Шпаргалка по "Истории"

Расцвет академии — этого  традиционного для китайской  культуры института передачи знаний от учителя к ученику — был  связан с градоначальником г. Иньтяня Ян Шу, создателем областного училища. Южанин по происхождению, он на собственном опыте ощутил безраздельную власть столичной правящей группировки при дворе, не допускавшей южан даже на незначительные государственные должности. Именно отсюда впервые прозвучали обращения к императору с просьбой произвести перемены в его ближайшем окружении.

Одним из ведущих деятелей оппозиции стал преподаватель академии Фань Чжунъянь, происходивший из некогда  родовитой, но обедневшей семьи пров. Цзянсу. По отзывам современников, он не только вдохновенно «толковал  древние каноны, но и часто взволнованно говорил о делах Поднебесной, был отважен и ничего не боялся». Именно Фань Чжунъянь подал доклад из «десяти тысяч иероглифов», изложив  в нем мнение о необходимости  изменить принципы назначения военных  и гражданских чиновников в провинции. Реформатор призвал «вытеснить бездельников, уволить самозванцев, тщательно  и строго проводить экзамены». Этот доклад был прежде всего направлен против Люй Ицзяня (978—1044) — ловкого политика, не гнушавшегося поддержки евнухов, который сумел, находясь у власти в течение 10 лет, трижды занять пост цзайсяна.

После длительного соперничества  с придворной кликой Фань Чжунъяню и его сторонникам удалось получить посты в центральном административном аппарате. Проекты реформ излагались в многочисленных докладах трону, содержащих рекомендации относительно укрепления финансовой и военной мощи государства.

Реформаторы, связывая благосостояние государства с процветанием земледелия, обратились к древнему учению о земледелии (в отличие от торговли и ремесла) как важнейшему источнику финансовых поступлений казны. Для преодоления, экономических трудностей Фань Чжунъянь разработал программу ирригационных  и мелиоративных работ под  контролем казны, а для поощрения  земледелия рекомендовал уменьшить  трудовые повинности. Чтобы дать сельскому  хозяйству дополнительные рабочие  руки, Фань Чжунъянь предложил урегулировать  выполнение повинностей в казенных учреждениях. Стремясь сократить расходы  на дорогостоящее войско, он ратовал  за восстановление древней системы, позволяющей обеспечивать и вооружать  воинов-земледельцев за счет общины.

Важной мерой реформатор считал сокращение административного  аппарата. Он подверг критике принцип  повышения в должности в зависимости  от срока службы, а не от способностей, предложил ограничить незаслуженные  привилегии чиновной знати, чьи многочисленные потомки ежегодно получали назначения, минуя экзамены. Фань Чжунъянь требовал также пересмотра системы образования, все больше сводившейся к механическому  зазубриванию древних канонов. Реформатор предлагал щедро поощрять и выдвигать  чиновников, хорошо разбиравшихся в  земледелии, ирригации, финансах. Ограничение  привилегий чиновной знати, основанных на праве наследования, и выдвижение принципа отбора по способностям могли  бы увеличить социальную мобильность  в обществе и обновить административный аппарат в центре и на местах.

Предложения Фань Чжунъяня, поддержанные его сторонниками в  серии докладов 1043—1044 гг., встретили  сильную оппозицию верхов. Потерпев поражение при реорганизации  административного аппарата, идеологи преобразований даже не смогли приступить к осуществлению экономической  части своей программы. Яростное сопротивление их противников послужило  причиной отставки Фань Чжунъяня и  его единомышленников.

Кризисное положение в  стране, вызвавшее к жизни проекты  преобразований, оставалось прежним. Рост народных восстаний, обострение взаимоотношений  внутри правящей верхушки, разрушительные стихийные бедствия еще больше осложнили комплекс проблем, не решенных в 40-х гг. И хотя борьба за реформы на время ослабела, политическая мысль, возбуждаемая нерешенными социальными и политическими проблемами, продолжала развиваться.

Властителем дум образованной элиты вскоре становится Ли Гоу (1009-1059), знаменитый своими трудами наставник из Цзянси, воспитавший плеяду учеников и разделявший учение «цзин цзи». Если у родоначальника этого учения Ван Туна понятие «цззин цзи» воплощалось в ценностях этического характера, которые следовало заботливо передавать из рода в род будущим поколениям, то Ли Гоу трактовал цзин цзи как необходимость осуществить три главных аспекта плана действий сына Неба по гармонизации общества: обогащение государства, усиление армии, успокоение народа.

Особый интерес представляет то, что впервые именно в XI в. традиционное понятие «цззин цзи» оказалось связано  с «обогащением государства», отчего западное понятие «economy», пришедшее  в Китай в XIX в., было выражено этим традиционным термином, в котором  экономическая мысль не вычленялась  самостоятельно, а была лишь одним  из аспектов целого.

