Шпаргалка по "Истории"

К середине XVII в. сложилась новая центральная администрация, сохранившаяся без существенных изменений в течение всей эпохи Токугава. Основной орган составляло правительство (родзю) из нескольких высших министров (обычно пяти). В их ведении находились практически все государственные дела, включая надзор за императорским двором, финансы, отношения с князьями (кроме во­енных). Назначали их из высших феодалов, приверженцев сегуна, и правили они по месяцу, сменяя друг друга. Следующий круг правительственной бюрократии составляли начальники ведомств ставки-бакуфу, градоначальники и др. (буге). Трое буге считались важнейшими: финансов, храмов и монастырей столицы Эдо. Всего же ведомств центральной администрации насчитывалось до 60 в столице (Эдо) и в других городах до 40 (в т. ч. занимавшиеся вооружением, чеканкой монеты, флотом и т. д.). Члены родзю, родственники сегуна, члены регентского совета образовывали также нерегулярный совещательный орган – гоебэя (названный так по залу, где проходили заседания).

Каждое княжество  представляло собой самостоятельную  административную единицу, в которой  было свое малое правительство (киро). Как правило, в княжествах было до 4-х основных ведомств, за­нятых финансами, религией, судом и полицией. Надзор за деятельностью князей-дайме осуществляли полицейские инспекторы (мэцке) сегуна во главе со старшими полицейскими. Об их должностях и деятельности был даже принят специальный закон (1632). По-особому строилось управление в домене сегуна: здесь основными фигурами были управляющие (дайкины) и старосты воло­стей. В городах ставились специальные правители из самураев. Кроме того, образовывались городские советы из торговцев и богатых ремесленников (участие в таком совете давало право на ношение меча). Как органы внутригородского самоуправления, они занимались водоснабжением, чистотой улиц, сбором налогов и т. п.

Сегунат не облагал княжества налогами. Но существовала практика принесения правителю «даров»  пропорционально богатству провинций, количеству городов и, соответственно, уровню вассальных отношений.

Военно-полицейское  управление сегуната составляло главную, но не единственную сторону японской государственности. Сохранялась система  традиционной монархии с собственной  системой управления и собственными полномочиями.

Император был  номинальным главой страны. Его полномочия ограничивались собственным двором и религиозными делами. Согласно особому  «Завещанию Иеясу» все реальные государственные  полномочия передавались сегуну, власть его признавалась наследственной в  собственном роде. Император был  обязан предоставлять сегуну своего сына в заложники. При императоре находился особый представитель  сегуна – сесидай (с 1600 г.), считавшийся одновременно наместником столицы Киото. Без его участия не приводились в исполнение приказы императора, выходившие за пределы его двора. В 1615 г. были установлены специальные правила для императорского двора, согласно которым обязанности императора направлялись на изучение древней истории, стихосложение, изучение церемоний и соблюдение традиций.

Несмотря  на то что в течение двух с половиной веков сегуны даже не были в столице (чтобы не выказывать «унижающего» почтения к императору), влияние их на дела императорского двора было огромным. Даже выбор наследника престола подлежал согласованию с бакуфу. Императоры могли вступать в брак лишь с невестами из пяти традиционных домов высшей знати. В финансовом отношении зависимость была также значительной: императорскому двору выделялся рисовый паек и никаких собственных доходов иметь не полагалось. Императорский домен представлял автоном­ное от бакуфу хозяйство, но также находящееся под его верховным надзором.

Императорский двор располагал собственной административной организацией. В составе императорского (бывшего Государственного) совета были должности первого министра, левого и правого министров, других высших сановников, традиционно пополнявшиеся  только из семей высших аристократов (кугэ). Однако их роль ограничивалась дворцовыми церемониями, религиозными и научно-образовательными делами в  столице.

Исторически сформировавшееся двоевластие –  императора и сегуна – составляло наиболее своеобразную черту феодальной монархии Японии. Режим сегуната поддерживался  в главном средневеко­вым сословным строем, влиянием служилого слоя самураев. Как только исторически старая сословная система стала распадаться, наступил и государственно-политический кризис власти.

3. Общественный и государственный строй сегуната Токугава

Роль и статус императора

Особенностью  японского института монархии можно  считать его поразительную способность  гибко реагировать на многочисленные перемены в обществе и сохранять  в качестве главного ядра черты, свойственные ему на ранних этапах, а, следовательно, и ритуально-мифологический комплекс, характерный для института " священных  царей". Неизменная на протяжении веков  и ставшая впоследствии ведущей  функция императора как верховного священнослужителя синтоистского  культа прочно утвердила в сознании японцев представление о тэнно  как воплощении мистической силы космических масштабов, способной  оказывать определяющее влияние  на жизнь всего общества. В содержании и функциях института императорской  власти на первых порах становления  государственности в Японии можно  проследить (несмотря на огромный временной  промежуток) некоторые исторические параллели с египетскими фараонами, а также институтами "священных  царей" других государств Африки и  Азии (например, Хеттское царство). Однако в Японии в отличие от указанных "священных" царств политическая деградация древней монархии не привела  к ее исчезновению, а способствовала абсолютизации сакральных функций  монарха на фоне потери им власти верховного правителя.

