папочка, что мне еще осталось от тебя?

Что ты оставил здесь? (Another Brick In The Wall, part 1.)

Отец, бросивший семью и рванувший в денежные края — один из первых кирпичиков стены, громоздящейся в сознании ребенка. А что дальше?

Когда мы выросли и пошли в школу

Там нас поджидали учителя,

Которые калечили детей, как только могли,

Издевались над ними,

Выставляя напоказ наши слабости.

Это из песни с горьким названием "Счастливейшие дни нашей жизни" (The Happiest days Of Our Lives). Floyd комментируют:

Не нужно нам такого образования,

Не нужно нам контроля над мышлением,

Педагогического издевательства в классах.

Учителя, дайте нам быть самими по себе. (Another Brick In The Wall, part 2.)

Эти же слова хором пели школьники, вышедшие на улицы Соуэто, негритянского пригорода Иоханнесбурга. Демонстрация вылилась в столкновение с полицией. Группа стала автором рокового гимна, какого история молодежного и антивоенного движения не знала со времен песни Give Peace A Chance Джона Леннона. Правительство ЮАР сначала поставило на альбоме The Wall клеймо "нежелательная продукция", а затем он полностью был изъят из продажи и запрещен к распространению. "Я рад,  — сказал Роджер Уотерс,- что мои песни люди используют для борьбы".

А на сцене, при исполнении этой песни, с покряхтыванием появляется фигура школьного преподавателя, извергающего ругань и угрожающе жестикулирующего руками над головами слушателей. Действие же продолжается...

Мамочка проверит всех твоих знакомых,

Нет, она не даст водиться с кем попало.

Мамочка будет ждать, пока ты не придешь домой

И всегда узнает, где и с кем ты был.

Мамочка всегда будет заботиться о здоровье и чистоте...

Мамочка постарается, чтобы все твои кошмары сбылись,

Она внушит тебе все свои страхи,

Она не даст тебе летать, но, быть может, позволит спеть,

Конечно, мамочка поможет тебе построить стену...(Mother)

Материнская любовь, стремление всеми силами обезопасить ребенка, приводит к тому, что делает его "выживаемым в условиях конкуренции" членом общества. Стена здесь является символом преграды, между дремлющей, бесхитростной и доверчивой душой подрастающего ребенка и холодными, беспощадными шаблонами успеха, благополучия и безопасности в потребительском обществе, наполненном постоянными конфликтами. Слушайся, сынок, маменькиных наставлений, и с тобой все будет в порядке: ты не полетишь, но и не разобьешься.

Над высокой стеной появляется фигура матери, удобно, как в кресле, сидящая на кирпичах. Выглядит она властолюбивой, уверенной в себе, а внизу, под ней, опирается на блок сгорбленный, затюканный ребенок. Но уже закладывают последние бреши в стене...

Я новый парень, я незнакомец в этом городе,

Эх, куда подевались веселые денечки...

Кто приютит незнакомца?

Эй, есть кто-нибудь в этой пустыне,

Кто даст мне себя почувствовать настоящим мужчиной? (Young Lust)

Немножко любви, а как же без этого? Настоящий мужчина — это целый институт, один из столпов общества... Но вот итог:

День за днем любовь сереет,

Словно кожа мертвеца,

Ночь за ночью мы притворяемся,

Будто все в порядке.

Но я стал старше, ты стала холоднее

И уже ничто нам не в радость. (One Of My Turns.)

Можно пожалеть бедного парня — неудачная женитьба превратилась в бесконечные часы с чужим человеком, пошлые ссоры. Герой страдает от одиночества... Этот душевный разлад впервые рождает в "простом парне" беспокойные мысли, потребность в чем-то ином, в том, что "по другую сторону стены", но она слишком высока, и не проще ли изверившемуся, измученному человеку отказаться от надежды на перемены, от понимания смысла окружающего?

Мне не нужно никакого оружия,

Мне не нужны наркотики для успокоения,

Мне не нужны эти настенные лозунги,

Мне не нужно ничего!!!

Все это - только еще один кирпич в стене. (Another Brick In The Wall, part 3.)

 

     И в стену кладется последний кирпич...

 

Прощай, жестокий мир,

Сегодня я оставлю тебя

Прощайте, все - нет ничего,

Что могло бы изменить мое решение.

Прощай. (Goodbye Cruel World)

Почти все второе отделение музыкантов не видно на сцене, а на стене проецируются слайды и кинофильмы.

Стена была слишком высока

И как бы не старался он -

Через нее не проломиться.

А черви уже точили его мозг.

И в это время через стену перепрыгивает дикарь, ростом с настоящего мамонта, и возносится над первыми рядами зрителей, пронзая их своими взглядами-рефлекторами.

Эй, ты! Там, за стеной

Ты, что идешь своей дорогой,

Делаешь то, что тебе скажут

Можешь ли ты мне помочь?

Эй, ты! Не говори мне

Что нет никакой надежды.

Вместе у нас есть шансы

Отдельно — нет. (Hey You)

    Долгое  томительное  молчание и из динамиков раздается

вопрос:

 

Есть ли кто-нибудь на другой стороне?

