Конфликты в геополитике

  Принципиальная возможность урегулирования  конфликтов обеспечивается тем, что противоборствующие стороны почти всегда имеют определенные совпадающие интересы. Существуют еще и нейтральные интересы, которые могут различным образом увязываться и также приобретать значимость для сторон, стимулируя поиски путей разрешения конфликтов. На это обстоятельство еще в 60-е годы прошлого века обратил внимание один из основателей конфликтологии Т. Шеллинг, заметив, что «чистый конфликт», когда интересы сторон полностью противоположны (так называемый конфликт с нулевой суммой), представляет собой особый случай. Он может возникнуть в войне, направленной на взаимное уничтожение.

Принципы мирного урегулирования конфликтов   

  Одним из подходов является принцип разведения интересов сторон. Во время переговоров по мирному урегулированию проблемы в 1978 году интересы между Египтом и Израилем, казалось, были несовместимы. Однако анализ интересов сторон показал, что Израиль был заинтересован в контроле над Синаем для обеспечения своей безопасности, которая ему представлялась надежной при наличии буфера между вооруженными силами обоих государств. Египет же не мог смириться с отторжением территории, принадлежавшей ему с древности.  

  Разрешение конфликта оказалось  возможным благодаря возврату  Синая под полный суверенитет Египта и его демилитаризации, гарантировавшей безопасность Израиля.  

  Компромисс в урегулировании  конфликта достижим на основе различения значимости объектов соперничества для участников конфликта и благодаря их взаимным уступкам.  

Принцип взаимных уступок может быть реализован путем обращения сторон к независимым экспертам для выработки соответствующих предложений. В качестве таких экспертов могут привлекаться общественные деятели, ученые, международные организации. Разработка нескольких вариантов решений позволяет выбрать из них оптимальный или интегрировать различные идеи.  

  В определенных ситуациях противоречия  между участниками конфликта  могут оказаться трудноразрешимыми  или вовсе не разрешимыми. В конфликте между Израилем и палестинцами просматривается тенденция его перерастания из территориального в израильско-исламистский, а в худшей перспективе — в западно-исламистский.   

  Во многих конфликтах обмен  уступками крайне затруднен вследствие значимости объектов спора для интересов сторон и их нежелания идти на уступки. Но и в этом случае возможно снижение остроты конфликта путем временного отказа от обсуждения наиболее сложных вопросов и достижения договоренностей по остальным. В результате применения принципа «вынесения за скобки» во многих случаях достижимо частичное соглашение, позитивно влияющее на взаимоотношения сторон. 

  «Вынесение за скобки» вопросов внутреннего устройства страны способствовало достижению независимости Намибии от ЮАР. Выбор формы внутреннего устройства был осуществлен волеизлъявлением народа (под контролем ООН).  

  Для разрешения конфликтов с  «ненулевой суммой» его участникам могут быть полезны принципы поведения, сформулированные в середине 80-х годов американским исследователем Р. Аксельродом применительно к отношениям между США и СССР.  

  Следует ориентироваться не на  то, сколько в итоге получит  противоположная сторона, а насколько будут удовлетворены ваши интересы.  

  Не следует первым выбирать  конкурентное поведение. Это рискованно, так как может привести к ответным действиям и конфронтации в дальнейшем.  

  Целесообразно отвечать тем же самым ходом, что и партнер: на кооперативное поведение — кооперативным, на конкурентное — конкурентным, причем сразу.  

  Если в ситуациях с «нулевой  суммой» важно сохранять в  тайне свои замыслы, то в  ситуациях с «ненулевой суммой»,  напротив, лучше показать, что вы  будете отвечать тем же, что  и партнер.  

  Поиску конкретных вариантов  разрешения конфликта, как правило, должно предшествовать снижение уровня напряженности. Этой цели может служить принцип деэскалации, который состоит в выдвижении и реализации одной из сторон конфликта мирных инициатив, имеющих целью побудить противостоящую сторону последовать своему примеру.   