В эпоху Эдо  император был лишь номинальным  главой страны. Его полномочия ограничивались собственным двором и религиозными делами. Согласно особому "Завещанию  Иеясу" все реальные государственные  полномочия передавались сегуну, власть его признавалась наследственной в  собственном роде. Император был  обязан предоставлять сегуну своего сына в заложники. При императоре находился особый представитель  сегуна - сесидай (с 1600 г.), считавшийся одновременно наместником столицы Киото. Без его участия не приводились в исполнение приказы императора, выходившие за пределы его двора. В 1615 г. были установлены специальные правила для императорского двора, согласно которым обязанности императора направлялись на изучение древней истории, стихосложение, изучение церемоний и соблюдение традиций.

При Токугава правящий император и его придворные были вынуждены жить практически  в полной изоляции в Киото. Здесь  за ними непрерывно наблюдали специально назначенные чиновники, и их финансовые дела строго регулировались таким образом, чтобы лишить необходимых средств для объединения недовольных кланов под своим знаменем или субсидирования собственной независимой армии. Сыновья императоров, за исключением наследных принцев, обычно становились монахами и возглавляли тот или иной монастырь или храм. Это делалось по двум причинам - чтобы не разрасталась императорская семья, и чтобы ее члены не могли принимать какое-либо участие в политической жизни страны. Сёгунат вмешивался в вопросы престолонаследия, всячески стремился изолировать даймё от императорского двора, запретив им посещать Киото и т.д.

Таким образом, политическое значение императора и  знати было равно нулю, что ни в коем случае не умаляло их заслуг в области культуры, который всячески поощрялся и ценился. В целом, политика Токугава в отношении правящего дома сводилась к тому, чтобы вытащить императора и двор из той нищеты, в какую те скатились за последние годы, а также лишить их какого бы то ни было политического влияния.

Несмотря  на то, что в течение двух с  половиной веков сегуны даже не были в столице (чтобы не выказывать "унижающего" почтения к императору), влияние  их на дела императорского двора было огромным. Даже выбор наследника престола подлежал согласованию с бакуфу. Императоры могли вступать в брак лишь с невестами  из пяти традиционных домов высшей знати. В финансовом отношении зависимость  была также значительной: императорскому двору выделялся рисовый паек и никаких собственных доходов  иметь не полагалось. Бюджет императорского двора утверждал сегун. Личное имущество  императора оценивалось в 10-30 тыс. коку. Все придворные, включая и императорскую  семью, получали на содержание 120-130 тыс. коку. Их материальное положение можно  было сравнить с положением даймё средней руки. Причем сегуны то уменьшали, то увеличивались размеры владений и средств, предназначенных на содержание императорского дома. Обычно для императора выделялись деревни, где собирали низкие урожаи риса История Японии.Т. 1. С древнейших времен до 1868 г.М., Институт востоковедения РАН.С. 433. .

О плачевном  материальном положении придворной аристократии (кугэ) говорит тот  факт, что многие из них были вынуждены  заниматься изготовлением игральных  карт, перепиской старых рукописей, рисованием и другими побочными занятиями, а также перепродажей секретов ремесла.

Императорский двор располагал собственной административной организацией. В составе императорского (бывшего Государственного) совета были должности первого министра, левого и правого министров, других высших сановников, традиционно пополнявшиеся  только из семей высших аристократов (кугэ). Однако их роль ограничивалась дворцовыми церемониями, религиозными и научно-образовательными делами в  столице.

Социальная иерархия правящей элиты

Токугавский режим, окончательно сформировавшийся как политическая система при  третьем сегуне Иэмицу (1632-1651), проводил политику жесткого и скрупулезно  разработанного социальною контроля к над классом феодалов.

Токугава  Иэясу разделил дворянство на несколько  разрядов и категорий. Кугэ - придворная киотская аристократия номинально составляла самый высокий разряд феодального  дворянства, остальная его часть  была отнесена к категории букэ (военные  дома), которые и представляли господствующий в стране класс военно-феодельного  дворянства. Букэ в свою очередь  делились на владетельных князей (дайме) и рядовых дворян (буси), не имевших, как правило, земельных владений. Владельцы крупных княжеств стали объектом пристального внимания сегунов. Самый верхний слой дайме составляли симпан, связанные с домом сегуна родственными узами. Остальных, в зависимости от их участия в битве при Сэкигахара на стороне Токугавы или его противников, Иэясу поделил на три категории: госанкэ, фудай-дайме и тодзама-даймё.

