Шпаргалка по "Истории"

Важной функцией государственного аппарата явилась  организация экзаменов трех степеней. Испытания проводили главы администрации, причем столичные экзамены на высшую степень цзиньши устраивались при  императорском дворе. Экзаменационная  система обеспечивала высокий уровень  конфуцианской образованности кандидатов в чиновники и высокое качество имперской администрации. Высшая ученая степень давала право на замещение  ключевых административных постов. Кроме  того, экзаменационная система служила  методом проверки благонадежности  кандидатов в чиновники, воздействия  на направление умов образованной части  общества и обновления чиновного  аппарата власти, регулярно снабжая  его новыми кадрами вплоть до уездного уровня.

Ниже уездных  центров стояли деревенские организации, возглавляемые старостами. В деревне  низшей единицей были объединения четырех  или пяти дворов, в свою очередь  входившие в более крупные  общинно-административные деревенские  организации. Старосты и общинные органы самоуправления вели учет населения, наблюдали за возделыванием полей и шелководством, своевременной уплатой налогов, выполнением трудовой повинности, обеспечением круговой поруки, отвечали за порядок и спокойствие в деревне, отправление религиозных церемоний. Им надлежало следить, чтобы в округе не было беглых разбойников и контрабандистов.

В эпоху Тан  была кодифицирована традиционная правовая норма. После долгой и кропотливой  работы в 737 г. опубликовали всеобъемлющий  кодекс «Тан люй шуи», оказавший  влияние не только на юридическую  мысль Китая на протяжении нескольких столетий, но и ставший образцом для законодательства сопредельных с Китаем стран Дальнего Востока. Его мировоззренческой основой  было конфуцианство, облекавшее полной юридической компетенцией лишь императора. Главным принципом государственного правления стала детально разработанная  регламентация всех сторон жизни, строгая  социальная иерархия и административная субординация. Жестко карались малейшие нарушения порядка при дворе  и проступки против сына Неба.

В духе юридических  норм, определенных еще в древности, кодекс отождествлял этические нормы  в государстве с этикой семейной. Конфуцианская мораль нашла отражение  в признании отцеубийства тягчайшим  преступлением. Свод уголовных законов  определял прежде всего отношения между родственниками, хозяевами и рабами. Большинство статей кодекса было посвящено привилегиям и обязанностям «любимых сыновей» сына Неба и одновременно «пастырей народа» — чиновников. Уложения, касающиеся этой прослойки, достигли в кодексе завершенной полноты и отточенности.

Чиновники, обладавшие рангами, пользовались привилегиями: личный ранг определял должность  и реальный правовой статус чиновника. Они могли избежать физических наказаний  путем понижения их ранга, должности  или титула. Правда, это означало нежелательную для конфуцианцев «потерю лица», что было нестерпимым  унижением для провинившегося. Родство с высокопоставленным чиновником становилось источником привилегий. В то же время все действия чиновников находились под неусыпным контролем. Более того, совершенные ими даже незначительные проступки, например нарушения нормативных сроков обработки документов правителя, карались весьма сурово.

Кодекс в  целом стоял на страже интересов  государства. Степень наказания  обычно имела ситуационный характер, т.е. зависела от статуса виновного  и жертвы. Так, хозяина за убийство провинившегося раба наказывали ста  ударами большой палки, а неумышленное убийство господина рабом или  слугами каралось смертной казнью.

Танская империя  обладала значительными военными силами. Армия вербовалась из рекрутов, которые  призывались на военную службу и  проходили обучение. В каждой провинции  и округе выставляли воинов, выделенных сельскими организациями. Войско обеспечивало империи успех обширных завоевательных походов. Армейские подразделения несли службу как в столице, так и в провинции. Императорский дворец и столицу охраняли гвардейцы. На границах военные поселенцы занимались хлебопашеством и несли военную службу. В случае надобности власти прибегали к услугам конницы кочевников. Военные чиновники по статусу, как и в эпоху Суй, считались ниже гражданских.

Пик славы  и процветания крупнейшей азиатской  державы — Танской империи  пришелся на годы правления императора Сюань-цзуна (713—755). Это время осталось в памяти потомков как период высочайшего  взлета китайской культуры, который  был подготовлен предшествующим периодом.

В VII в. значительных успехов достигла экономика страны. Развитие мелкого сельскохозяйственного производства стимулировалось проведением надельного землепользования. Расширилась площадь обрабатываемых полей, умножились сорта выращиваемых культур и урожаи. На юге стали больше выращивать сахарного тростника.

Целенаправленная  деятельность государства на поддержание  достигнутого ранее высокого уровня производительности труда и максимальное использование земли (при сохранении традиционных сельскохозяйственных орудий) дала свои плоды. Был достигнут значительный прирост производства зерновых, распахана (в основном реосвоена) в больших масштабах целина.