  В современной международно-правовой  практике субъектами территориальных споров признаются только государства. Борьба наций за самоопределение и образование самостоятельных государств на определенной территории не рассматривается как территориальный спор. Для территориальных конфликтов характерно наличие разногласий по вопросу о границе и суверенитете над определенной территорией.  

  На практике большинство решений  по территориальным спорам подтверждали  статус-кво. Устав ООН предусматривает  мирное разрешение таких споров посредством региональных организаций и органов. На европейском континенте роль регионального соглашения, регулирующего поддержание международного мира и безопасности, играет Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. В этом документе провозглашен принцип нерушимости границ государств-участников. Хотя документ не содержит прямого запрещения территориальных притязаний, все подписавшие его государства выражают намерение воздерживаться от них.  

  Часто территориальный спор является  конфликтом с «нулевой суммой»,  т.е. в результате его разрешения  одна из сторон теряет территорию, а другая ее приобретает. Но в трех случаях конфликт не имеет «нулевой суммы». 

1. В ходе конфликта население оспариваемой территории, руководствуясь принципом самоопределения наций, создает новый субъект международного права. В споре относительно какой-либо заселенной территории появляется третья сторона.  

2. В результате спора достигается соглашение о совместном владении территорией. Вариантом такого случая является ситуация, когда государство-суверен не лишается данной территории, но предоставляет государству-претенденту различные льготы относительно деятельности на данной территории. Например, создание общей экономической зоны для рыболовства. Такой путь решения территориального спора, видимо, может быть применен для урегулирования проблемы Курил. 

3. Исчезает сам предмет спора. Например, в 60-е годы объектом спора между СССР и Китаем был остров Даманский. В результате демаркации границы между РФ и Китаем остров Даманский стал частью китайской территории. Тем самым исчезло основание для территориальных претензий.  

  Важным фактором урегулирования  конфликтов могут быть неофициальные контакты между противоборствующими сторонами. Они способствуют преодолению стереотипа врага и установлению доверия, являются важнейшим источником информации о позициях сторон, каналом обмена мнениями и проработки вариантов решений. Участники таких контактов могут позволить себе большую свободу суждений, чем официальные лидеры противоборствующих сторон. Это повышает вероятность нахождения нестандартных решений, устраивающих обе стороны.  

  Неофициальные контакты имеют  двойную направленность воздействия — на население (прежде всего через СМИ) и на лидеров противоборствующих сторон. Возможности, открываемые неофициальными контактами участников конфликта, превращают их во второе направление дипломатии. В рамках «второго направления дипломатии» наибольшее распространение получили семинары-переговоры между представителями конфликтующих общин.   

  Принципы, методы и способы мирного  урегулирования международных конфликтов зависят от их характера, условий протекания, социокультурных факторов. Конфликты могут иметь несколько вариантов решения, но оптимальным является тот, который наиболее полно отвечает интересам противоборствующих сторон.   

Посредничество в поисках мирного урегулирования требует высокого уровня профессионализма, осторожности и такта.   

  Существенную роль в снижении  уровня конфликтогенности современных международных отношений может сыграть миротворческая деятельность мирового сообщества и ее модификация — «принуждение к миру». Миротворчество включает в себя все формы действий по прекращению вооруженных конфликтов и установлению мира.  

  Традиционное миротворчество осуществляется  с согласия конфликтующих сторон с целью прекращения военной фазы конфликта. Оно заключается в физическом разъединении сторон путем введения в зону конфликтов международных наблюдателей, создании инфраструктуры для урегулирования конфликтов (место встреч, транспорт, связь, техническое обеспечение). Миротворчество предполагает оказание конфликтующим сторонам помощи кадрами, финансовыми средствами, поставками продовольствия и медикаментов, обучением персонала, содействием в проведении выборов и референдумов, обеспечением контроля за соблюдением соглашений.  