В высшую группу даймё входили так называемые госанкэ (три знатных дома) - семьи, родственные дому Токугава (Кии, Миото, Овари).

Фудай - это  прямые вассалы сегуна, свыше 150 князей, связанных с Токугава еще до прихода  его к власти. Из них составлялись высшие правительственные органы, заполнялись  вакансии наместников в провинции. Тодзама-дайме были опальной группировкой высшего дворянства.80 феодальных князей, более богатых и сильных, чем  фудай, и не уступавших по экономической силе сёгунскому дому, рассматривались Токугава как постоянные и опасные соперники. Тодзама не разрешалось занимать правительственные посты; в отдаленных районах Кюсю, Сикоку и юга Хонсю, где были расположены владения тодзама, правительство строило замки, передавало отдельные княжества (Нагасаки и др.) центральной власти, чтобы затруднить создание коалиций против бакуфу.

Наряду с  этими мерами сегунский дом создавал новые репрессивные системы. Наиболее серьезно подрывающими мощь и влияние  тодзама были конфискация и перераспределение  земельных владений и заложничество. Первое крупное вмешательство в  систему земельных владений дайме Токугава Иэясу осуществил сразу же после охвата власти. С 1600 по 1602 г. были полностью конфискованы владения 72 даймё, 61 дайме были переведены из одного района в другой с увеличением владений; во владениях богатых тодзама, таких, как Мори, Уэсуги, Хатакэ. Акита была проведена конфискация земель; только 60 дайме были не затронуты ограничительными мерами. За двухлетний период больше половины княжеств Токугавскон Японии сменили своих владельцев. Эти мероприятия отразились не только на положении даймё - конфискация княжеского владении традиционно превращала его вассалов (буен) в ронинов ("человек-волна", бродячих самураев), лишившихся и земельных владений, и жалованья рисом. Сотни тысяч самураев с семьями оказались жертвами борьбы Токугава за власть.

В смутный  период вся Япония была буквально  нашпигована замками, что было очень  удобно для притязаний множества  провинциальных правителей, поэтому  ещё Ода Нобунага издал постановление, в котором всем дружественным  ему провинциальным правителям предписывалось следить за тем, чтобы в каждой провинции было не более одного центрального замка, все остальные полагалось разрушить. Иэясу продолжил его  политику с большой дотошностью, в результате чего большинство провинциальных даймё остались вообще без оборонительного замка (сиро-кэнго) и имели в распоряжении только лишь провинциальные крепости (токоро-кэнго). Естественно, что в отношении собственного клана и верных феодалов данный указ не применялся.

Весьма активно  давить на лайме позволяла система  заложничества (санкинкотай). Официально она была введена третьим сегуном Иэчицу в 1634 г. однако начальный этап ее можно отнести к годам правления Асикага (XV в.) и Хидэёсн, обязавшего семьи всех дайме жить не в княжествах, а под постоянным наблюдением в Осака и Фусими - официальных рсзиденциях могущественного диктатора.

Токyгава в начале правления стремился заставить тодзама-лайме приезжать в Эдо, добиваясь демонстрации признания ими верховной масти сегунекого дома. После 1634 г. условия усложнились - все князья были обязаны через год приезжать в столицу с семьей и свитой. По истечении года даймё возвращался в княжество, жена и дети оставались при дворе сегуна в качестве заложников. Неповиновение, попытка создания антиправительственной коалиции вызывали немедленные репрессии в отношении членов семьи даймё. Кроме того, санкинкотай возлагала на князей и дополнительное финансовое бремя: постоянные переезды, жизнь в столице, строительство и содержание там собственных дворцов ослабляли княжество, одновременно обогащая и украшая Эдо.

Сетунат не облагал налогом феодальные княжества, но периодически по заведенному обычаю князья преподносили сегуну "дары" - золотые и серебряные монеты (от нескольких сотен до нескольких тысяч - "дар" крупнейшего тодзама  Маэда Тосиэ).

Несмотря  на существовавший верховный контроль бакуфу, князь имел большую самостоятельность, особенно это касалось его взаимоотношений  с представителями других социальных слоев - крестьян, горожан-торговцев  и ремесленников.

Почти половина всех воинов, сконцентрированных в  Эдо, находилась в состоянии постоянной боевой готовности и напрямую подчинялась  сёгуну. Они назывались "прямые слуги" бакуфу (бакусин) и подразделялись на две основные категории: хатамото и  гокэнин. Вторую половину (байсин) составляли те воины из провинциальных кланов, которые служили своим хозяевам в столице или находились при  сёгуне, после того как они были делегированы к нему своими хозяевами  для выполнения определенных обязанностей или на конкретный период времени.