Введение

     Деятельность  системы органов государственной  безопасности до недавнего времени  представлялась в несколько облегчённом, канонизированном и во многом идеализированном варианте как постоянный процесс совершенствования форм и методов работы, как цепь побед над врагами. Сложный и неоднозначный процесс становления чекистских служб, ошибки, неудачи в оперативной деятельности, прямые преступления, неверные политические ориентиры, неправильное понимание своего места в государственной структуре и неверные политические ориентиры, всё рассматривалось как абсолютно закрытая зона. Об этом не говорилось открыто, зато народу говорили о победах над его врагами.

     Под дулом пистолета людей заставляли делать то, что в корне противоречило  их природе. Но для того, чтобы стать  тотальной, то есть всеобщей, охватывающей общество, бюрократия должна была осуществлять сплошную перековку народа и делать каждого бюрократом, чиновником, пусть даже мелким, мельчайшим, но все-таки находящимся у нее на службе. В отличие от авторитарной бюрократии, опирающейся на традиционные структуры общественной жизни, в отличие от рациональной буржуазной бюрократии, пекущейся об обеспечении эффективности производства, тоталитарная бюрократия фактически определяет свою высшую роль как самоукрепление, самовозвышение, абсолютное подчинение Вождю, волей которого власть бюрократии получает свое развитие и углубление. Однако такая власть может быть осуществлена лишь при условии, что все, с чем она имеет дело, превращено в аморфный, совершенно пластичный материал. Возвращение общества в аморфное, бесструктурное состояние - принципиальное условие самоутверждения и саморазвития тоталитарной бюрократии. И поэтому все, что обеспечивает самостоятельность человека, не говоря уже о той или иной общественной группе, подлежит беспощадному искоренению. Так было, в частности, во времена насильственной коллективизации, разрушения сельских общественных структур. Так было во времена всех последующих больших и малых «чисток», целью которых, в конечном счете, всегда оказывалось искоренение стихийно возникавших структур общества. Единственной формой структурирования общества, допускаемой в условиях тоталитаризма, могли быть лишь организации, насаждаемые сверху, а потому с самого начала имеющие бюрократический характер. Все естественные способы социального структурирования оказывались на подозрении, так как тоталитарная бюрократия склонна рассматривать любой личный и общественный, то есть самостоятельный, негосударственный интерес как антигосударственный. А посему такой интерес должен быть наказан устрашающей статьей закона, лучше всего статьей о контрреволюционной деятельности.

     Созданная после Октябрьской революции система подавления с первых шагов несла в себе быстро развивающийся зародыш вседозволенности и аморальности, которые обосновывались революционной целеустремлённостью. Хотя «Всероссийская чрезвычайная комиссия» образовывалась в декабре 1917 года для борьбы против саботажа и бандитизма, то очень скоро её функции распространились на «искоренение контрреволюции», понимаемой в самом широком смысле. Меч, предназначенный для законной защиты революции от заговоров её реальных врагов, оказался занесённым над всем обществом.

     Лидеры  большевизма, выдвигая на первый план классовую борьбу, абсолютизировали значение государства как орудия власти и отводили в нём особое место карательным инструментам. Сеть органов ВЧК опутала всю структуру гражданских и военных учреждений огромной страны. Осуществляя с санкции партии по своему разумению аресты, ведение следствий, вынесение и приведение приговоров в исполнение, массовые расстрелы «заложников», ВЧК возвела террор и беззаконие в разряд государственной политики. С той поры революционного произвола берёт своё начало специфическая идеология «чекизма», отлакированная и вылизанная последующими поколениями идеологов КПСС и публицистами, паразитирующими на «криминально-патриотической» романтике.

     Эта идеология оказалась более живучей, чем структуры её породившие. Мало того, за всё время существования партийных карательных органов - от ВЧК до КГБ, она пользовалась некоторой симпатией и популярностью в массах, в то время как сами органы вызывали у людей, мягко говоря, страх.