  «Принуждение к миру» применимо  в более сложных ситуациях,  когда как минимум одна из  сторон стремится продолжать  конфликт военными средствами, активно  противодействуя усилиям по его  политическому урегулированию. Такое миротворчество носит военизированный характер и допускает подавление субъекта (субъектов) конфликта, широкомасштабное вмешательство во внутренние дела противоборствующих сторон. Если традиционное миротворчество но своей сути является посредничеством в политическом урегулировании конфликта, то «принуждение к миру» — силовая операция, направленная па прекращение вооруженных столкновений и установление мира.  

  Миротворческие процедуры были  апробированы ООН в период  войны в Корее (1950-1953), в операциях  на Кипре, в Конго (Заир), на  Ближнем Востоке.   

  С окончанием холодной войны  опасения по поводу возможных  неблагоприятных последствий военного  вмешательства в локальные конфликты  значительно уменьшились. Вместе  с тем возросло стремление единственной сверхдержавы — Соединенных Штатов — к использованию во внешней политике силовых методов для распространения своего влияния на обширные регионы, установления контроля над зонами конфликтов (Балканы, Ближний Восток и др.).  

  Поэтому перед мировым сообществом  стоит задача выработки новой технологии урегулирования и разрешения международных конфликтов, по своему содержанию и характеру протекания существенно отличающихся от конфликтов прошлого. 

2. Причины международных  конфликтов. Их классификация. 
 
Причинами конфликта всегда являются определенные противоречия. Именно противоречия, а не просто расхождения, несовпадения или различия между сторонами вызывают конфликты. Но это не значит, что, обусловливая параллельные устремления участников, возможно, их конкуренцию, противоречия непременно влекут за собой конфликт. При урегулировании конфликтов очень важно правильно определить, какие именно противоречия заключены в их основе. Английский исследователь Дж. Грум заметил, что мы решаем относительно возможных действий в конфликте в зависимости от того, как мы определяем его основу¹. 
 
В ходе исторического развития не раз менялась суть противоречий, лежащих в основе конфликтов. Так, Е. Луард видит источник основных противоречий, имевшие место в мире в XVI - начале XVII вв., главным образом в религиозной сфере (соответственно и большинство конфликтов обладало религиозным характером); в конце XVII-XVIII вв. наиболее существенными оказались противоречия в династической власти; в XIX столетии - противоречия в развитии национальных интересов государств; в XX в. - идеологическое противоречие Востока и Запада, выразившееся в "холодной войне". Хотя, конечно, названные противоречия не исчерпывают всех противоречий того или иного периода¹. 
 
В международных отношениях конца XX столетия противоречия не исчезли вовсе, но на смену одним пришли другие, обострились некоторые из старых. Ломка прежней биполярной структуры мира породила очередную волну национализма и сепаратизма, особенно проявившуюся при возникновении новых государств. Обострение противоречий нередко происходит при быстром социальном развитии, когда у одних социальных групп появляется шанс значительного обогащения, получения доступа к власти и т.п. в противовес другим группам. Дают знать о себе и противоречия, связанные с такими проблемами, как резкий рост народонаселения в ряде стран; распространение оружия, его бесконтрольное использование. Не исчезли противоречия между индустриальными и сырьевыми странами, хотя одновременно усилилась их взаимозависимость.  
 
На современном историческом этапе исследователи выделяют различные причины международных конфликтов. Такие причины могут носить экономический, территориальный, политический, ценностный, этнический и т.д. характер.  
 
Многие исследователи, например директор Гарвардского института стратегических исследований С. Хантингтон увидел основную опасность для будущего человечества в ценностных конфликтах, причины которых он видит в культурных, религиозных, идеологических традициях и нормах. Так же на увеличения конфликтов, имеющих в своей основе ценностные расхождения, влияет процесс глобализации. Он автоматически уменьшает дистанцию между странами и народами с разными, порой трудносовместимыми культурами, вынуждая, а то и принуждая их к более тесному и регулярному взаимодействию друг с другом. Вместе с тем, чем больше вовлеченность участников в совместную деятельность, тем больше возможностей для конфликтов. «Чем чаще взаимодействия, тем больше возможностей для враждебного взаимодействия»¹, – считал Л. Козер. А такие конфликты, вызванные значительными различиями в ценностях, являются наиболее серьезными и трудно разрешимыми². При этом частота возможностей возникновения конфликта необязательно выливается в частые реальные конфликты, если между взаимодействующими акторами складываются близкие отношения и появляется сильная эмоциональная привязанность. Однако в ходе глобализации в принципе не может возникнуть ничего подобного, ибо она усиливает процесс социального расслоения стран и народов в планетарном масштабе. Все эти процессы, вместе взятые, служат мощным источником международной напряженности, чреватой – если глобализация в ближайшие годы не будет направлена по новому руслу – катастрофическими региональными и глобальными взрывами.  
 