В течение VII в. увеличилось население страны. Вместе с расширением деревенской  периферии возросло число городов  и горожан. Рост общественного разделения труда стимулировал развитие ремесленного производства и общее благосостояние страны.

Таким образом, путем осуществления надельного землепользования (посредством которого государство реализовало свою верховную  власть на землю и право распоряжаться  налогами с нее, освещенное традицией) удалось гарантировать бесперебойность  финансовых поступлений.

Но с происшедшими в VII-VIII вв. существенными изменениями  в аграрных отношениях система контроля оказалась не в состоянии препятствовать безудержному росту крупных землевладений. Влиятельные частные дома, чиновники, купцы, прибегая к ухищрениям, а то и к открытому насилию, захватывали  новые земли всеми доступными способами. Например, строя дамбы, сооружая каналы и водохранилища, они отводили воду и лишали крестьянские поля влаги, тем самым разоряя земледельцев. Вынужденные бросать свои наделы, те становились арендаторами и попадали в зависимость от хозяев земли.

На смену  надельной системе с соответствующей  ей формой землепользования постепенно пришла система земельных владений, обрабатываемых частнозависимыми арендаторами. Этот процесс протекал стихийно. К  тому же императорский дом часто  сам способствовал этому, жалуя  родственникам и другим влиятельным  лицам казенные земли (гуань-тянь) с  крестьянами, часть этих земель сдавалась  арендаторам.

Уменьшение  числа государственных податных вело к сокращению налоговых поступлений  и истощению казны. Бесконечно издаваемые императорские указы воспрещали «занимать поля без ограничений  и скрывать податных», карали за «поглощение» полей и податных душ. Запреты  купли-продажи пытались распространить и на земли, находившиеся в частном  владении. Специальные комиссии двора  пытались выявлять истинное положение  дел, проверяли списки податных, наказывали тех, кто возводил сооружения, лишавшие крестьянские поля воды. Эдикт 736 г. побуждал беглых возвращаться к своим наделам, обещал вернуть им землю и предоставить налоговые льготы. Чтобы увеличить  число налогоплательщиков, императорский  двор пытался превратить в землепашцев  даже демобилизованных воинов. Но все  меры оказывались тщетными. «Поглощение» земли и разорение крестьян принимало  все более широкий размах, и  остановить этот процесс становилось  все труднее. Налоговые реестры  уже не отражали реального состояния  дел: разорявшиеся крестьяне, покинувшие свои деревни, по-прежнему числились  налогоплательщиками, но налогов не платили. Казна же не имела средств провести переучет земель и тем более не могла сохранить прежние аграрные порядки.

Война цзедуши  с императорским домом и междоусобица в стане самих генерал-губернаторов дестабилизировали положение на севере страны. Налоги в пользу казны  поступали лишь с мест, расположенных  южнее Хуанхэ и Янцзы. Число налогоплательщиков сократилось на три четверти, а  налоговое бремя на остальное  население все увеличивалось. В  этих условиях стало нецелесообразным сохранять прежние аграрные порядки, связанные с надельной системой. С «размыванием» слоя крестьян-землепользователей стала очевидной бесцельность сохранения отмирающей структуры, и в 780 г. по предложению  первого министра Ян Яня был введен закон, упразднявший «триаду повинностей», выполняемую надельными крестьянами. Государственный аппарат, отказавшись  от передела полей, перестал противодействовать «поглощению» земли. В соответствии с изменившимися условиями была выработана отвечающая реальной ситуации новая налоговая система. Отныне налог стал взиматься исходя из одного критерия — в зависимости от количества и качества земли. Возраст и трудоспособность облагаемых лиц в расчет не принимались. Все население (дворы) в соответствии с земельными владениями было поделено на девять категорий.

Реформа причислила к налогоплательщикам лиц, ранее  освобожденных от налогообложения. Круг податных расширился также за счет жителей города — торговцев  и ремесленников, обязанных теперь вносить подоходный налог.

Был принят закон о двухразовом взимании налога, предусматривающий два срока: летний и осенний. Тем самым казна  увеличила поступления за счет обложения  второго урожая, выращиваемого во многих провинциях Китая. Налог мог  взиматься натурой и в денежной форме.

Реформа Ян Яня узаконила свободную куплю-продажу  земли, официально признав тем самым  полный упадок надельной системы. Так  казна (в который раз!), по традиции применяясь к изменившимся обстоятельствам, в соответствии с моментом изменив  лишь внешнюю форму общения с  подданными, отстояла свое верховное  право на землю и на право получения  с нее налога. Увеличение налогов  ухудшало положение крестьян-землевладельцев. Они все чаще теряли землю и  попадали под власть крупных землевладельцев, превращаясь из «хозяев» в зависимых  арендаторов.