Взгляды Ли Гоу, «разумевшего цзин цзи ученого», сформулировавшего основные этапы последовательной программы действий для склоненного на его сторону правителя, во многом определили плодотворные политические поиски эпохи. Среди крупных деятелей, испытавших влияние Ли Гоу, были Ван Аньши (1021—1086) и знаменитый историк Сыма Гуан (1019—1086). Понимая необходимость адаптировать структуры и институты общества и государства к изменившимся условиям, оба — приверженцы реформ — неоднократно подавали доклады трону, но путь решения проблем понимался ими по-разному. Уже в феврале—мае 1071 г. (а реформы начались в 1068 г.) логика развития преобразований развела по разным дорогам прежних единомышленников Ван Аньши и Сыма Гуана.

Ван Аньши декларировал необходимость  смягчения социальных противоречий в обществе и предложил меры по урегулированию отношений верхов и  низов (казны с подданными). Он выступил против засилия крупных владельцев земли, торговцев, ростовщиков, дестабилизирующих, по его мнению, положение в стране.

Одной из первых проведенных  им мер стало упорядочение перевозок  в столицу централизованно закупаемого  казной зерна в провинции. Чтобы  устранить посредничество спекулянтов-ростовщиков, наживающихся на этой операции, создавался казенный фонд зерна для своевременного реагирования на колебания рыночных цен (в связи с сезонными циклами). Тем самым были исключены финансовые потери при его перевозке. Аналогичные  цели преследовало и создание казенных амбаров, позволяющих казне выдавать «ссуды под зеленые побеги» в  самую трудную для земледельцев весеннюю пору, когда кончались запасы зерна и крестьяне попадали в  зависимость от ростовщиков, ссужавших  их зерном под высокие проценты (100—200). Отныне, исключая вмешательство ростовщиков, казна предоставляла ссуду на условиях 10-20%.

Ван Аньши предложил изменить прежний порядок выполнения трудовых повинностей, заменив их денежным налогом. В соответствии с земельной реформой были обмерены с целью упорядочения налогообложения земли крупных  землевладельцев, утаенные от казны. Нововведения проводились и в области торговли: мелким торговцам (как и крестьянам) выдавались денежные ссуды с тем, чтобы они смогли противостоять  конкуренции крупных торговцев. Вся торговля в стране велась теперь под контролем государства через  специально созданные управления.

Много внимания Ван Аньши  уделял созданию ополчения на рекрутской основе и учреждению казенных арсеналов.

Хотя интересы ростовщиков, крупных торговцев и крупных  земельных собственников оказались  ущемлены правительством, население  от этого не выиграло. Реформы способствовали усилению центральной администрации  и фискального контроля государства как над крестьянами, так и над мелкими торговцами и ремесленниками. Определяющим в реформах было стремление пополнить доходы казны за счет бесперебойного притока налоговых поступлений от земледелия и средств, полученных от казенной торговли и ремесла в результате ущемления частного предпринимательства и частной торговли.

Вождем противников Ван  Аньши стал Сыма Гуан, выступавший  не против реформ вообще, а против политического  лидерства Ван Аньши. В условиях средневековья борьба, развернувшаяся вокруг реформ, выливалась в столкновение конкурировавших группировок при  императорском дворе. В 1077 г. Ван  Аньши в условиях глубоких разногласий  в реформаторской группировке был  вынужден уйти в отставку, но проведение реформ продолжалось еще несколько  десятилетий.

Идеологи и практики реформ сунской эпохи действовали в  традиционных рамках китайской (конфуцианской) политической культуры: это были преобразования, направленные на гармонизацию в конфуцианском  духе отношений императора и его  подданных посредством совершенствования  и укрепления существующей социально-политической структуры. Стабильность этих отношений подрывалась, как полагали реформаторы, прежде всего разного рода крайностями, и в первую очередь чрезмерным развитием рыночных отношений, крупного частного землевладения и частной инициативы, что способствовало ускорению имущественной и социальной дифференциации и тем самым вело к возникновению хаоса и угрозы взрыва, способного разрушить китайскую государственность и нанести урон всему обществу. Реформы Ван Аньши и других реформаторов сунской эпохи (как и реформы Ван Мана за тысячу лет до этого) носили консервативный охранительный характер и в определенной мере укрепляли Сунское государство, способствуя его культурному и экономическому подъему.

4. Китай под властью  Монгольской империи. Династия  Юань (XIII–XIV вв.)

Несмотря  на долгое и стойкое сопротивление, впервые в своей истории весь Китай оказался под властью иноземных  завоевателей. Более того, он вошел  в состав гигантской Монгольской  империи, охватившей сопредельные с  Китаем территории и простиравшейся вплоть до Передней Азии и приднепровских степей.

Претендуя на универсальный и даже вселенский характер своей державы, монгольские  правители дали ей китайское название Юань, означавшее «первоначальное творение мира». Порвав со своим кочевым прошлым, монголы перенесли свою столицу  из Каракорума в Пекин.