Такие конфликты тесно связаны с этническим фактором, который наряду с обострением традиционных форм и методов политического соперничества в международных отношениях, приобретает все большее значение. В современных конфликтах, которые часто носят характер столкновения цивилизаций, центральной проблемой становится сохранение ценностей и национальной идентичности — на их разрушение и трансформацию как раз и направлена политическая агрессия. Примером может служить Косово, где мы наблюдаем столкновение православной христианской цивилизации, радикальных направлений этнического ислама и агрессивной миссионерской социально-культурной традиции американского протестантизма. Другой пример — этнополитический конфликт в самом центре Европы, во Франции, между коренным населением и общинами иммигрантов из мусульманских стран Северной Африки. Последние принадлежат к иной культурно - цивилизационной традиции, не разделяют многие европейские ценности, принципиально отрицают политику культурной интеграции и, по мере накопления собственных ресурсов, начинают заявлять о себе как о новой политической силе¹. 
 
Другой причиной международных конфликтов называют территорию. Как указывает один из авторов сборника «Территориальность и конфликт в эпоху глобализации», вышедшего под редакцией Майлса Калера и Барбары Уолтер, Х. Гоманс, что «важность территориального фактора в процессе возникновения и эскалации межгосударственных противоречий признается давно. Тем не менее, лишь недавно исследователи, сделавшие территориальный фактор центральным звеном своего изучения международных конфликтов, выяснили, что территориальные споры с большей вероятностью, чем любые другие типы споров, оборачиваются войной. Значимость территориальности как пространственной отграниченности не так хорошо понимается политологами, но некоторые исследователи, похоже, стали признавать, что территориальность является одним из основополагающих руководящих принципов современной государственной системы»². Особое внимание Х. Гомансом и другими авторами этого сборника уделяется нематериальным, символическим аспектам данного феномена, поскольку, как отмечают исследователи, эмпирический анализ показывает, что экономическая и стратегическая ценность территории является причиной лишь относительно малой группы современных территориальных конфликтов. Гоманс предлагает рационалистическое обоснование чувства привязанности к территории, выраженное в моделях поведения людей (как единственно доступной, по его мнению, «мере» этого чувства), исходя из теоретической посылки, согласно которой главной функцией территориальности является самоидентификация и самоорганизация группы для обеспечения коллективной защиты в случае нападения. Иначе говоря, речь идет об определении релевантных членов группы, берущих на себя обязательство нести издержки по обеспечению такой защиты, получая в то же время преимущества от ее существования¹. 
 
На мой взгляд, особо стоит остановиться на экономических причинах возникновения международных конфликтов как наиболее распространенных. При этом необходимо учитывать, что большинство этих причин тесно связано с процессом глобализации, и даже порождаются ею. 
 
Во-первых, распространенной экономической причиной конфликтов исследователи считают борьбу за природные ресурсы. Т. Сандлер отмечает, что сегодня именно территориальные споры и столкновения по поводу ресурсов чаще всего представляют наиболее «питательную среду» для гражданских войн и межгосударственных конфликтов².  
 
В соответствии с исследованиями Всемирного института природных ресурсов, к 2050 г. население земного шара вырастет до 9 млрд. человек, а промышленное производство возрастет в четыре раза. Ограниченность ресурсов достигнет катастрофического уровня. А это, как полагают Дж. Максвелл и Р. Рёвени, в первую очередь отразится на слабо развитых странах – в них мало развит институт собственности, нет достаточных средств для проведения научных исследований, они в большей мере зависят от собственной экосистемы³. 
 