Реформы Ян Яня в целом имели позитивное значение для стабилизации экономических  отношений. Династия Тан сумела просуществовать  еще свыше столетия, но кризис в  стране не был приостановлен, процесс  концентрации земли все продолжался, а казна все больше теряла налоги.

Нуждаясь  в средствах, правительство в  середине IX в. провело конфискацию  казны буддийских монастырей, все  чаще стало прибегать к порче  монеты. Выпуск денег, не отвечающих их весу и номиналу, дестабилизировал финансы и, подрывая торговлю и ремесло, ложился тяжелым бременем на население. Чтобы увеличить поступления  в казну от монополии на соль и  чай, власти карали смертной казнью за контрабанду, но эти меры были все  менее эффективными.

Политическая  власть династии Тан, пошатнувшаяся  уже после мятежа Ань Лушаня, все  более слабела. Усилилась самостоятельность  военных наместников, их должности  стали наследственными, и они  становились независимыми хозяевами  на подвластных им территориях. В IX в. власть династии ослабела еще больше. При дворе возникло острое соперничество группировок и клик за посты и доходы. Императоры превратились в марионеток евнухов и временщиков. Добившиеся влияния в правительстве старались использовать институты экзаменов для назначения на чиновные посты своих ставленников. Кумовство и взятки все больше влияли на исход испытаний.

Положение в  стране рождало острое недовольство в среде чиновничества, образованной элиты и рядовых горожан. Недовольны были и крестьяне. Страна оказалась  на грани династийного кризиса.

3. Китай в период правления династии Сун (X–XIII вв.)

Напряженность положения  на границах, нестабильность внутри страны, связанная с локальными, но упорно нарастающими народными восстаниями, привели Китай в середине XI в. к глубокому социально-политическому кризису.

Настоятельность и срочность  перемен в жизни империи ярко выразил идеолог реформ Фань Чжунъянь (989-1052), утверждавший, что «устои государства  с каждым днем ветшают, чиновников становится все больше, население страдает, варвары заносчивы, грабители своевольничают».

Выдвижение реформ осознавалось как следование конфуцианской традиции, исконно предполагавшей время от времени профилактически оздоравливать  общественный организм. Ради того чтобы  своевременно поставить заслон хаосу  и беспорядку, она освящала реформы, нацеленные на искоренение неизбежно  возникавших пороков в функционировании государства.

В поисках средств выхода из создавшегося положения пришли в  движение различные слои китайского общества, и прежде всего его образованная элита. Их социальная психология была во многом сходной. С разной долей  глубины всех их объединял общий  духовный стержень — конфуцианство. Однако гуманная суть, характерная  для древнего учения, все больше извращалась в угоду корыстным  интересам правящих верхов страны. В официальной трактовке все  более нарастала тенденция выхолащивания  конфуцианства, исконно учившего искусству  общения верхов и низов ради продолжения  самой жизни и благополучия всего  общества. Теперь оно все более сводилось к идеологии, односторонне утверждавшей незыблемость деспотии, дух раболепства и безусловного подчинения старшим и сыну Неба, освобождая при этом последних от их прямых обязанностей.

Представители элиты средневекового китайского общества были тесно связаны  между собой. В большей степени  были реализованы связи вертикальные, формировавшиеся земляческими, семейно-клановыми, родственными отношениями. Наметившаяся в экономической жизни тенденция  быстрого развития юго-восточных районов  усилила противостояние Юга и  Севера и привела к тому, что  и в политике произошло размежевание по земляческому принципу.

Долгое время ближайшее  окружение основателя сунского дома составляли выходцы из северных и центральных районов Китая. Правящая группировка ревностно следила, чтобы на высокие должности не допускались «люди с другой стороны реки». Именно тогда усилилось соперничество группировок южан и северян. Все более обострялись противоречия между столичной знатью Севера и провинциальными чиновниками Юга. Эта борьба нашла свое выражение в соперничестве за политическое влияние на императора.

Сначала оппозиционные настроения возникли вдали от императорского дома, где неустанный контроль сына Неба над мыслями подданных был  менее ощутим. В XI в. наряду с казенными школами, где воспитывались кадры чиновников из высшей служебной знати, было немало и частных училищ. Они создавались, как правило, при книгохранилищах, архивах правительственных учреждений либо при частных библиотеках выдающихся ученых. В стенах такой академии, «питомнике талантов» в Иньтяне (пров. Хэнань), нашли себе прибежище мыслители конфуцианского толка, остро ощущавшие необходимость обновления политической и духовной жизни страны.