     Причиной  этому, конечно же, наш традиционный двойной стандарт. Сущность совершенно секретной деятельности КГБ до сих  пор никому в достаточной степени  не известна, но из массового сознания на изъять того, что навечно оставили в нём многосерийные слащаво-мужественные телесериалы «о разведчиках». На самом же деле идеология «чекизма» и чекисты ничего общего с разведчиками не имеют.

     Это узурпированное у народа право на его «защиту» его именем от его  «врагов» помимо его воли. Врагов определяет не народ, а партия. Враг нужен всегда. Без него станет ясной бессмысленность системы. Поэтому «чекизм» - это постоянный поиск «врагов» по придуманной удобной формуле: «Кто не снами, тот против нас». Это полное слияние идеологии спецслужбы не с законом, а с идеологией правящей партии.

     Цель  данной курсовой работы состоит в рассмотрении системы правоохранительных органов СССР 1930-1940 г.г.

     Для достижения поставленной цели в курсовой работе решаются следующие частные задачи:

     1. Рассмотреть положение страны в период 1930-1940 г.г.

     2. Дать общую характеристику правоохранительных органов;

     3. Рассмотреть правоохранительные  органы, существовавшие в 1930-1940 г.г.

     Объект  исследования – правоохранительные органы СССР.

     Предметом исследования являются структурные особенности и роль правоохранительных органов СССР.

Глава 1. СССР в 1930-1940-е годы

§1. Индустриализация страны

     Социалистической индустриализацией называют процесс создания крупной машинной индустрии во всех отраслях народного хозяйства с целью достижения технико-экономической независимости страны от капиталистического мира, усиления ее обороноспособности в условиях изоляции страны на международной арене, повышения материального благосостояния трудящихся классов и превращения их в фундамент общества.

     Курс  на индустриализацию был взят в декабре 1925 г. на ХIV съезде ВКП (б). В 1925-1928 годах она осуществлялась на базе реконструкции, а главный дискуссионный вопрос касался проблемы поиска источников финансирования. В годы первых пятилеток страна сделала форсированный рывок в развитии индустрии сразу на всех важнейших народно-хозяйственных направлениях и к началу 40-х годов превратилась в мощнейшую промышленную державу мира.

     Индустриализация  в СССР велась ускоренными темпами, на нее перекачивались все материальные средства и ресурсы. Крайне ограничивался выпуск потребительских товаров, ликвидировался частный сектор экономики. Вариант ускоренной индустриализации исключал нэп с его постепенностью и ориентацией на приоритетное развитие потребительских отраслей. Главным направлением признавалось строительство объектов тяжелой индустрии. У Советского Союза в отличие от Запада не было не только столетий, но даже и десятилетий для создания собственной индустриальной базы. Кроме того, страна не имела таких источников индустриализации, как иностранные кредиты, возможность эксплуатации колоний, инвестиции отечественного частного капитала. Ускоренную индустриализацию поддерживали не только многие коммунисты, но и простые советские люди. В обществе сложилось убеждение, что отказ от нее отодвинул бы на неопределенный срок переход СССР в разряд мощных индустриальных держав.

     Проблема  источников индустриализации встала в  связи с необходимостью изыскивать средства исключительно внутри страны. Уже на ХIV съезде партии новая оппозиция  в лице Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева предложила провести индустриализацию ускоренно за счет дебюрократизации и нажима на кулака и нэпмана. От этих мероприятий ожидалась отдача размером около одного миллиарда рублей. Получаемая чистая валюта позволяла закупать новейшее оборудование для крупных строек индустрии. В 1928 г. и в 30-е годы были проданы некоторые ценности Эрмитажа за границу. Увеличение налогов на нэпманов привело к полному свертыванию к 1933 г. частного сектора в промышленности и торговле.

     Несмотря на все лишения и трудности, решающий вклад в дело социалистической индустриализации внесли трудящиеся с их трудовым энтузиазмом, духовной энергией и верой в то, что все делается для их хорошей жизни в будущем. Большевики сумели поддержать этот трудовой пыл.