Не способствовало улучшению ситуации и то, что обострение противоречий пришлось на время, когда ресурсы развитой части сообщества оказались относительно ограничены. Затраты на международную помощь и управление конфликтами выросли, но при этом усилились сомнения в целесообразности увеличения потребления ресурсов, в связи с неумением выработать оптимальный вариант. Но, строго говоря, новизной подобные утверждения не отличаются: ресурсы всегда обладали огромным конфликтогенным потенциалом. 
 
Далее следует указать, что как указывает Майкл Д. Интрилигейтор глобализация стала важным аспектом современной мировой системы и она влияет на в некоторой степени на развитие нашей планеты, так как затрагивает все области жизни человека. А раз так то она не может не влиять на характер развития конфликтов, а так же некоторые последствия глобализации становятся их причинами¹.  
 
В следствии глобализации происходит неравномерное распределение благ, что приводит к еще большей поляризации стран в мире: быстроразвивающиеся страны входят в круг богатых государств, а бедные страны все больше отстают от них. Растущий разрыв в доходах вызывает недовольство с их стороны, чреватое международными конфликтами, поскольку государства стремятся присоединиться к клубу богатых стран и готовы бороться с ними за свою долю в мировом производстве. 
 
Следующая экономическая причина конфликтов, связанная с глобализацией, связана с потенциальной региональной или глобальной нестабильностью из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия. Мировой спад или депрессия способны повлечь за собой призывы разорвать взаимные связи и зависимости, созданные в ходе глобализации, как это произошло во времена Великой депрессии 30-х годов в США. Результатом может стать экономический конфликт с угрозой превращения в экономическую войну или даже военное столкновение. 
 
Третий круг порождаемых глобализацией проблем вызван опасением, что контроль над экономикой отдельных стран может перейти от суверенных правительств в другие руки, в том числе к наиболее сильным государствам, многонациональным или глобальным корпорациям и международным организациям. В силу этого некоторые усматривают в глобализации попытку подрыва национального суверенитета. По данной причине глобализация может вызвать у национальных лидеров чувство беспомощности перед ее силами, а у электората – антипатию к ней. Такие настроения могут легко перейти в крайний национализм и ксенофобию с призывами к протекционизму, повлечь за собой рост экстремистских политических движений, что потенциально чревато серьезными конфликтами¹. 
 
Так же, на мой взгляд стоит отметить и еще одну причину конфликтов в современном мире, связанную с глобализацией. Такой исследователь проблемы как Бузгалин А. в своей статье «Основные пласты глобализации и ее конфликтогенный потенциал» указывает, что в результате глобализации на «надэкономическом уровне» образуется противоречие. На одном его полюсе - субъекты мировой геополитической и духовной гегемонии - государства, являющиеся "родиной" ТНК, а также корпоративные структуры в странах второго и третьего мира, как бы "пролонгирующие" гегемонистскую активность своих "старших братьев". Они монополизируют наиболее современные механизмы и институты насилия и политического гегемонизма. На противоположном полюсе противоречия процесса глобализации геополитической и духовной жизни - объекты гегемонизма, включая сотни миллионов "рядовых" граждан в развитых странах и миллиарды - в развивающихся, вкупе с государственными и частными структурами капитала стран второго и третьего мира, занимающими относительно самостоятельное положение.  
 
При этом формирование в этих государствах корпоративно-клановых структур, монополистических объединений; нищета, традиции бюрократизма и докапиталистической эксплуатации; низкий уровень культуры и угнетение национального самосознания; гегемония мирового корпоративного капитала, давящего их экономику, разрушающего природу, развращающего местную элиту, - все это вкупе с культурным и информационным империализмом создает основы для формирования новой угрозы мировому сообществу. Это - корпоративно-бюрократические режимы стран третьего и второго мира, ориентированные на сепаратизм, национализм и милитаризм как иррациональные средства решения проблем их отсталости и зависимого типа капитализма.  
 