Есть ли кто-нибудь за стеной?

Ответа нет, но инстинкт самосохранения подсказывает герою занять свое место в той экологической нише, в которой безвредно сосуществует большинство...

Вы не чувствуете боли, все в памяти стирается,

Кораблик пускает дым далеко на горизонте,

И вы качаетесь на волнах,

Губы ваши шевелятся,

Но какая разница, что они лопочут...

Ребенок вырос, мечта ушла.

Я чувствую себя в комфортабельном оцепенении. (Comfortably Numh)

Что же дальше? Миллионы, впав в это оцепенение, дотягивают свою роль в опостылевшем жизненном представлении, просиживая все свободное от добычи денег время в кресле перед телевизором или сжигая себя в приобретении "престижных" вещей.

У меня есть все: 13 каналов ТВ, где есть из чего выбрать,

У меня есть второе зрение (лишь бы не выключили свет),

У меня есть сумка, в которую швыряют кусок послаще,

Если я послушен.

На мне модная прическа и дырочки от табачного пепла

По всей моей любимой сатиновой рубашке,

У меня большое пианино — чтобы поддержать свои бренные останки,

У меня безумный взгляд и желание взлететь

Но летать-то негде.

А если я захочу позвонить тебе -

Никого не окажется дома...

У меня пара туфель от Гохилса и никакого смысла жить. (Nobody Home)

Во время концертного выступления, когда герой поет эту песню, на сцене появляется платформа, с шикарно обставленной огромной комнатой. Без единого движения сидит в кресле человек перед телевизором. То, что он, якобы, видит на экране, проецируется на стену: мультфильмы-кошмары, сущий рисованный ад, вводящий в ужас даже привычного ко всему телезрителя.

Но вот счастливый случай для героя — теплившаяся некогда мечта стать музыкантом, роковой звездой, осуществилась. Наконец, долгожданная свобода? Ну нет, коль уж попал в ежовые рукавицы шоу-бизнеса, будь добр, следуй его законам! Одиночество, равнодушие, отчуждение... Но Pink Floyd поворачивают эту тему по-иному: духовная пустота и соглашательство — не такие уж безобидные вещи. Они порождают Червей. "Черви" — еще один символ в аллегории группы. Черви — это закон и порядок для разумно мыслящих обывателей и смерть инакомыслящим. Черви  — это фашизм.

Сидим в бункере за своей стеной,

Ждем прихода Червей...

Ждем, когда они очистят наш город от гнили,

Мы пойдем за Червями, надев черные рубахи,

Мы прополем сорняки,

Высадим окна и выломаем двери,

Мы доберемся до них — негров, красных и евреев...

Хочешь, дружище, чтобы Британия правила вновь всем?

Тогда следуй за Червями!

Хочешь, чтобы из нашей страны выбросили всех  цветных?

Следуй за Червями! (Waiting For The Worms)

Да, конформизм и обывательщина — прямая дорога к фашизму и террору. Оцепенение мещан обманчиво; они готовы перегрызть горло всякому, кто не "такой". А наша история тем временем подходит к концу, к развязке: герой осознает себя человеком и пытается на ходу выпрыгнуть из бешено мчащейся машины:

Стоп! Я хочу домой!

Я снимаю униформу и ухожу со сцены

Теперь я сижу в камере - мне должны объявить

Был ли я в чем-то виноват все это время... (Stop)

Он не знает! Он просто измучен и потерян. Он все же не пошел за Червями. Почему? Быть может, он слишком добр, или слишком честен, или толстокож... В этом, несомненно, его "вина". И вот перед нами развертывается гротескная сцена суда. Председатель — "Его Честь Червь", громоздящаяся на сцене надувная резиновая кукла высотой с трехэтажный дом, рядом с которой резиновая свинья, висевшая в небе над Лондоном, рекламируя диск Animals, представляется карликом — в напудренном парике, с туповатым выражением лица, маленькими, мигающими глазками — символ пресловутого английского "правосудия". Свидетели: мать, жена, школьный учитель. Все клеймят выродка, все стараются перевоспитать его, и вот выносится приговор:

Свидетельства не противоречивы,

Присяжным даже не стоит совещаться,

За все время своего судейства

Я не встречал человека

Более заслуживающего наказания

По всей строгости закона...

Я знаю, чего вы боитесь больше всего,

Приговор: быть выставленным на показ

Перед всем народом.

Смойте его стену! (The Trial)

И вот стена рушится, оглушительно разваливается, освобождая Героя. А по ту сторону те, кто не приемлет глупости, жестокости и лицемерия мещанского общества. Их немного. "Кровоточащие сердца и художники"...

Они отдают себя вам целиком,

И сил не хватает, и жизнь коротка их,

Потому, что это трудно — 

Пробивать своим сердцем

Толстую стену безумия. (Outside The Wall)

Финальная песня является сказочной аллегорией, символ которой — десятки, сотни протянутых рук. Распадаются на куски не только сверкающие декорации. но и другие, невидимые стены.»

 

Информация взята с сайта www.rutracker.org