Перед новым  правительством встала сложная задача утвердиться на троне в стране чуждой монголам древней культуры, веками созидающей опыт государственного строительства в условиях земледельческой  цивилизации.

Монголы, завоевавшие  великого соседа огнем и мечом, обрели тяжелое наследство. Бывшая Срединная  империя, и особенно ее северная часть, переживала глубокий упадок, вызванный  губительными последствиями нашествия  кочевников. Само развитие некогда процветавшего Китая было повернуто вспять.

Согласно  данным источников того времени, в середине 30-х годов XIII в. народонаселение на севере сократилось более чем  в Ю раз по сравнению с началом века. Даже к концу монгольского нашествия население юга по численности в четыре с лишним раза превосходило северян.

Экономика страны пришла в упадок. Запустели поля и обезлюдели города. Широкое распространение  получил рабский труд.

В этих условиях перед правящими кругами Юаньской империи с неизбежностью встал  вопрос о стратегии отношений  с покоренным китайским этносом.

Разрыв культурных традиций был так велик, что первым естественным побуждением шаманистов-монголов было превратить непонятный им мир  оседлой цивилизации в огромное пастбище для скота. Однако волею  судьбы ввергнутые в притягательное культурное поле побежденных победители вскоре предпочли отказаться от первоначальных планов едва ли не поголовного истребления населения завоеванной территории. Советник Чингисхана, киданин по происхождению, Елюй Чуцай, а затем и китайские помощники Хубилая убедили императоров династии Юань в том, что традиционные китайские методы управления подданными способны дать значительные выгоды ханскому двору. И завоеватели стали заинтересованно познавать все известные в Китае способы упорядочения отношений с различными категориями населения.

Однако монгольской  элите пришлось долго учиться. На политический климат Юаньской империи  оказывали влияние все более  обнаруживающие себя две ведущие  тенденции. Стремлению усвоить жизненно необходимый опыт китайских политиков  препятствовало недоверие к своим  подданным, чей образ жизни и  духовные ценности были изначально непонятны  монголам. Все их усилия были направлены на то, чтобы не раствориться в массе  китайцев, и главной доминантой политики юаньских правителей стал курс на утверждение  привилегий монгольского этноса.

Юаньское  законодательство делило всех подданных  на четыре категории по этническому  и религиозному принципам.

Первую группу составляли монголы, в ведении которых  сосредоточилось руководство практически  всем административным аппаратом и  командование войсками. Монгольская  верхушка буквально распоряжалась  жизнью и смертью всего населения. К монголам примыкали так называемые «сэму жэнь» — «люди разных рас» — иностранцы, составляющие вторую категорию. В ходе своих

завоеваний  монголы вступали в добровольный или насильственный контакт с  различными народами мира. Они достаточно терпимо относились ко всем вероисповеданиям и были открыты самым разным внешним  влияниям. Обращение к выходцам из разных стран, по всей видимости, позволяло  новым правителям легче держать  в узде многочисленных ханьцев, следуя принципу «разделяй и властвуй». Именно в монгольский период в  Китае брали на службу выходцев из Средней Азии, Персии и даже европейцев.

Достаточно  упомянуть, что в Пекине поселилось 5 тыс. христиан-европейцев. В 1294 г. при  юаньском дворе до конца своей  жизни находился посол папы монах  Джованни Монте Корвино, а в 1318—1328 гг. в Китае жил итальянский  путешественник-миссионер Одарико  ди Парденоне (1286—1331). Особенно известен был венецианский купец Марко  Поло (ок. 1254—1324). Он прибыл на Дальний  Восток с торговыми целями и долгое время состоял в высокой должности при Хубилае. Китайская политическая элита была отстранена от кормила правления. Так, финансами ведал узбек Ахмед, военачальниками служили Наспер ад-дал и Масаргия. Хотя по сравнению с монголами иностранцы занимали более низкое положение в социальной структуре общества, они так же, как и представители господствующего этноса, пользовались особым покровительством властей и имели свои собственные суды.

Третью категорию  составляли китайцы-северяне, а также  ассимилированные кидане, чжурчжэни, корейцы  и т.д. Низший, четвертый, разряд свободного населения составляли жители Юга  Китая (нань жэнь).

Исконное  население Срединной империи  подвергалось всевозможным ограничениям. Людям было запрещено появляться на улицах города ночью, устраивать какие  бы то ни было сборища, изучать иностранные  языки, обучаться военному искусству. Вместе с тем сам факт деления  единого ханьского этноса па северян  и южан преследовал цель вбить  клин между ними и тем самым  укрепить свою власть захватчиков.

Озабоченные прежде всего упорядочением отношений с китайским большинством, монголы взяли на вооружение китайскую модель развития общества, в частности традиционные представления о сущности власти императора как носителя в едином лице всех функций управления: политических, административных, правовых.