Продуктом описанных выше противоречий геополитической гегемонии корпоративного капитала во всемирном масштабе, равно как и внутренних противоречий между различными структурами корпоративного капитала, становится перманентно воспроизводящаяся и усложняющаяся система отношений насилия, охватывающих человечество в целом.  
 
Реакцией на попытку субъектами гегемонии монополизации права на насилие и самого насилия является рост терроризма. Эта специфическая для современного мира функция - функция иррациональной реакции на монополизацию насилия корпоративными структурами - становится действительной угрозой для человечества. Как указывает Бузгалин, существует взаимосвязь между глобальной гегемонией капитала и терроризмом. Предшествующий анализ и события первых лет нового столетия показали, что здесь действует устойчивая закономерность: чем глубже нищета и национально-культурное угнетение стран третьего мира и чем выше при этом уровень монополизации систем насилия субъектами глобальной гегемонии капитала, а также мощь теневого транснационального капитала, тем больше, с одной стороны, опасность использования терроризма силами, противостоящими этой власти, а с другой - агрессивность субъектов гегемонии (ТНК, НАТО и т.п.).  
 
Соединение же практики локальных войн и такого терроризма в единую антагонистическую систему рождает феномен, названный военными теоретиками асимметричными войнами¹. Характеристиками такого конфликта, как указывает Бузгалин, являются:

•  
  «различные, но непосредственно взаимосвязанные (обусловленные социопространственными противоречиями глобализации) основания и причины военных действий у противостоящих сторон: продолжение политики гегемонии военными средствами со стороны субъектов глобализации (НАТО, Россия в конфликте на территории Чечни) и сопротивление глобальной гегемонии (как правило, с исторически реакционных позиций и неадекватными - террористическими, губящими мирных жителей методами) со стороны объектов глобализации;
•  
  качественное различие средств и методов борьбы у противостоящих сторон, при их сходстве как в стремлении к «точечному» характеру ударов (как со стороны террористов, так и со стороны государств, использующих «особо точное оружие»), так и по совершенно противоположным декларируемым результатам: уничтожаются в обоих случаях преимущественно не виновники насилия, а мирное население;
•  
  качественное различие сил у противостоящих сторон (военный потенциал «террористических» организаций на несколько порядков меньше потенциала НАТО или России) при способности каждой из них оказывать сравнимое воздействие на противоположную сторону;
•  
  отсутствие не только линии фронта, но и сколько-нибудь локализованного в пространстве театра военных действий; точечно-сетевая структура военных действий (как акты террора, так и «локальные» войны вспыхивают ныне практически в любых точках земного шара);

 
диффузия (вследствие развития высоких  технологий и распространения террористических методов ведения войны) вооружений и мирной продукции: наиболее типичный пример здесь - компьютер и информационные сети как одно из наиболее мощных современных  видов вооружений; кроме того, ресурсом для террористических акций ныне может быть любой высокотехнологичный  объект - от удобрений, добавленных  в питьевую воду, до радиоуправляемых игрушек, превращаемых в средство доставки взрывчатки (которую, кстати, несложно произвести в домашней «игрушечной» лаборатории из предметов бытовой  химии);

•  
  потенциально глобальный характер этого точечно-сетевого насилия: в отличие даже от мировых войн объектом насилия в современном мире с его новыми (информационными, химическими, ядерными, микробиологическими и т.п.) технологиями потенциально становится любой гражданин любой страны, более того - любая глобальная сеть или глобальный объект (воздух, вода, информация);
•  
  потенциальная угроза превращения точечно-сетевого насилия в глобальную пандемию («локальные» войны и террор до чрезвычайности «заразны»: усиление одного провоцирует развертывание другого);
•  
  невозможность победы в таких конфликтах при помощи насилия (уничтожение террористических баз при помощи военных действий против населения целых стран провоцирует лишь нарастание потенциала сопротивления); остановить эту спираль насилия может лишь изживание ее причин - глобальной гегемонии капитала»¹.