     В конце 20-х - начале 30-х годов рыночное хозяйство было свернуто. С 1927 г. для  всех предприятий устанавливался государственный  производственный план. В 1928 г. перешли  от годового планирования в форме  контрольных цифр к перспективному пятилетнему планированию. Первый такой план на 1928-1932 годы был разработан в двух вариантах - отправном и оптимальном. Последний, предусматривал более высокие темпы развития, которые потом корректировались в сторону еще большего увеличения. Из 64,9 млрд. рублей капитальных вложений 75% суммы предназначалось для тяжелой промышленности, где вложения окупаются значительно медленнее, чем дотации в легкую промышленность. Замедленный оборот инвестиций создавал дополнительные трудности в деле индустриализации.

     В системе управления народным хозяйством постепенно установилась вертикаль: предприятие - народный комиссариат. Тресты в 1929 г. потеряли хозяйственную самостоятельность и вскоре были ликвидированы. Синдикаты тогда же были преобразованы в главки и перестали заниматься оптовой торговлей. Ее заменили централизованным распределением по фондам и нарядам. Были разукрупнены наркоматы. В 1932 г. ВСНХ был реорганизован в три наркомата - тяжелой, легкой и лесной промышленности. К 1939 г. насчитывалось уже 34 наркомата. Предприятия оказались под жестким контролем наркоматов. Рабочее самоуправление на них было свернуто, а директора стали нести административную ответственность за невыполнение плановых заданий своего подразделения. Вместо многочисленных налогов и платежей реформа 1930 г. вводила для предприятий два - налог с оборота и отчисление от прибыли. Налоги, как и кредит, замененный централизованным финансированием, перестали быть рычагами воздействия на эффективность производства.

     Параллельно шло вытеснение частника из всех сфер экономики. Доля частных предприятий в промышленности за 1928-1933 годы снизилась с 18% до 0,5%, в розничной торговле - с 75% до нуля. Были аннулированы почти все концессии. Новым явлением экономической жизни стало широкое использование труда заключенных. По объему выпускаемой продукции Главное управление лагерей (ГУЛАГ) в годы первых пятилеток занимало первое место среди наркоматов. Лагеря и колонии обеспечивали около половины добываемого золота, трети платины, значительную часть древесины, 20% общего объема строительных работ.

     Качественный  шаг вперед сделала электроэнергетика. К 1932 г. суммарный выпуск электроэнергии составил 13,5 млрд. кВт/час. Среди других выделялись Днепрогэс, Зуевская и Челябинская электростанции. Самую дешевую электроэнергию давал Днепрогэс, на базе которого возник Днепровский промышленный комбинат. В первой пятилетке построили 5,3 тысячи км. железных дорог. Особенно значительным было строительство на востоке страны. Важнейшее народно-хозяйственное значение имела Туркестано-Сибирская магистраль, соединившая лес и хлеб Западной Сибири с хлопком Средней Азии.

     Успехи  индустриализации позволили поставить  задачу повышения материального  благосостояния советских граждан. За счет увеличения заработной платы  увеличились доходы, в 1935 г. была отменена карточная система.

     В годы первых пятилеток началась индустриализация национальных республик, в ходе которой  было преодолено их экономическое неравенство  с РСФСР. На Украине ведущей отраслью стало машиностроение. Его удельный вес в валовой продукции тяжпрома страны к концу второй пятилетки поднялся до 23%. В Белоруссии было введено 78 крупных и свыше 460 мелких промышленных предприятий. В Закавказье реконструировалась нефтяная промышленность, увеличилась добыча марганца, была сооружена система гидроэлектростанций (Рионгэс).

     Несмотря  на трудности индустриализации Казахстана и Средней Азии (недостаточная  изученность недр, нехватка средств, специалистов), промышленное строительство  проходило здесь более быстрыми темпами, особенно в Таджикистане. В  основной угледобывающий район Средней Азии превратилась Киргизия. Казахстан стал крупнейшей индустриальной базой на востоке СССР. Удельный вес промышленности в структуре совокупного общественного продукта здесь составил на конец второй пятилетки 57%, была заново создана цветная металлургия. Крупнейшей стройкой Средней Азии являлся завод сельскохозяйственного машиностроения в Ташкенте. В Ашхабаде и Фергане ввели в действие хлопчатобумажные предприятия.